Глава 1/10
1.Тренировка
Эту историю рассказал мне бывший соотечественник и коллега-инженер Веня, который, потеряв профессиональную работу еще в предыдущую рецессию, устроился в качестве секьюрити и там застрял, что в «возрасте» бывает. Я тоже потерял – уже в эту рецессию, но мне вскоре повезло. Я – на двадцать лет моложе Вени и к инженерным делам вскоре вернулся. Но в тот день я поехал «на часовую стажировку» к этому Вене, с которым тогда еще не был знаком. Мы познакомились, за десять минут Веня передал мне все премудрости этого примитивного ремесла но, здесь в Америке не принято «уходить раньше» и мы стали говорить на тему, которая оказалась близка обоим.
Ставили ли в Союзе кинофильмы, где была бы художественная правда и создателям удалось обойтись без какой либо лжи? И мы оба моментально сошлись на фильме «Старшая Сестра» с Дорониной – фильме 66 года прошлого столетия.
Я сказал, что сомневаюсь лишь в одном месте фильма, где героиня Дорониной пела песню – в общежитии, за бутылкой водки. Она то и пришла в общежитие, вдруг поняв, что все, чем она пожертвовала в жизни оказалось напрасной жертвой и жизнь ... ну в общем, предала ее... – Это уж слишком отдаленно, – сказал я. – Зачем эта песня в фильме? Кто предал ту, которая была «... девушкой юной»? – Это – натяжка, а значит – ложь, – повторил я... И я прочитал первое четверостишие:
«И я была девочкой юной,
Сама не припомню когда;
Я дочь молодого драгуна,
И этим родством я горда...»
– Это не натяжка, возразил мне Веня задумчиво и как бы в подтверждение рассказал мне его историю, которую я воспроизвожу своими словами, будто я наблюдал все это находясь рядом.
Глава 2/10
2. Компания за забором.
...Стареющий Веня ходил взад и вперед за забором строительной компании и тем, что он ходил, Веня усиливал ее безопасность. Другими словами – Веня дублировал забор. Ходил Веня по выходным, когда в компании никто не работал. Со стороны могло показаться, что забора достаточно, a Веня не нужен. Но со стороны видится не всегда вернее.
Так пару лет назад, когда лишь началась рецессия, а вдоль забора по выходным еще никто не ходил, злоумышленники выяснили, что на выходных в компанию за забором что-то завезут. Собственно, пятница был последний рабочий день перед их увольнением в связи с рецессией, и с субботы они становились посторонними для компании, но в пятницу были еще сотрудниками.
В субботу они запарковали тяжелый трак с внешней стороны забора и превратили его в передвижной наблюдательный пункт. Убедившись, что груз доставлен – бывшие работники, разогнали трак до скорости, которая оказалась достаточной, чтобы протаранить решетчатый забор и... – прямиком к тому магниту, что оказался столь притягательным по своей стоимости – говорят, в несколько десятков тысяч долларов...
В таком виде эту историю рассказывают, но поверить в нее трудно. Во-первых, как можно пойти на преступление со столь крупными вещественными доказательствами, как тяжелый трак и рассчитывать что можно будет успешно замести следы? Достойное объяснение только одно – преступники приняли достаточное количество марихуаны и их логические приоритеты сместились.
Собственно, так появился секюрити, который дублировал работу забора и, которым как это случилось, оказался стареющий инженер Веня. Веня, который только перед этим сменил свою инженерную работу в одной компании на аналогичную в другой, прельщенный большими деньгами, вскоре ее потерял, как здесь говорят в «пользу рецессии» – всегда кому-то должна быть польза! Денег к тому времени Веня еще не сумел поднакопить, к тому же в его возрасте и в рецессию найти профессиональную работу прямо тут-же он не смог, потому что по одежке встречают, а одежка у Вени была с возрастными особенностями на лице.
На инженерные интервью Веню охотно звали, но в резюме никто не требует указывать возраст, так что о Венином возрасте проводившие интервью догадывались при первом же взгляде на Венино лицо. Словом, пройдя с десяток инженерных интервью и не получив работу, Веня согласился на первое не инженерное, куда его взяли – в секюрити.
Венин доход упал в десять раз, а это как раз подходящий случай чтобы постоянно думать о смысле жизни. Но, поскольку выхода тоже не было, Веня продолжал думать и стареть, прохаживаясь вдоль забора со стороны компании, периодически бросая взгляд сквозь решетку забора, но и там ничего интересного не было.
Работа была по-своему процедурная. Веня расхаживал ровно полчаса а в следующие полчаса он сидел в своей машине и записывал в протокол все, что случилось в предыдущие. Но, поскольку ничего не случалось, Веня так и писал, что ничего не произошло и так каждый час в каждую субботу и воскресенье. Улица тожe была пуста – ни людей, ни машин. И вот так – все выходные... пока однажды, в очередную субботу в поле Вениного зрения возник он...
Глава 3/10
Странный трак
Он выглядел как-то странно своей нереальностью, то-ли как бутылка из под молока, в которую налили коньяк и все время напрашивался вопрос: – что там за жидкость внутри? То-ли как непорочная дева с вопросом о ней – зачем такое придумали и почему все остальные – порочные? Как-то нереально он выглядел. Как кузов строительного трак, который мыли зубной щеткой, обмоченной в простоквашу а потом ополаскивали дистиллированной водой из аптеки по цене десять долларов за галлон.
