ГИБЕЛЬ ЛИНКОРА ШЛЕЗИЕН
Додредноутные броненосцы типа «Дойчланд» являлись логическим завершением серии немецких броненосцев начала XX века: типа «Кайзер», типа «Виттельсбах»и типа «Брауншвейг».
Броненосец (в дальнейшем переклассифицирован в линкор) «Шлезиен» (по названию земли Силезия) был заложен на данцигской верфи Шихау в июле 1905 года. Корабль был спущен на воду 28 мая 1906 года и вступил в строй в 1908 году.
Линкор имел водоизмещение 13 208 тонн, длину корпуса — 127,7 м, ширину — 22,2 м, осадку — 7,7 м. По всей длине ватерлинии корпус был закрыт крупповской броней с толщинами от 100 до 240 мм. Толщина палубной брони 40 — 75 мм, броня башен главного калибра — 250—280 мм, казематов орудий вспомогательного калибра — 170 мм, боевой рубки — 140—300 мм.
Три паровые машины тройного расширения с 12 котлами Шульца-Торникрофта имели суммарную мощность 23 500 л.с. Скорость полного хода не превышала 19 узлов, дальность плавания 10-узловым ходом — 5500 миль. Экипаж — 743 человека.
Вооружение линкора составляли две двухорудийные 280-мм башни главного калибра, четырнадцать казематных 170-мм орудий, двадцать 80-мм орудий и шесть торпедных аппаратов.После поражения Германии в Первой мировой войне Веймарской республике было разрешено оставить на флоте всего 15 тысяч моряков и 8 устаревших броненосцев.
«Шлезиен» в 1926 году прошел существенную модернизацию совместно с однотипным «Шлезвиг-Гольштейном», после чего оба линкора были переведены в класс учебных кораблей.
Линкор «Шлезиен»
25 августа в Гданьскую бухту с «дружеским визитом» вошел германский учебный линкор «Шлезвиг-Гольштейн». Официальной причиной прибытия линкора являлось 25-летие гибели здесь одного из германских судов в Первой мировой войне. В действительности линкор представлял собой плавучую батарею для атаки польского Побережья.
В 4:30 1 сентября «Шлезвиг-Гольштейн» был приведен в состояние боевой готовности одиночным выстрелом из пистолета. А в 4:45 начал обстрел Вестерплатте — это знаменовало собой начало Второй мировой войны.
Дебют «Шлезвиг-Гольштейна» у Вестерплатте предопределил роль этих устаревших кораблей на всю войну. Их использовали только для обстрела берега, но довольно интенсивно: «Шлезиен» воевал до весны 1945 года.
15 — 23 марта 1945 года линкор «Шлезиен» принимал участие в боевых действиях в районе Данцигской бухты.
«Шлезиен» был последним крупным немецким артиллерийским кораблем, действовавшим против береговых объектов и наступающих советских войск. 2 мая линкор перешел в Грайфсвальд, чтобы из бухты обстрелять железнодорожный мост через реку Пиин в районе Волгаста. Однако 3 мая 1945 года в 2 часа 30 минут, находясь в районе Свинемюнде, линкор подорвался на английской авиационной донной магнитной мине. При взрыве погибло два человека, линкор потерял ход и был с трудом отбуксирован к берегу эсминцем Z-39.
Здесь на рейде Померанской (Поморской) бухты Свинемюнде корабль был посажен на мель во избежание затопления. К тому времени линкор имел значительный дифферент на нос. Немцы поставили старый корабль таким образом, чтобы он мог обстреливать подходы к городу из кормовой башни главного калибра (два 280-мм орудия).
3 мая 1945 года «Шлезиен» на переходе к новому месту стоянки был обнаружен воздушной разведкой КБФ. Утром 4 мая диспозиция неподвижного корабля была уточнена.
К 7 часам утра поступили первые сведения: кроме линкора, на рейде находились 3 эсминца, 12 сторожевых кораблей, 2 тральщика и 8 транспортов. Авиации противника в районе Свинемюнде обнаружено не было.
Для налета было выделено 47 самолетов: ударная группа 51-го минно-торпедного авиаполка из 10 «Бостонов» (2 торпедоносца А-20Gи 8 топмачтовиков А-20ДО). Командиром эскадрильи был назначен капитан Ф. Н. Макарихин. Также было задействовано 24штурмовика Ил-2 (ведущий — лейтенант Гаркуша) и 12 истребителей прикрытия Як-9 майора Усыченко. Комэск капитан Макарихин находился на специальном «Бостоне» без бомб. Он осуществлял наведение ударной группы на цель и координацию действий всех тактических групп.
