(Всё-таки она приехала в 1880 году, 9 февраля. А чего тянуть-то? Ребёнку – 1 год и 7 месяцев, а не четыре года, и Нина надеялась забрать его, как забирают чемодан, сумку из камеры хранения.)
После рождественских каникул Великий Князь вызвал Воронцова, и они принялись восстанавливать полковника в армии. Заполнялись какие-то бумаги, посылались запросы. Бюрократическая машина в России всегда двигалась очень тяжело. Кто-то, возможно, хотел, чтобы её «подмазали», но ни Константин Николаевич, ни Владимир Сергеевич не собирались потакать мздоимцам. Поэтому всё шло довольно медленно. Генерал Шестаков? Но что сделает генерал, если сам Великий Князь в затруднении!
Зато дома графа встречали уют и радость.
Серёжа с мамой каждый день демонстрировали ему какое-то новое достижение: то новый зуб прорезался, то мальчик показывал, как он умеет пить из чашки, возить игрушечную тележку за верёвочку… Папа брал Серёжу на руки, подкидывал и ловил. Софья боялась, что Владимир уронит ребёнка, но мужчины, большой и маленький, только весело смеялись и продолжали свою забаву.
Вечером, когда Серёжа уже спал, наступало заветное время Софьи с любимым… Софья очень дорожила такими вечерами, когда Владимир целиком принадлежал ей и никакие заботы не омрачали его лоб. А граф… Что граф? Он в эти минуты наслаждался своим счастьем.
* * *
Однажды (граф был у Великого Князя) Пётр пришёл в детскую доложить: «Софья Ивановна, к вам Нина Андреевна!»
Соня аж пошатнулась… Её только не хватало! И понятно, зачем она приехала! Иначе чего ещё ей тут делать-то? Софья оставила Серёжу с няней и вышла.
Нина сидела в гостиной как у себя дома, красивая, помолодевшая, нарядная. Южный загар на фоне бледной московской зимы ей очень шёл, оттеняя яркие глаза, яркие губы и яркое платье. Соня поздоровалась с ней.
– Здравствуй, Софья! – ответила Нина. – А где же Серёженька? Я ведь приехала к нему! А Владимир дома?
– Чаю вам предложить, Нина Андреевна?!
– Нет, я хочу скорее увидеть сына! Ты ведь позволишь мне пройти к нему!
– Вообще-то он считает меня своей мамой…
– Но ты же прекрасно знаешь, что его мать – я!
– … и ваше появление его вовсе не обрадует так, как вы ожидаете!
– И всё же я бы хотела увидеть его!
– Хорошо, я сейчас приведу Серёжу.
Софья направилась в детскую и не знала, что делать дальше. «Нина приехала за ребёнком…» - стучало у неё в голове. Но нельзя, чтобы Серёжа заметил тревогу на лице матери. Соня улыбнулась мальчику и позвала его с собой. Одет он был не богато, но аккуратно: в светленькую рубашечку, тёмные штанишки и кожаные туфельки. Он вёз за собой деревянную лошадку на колёсиках.
Нина бросилась к ребёнку, хотела схватить его в объятия. Серёжа от неожиданности отпрянул. Нина чуть не заплакала. Лошадка упала со стуком.
– Ты меня забыл, мой маленький!.. Я – твоя мама!..
– Осторожно, Нина Андреевна! Вы его испугаете!..
Но Софья опоздала с предупреждением.
Серёже едва-едва полтора года исполнилось, он боялся чужих, хорошо знал своих и был с ними приветлив. А на испуг реагировал истерикой, потому что ещё пока не мог выразить свои страхи словами. Вот и сейчас выдал свечку рёвом. Пришлось Софье уносить его в детскую и успокаивать. Она послала Петра сказать Нине, что на сегодня визит окончен. Нина хотела побежать за Софьей и Серёжей, но Пётр не пустил.
– Нина Андреевна, вам сейчас лучше уйти!
– Но я ещё не закончила разговор!
– К сожалению, графиня сейчас больше не могут вас принять!
Нина подумала, что слуга ей мстит за давние обиды. Её бывший слуга, – ладно, не её, а мужа, – не пускает её, и куда – в её же бывший дом!
Бывший! Всё бывшее: и муж, и дом, и слуга… И «графиней» теперь он зовёт эту институтку! Сдерживая рыдания, пока не донесёт их до гостиницы для Джованни, Нина покинула особняк Воронцовых.
А Соня сидела рядом с Серёжей в детской, смотрела, как он надевает колечки на стержень деревянной пирамидки. Она почувствовала себя усталой, и ей почему-то хотелось плакать.
* * *
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Нина широко распахнула дверь в номер и так же широко распахнула глаза, полные слёз!
– Джованни! Она мне даже не дала поговорить с сыном!
– Cara mia, успокойся!
