Предыдущая страница: http://www.proza.ru/2014/06/03/660
ДВОРЕЦ КУЧУМА
Ермак, взглянув на вошедшего Архипа, поднялся и, подойдя, обнял его.
– Благодарствую от всего нашего казачьего войска за помощь в разведке крепости. Уж больно твой план нам помог при взятии Кашлыка. Что пожелаешь в награду за пользу оказанную?
– Не нужна мне награда. Я от души и по совести, чем мог, помогал. А коли взаправду одарить хочешь, помоги сыскать наковальню, а то я уж все каменья перекрошил за три версты в округе, – улыбнулся Архип.
– Присаживайся, казак, за стол, хлебни-ка бухарского вина, а я накажу есаулам, чтоб к утру сыскали тебе плиту для ковки, да еще и инструмент посмотрели. После бегства татар из Кашлыка тут много чего осталось. Вон и сам Кучум без портков удрал через задний ход. Слепой, слепой, а, как филин, ночью тропинку нашел, ни на один наш заслон не нарвался.
Архип присел за стол. Никита Пан налил ему чарку розового напитка.
– Дело тайное есть до тебя, Архип, – обратился к нему атаман Сибири, – уж больно годишься ты для него. И язык за зубами держать могешь, и не алчен ты до грошей. Удержимся ли мы нынешней зимой в крепости али нет, один Господь токмо и знает. Обоз твой-то успел проскочить. Да вот Маметкул под Кашлыком вновь объявился. Пока барчук Алей шлялся округ, мало беды было, а теперича бьют ироды обозы наши по дороге. Мы уж и коней резать начали на шурпу, а время-то – только конец месяца груденя. Так что до весны ашо дожить треба. Твой обоз уж больно нас выручил.
– Так мы еще обоз вам справим, коль порохом да свинцом поделитесь, – пообещал кузнец атаману.
– Не поделимся мы, у самих полки пусты. Ну-ка пойдут кучумцы на приступ? Полезут на стены, а нам на десять залпов припасов осталось. Только мы это в тайне держим от татар. А Маметкулу уже доложили, что пороха у нас со свинцом полны подвалы. Вот и не суются, нехристи, опасаясь отпора, – подливая вино, усмехнулся Ермак.
– Это как же вы их так обвели? – усмехнулся кузнец.
– Да мы тут по осени Кутатая пленили. Показали пустые пороховые бочонки в подвалах. Опосля во двор вывели, к стене амбарной поставили, будто на распыл, и как жахнули поверх головы с десяти стволов – так его опилом да щепой по колени и засыпало. Пал Кутатай от страха, да ашо для пущего смеху в шаровары наложил. Поставили мы его в ворота, да и пнул Ерема под мокрый зад советника Кучума, а тот и тикать до своих узбечат. Вот страху-то и нагнали. Коль бесстрашный разведчик хана с шамотом в штанах прибег до его стана, то уж куды простым смертным с нами тягаться, – завершил Никита Пан рассказ под громкий смех Архипа и Ермака.
Окончив смеяться и отпив винца, кузнец справился:
– Так дело-то у вас какое? Говорите, пока я при памяти, уж больно вино бухарское голову мутит. Давненько я не куражился, кулаками не махал. Пленного какого татарина нема у вас, чтобы кулачным боем с ним поразмяться?
– Тащи сюды с ямы батыра Самеда, что нынче дозорные полонили! –весело крикнул Ермак казаку, стоявшему у порога на часах. – Сейчас глянем, кто кулаками добр! А покуда никого нет, слухай, – перейдя на шепот, молвил атаман, – дадим мы тебе семь бочонков пороху.
– Вот это дело! – обрадовался кузнец.
– Ты слухай, один бочонок тебе. А шесть – наши, с серебряной да золотой утварью кучумской, под порох закрытые, ты сховай покуда их у себя в урмане. Коль не сможем выдержать осаду, то по реке к тебе скатимся, чтоб на Печеру или Мангазею идтить. А коль перезимуем, то приедут люди за ними. Вот тебе монетка, отломи сам половину. А какой человек вторую половину до тебя принесет, тому бочонки и возвернешь, – с этими словами Ермак подал Архипу монету.
Кузнец взял ее в руку, подбросил, поймал и потом своими могучими пальцами порвал пополам, как тряпицу.
– Бухарская деньга. Не жаль ее портить?
– А у нас их куры не клюют, – усмехнулся Никита Пан.
– Потому что с голоду всех курей поели, вот и не клюют, – рассмеялся Архип, отпивая из чарки хмельной напиток. – Ну, подавайте мне вашего татарина! Я его как гуся порву. Уж больно люблю я по хмельному делу силой померяться.
Вышли на двор. Там уж собрались казаки со стрельцами. Рассевшись на бревнах и на крылечке дворца, предчувствуя развлечение, они свистели и голосили.
Вывели и пленного. Огромный ногаец разминал затекшие после пут руки.
Кузнец снял овчинную безрукавку, бросил ее на снег и, обращаясь к зрителям, заявил:
– Ну, честной народ, подраться мне трохи захотелось. Коли побьет меня басурманин, прошу отпустить его на все четыре стороны. Только для азарту прошу дать помощника ему, так как не с руки мне одного бить.
Толпа рявкнула от удовольствия.
– Приведите из ямы желающего, – распорядился Ермак Тимофеевич.
Вывели еще одного тощего татарина. Присмотревшись, Архип признал в нем Ибрашку, но не подал виду.
Самед ринулся на кузнеца, не дожидаясь удара в бубен. Трое казаков, подняв кверху трофейные корнаи, дунули разом, изображая звуки труб, зовущих в атаку.
Удар пришелся Архипу в грудь. Кузнец, отступив на шаг, отдышался и врезал со всего маху Самеду в ухо. Ногаец покачнулся, но устоял.
В этот момент на Архипа прыгнул Ибрагим. Стараясь не изувечить, ударом кулака кузнец положил его на снег. Самед, обвив руками кузнеца и оторвав его от земли, бросил его через себя.
– У, ты, сучий потрох! – взревел Архип, поднимаясь и выплевывая снег.
Самед и не понял, как оказался на земле – свинцовый удар кулачищем в лоб оглушил, его как ботало осетра.
Кузнец, осмотрев поверженных противников, зачерпнул левой рукой снега, приложив к кулаку правой руки.
– Кажисть, два перста сломал, – рассматривая опухающую кисть, проворчал он.
– Ну, казачки? Честный бой был? – обратился к народу Ермак.
– Честный!
– Куды побитых басурманов девать?
– В яму их! В яму!
– Отпустите их, браты. Нехай идут восвояси, – предложил Архип и добавил: – Я душу отвел и теперича на них не зол.
***
– А ведь я хотел тебя убить. Прости меня, Ибрагим. Ты один вызвался на бой. Ты настоящий джигит. Будь моим братом, – проговорил Самед, когда за пленниками захлопнулись ворота крепости.
– Мы свободны, Самед, я рад, что нашел брата, – ответил Ибрагим.
Ермак хитро прищурился, глядя с крепостной стены на удаляющихся бывших пленников.
– Ибрагим убьет Кучума, а кайбаша Самед поможет ввести его в свой круг, – шепнул он Никите Пану.
Архип, улыбнувшись, сделал вид, что не понял замысла атамана Сибири.
продолжение следует: http://www.proza.ru/2014/06/19/434