Первый налет начался в 11 часов 30 минут и длился около 8 минут. Видимость из-за дымки была ограничена. Штурмовики Ил-2 атаковали корабли охранения, отвлекая их огонь на себя, а торпедоносцы и топмачтовики нанесли удар по линкору.
Во время этой атаки бомба, сброшенная с самолёта младшего лейтенанта Н. Линника, попала в «Шлезиен» и на нем возник пожар. Однако при прохождении над кораблём самолет был уничтожен огнём с линкора.
Второй налёт на «Шлезиен» состоялся около 16 часов 4 мая: вылетел самолёт наведения, один торпедоносец, пять топмачтовиков, 16 штурмовиков и 8 истребителей. Во время их атаки был зафиксирован мощный подводный взрыв у самого борта линкора, отмечено прямое попадание бомб в транспорт, который тут же затонул. Получили сильные повреждения эсминец, вспомогательный крейсер «Орион» и еще один транспорт. Но то, что «Шлезиен» сидит на мели, опять не было установлено.
В период между вторым и третьим налётом, по немецким данным, на корабле был подорван заряд, уничтоживший мачту, и были открыты кингстоны. Остатки команды эвакуировались на берег.
Третий налёт был проведён в 20 часов 4 мая 1945 года пятью топмачтовиками, 16 штурмовиками под прикрытием 8 истребителей, в результате чего было зафиксировано пять попаданий авиабомб в «Шлезиен».
Всего за день на линкор и корабли было сброшено 4 торпеды и 41 авиабомба. В ходе трёх авианалётов был потоплен вспомогательный крейсер «Орион» (7021 тонна). Кроме того в отчёт авиацией КБФ были записаны шесть транспортов общим водоизмещением 29000 тонн, два эскадренных миноносца, два тральщика и сторожевой корабль. Серьезно повреждеными: три эскадренных миноносца, сторожевой корабль и транспорт водоизмещением 3000 тонн.
Специальная комиссия КБФ, куда входил и представитель от 51 МТАП, рассмотрела обстоятельства удара по «Шлезиену» и установила, что в линкор было несколько прямых попаданий крупнокалиберных авиабомб и имелась пробоина, которая могла быть следствием взрыва 1000-кг авиационной бомбы или торпеды на мелководье у борта корабля.
Неразделённая победа
Результаты трёх атак самолётов 51-го минно-торпедного авиаполка ВВС КБФ вызывают споры в виду своей неоднозначности.
Определённая часть исследователей полагает, что уничтожение броненосца «Шлезиен», как боевой единицы, нельзя записывать на счёт советского ВМФ. Это аргументируется следующими фактами:
Броненосец получил значительные повреждения именно от взрыва английской донной мины ночью 3 мая 1945 года.
За полчаса до первого налёта командир «Шлезиена» капитан цур зее Ганс-Эберхардт Буш с 20 ранеными моряками перешел на борт миноносца «Т-36», что свидетельствует о решении затопить корабль ещё до атак авиации ВВС КБФ.
Действия авиации КБФ не причинили кораблю ощутимого вреда, и даже не привели к людским потерям.
Советское командование само признало действия авиации по линейному кораблю «Шлезиен» неудовлетворительными.
С другой стороны приводятся следующие контраргументы:
После взрыва донной мины «Шлезиен» был отбуксирован в Свинемюнде (то есть — держался на плаву), его артиллерия была способна вести огонь по морским и береговым целям, а также осуществлять противовоздушное прикрытие района: корабль боевого значения не потерял.
При эвакуации Свинемюнде некоторые немецкие корабли уходили на буксире (например, эсминец «Z 34»): без атак ВВС КБФ «Шлезиен» мог уйти из порта таким же образом.
Переход в небоевой обстановке командира «Шлезиена» на борт другого корабля при том, что на «Шлезиене» остались члены экипажа в боевых постах (те же расчёты зенитных орудий, например) не может считаться свидетельством об оставлении корабля командой перед его самоуничтожением.
В отчёте комиссии, обследовавшей «Шлезиен» после занятия Свинемюнде, упоминается крупная пробоина в борту от попадания, либо же от близкого взрыва крупнокалиберной бомбы, или торпеды: что говорит о наличии повреждений от внешних взрывов, а не только от внутренних, как при самоподрыве.