Он и взаправду был строительным траком, блистательно новый, с претензией, со скошенными бортами и, когда он запарковался возле Вениного забора, из него долго никто не выходил – хотя внутри просматривался представительный мужчина средних лет и стильная женщина – ему под стать и возрастом и статью. Они долго не выходили, хотя погода была жаркая, сторона – солнечная, а двигатель выключен. Так что когда мужчина, он был с водительской стороны, наконец вышел из трака и хлопнул дверью, Веня забеспокоился – зачем он оставил в перегретой машине женщину – на убой, что-ли?
На мужчине была одежда, как в театр и белоснежная выглаженная рубашка. Мужчина, тем не менее оглядываться по сторонам не стал, а не спеша обошел трак, открыл пассажирскую дверь настежь и сунул в нее руку, чтобы подать ее женщине и та, оказавшись на поверку живой, воспользовалась протянутой рукой и таким образом покинула перегретый трак, хотя было очевидно, что она могла бы сделать это самостоятельно.
Взявшись за руки, они огляделись вокруг, что-то обнаружили за решетчатым забором – это был Веня, расцепили руки и мужчина пошел в его сторону. Стилизованная под пиджак темная куртка, белоснежная – тщательно отутюженная рубашка, что Веня видел в последний раз несколько лет назад на президенте и владельце чисто инженерной компании, пока ее не выпихнули из бизнеса и всех по-увольняли – отчего Веня здесь – в сторожах.
Высокий, худой, с породистым лицом мужчина смотрел Вене прямо в глаза – то есть с несомненной целью, – ну какая здесь может быть цель? – очевидно, хочет спросить: – как отсюда поскорей выбраться на хайвэй?...
Нет, его заинтересовало здание напротив – там была компания выброшенная из бизнеса и владелец здания уже больше года пытался его выдать в рент, что было не так-то просто во время рецессии, которая закончилась только в прессе. Мужчину интересовало: – насколько здесь спокойно, насколько чисто, слышал ли Веня – мужчина уже откуда то знал, что Веня здесь в наблюдателях уже более двух лет, и были ли какие случаи...
Веня его заверил, сказав, что здесь все спокойно, – один раз в меня стреляли – мужчина сосредоточился, – но это было не здесь, а в другом благополучном районе, – мужчина рассредоточился... – попали в грудь, прямо на уровне сердца, – мужчина так и не сосредоточился, – но пуля была с резиновой оболочкой, так что до сердца не дошло...
И вообще, в процессе получения необходимой информации, джентльмен глядел прямо в Венины зрачки, но добившись ее, сместил взгляд в стандартную точку на лице собеседника – в Венину переносицу и сохраняя вежливый поворот головы уже несомненно отключил слух.
Потом, мужчина и женщина еще прогулялись на другую сторону проулка к воротам компании, что их интересовала. Там ворота были тоже решетчатые и супруги по несколько раз заглядывали через решетку, а потом зашли в трак, включили двигатель, наверное кондиционер тоже, и уехали.
Глава 4/10
4. Женщина с собачками
В следующую субботу, при подъезде к компании, Веня следовал за каким то коричневым внедорожником, который свернул в проулок прежде Вени и запарковался не доезжая ворот, в которые заехал Веня.
Не успел Веня запарковаться, как из внедорожника вышла женщина-вьетнамка, с маленькой собачкой на поводке и пошла к трейлеру, запаркованному на постоянно впереди ее внедорожника. Женщина привязала собачку к трейлеру и вернулась к своему коричневому внедорожнику, извлекла из него другую собачку, тоже мелкую, похожую на первую и тоже привязала к трейлеру рядом с первой. Оказавшись рядом, собачки принялись звонко лаять друг другу о чем-то, а женщина снова пошла к своему внедорожнику за третьей...
Собачек оказалось пять. Теперь, они стояли привязанные к автоприцепу и каждая ела из своей миски, наполовину наполненной сухим кормом для собак. Индивидуальные миски для корма и рядом с каждой другая поменьше – для воды. У них у всех, очевидно, был ланч.
Веня, видя что женщина ожидает пока собачки насытятся, через забор выяснил всю ее историю вкратце. Выясняя, с первых же слов, Веня почувствовал, что отвечать то женщине вовсе не хочется, примерно как отвечать полицейскому, но куда денешься, раз подошел.
Женщина потеряла работу, нечем было платить за mortgage – потеряла дом, переехала со своими собачками, которые создают много шума в дешевый аппартмент. Из-за этого шума женщину выселили из аппартмента, теперь – уже на улицу. Женщина говорит: – у меня есть деньги, чтобы снять, но... собачки – они лают... но, я же не могу их убить... я их люблю. Она сказала все это буднично, без эффектаций и расчета на чье-либо сострадание.
– И ты живешь с ними в одной машине? – спросил Веня и тут же смутился от своего неуместного вопроса, потому что ответ однозначно предполагался и этот ответ ее расстроит. – Почему с ними, – неожиданно ответила женщина, – у меня есть вторая машина, почти такая же, сейчас докормлю и схожу за ней – перепаркую сюда. Веня остался с разинутым ртом, а женщина, выгуляв собачек, занесла их в машину по одной, после чего вышла из машины и пешком направилась вдоль проулка...
Через пять минут на противоположной стороне улицы как раз возле здания, о котором на прошлой неделе справлялись джентльмен и дама из трака, «мытого простоквашей», запарковался другой внедорожник. Из него вышла женщина, что недавно кормила и поила своих шумных собачек, щелкнула дверью и пересекла улицу в сторону своего другого внедорожника, в котором жили пять собачек.
Глава 5/10
Женщина без собачек и с домом.
Еще одна неделя. Как обычно, Веня заехал в компанию, сменил напарника, убедился, что ворота за ним задвинулись, осмотрелся за забором, обнаружил по обе стороны дороги все те же внедорожники – по одному с каждой – «Форд» с вьетнамкой и другой «Форд» с ее шумными собачками. Но, ни женщины ни собачек видно не было.
