Иван Петрович Захаров любил тишину, почитал её за верного друга и источник оздоровительного покоя. Когда-то у Иван Петровича была жена, постоянно чего-то требовавшая, а ещё бестолковая собака, как материализация одного из желаний супруги.
Хотения жена выражала довольно традиционным образом, истерическими криками под жалобный скулёж костлявой левретки. Петрович терял сон и аппетит и испытывал нестерпимую обиду за тишину, которую так любил. Простое шарканье жёнушки приводило в такое глубокое отчаяние, что он стремглав убегал в близлежащий парк прятаться в дубовую рощу и находил там друзей, покой и тишину. Но иногда друзья пугались криков детей, пения птиц, случайных звуков, их поразила паранойя, страшный недуг. На рыбалке, где, казалось бы, самое место тишине и покою, их уже не находило то самое сосредоточение высшего порядка, так близко подводящее к нирване. К тому времени, тишина уже навсегда покинула дом Ивана, он начал пить, но алкоголь не возвращал тишины и покоя, лишь обезболивал, но раны оставались ранами, кровоточили, саднили и ныли. Что-то нужно было менять! И Петрович поменял – выгнал, к чертям, жену вместе с мерзкой четырёхлапой уродиной, и тишина вернулась, обеспечив целительным покоем.
Марфа Васильевна, соседка Ивана, старушка почтенного возраста, то же любила тишину и покой. Возможно, эта любовь была причиной столь долгой жизни. Незадолго до изгнания «исчадия» (жены) с жилплощади, старушка скончалась. Квартиру Марфы унаследовал внук, бойкий прыткий звонкий и хамоватый юнец. Денег на ремонт у него, само собой, не было, зато дерзости, как у штанов Наполеона до Бородино и Ватерлоо. Шумел парнишка много и не по делу, оправдываясь любовью к музыке. Тишина и покой вновь покинули Петровича. В ту пору закон вышел: «закон о тишине». По закону Иван и решил судить подлеца. Судили, судили, а юнец – злодей лишь насмехался,— мол, судите, судите, много не насудите, а я ещё и барабанную установку освою. Отважный юноша, но глупый. Храбрился долго, ровно до приговора. Присудили смертную казнь через повешение. В том дворе, где нарушал покой, соорудили виселицу и повесили.
С тер пор тишина для Ивана прежней уже не была, да и покоя не было. Через год Иван повесился.