Значительные разрушения надстройки корабля тоже свидетельствуют в пользу результативности попаданий авиабомб.
Факт подрыва корабля и открытия кингстонов командой не умаляет значения атак советской авиации на «Шлезиен» — точно так же, как факт открытия кингстонов командой «Бисмарка» не умаляет победы над ним кораблей английского Королевского флота.
Советское командование признало неудовлетворительными действия не всей авиации, участвовавшей в налёте, а именно торпедоносной.
В 1932—1933 годы командиром линкора «Шлезиен» был капитан 1-го ранга Канарис, будущий руководитель военной разведки абвер.
Советскому командованию было известно о глубинах в районе операции (10-12 метров), что не позволяло использовать обычные авиационные торпеды, которые при сбросе с самолёта подныривали на 15-20 метров. Для атаки на линкор были использованы экспериментальные торпеды 45-36-АН.
Самый крупный боевой корабль противника был уничтожен именно авиацией Балтийского флота.
Самым крупным боевым кораблём Кригсмарине, уничтоженным надводными кораблями РККФ, был миноносец Т-31 (водоизмещение 1754 т., командир — капитан-лейтенант Петер Пиркхам), потопленный торпедными катерами ТК-37 старшего лейтенанта Тороненко и ТК-60 лейтенанта Бушуева (оба катера типа Д-3) ровно в полночь с 20-го на 21 июня 1944 года вблизи финского острова Нарви.
Рассказывает лётчик, Герой Советского Союза М.Борисов:
- Короче говоря, когда встал вопрос вылета на линкор, то вылетало две группы. Первую группу старший лейтенант Фоменко повел. А вторую группу повел я. Пять топмачтовиков с полутонными бомбами и я с торпедой. Макарихина, Орленко отправил для наведения. Погода была паршивая. Мы только взлетели, только прошли, он отошел от меня на полтора километра, я его потерял из вида. Тогда даю сигнал, наводчику, что его не вижу. Он мне объясняет, где он. Но я же с группой не могу искать. Я действую самостоятельно без наводчика. В штабе этот разговор тоже слышат. Мы атаковали. Видимость, конечно, была паршивая. Линкор пытался уйти от удара, сесть на мелководье. Фоменко бросает, у него торпеда зарылась в песок, стала бурлить. Моя торпеда пошла и истребители, которые сопровождали нас, кричат: «Торпеда пошла». Потом взрыв. Все передали. Мы уже после торпедирования, второй заход уже не могли сделать. У меня штурман успел сфотографировать момент взрыва. А разведчики сверху фотографируют. Корабль идет и все. Фактически пришел и сел на мель, так там и остался стоять. На следующий день создают комиссию, с целью определения, что же попало в линкор. Заключение комиссии, что обнаружил там то, такой площади дырку, отверстие, предположительно, в результате взрыва торпеды или тысячекилограммовой бомбы. А тысячекилограммовых бомб никто туда не возил. Стало быть только моя торпеда!
Рассказывает командир авиаполка Орленко:
План удара 4 мая:
Погода улыбнулась нам 4 мая. А накануне, поздно вечером, командир 8-ой минно-торпедной авиадивизии, наш непосредственный начальник, полковник М.Курочкин вызвал меня к аппарату и поставил задачу: к рассвету всем составом полка, по данным воздушной разведки быть в готовности к уничтожению боевых кораблей и транспортов противника на коммуникациях и на подходах к военно-морской базе Свинемюнде и портам оккупированного гитлеровцами датского острова Борнхольм. Как обычно, участвуют в операции штурмовики и истребители прикрытия.
На внешнем рейде Свинемюнде обнаружены учебный линкор «Шлезиен», крейсер «Принц Ойген», вспомогательный крейсер «Орион», эсминцы, сторожевые корабли, быстроходные десантные баржи, до десятка транспортов водоизмещением 5-8 тысяч тонн каждый, танкер. Кроме того, в акватории порта насчитали шесть транспортов и довольно мощную группу боевых кораблей – около сорока вымпелов. Было похоже на то, что здесь собрались почти все подводные плавсредства, которым располагало вражеское командование в этом районе Балтики. Нас ожидал жаркий денек... И вот, наконец, приказ из штаба дивизии: нанести торпедно-бомбовый удар по линкору «Шлезиен» и уничтожить его... Поскольку, как я уже говорил, мы ждали этого приказа, выработка решения на бой не отняла много времени. В соответствии с разработанной в штабе дивизии схемой, я принял решение выделить из состава 1-ой и 3-ей эскадрилий по одному торпедоносцу и по четыре топмачтовика. Именно в этих эскадрильях на этот день было больше всего исправных машин, а также более опытных экипажей. Мы знали, что на рейде Свинемюнде глубины небольшие, поэтому основным средством поражения избрали авиабомбы крупного калибра. Я уже отмечал выше, что наша торпеда при сбросе ныряет на глубину до 20 метров, а там, где стоял «Шлезиен», она не превышала десяти. Тем не менее, дивизионные специалисты настаивали испробовать в качестве эксперимента авиационные торпеды 45-36-АН, и мы приняли решение подвесить на ведущие самолеты торпеды.