Внутри забора ничего не настораживало и Веня опять взглянул наружу а там, неожиданно обнаружил бегущую женщину. Она только что появилась из-за поворота улицы. Молодая и целеустремленная. Никогда прежде здесь она не появлялась. Бежала она прямо на Веню, красивая, ухоженная, в спортивном костюме странного покроя. Трудно сказать, удобно ли ей было в этом костюме, но Веня почти застеснялся, потому что... Если бы она пришла в этом костюме в плавательный бассейн... ну сорвала бы тренировку на смежных дорожках тем, что ее большая грудь... Грудь была на месте, но постоянно возникал вопрос: – почему она еще не вывалилась из купальника...
Поравнявшись с Веней, женщина остановилась, подошла к решетчатому забору и глядя прямо в Венины глаза таким взглядом, будто собирается его соблазнить, как то томно спросила: – Ты секюрити? Веня, прежде чем ответить, быстро и усиленно соображал на тему: что она от него хочет. Дожидаясь ответа Веня думал, что если бы это произошло тридцать лет назад, Веня бы с уверенностью подумал – хочет соблазнить. А сегодня Веня подумал – хочет незаконно проникнуть на охраняемую территорию. И самому стало еще смешнее. – От одиночества, наверное, – сам смешишь, сам же смеешься.
Женщина принялась излагать и с самого начала, Веня понял, что был совершенно неправ, ни сегодня ни тридцать лет назад. Женщина, оказывается, пришла жаловаться на бездомную с собачками. Она жаловалась на запахи, которые неизбежно возникают оттого, что та – бездомная. Что собачки мочатся на газон, что их хозяйка наверняка делает то же самое, только ты не видишь. На то, что дышать невозможно и она не может совершать здесь утреннюю пробежку и что все это заговор, потому что бездомная богатая, что у нее две машины и что она должна снять аппартмент. При этом, все время глаза женщины теряли контакт с Вениными и быстром сканировали квартал на предмет своего интереса и, не обнаружив его, опять находили Венины глаза, перестраивали свое выражение со сканирующих на томные... И, опять по кругу, о двух внедорожниках, о запахах и что ей надо по утрам бегать...
– А ты пробовала жаловаться в полицию? – спросил Веня, почувствовал, что пора вставить слово, – сама она из разговора не выйдет. – Ты пробовала? – Полицейский сказал, что бездомная ничего не нарушает, – капризно ответила женщина. – Но, моя власть не распространяется за пределы этого забор, – сказал Веня и добавил, – видишь, ты воюешь лишь со своими нервами а это самое главное для тебя. Побереги их...
Возможно, женщина ждала именно этот ответ! Возможно, именно этот совет она слышала совсем недавно от мужа или бойфренда, кто у нее..., и она была готова так и поступить, но ей не хватало независимого суждения, но такого, что совпадает с ее собственным и она его получила от офицера секюрити, то-есть, от Вени. И теперь сомнения были отброшены, она все правильно сделала. Вряд ли это происходило иначе в ее голове, –думал Веня, потому что услышав про нервы, женщина принялась благодарить Веню за мудрый совет.
– Я буду бегать по другому маршруту, – примирительно согласилась она чем-то все-таки расстроенная, но чем Веня догадаться не мог. Он никогда прежде не видел ее бегающей здесь. Он вообще никогда ее не видел. И дело не в том, что она была в купальнике, который забыть нельзя. Веня никогда и нигде прежде ее не видел. Память на лица у него была абсолютная. – А почему она не уходит, и почему у нее исчез соблазняющий взгляд? – соображал Веня. Но в этот момент из-за поворота улицы показалась бездомная с пятью собачками и, приметив ее, женщина в купальнике махнула подведенными ресницами, еще больше расстроилась и сказав: – Спасибо, – теперь уже совсем расстроенная, побежала в направлении противоположном тому, откуда приближалась дама с пятью собачками...
Глава 6/10
Церковь «Calvary»
B следующую субботу Веня въехал в проулок, где компания и... не узнал его до такой степени, что подумал: – перепутал переулок, что ли? – И сейчас же, как с возрастом бывает, его и обвинил: – Возраст!... Этот короткий отрезок улочки, всегда пустой, с двумя внедорожниками живущими здесь лишь с недавнего времени, теперь был заполнен запаркованными по обеим его сторонам автомобилями. Прогалины для парковки еще оставались, но там где хочешь уже не запаркуешься.
Веня подъехал к воротам, сменщик уже нетерпеливо ждал его, чтобы уехать... Несколько секунд и Веня остался один и, оставшись, тут же принялся разбираться, что это за машины, да ещё в таком количестве здесь развелись за неделю...
Кроме, маленькой автоколонны с вьетнамкой и ее пятью собачками, Веня не опознал никого. Были среди них бывшие вьетнамцы, а теперь американские вьетнамцы, бывшие американцы, а теперь... тоже американцы, белые американцы до тридцати, можно было предположить, что они демобилизовались после Ирака... – озабоченные лица, одежда смешанного типа, но с преобладанием участков военной униформы... в основном – брюк – удобно наверное. Все они, было видно, запарковались не сегодня, уже как то обжились, как-то уже приспособились... «пикник на обочине» ... между вышедшей из бизнеса и еще находящейся в бизнесе компаниями...