Но cara, наоборот, выдала примерно такую же истерику, как за полчаса до этого – её кровный сын. Только у Нины это выходило поизощрённее и поартистичнее!
– Кто она такая! Институтка! А Пётр! Да как он смел, холоп! Они не пустили меня к сыну! Они напугали его мной!
– А граф? Что сказал граф?
– Его не было дома!
– Cara mia, может быть, лучше поговорить с графом? Мужской разговор всегда приносит больше пользы для дела.
Нина хотела обидеться, но, подумав, решила согласиться. Ведь и вправду, сегодняшний её визит к Воронцовым не достиг своих целей. Да и то: какое значение имеет мнение Софьи! Она же не мать Серёжи!
– Наш сын так вырос! Дорогой, может быть, действительно, завтра мы пойдём вместе к Серёже?
– За Серджио, – ты хотела сказать! Я не вернусь в гостиницу без моего сына! Давай только напишем записку графу, чтобы узнать, когда он сможет нас принять! А то ты, дорогая, прилетела как кукушка, когда тебя не ждали!
И они сочинили и отослали графу Воронцову записку, что придут завтра.
– По-моему, надо написать, что мы придём за Серджио!
– Не надо! Пусть думают, что мы хотим только повидать сына!
– А тебе не кажется, что Софья уже догадалась? Она всегда была догадливой синьоритой!
– Ай, да какое это имеет значение! Надо не о ней думать, а о нас!
* * *
А в доме Воронцовых плакала Соня, и граф целовал её в глаза, осушая губами слёзы любимой.
– Будь спокойна, Софья, они нашего сына никогда не получат…
Её щекотали его усы, и она тихонько засмеялась. Мамин смех услышал Серёжа и втиснулся между отцом и матерью, протягивая руку с какой-то мелкой деталькой вверх, чтобы они её взяли. Воронцов подхватил ребёнка на руки, и они все трое обнялись. От Серёжи вкусно пахло молочком.
Потом Софья рассказывала сыну сказку на ночь, а граф пошёл в библиотеку разбирать бумаги. В почте нашёл записку от Манчини, написал ему в ответ, что завтра после шести вечера будет дома и готов принять посетителей в семь. Попросил Петра послать какого-нибудь мальчишку в гостиницу, отнести записку господину Джованни.
Назавтра Соня договорилась с Татой Зотовой, что вечером она посидит с Серёжей во флигеле. Мириам, которая гостила там одно время, уже уехала, так что флигель был свободен.
Серёженька давно привык к Тате: Соня и Тата часто встречались, пока Зотовы были в Москве. Из-за плохого самочувствия врачи рекомендовали профессору ехать на юг, поэтому его семья собиралась переезжать, так что вскоре подругам предстояла разлука.
Настя тоже просилась прийти поиграть с Серёжей, но женщины предполагали, что разговор с Манчини затянется до тех пор, когда девочке пора будет ложиться спать. Поэтому Тата решила Настю оставить дома. «Мы будем вместе делать уроки! Я за ней посмотрю!» – оптимистично пообещал Митя. За режим Тата не беспокоилась: Митя - гимназист ответственный, знает, когда надо спать ложиться. А Настя с ним уляжется: одной куролесить скучно.
* * *
Словом, Воронцовы готовились к встрече, как к военной операции. Пробило семь часов, и Джованни с Ниной вошли в дом. В общем-то, в воздухе сразу запахло грозой.
– Здравствуй, Владимир! Здравствуй, Софья! А где Серёженька?
– Buon giorno, signore! Ха-ха-ха! Рад приветствовать, граф! Signora! Как поживаете, Софья?
Владимир и Софья сдержанно поздоровались с гостями и предложили пройти и устроиться в гостиной, как им будет удобно.
– А где мой сын? Что это всё значит, Владимир?
Воронцов ответил, что вопрос, который предстоит обсудить, серьёзный. Надо выработать общее решение, с которым все согласятся, а потом уже действовать в соответствии с ним.
– Какое решение? Серёженька – наш сын, и вы оба это прекрасно знаете! Отдайте его нам! Какое ещё может быть решение?
– Послушайте, Нина Андреевна! – сказала Софья. – Вы же помните, что вы оставили своего ребёнка мне! Я его крёстная мама! Я забочусь о нём! Вы говорили, что у нас ему будет лучше, что в России он будет графом Воронцовым! Вы специально отдали его нам с Владимиром, чтобы он был счастлив, чтобы у него было всё самое лучшее!
– Ха-ха-ха! Обстоятельства изменились! Я получил наследство! Я теперь богат! У меня вилла в Кастелламара! И мы приехали за своим сыном! Мы увозим Серджио в Италию! Приезжайте к нам! У нас жарко! У нас виноград, апельсины, море! А здесь – зима, слякоть, мороз!
– Владимир, что ты молчишь?! Ты отдашь нам моего сына?!