При проведении этой операции мы решили применить еще одну тактическую новинку. Для вывода ударных и обеспечивающих групп в район цели и управления ими в период атаки было решено поднять экипаж командира 2-ой эскадрильи капитана Ф.Н.Макарихина (без боевой нагрузки), которому предстояло осуществлять функцию командного пункта в воздухе. Как показали события, этот прием полностью себя оправдал. На принятое решение штаб оформил приказ и составил плановую таблицу, а я поставил боевую задачу экипажам.
Для нанесения удара по линкору устанавливался такой порядок движения групп самолетов: штурмовики идут впереди торпедоносцев и топмачтовиков на удалении 1,5 – 2 километра и, рассредоточившись, наносят удар по кораблям, которые могут своим огнем помешать выполнению задачи ударным группам.
Атака первой группы
В 10.30 утра аэродром наполнился гулом моторов. Двенадцать стремительных и ярких Як-9 – истребители прикрытия – под командованием майора Усыченко дружно взяли старт и исчезли в голубом небе. За ними ушел в воздух экипаж Макарихина и тут же парами взлетели 24 «горбатых», как любя называли мы Ил-2. За ними поднимались две наши пятерки: от 1-ой эскадрильи ведущий старший лейтенант В.Фоменко – с торпедой, ведомыми у него топмачтовики И.Смолянов, Н.Линник, А.Горбушкин и В.Астукевич. Они не скрылись из глаз, а на взлет уже пошли самолеты из пятерки 3-ей эскадрильи: ведущий Герой Советского Союза старший лейтенант М.Борисов – с торпедой и четыре топмачтовика: В.Кулинич, В.Мартынов, Ф.Косенко и Н.Ефремцев. Они взлетели красиво, крыло в крыло, словно на параде, и в сердце невольно вселилась надежда на успех операции.
Через час ударные группы вышли с северо-востока на рейд Свинемюнде. Еще издали опознали линкор «Шлезиен», находившийся в дрейфе. Сразу же весь рейд ощетинился вспышками выстрелов. По курсу торпедоносцев вставали водяные столбы от разрывов снарядов главного калибра. Штурмовики с ходу начали обстрел кораблей, стремясь подавить зенитный огонь. По команде «Приготовиться к атаке!», поданной с самолета управления, звенья Фоменко и Борисова заняли исходные позиции на указанном им боевом курсе. И вот, команда «Атака!» Топмачтовики развили скорость до максимальной и, вырвавшись вперед торпедоносцев, с дистанции 250-300 метров сбросили бомбы. Из атаки пришлось выходить, перескакивая через цели, прижимаясь к самой воде, маневрируя по направлению. Фоменко и Борисов сбросили торпеды с дистанции 800-1000 метров, левым отворотом вышли из атаки и направились в заранее обусловленную зону сбора.
В целом атака прошла успешно, но, к сожалению, не без потерь с нашей стороны. Полутонная бомба, сброшенная младшим лейтенантом Н.Линником, угодила в «Шлезиен» и на нем возник пожар. Однако при прохождении над линкором самолет взорвался в воздухе от прямого попадания снаряда. Вместе с Линником смертью храбрых погибли штурман младший лейтенант В.Залезин и стрелок-радист сержант С.А.Спиридонов. Лейтенант В.Кулинич атаковал стоявший рядом с линкором транспорт в 6000 тонн и прямым попаданием ФАБ-1000 потопил его. Летчики И.Смолянов и Н.Ефремцев избрали мишенью транспорт водоизмещением в 8000 тонн, было отмечено попадание в него двух бомб крупного калибра. Лейтенант А.Горбушкин метко поразил бомбой тральщик, который тотчас же затонул. Два экипажа из группы Борисова из-за технических неисправностей были вынуждены с полпути возвратиться на аэродром и в атаке не участвовали. Хода торпед Фоменко и Борисова и попадания их в линкор не наблюдалось – все-таки, по всей вероятности, сказалось мелководье. На аэродром группа возвратилась строем и благополучно произвела посадку.