В какой-то момент своих наблюдений, Веня заметил, что сквозь этот спонтанно народившийся лагерь бездомных, медленно гуськом продвигаются две машины – белый трак со скошенными бортами, а вослед за ним маленькая Маздочка. Все еще было, где запарковаться, но свободные места их не устраивали по какой-то причине... – Ах, вот оно что, – узнал Веня, – тот самый трак «вымытый простоквашей».
Все же решили запарковаться «где было» – в полублоке от Вени. Вышли из машин – сначала мужчина в белоснежной рубашке из трака со скошенными бортами, затем его жена, но только после того, как муж запер свой трак, подошел к Маздочке, открыл дверцу и сунул туда руку. Пока он этого не сделал, жена дверь не открывала и Веня догадался, что это был ритуал.
Отойдя от Маздочки пара направилась к вышедшей из бизнеса компании напротив, но тут они увидели Веню и, перейдя через дорогу подошли к забору. Мужчина как-то стремительнее, чем в прошлый раз – две недели назад, подошел к Вене. – Ты меня помнишь? – спросил джентельмен и уловив ответ раньше, чем Веня ответил, продолжил. Он повернулся к Вене полуоборотом, показал обобщающим взмахом руки пейзаж позади и сказал тоном то ли сарказма, то ли раздражения, но умело подавляемого: – Две недели назад здесь никого не было, ты же мне говорил, что здесь тихий район, что никогда ничего не происходит. – Пока и не произошло, – ответил Веня, понимая, что как раз для джентельмена это не так. – Я лизовал этот корпус, – джентелен показал на здание напротив. Это будет Калвари церковь, – Веня не удивился, хотя про такую церковь никогда прежде не слышал. Веня подумал, что взглянет перед сном на Гугле и сказал: – Это хорошо, что церковь. – Но, мне даже негде парковаться, – сказал джентельмен из белого трака, – и добавил, – это еще полбеды, а где будут парковаться мои прихожане? – Джентльмен был пастором! – Как я раньше не догадался? Все ложится на место – и белый трак, и отглаженная рубашка...
Джентельмен ждал ответа. И тут Веня нашелся – он обвел проулок рукой индицируя бездомных и сказал: – Вот они, твои прихожане! – Веня не имел намерения задеть чувства пастора, но как он теперь понимал, это произошло. Все же, мимолетно Вене показалось, что пастора такие прихожане не устраивают! Вене показалось, что пастора устраивают другие. – Я почему то думал, что ты им обрадуешься, – сказал Веня и добавил, – они ведь страждут... Пастор безнадежно-аристократическим жестом махнул рукой, пересек проулок с женой под-руку и вставил ключ в замочную скважину будущей церкви...
Глава 7/10
7. Кристин
Пришла очередная суббота. Все та же вереница бездомных за забором. Никто не исчез. Бензин они не расходуют, не в состоянии, видимо, платить за него. Незаметно, чтобы хоть кто-то из этого лагеря ездил за продуктами, ходят пешком... Ах, вот еще один внедорожник появился. В прошлые выходные его не было. Еще один бездомный... припарковался с моей стороны, скоро свободных мест совсем не останется, регистрировал Веня.
Машины, знакомые с прошлой недели Веня уже относил к неизбежному фону – интерес к ним пропал. Лишь в новом коричневом внедорожнике видимо, как-то обживались... А нет, что-то другое. – Tам, похоже, проблема с машиной, – показалось Вене и с этой минуты каждый раз просматривая квартал с любопытством постороннего Веня останавливался на этом коричневом внедорожнике, дескать: – Как дела, но без интереса к ответу... Как бы то нибыло, вечером, когда Веня уезжал домой, машина там и оставалась. А до этого весь день вокруг новой машины кипела неизвестная ему жизнь стандартного бездомного. Хотя, какие стандарты для бездомных? Они ведь несчастливы, и также как несчастливые семьи у Толстого – все несчастливы по-своему.
Вся суббота у нового постояльца прошла в попытке починить машину. Владелец в основном копошился под капотом, пытаясь отремонтировать свой внедорожник – похоже тот не заводился вовсе и проблема была либо с батареей, либо с акселератором или со стартером... А может, что еще. Так что весь день бездомный то поднимал капот, то опускал, что-то демонтировал и уходил пешком в ближайший авто магазин, возвращался, тяжело нагруженный и снова разбирал, и снова уходил. И каждый раз пешком, вдоль перегретой солнцем улицы. На каждый такой цикл у него уходил час...
Вот и сейчас, он принес из магазина новую аккумуляторную батарею, и установил ее вместо старой. Старая стояла тут же возле правого колеса. Убедился, что не помогло, снял новую и вернул на место старую батарею... и, захлопнув капот, пошёл назад по той-же залитой солнцем улице сдавать батарею в магазин... Через час возвратился под тем-же, но ещё более горючим солнцем, уже без аккумулятора, который, видимо, приняли в магазине назад... Снова поднял капот и долго там что-то рассматривал и опять, так казалось, ничего не нашел.
Веня ещё подумал, что в русском языке, если читаешь «посмотрел», то это автоматически означает что «увидел». В Английском иначе – если скажешь “look”, то это еще не значит, что “see”. Чтобы это произошло, нужно сказать: “Look and see”, то есть “Посмотри и увидь”. Возможно, в этом месте грамматики есть и другие нюансы, но согласно Вениному определению это было именно так. Так вот, всю субботу, Веня лишь «смотрел» на возню с этим внедорожником, но не «видел». Ну, бездомный под капотом машины, ставшей ему домом, как этот забор, ставший инженеру Вене работой. Рецессия! Новым казалась лишь слишком навязшая в глазах деталь – военные, камуфляжные брюки как у большинства бездомных, почему?