– Нет…
– Как – нет? Это мой ребёнок! Это не твой ребёнок!
Воронцову надоело слушать эти вопли, и он сказал:
– Давайте рассудим логически. Что мы должны учитывать в первую очередь?
– Кровное родство! Это наш сын!
– В первую очередь мы должны учитывать интересы ребёнка. А что в его интересах?
– Жить со своими родителями! Отдайте нам Серджио!
– Правильно, жить со своими родителями. А Серёжа считает своими родителями нас.
Софья добавила:
– Вы понимаете, что это ребёнок, живой человек? У него есть душа, есть эмоции, привязанности. Здесь его дом, где он ощущает любовь, заботу, тепло. Зачем его травмировать и лишать всего этого? Мы с Серёжей и Владимиром стали настоящей семьёй.
– А, так у тебя своих детей нет, и поэтому ты решила отнять у нас нашего ребёнка!!
Граф, чтобы не ругаться, очень демонстративно выдохнул воздух носом.
– Господин Манчини, может быть, мы пройдём в библиотеку и там всё обсудим? А дамы тут пока попьют чаю.
В библиотеке граф поинтересовался, как господин Манчини вообще представляет себе процедуру передачи ребёнка.
– Мы – его родители!
– Нина сбежала из России, бросив ребёнка. Она оставила его со мной. Я записан его отцом. Ребёнок передан мне на воспитание решением о разводе!
– Но это мой ребёнок!
– Синьор Манчини! Я спрашивал Нину, когда она просила меня признать её будущего ребёнка своим сыном и наследником: не появится ли в дальнейшем претендент на отцовство? Она заверила, что не появится. Я свою часть обязательств выполнил. А она нарушила свои обещания. И вы, между прочим, принесли мне множество неприятностей своим появлением в этом доме и заявлением о том, что отец – это вы!
– Но позвольте!..
– Если бы вы сразу забрали Серёжу в Италию, может быть, всё было бы для вас проще!.. Но вы оставили младенца нам, а сами сбежали. Теперь мы любим Серёжу как своего родного сына, и мы не отдадим вам его никогда! Он мой наследник, которому будет принадлежать всё богатство нашего рода. Вы же не думаете, что я собираюсь отдавать это богатство посторонним людям, за границу?
В библиотеку зашла Нина.
– Простите, можно и я послушаю? Я не буду перебивать!
– Нина, граф утверждает, что ты сама просила его записать нашего сына Воронцовым! Зачем ты это сделала? Теперь мы не сможем забрать его в Италию!
– Почему?
– Потому что граф запрещает вывозить богатство своего рода из России!
– Боже, но ты же не собираешься умирать, Владимир! К чему такие сложности?
– Нина, как вы себе представляете передачу ребёнка вам?
– Но я его мать!
– Но по документам вы лишены родительских прав на него! Покажите мне документ, что Сергей – ваш ребёнок! Со своей стороны я вам покажу такой документ. Я – отец. Опекуном также записана моя супруга Софья Ивановна, крёстная мать Серёжи. Вот свидетельство. Если вы нам предоставите бумаги, по которым вы будете иметь право забрать ребёнка и вывезти его за границу, то мы продолжим этот разговор.
Нина выскочила из библиотеки как пробка из бутылки.
– Пойдём, Джованни! Надо подавать на них в суд!
– Как вам будет угодно! Честь имею! – кивнул граф.
Софья сидела в гостиной вся поникшая. При виде мужа оживилась:
– Владимир! Они так стремительно вылетели из дома! Даже не попрощались! Ха-ха!
И молодая женщина опять поморщилась.
– Что с тобой, родная моя? Тебе плохо?
– Владимир! Нет, ничего! Просто у Нины очень резкие духи! Меня даже замутило. Надо проветрить комнату. – Она взглянула на часы. – О, уже поздно, пойдём прогуляемся до флигеля, возьмём Серёженьку и отпустим, наконец, Тату к её детям!
* * *
Нина и Джованни ехали в карете в гостиницу.
– С его богатством он все решения суда обернёт в свою пользу!
– Ты сама дура, из-за тебя у нас вечно проблемы! Надо было раньше думать!
– Давай выкрадем Серёженьку!
– Они заявят в полицию, нас поймают и будут судить! У нас действительно нет документов на Серджио! Не собиралась ведь ты вывозить его контрабандой, а потом вечно бегать и прятать сына от государства!
– Неужели придётся смириться? Или есть какой-то ещё путь?
– Может, пойдём попробуем сделать ещё одного ребёнка?! – и Джованни очень игриво замурлыкал…
Примечания:
По-моему, смешно, если близко к сердцу не принимать того, что я выдумала...
Да, посвящаю эту главу участницам ветки ИБД форума Кино-театр.ру, которые вдохновили меня написать это всё!