Впрочем, и тут нам пришлось изрядно поволноваться. На самолете И.Смолянова прямым попаданием зенитного снаряда был выведен из строя один мотор. Летчик не растерялся, во время поставил винт во флюгерное положение и, маневрируя на малой высоте, сумел вывести машину из зоны зенитного огня. Он привел самолет на аэродром, но попытка выпустить шасси не увенчалась успехом – гидросистема тоже оказалась сильно поврежденной осколками. С волнением смотрели мы, как Смолянов пошел на второй круг и затем с убранными шасси буквально «притер» машину к травяному покрову рядом со взлетной полосой. Самолет получил минимальные повреждения, из экипажа никто не пострадал. Но позади была лишь треть намеченной операции.
Атака второй и третьей групп
В 16 часов поднялись в воздух вторая группа самолетов во главе с Героем Советского Союза старшим лейтенантом А. Богачевым. При ее формировании уже не пришлось придерживаться эскадрильного принципа, группа получилась сборной. Богачев вылетал с торпедой, ведомыми шли пять топмачтовиков с бомбами: В.Фоменко, В.Петров, Ф.Косенко, Б.Козлов, В.Мартынов. Как и в первом вылете, для координации действий ударной группы и обеспечивающих операцию шестнадцати Ил-2 и восьми Як-9 поднялся и капитан Ф.Макарихин. И вновь бешеный огнь кораблей, дерзкие атаки штурмовиков и торпедоносцев. На этот раз истребителей противника над Свинемюнде не оказалось, поэтому нашим истребителям прикрытия не оставалось ничего другого, как наблюдать за ходом боя. Был зафиксирован мощный подводный взрыв у самого борта линкора, отмечено прямое попадание бомб в транспорт, который тут же затонул. Получили сильные повреждения эсминец, вспомогательный крейсер «Орион» и еще один транспорт. Но «Шлезиен» все еще оставался на плаву.
Последний удар был нанесен по крейсеру в 20 часов группой самолетов, которую Макарихин возглавил уже в качестве ведущего. С ним вылетели пять топмачтовиков: В.Астукевич, А.Горбушкин, В.Кулинич, Б.Козлов и Н.Ефремцев. Шестнадцать штурмовиков и восемь истребителей обеспечивали их действия в этом вылете. В ходе атаки экипажи наблюдали прямое попадание в линкор одной ФАБ-1000 и четырех ФАБ-250. На нем возникло несколько больших и малых очагов пожара, он погрузился в воду и сел на мелководье на ровный киль, что подтверждалось несколькими фотоснимками. И хотя боевая рубка и палуба корабля оставались на поверхности, они представляли собой нагромождение металлического лома. Носовая двухорудийная башня главного калибра была сбита, стволы ее орудий валялись на палубе, средняя часть линкора выгорела. Кроме того, было отмечено потопление транспорта водоизмещением 8000 тонн, прямое попадание бомб в эскадренный миноносец, тральщик, сторожевой корабль.
К исходу дня на командный пункт полка представители всех частей, принимавших участие в операции. Еще раз уточнили данные наблюдения результатов ударов по кораблям противника, разведслужба дешифровала фотоснимки, сверила свои данные с данными разведчиков и штурмовиков. Все специалисты штаба и командиры подразделений опросили экипажи и составили боевые донесения. Работники штаба ВВС поторапливали нас с донесениями для доклада командующему флотом.
Результаты атак 4 мая 1945г.
Обстоятельный разбор и подведение итогов боевых действий полка за 4 мая мы смогли сделать только на следующий день. Всего за минувший день нами было сброшено 4 торпеды и 41 авиабомба крупного калибра. Результаты, можно сказать, превзошли все ожидания. Кроме линкора «Шлезиен» были потоплены: вспомогательный крейсер «Орион» (7021 тонна), шесть транспортов общим водоизмещением 29000 тонн, два эскадренных миноносца, два тральщика и сторожевой корабль.
Серьезно повреждены: крейсер «Принц Ойген», три эскадренных миноносца, сторожевой корабль и транспорт водоизмещением 3000 тонн.