На следующий день – в воскресенье, Веня вынужден был смотреть на тот же поднятый капот и на того же человека под палящим солнцем... как вдруг, впервые... увидел. Это была женщина! Очередной бездомный оказался женщиной! Бездомная женщина! – А как же можно быть бездомным, когда ты женщина, – неуклюже думал Веня, будто он знал, если – мужчина?
Почему-то на этот раз Веня оказался ошарашен увиденным. Несколько внедорожников уже населяли женщины. В чем же разница? Вот оно что! Она, на глазах у Вени, пыталась выплыть и «барахталась»? И все? Видно, мозги на некоторое время у Вени отказали. Он вообще ни о чем не думал. Мозги включились снова, лишь Веня уловил другой диссонанс логики – бездомный, то есть бездомная, отсоединила аккумуляторную батарею и уже поставила ее на асфальт. Вене показалось, что он чувствует вес этой батареи, который оказался непомерно большим.
– Но, вчера он, она! ... уже заменяла батарею, – подумал Веня. Вчера не помогло, почему поможет сегодня? ... – Женская логика, – отметил Веня, – но сегодня это не вызвало у него привычного раздражения... Пока Веня жонглировал определениями, женщина, закончила пристраивать батарею в хозяйственную сумку и пошла.
Теперь Веня, чтобы он не делал, попутно простреливал взглядом дорогу до самого поворота в сторону авто магазина. Веня поджидал эту женщину и поглядывал на часы. Ее не было час. Веня перестал обращать внимание на забор, только на ... что за ним... Женщина появилась из-за поворота улицы. Она вернулась, вытянула из кошелки эту тяжесть, подняла капот и принялась устанавливать батарею. Прикрутила, – Ну и что? – думал Веня. –Ведь пыталась уже! ... Не опуская капот, женщина зашла в машину, вставила ключ в зажигание... – Ничего не выйдет, повторил Веня про себя...
Зеленый внедорожник завелся с полуоборота... Женщина вышла из заведенной машины, с громким щелчком опустила капот, потянулась, как кошка и принялась вытирать пот со лба.
Веня ахнул. Веня был восхищён. Веня думал, что ей некому было пожаловаться, но если бы было – она бы не стала, и вот теперь, грациозно изогнувшись, она сладко потянулась, в аккурат как кошка... Веня был восхищен тем, как женщина это делала. – Что то знакомое, кажется я уже это видел... не помню когда, – думал Веня.
И вот так стоял Веня и глядел за забор через кустарник отделявший его от внутреннего паркинга компании. Стоял, восхищенный и пытающий скрыть свое восхищение, но не уверенный, что это само по себе важно. Стоял, глядя на эту женщину, беспокоясь одновременно, чтобы это не бросалось в глаза, но чтобы она это заметила. И, стараясь все таки определиться, -- так что ему надо, – Веня подошел вплотную к решетчатому забору, взявшись за прутья руками.
Веня готов был сказать этой женщине, что он ею восхищен, и он не уверен, что вел бы себя так мужественно сам, тем более под палящим солнцем, и так – целых два дня... Много чего еще крутилось у Вени в голове, но он не промолвил ни слова, а просто пялился на эту женщину, думая, что может быть онa в ее поздних сорокa, как здесь говорят, и что она еще грациозна как будто ей... Веня пытался вспомнить, сколько должно быть женщине, чтобы она была еще грациозна, но не мог сосредоточиться... Было что-то еще, что чувствовал Веня, но... он не мог сформулировать, что именно.
Тем временем, женщина, перестав потягиваться, повернула голову и направилась к Вене, в точности к нему, но шла она какой-то не прямой походкой, а застенчивой и по синусоиде, похоже как это делал русский актер Леонов в фильме Кин-Дза-Дза, когда его герой увидел за решеткой даму и пошел к ней «стесняясь». Как удалось Леонову заглянуть на десятилетия вперед и через океан, Веня не знал, видел лишь, что такое он наблюдает ровно во второй раз в жизни, а в исполнении женщины – в первый.
Подойдя вплотную к забору, женщина мягко улыбнулась, и посмотрела на Веню прямо и доверчиво и, не переставая улыбаться, сказала Вене, что она уже давно наблюдает за ним, как он в точности по часам, выходит из машины и идет вдоль забора слева направо, а потом поворачивается и идет справа налево и что ей нравится, как именно он это повторяет, но не случайно, а в точности каждые полчаса... Веня слушал эту женщину как-то в пол-уха, при этом жадно рассматривая ее лицо. Непонятно каким образом, но это лицо что-то излучало, что-то такое, что ничего подобного Веня не видел до сих пор.
Веня иногда слышал фразу: – вера-надежда-любовь, как одно слово, как застывший оборот, как реклама чего-то, что его не интересует, потому что это и не вера и не надежда и не любовь, а комбинация или как здесь говорят combo. Сейчас, впервые в жизни Веня увидел лицо, которое выражало одновременно веру, надежду и любовь – вот что увидел Веня...
Веня сказал этой женщине почти все, что он думал о ее мужестве и обо всем, что он недавно сказал самому себе... молча. Сейчас, Веня говорил вслух, но сокращенно, – Веня не любил тавтологии в разговоре, а это он уже сказал. То, что это он уже сказал лишь себе, Веня не принял во внимание. Будто она могла слышать, о чем Веня говорил молча...
У женщины, к расслабленной и очаровательной улыбке добавилась капля озабоченности и, как бы разъясняя ее, женщина сказала, что у нее прибавился вес и она по-доброму улыбаясь, будто говорит со старым другом, подтянула камуфляжные воинские брюки.
Веня ответил, что она все равно вызывает восхищение и женщина, Вене показалось, слегка вспыхнула, что он тоже когда-то видел, но не мог вспомнить когда, помнил лишь что очень давно. И вот, пытаясь восстановить, до какой степени очень давно, Веня вдруг осознал, что следует остановить разговор. Веня почувствовал, что этот разговор по двум сторонам забора не может иметь продолжения и, стараясь, чтобы все доброжелательство к этой женщине не ушло с его лица, Веня сказал: – Как тебя звать? – Кристин, – ответила женщина. И, узнав имя, Веня сказал: – До свидания, Кристин, и пошел к своей машине...
– Женщине могла подумать, что эти прогулки вдоль забора важнее, чем разговор с ней, – думал Веня, – из-за чего он разговор и прервал. Почему-то Веня не хотел, чтобы эта женщина, Кристин, так подумала и он не понимал, почему не хочет. Не дублировать же забор ушел Веня! Нет, не надо, чтобы она так подумала! Было что-то более важное, почему Веня ушел... Но Кристин кивнула с пониманием и Веня не знал, с пониманием чего... Кристин забралась в свой ВЭН. Тот снова завелся с поуоборота и переулок между компаниями для Вени опустел.
Весь день Веня поглядывал сквозь решетку и уже без привычного препятствия видел здание бывшей соседской компании, которое ему не было нужно. Проулок между компаниями, почти заполненный машинами с бездомными, для Вени был пуст. Так прошел почти весь день воскресенья. Наступил вечер, потом поздний вечер. Резко пришла ночная прохлада, как всегда бывает в Калифорнии. Веня стал чаще поглядывать на часы в ожидании, когда можно будет ехать домой к жене...
ВЭН, тот самый ВЭН, появился за полчаса до конца смены. Еще секунду назад, Веня взглянул, – в проулке было беспрепятственно пусто, лишь привычные машины бездомных, взглянул еще раз, - машина Кристин стояла как будто и не уезжала. Веня стоял за забором, на разметке паркинга и, вышедшая из машины женщина – та самая Кристин, даже не взглянув на Веню, и не выключая двигатель, принялась занавешивать окна, всовывая темную материю в узкие щели из-за приспущенных стекол. Теперь Веня видел женщину только со спины. Она даже не взглянула на Веню. Она быстро занавешивала окна машины, видимо, чтобы Веня не смог наблюдать за ней, когда прохаживается вдоль забора. Потом, Кристин зашла в свой внедорожник, подняла стекла до отказа и они прижали импровизированные занавески. Потом выключила двигатель. Сквозь занавески в машине угадывался слабый внутренний свет ночника. И все.
Веня взглянул на часы, вздохнул и начал выводить свою машину – пора было уезжать. Вот и сменщик подъехал. Веня подрулил к самым воротам и остановился, давая автоматике обнаружить себя и открыть ворота, что и произошло – ворота плавно отъехали, выпуская Веню и впуская ночного сменщика.
Веня коротко обменялся с приехавшим малозначимой информацией и, зачем-то подождал, пока тот уйдет вглубь территории, подальше от забора. Потом, зачем-то убедившись, что сменщик скрылся с глаз на ночь где-то в глубине территории, пересек ворота. Автоматика, удостоверившись что у ворот никого нет, не спеша задвинула ворота.
Веня показал левый поворот и поехал домой. Но, поворачивая налево, следуя правилам безопасности коротко взглянул направо и увидел: – На правой стороне стоял тот ВЭН. Он стоял на обочине с открытой настежь водительской дверью, которую придерживала Кристин. Она стояла лицом к отъезжающему Вене и он явственно различил, что она показывает ему на открытое пространство, прежде закрываемое водительской дверью, а теперь распахнутое настежь специально для него. Веня, машинально махнул привычным прощальным жестом руки из-за задраенного стекла своей уезжающей машины. И, лишь увидев этот жест, Кристин помахала Вене как-то прощальнo и с сожалением. В этот момент Веня почувствовал, что ни этот внедорожник, ни эту женщину он больше не увидит никогда.
Глава 8/10
«Calvary»
Всю следующую субботу джентльмен и его жена прихорашивали фасад будущей «Calvary». Они собственноручно, пользуясь лестницами из белого трака, установили слева и справа от входной двери одинаковые вывески «Calvary», потом без чьей-бы то ни было помощи вымыли прилегающие к двери окна и установили два щита с кратким расписанием, которое обещало воскресную службу, начинающуюся в шесть часов вечера. Было два щита – один на случай, если подойдешь к церкви справа и идентичный – если подойдешь слева. Видимо, придет страждущий с неверной стороны и подумает, что нет службы на сегодня, а с двумя щитами – уже не проскочишь.
Веня, у которого уже два десятка лет действовало правило разбираться во всех надписях на английском языке, которые ему попадались, выяснил про «Calvary» все что сообщал Гугл и в таком объеме насколько хватило собственного терпения. А терпения нужно много. Английский язык развивается с такой скоростью, что поспевать за вновь появляющимися словами даже самый быстро-обновляемый Гугл-ловский словарь никак не может. Но, с «Calvary» повезло. Это – не новое слово, это просто – Голгофа.
Вене показалось, что к Богу это имеет такое отношение, что основатели церкви нащупали идею как изучать Библию с маленьким отличием от того, как это понимали остальные, и основателям показалось, что они это сделали настолько хорошо, что пора организовать свое дело. Так и появилась «Calvary»... Веня осознавал, что он чего-то может и недопонимал, но в первой же строчке интернетовских объяснений будущих прихожан успокаивали, что здесь проповедуют Христа, а не кого нибудь другого и это был главный аргумент, чтобы ею заинтересоваться. Остальное, по-видимому, была территориальная близость к нему от дома – бензин подорожал.
Из переулка начали исчезать бездомные. Процесс исчезновения Веня не наблюдал, но через неделю после того, как состоялась первая служба в церкви, почти все машины с бездомными исчезли. Почти... Осталась лишь одна.
То был серый ВЕН, в котором жила пара – мужчина и женщина в возрасте где-то до сорока. Они целый день были заняты тем, что вдвоем перебирая какой-то хлам – носильные вещи, которые к ним как-то попадали. Делали они свою странную для Вени разборку под палящим солнцем, от которого непривычных хватил бы удар уже через час. Вещи, наверное, где-то брали, потом куда-то сбывали – трудно установить где и куда, да Вене было и незачем. Как случилось, что они остались в проулке, в то время, как остальные все куда то исчезли или их выгнали – Веня догадаться не мог. То что выгнали – он тоже не видел – это была лишь рабочая гипотеза. А вот эти – из серого ВЕНа – остались.
Всю первую воскресную службу Веня наблюдал со стороны сквозь решетку в своем заборе. Жители серого ВЕН–а, запихнули все вещи, которые они обычно перебирали до темна, залезли внутрь машины, переоделись и вышли нарядными. В качестве верха оба, он и она, надели майки. У него из под майки торчала волосатая грудь, а у нее пытались вываливались две и достаточно внушительные. Выйдя из ВЕН-а, они со счастливыми лицами пошли рядом в направлении к новой «Calvary». Они шли как на праздник, как в театр. Словом, дойдя до двери, они зашли и скрылись внутри.
Это был, тем не менее, единственный и счастливый раз, когда «пара серого ВЕН-а» посетила службу в этой «Calvary». В следующее воскресенье Веня наблюдал, как служба началась, и вдруг приостановилась. Пастор вышел из церкви, сел в свой трак и поехал вдоль проулка, а потом завернул налево и запарковался уже рядом с веном «пары серого ВЕН-а». Муж и жена не разгибаясь, как всегда, сортировали носильные тряпки и также не разгибаясь муж разговаривал с пастором, непрерывно тыкая в свою кучу тряпок, как на аргумент в разговоре. Веня, конечно, не слышал слов, но догадаться было не трудно и, казалось аргументы пастора, что «надо» и мужа из «пары серого ВЕН-а» что «хлеб насущный требует», были очевидны. Еще было очевидно, что пара своевременно посетила «Calvary» и это было время, когда прочие бездомные не получили того, что им было больше всего надо. Так Веня подумал, и лишь только подумал, сразу же усомнился: – «Голгофа» ли им нужна сейчас, разве? Им нужна сейчас «Работа»...
В воскресенье следующее после следующего, пастор с женой приехали за полчаса до начала службы и сделали остановку у «пары серого ВЕН-а». В течении двадцати пяти минут пастор пытался склонить мужчину обратить свой взор, но мужчина не поднимая глаз тыкал пальцем в тряпки, выложенные возле ВЕН-а. Когда до открытия службы оставалось пять минут, кортеж из Белого Трака и Маздочни вновь завелся и направился вокруг угла. Служба началась вовремя... Все это повторилось еще пару раз, а потом надежда оставила пастора. Но «пару серого ВЕН-а» никто не тронул. ... Ни в следующее воскресенье, ни в еще следующее...
Прошел месяц. Переулок был пуст. Калвари церковь, что напротив, продолжала держать службу каждое воскресенье с шести до восьми вечера. Весь месяц прихожан было неизменно трое, включая пастора. Была пасторова жена и какой то мужчина, похожий на завхоза. Видимо, он и был завхозом и «мастером на все руки». Он же подключал пастору внушительную по размерам аудио систему – микрофон, динамики, миксер. Через этот микрофон пастор сообщал в систему содержание библии и текст проповеди, а его жена и завхоз всю эту духовную информацию поглощали, сидя в компьютерных креслах – удобно. Парковаться тоже стало удобно – бездомные больше не блокировали вход к церкви и трем прихожанам ведь не много надо – три незанятых парковочных места прямо перед единственной дверью «Calvary».
Глава 9/10
У забора
Начал накрапывал дождь. Было около восьми вечера. Только что включились галогенные фонари и теперь их свет набирал силу. Ночная прохлада опустилась и принялась за суставы и дыхание. Внутренними дорожками Веня обходил компанию. Через час приедет сменщик и Веня уедет домой. Но почему такая тревога, какое то предчувствие, почему? Месяцы однообразных проявлений, повторяющихся действий сделали Веню специалистом по вещам, которые никому не нужны, даже самому Вене. Но дело было сделано без согласования с ним. Если начался озноб – прими таблетку, – озноб сам по себе не закончится.
Нет сегодня озноба. Просто сильное беспокойство. Кому оно нужно, само по себе ведь не уйдет. Надо принять ту же таблетку, может уйдет. Принял, походил, – что то не уходит. Может забыл запить водой? Пошел к машине, налил пол-стакана, выпил. Беспокойство не проходило.
Ладно, вчера начальство добавило в расписание дополнительных секюрити, так чтобы каждую ночь, даже в будни, кто-то был на территории. Говорят, появились новые бездомные, «безлошадные»... перелезают через забор и ночуют в компании, на дорожках, находят укромные местечки. Какое то новое поколение бездомных? А как вообще можно прожить бездомным? Веня по телефону спросил начальство: – Что с ними делать, если они появятся на территории компании? Звонить в полицию? – Вене ответили что полиция ими заниматься не будет, просто пригрози, что позвонишь в полицию, пригрози с чувством уверенности в голосе. – Пригрожу, – растерянно ответил Веня...
Таблетка вроде подействовала. Беспокойство смягчилось... Дождь перестал накрапывать. Из-за ночного облака, выползла полная луна и осветила те участки бетона, на которые свет фонарей не распространялся. В общем, не холодно, Веня взглянул на часы – до пересменки осталось полчаса... – Что это за странную кучу прибило к внутреннему забору? Земля здесь покрыта деревянной светло-коричневой декоративной стружкой. Лунный свет перекрасил стружку в телесный свет... Но, что это?... Что-то вроде маскхалата... ветром прибило откуда–то... – не было ветра последний час... И кучи никакой час назад здесь просто не было или не обратил внимания? ... Веня подошел к куче поближе...
Он сразу узнал ее – это была Кристин, узнал мгновенно. Она спала, завернувшись в маск-халат, приткнувшись к забору, освещенная луной. Лицо ее не было покрыто и Веня мог наблюдать, как наблюдал в прошлый раз через решетку забора. Трудно сказать, спала ли она?
Она почувствовала, что кто-то рядом, чей-то взгляд направленный на нее и открыла глаза, вроде как открывают больные в реанимации. Веня был убежден, что Кристин его узнала. Нет, она видимо не спала, – просто открыла глаза и смотрела, так спокойно. Только в этот раз на лице ее не было расслабленной улыбки. Не было веры. Не было надежды. Не было любви.
Веня уходил, прочь, подальше от этого места. Веня забыл, что он обязан прогнать эту женщину – сказать ей, что если она не уйдет, он позвонит в полицию. Может, Веня бы не забыл, если бы знал, – куда именно уйдет Кристин.
Глава 10/10
Эпилог
Всю следующую неделю, каждую ночь Веню преследовали кошмары разного содержания, но с неизменным концом – лицом Кристин в свете луны, которое он видел в прошедшее воскресенье – почти неделю назад. Этому лицу предшествовали всевозможные эпизоды Вениной жизни происходившими в прошлом, приспособленные сном к разнообразный сценариям, на которые только способен спящий мозг чем-то сильно потревоженный.
Едва дождавшись следующей субботы, за час до обычного времени машина Вени уже мчалась по хайвэю, стремительно обгоняя впереди идущие машины и меняя полосы, и, уже через полчаса Веня стоял перед воротами компании и сквозь их решетку наблюдал огромный паркинг, как всегда заполненный, пытаясь приметить машину сменщика, но тот был где-то далеко – в глубине компании... и Веня понял, что поспешил напрасно – сменщик и понятия не имел, что кто-то хочет с ним поговорить.
Вене повезло, за полчаса до смены тот, кого он ждал, показался из внутренних ворот и Веня посигналил.
– Я заступаю в пять утра и сразу обхожу обхожу компанию. Никого на территории не было, а возле забора, что ты говоришь было пусто и чисто, – сказал сменщик. Вене поблагодарил, но, видимо по тону, сменщик понял, что Веня не успокоился и принялся его успокаивать.
– Не волнуйся, сказал сменщик, – стать бездомным, это конечно неприятно, но... не смертельно. Лично я, – добавил сменщик, – кстати, мне 65, за мою жизнь бездомным был пять раз, потом подумал и спросил: – Она американка? – я думаю что да – акцента я не заметил, – сказал Веня.
Веня незаметно взглянул на часы, понимая, что сменщику надо домой. Тот заметил и сказал: – не беспокойся, я сегодня не спешу. Сегодня у жены выходной, так что будет гонять меня по дому и цепляться по мелочам.
Вене даже не захотелось вспомнить, что бы делала его жена, если бы у обоих одновременно был выходной и они были бы дома, но уже два года такого не случалось.
– Если она американка... она знает наверняка, что это еще не конец света, найдет работу и будет жилье. – Ты говоришь в районе сорока? – Да, – подтвердил Веня. – В общем, не волнуйся, – заключил сменщик и для поднятия настроения протянул открытую ладонь, к которой Веня протянул теперь уже свою – тоже открытую и они ударили один другого по пятерне – какой-то эквивалент русского рукопожатия.
После этого сменщик сел в машину и подъехал почти вплотную к воротам. Сенсор, который игнорировал подъезжающих, но как только «увидел» отъезжающего, заставил ворота плавно откатиться и сменщик уехал домой, где его будут гонять и цепляться по всякой мелочи, то-есть – на отдых.
... Весь день, как автомат Веня, ходил по маршруту в точности по часам – из машины, вдоль забора слева направо, а потом поворачивается и вдоль того же забора, но теперь уж справа налево и Веня думал, что той женщине – Кристин, именно это нравится –как именно он это повторяет, но не случайно, а в точности каждые полчаса и так весь день, пока солнце не село на линию горизонта и уже было готово опуститься за нее.
Веня пошел к своей машине, чтобы сделать очередную запись, что ничего не произошло. И, когда Веня проходил мимо калитки, запираемой изнутри на автоматическую защелку, по проулку проскочил темный ВЭН и резко запарковался в аккурат напротив калитки. Водитель, не выключая двигателя и передних фар, выпрыгнул из машины, обежал ее и бросился прямо к калитке, возле которой остановился Веня...
Это была Кристин и, узнав ее Веня открыл изнутри калитку. Кристин порывисто и коротко обняла Веню и быстро выпалила ему в ухо: – Я нашла работу. Я сняла аппартмент. Сегодня у меня первый выходной. Я хотела тебе сказать это. Я хотела сказать тебе спасибо... И отступила в сторону своего ВЭНа припаркованного к обочине с зажженными передними фарами.
Июнь 2014