Вот, что говорит Борисов об отношениях с командиром полка:
-Отношения у меня с ним не сложились. И началось. Как только сложное задание, он меня сует. А я летаю. У меня 12 кораблей потопленных, а 13-й линкор(линкор- то не потоплен, надо думать, как и некоторые другие суда или судёнышки) Он меня все время гоняет и гоняет. Тут даю так, идет транспорт, полторы тысячи тонн и в охранении 3-4 корабля. Он меня вызывает: «Ваша задача, потопить этот транспорт». - «Есть!». И побежал. Со штурманом поговорили. Как заходить будем. Должен был лететь четверкой. Ждем команду, вдруг раздается звонок, Орленко говорит, через сколько вы можете вылететь на задание в район этой цели и навести на группу и сфотографировать результат удара. Мы побежали к самолету. Техники сразу сняли чехлы, колодки из-под колес. Я сразу стрелку-радисту сказал, не связываться, пока мы не придем в район цели. Он говорит, командир, а почему. А то еще передумают, вернут нас. На психику все равно действует. Короче говоря, пришли мы в район цели. Я один полетел на разведку. Без торпеды, бомб, только с фотоаппаратом. Радист кричит мне, командир, командир. - Что такое? - Орленко в воздухе, идет с группой. Я говорю штурману, ну, давай, наводи Орленко на цель. А мы уже в районе цели, ходим вокруг нее. Ходим высоко, чтобы не достали их снаряды. Он нам не отвечает. Не отвечает, давай, радиограмму на штаб ВВС. Дали радиограмму, так и так, нам не отвечают. А ВВС с ним связь держит. Короче говоря, нашел он рыбацкие шхуны. А них тоже стояли пушки. Он атаковал эти рыбацкие шхуны, ничего им не сделал.
Обычно мы на них не нападали. Торпеда дороже стоит. А потом маленькое судно, торпедой не попадешь, смысла нет. Это цель для штурмовиков, истребителей. Шанс самому погибнуть гораздо больше, чем по ним попасть.
Эрликоны начали стрелять и один экипаж сбили. Они ушли. Мы соответственно зафотографировали корабли и ушли домой. Оказывается, что получилось. Командир дивизии заметил, что меня суют во все дыры. Это было в конце войны. Короче говоря, нет и нет командир полка, день - нет. Два - нет, три - нет, четыре - нет, как в воду канул, и нигде нет командира полка. И никто не знает, где командир полка.
Оказывается, командир дивизии узнал, что он меня хочет убить, грубо говоря, подставить. Он приезжает. В этом время Мещерин присутствовал при разборе, при этом разговоре. Получили точку? - Да. - Какое ваше решение? - Мое решение - утопить этот транспорт, посылая четверку. - Оттуда же тучи идут. Слушайте мой приказ. Борисова послать на доразведку, с целью наведения группы на этот корабль. А эту группу поведете вы, с задачей потопить этот транспорт. А я жду здесь результаты. Он его после этого вылета здорово ругал, говорит, тебя судить надо, но учитывая то, что летный состав полка потопил большое количество кораблей, 100 кораблей за год. Короче говоря, говорит, 5 суток ареста, на гауптвахту. Командира полка на гауптвахту. Вот почему его 5 дней и не было. После этого ему приказали так, впредь экипаж Борисова на задания не посылать, если даже будет приказывать начальник штаба дивизии, только он сам пожелает лететь, пожалуйста, путь летит.
Здорово! Вот так армия:что хочу, то и делаю! Кстати и Героя М. Борисов получил всего-то за потопление транспортного судна водоизмещением около 3000 тонн.
Меня вдохновило на написание этой статьи, напечатанная в московсой "Комсомольской Правде" статья военного обозревателя газеты полковника Виктора Баранца о денежном содержании и наградах во время ВОВ. Там бы помещён снимок линкора Шлезиен с подписью, что Герой Советского Союза М. Борисов получил награду 10 000 рублей за потопление линкора. Снимок демонстрирует разрушения на палубе в результате удара торпеды сброшенной Борисовым. Это так было явно лживо, что я стал смотреть материалы на эту тему. Торпеда была сброшена в воду и могла пробить борт или днище корабля, но не разрушить надстройки. Сам Борисов пишет. Что корабль продолжал движение к мелководью после взрыва торпеды. А комиссия установила, что корабль после подрыва на английской донной мине был отбуксирован на мелководье. Комиссия ВМФ вынесла вердикт об неудовлетворительной операции именно торпедной группы. Какие ещё доказательства нужны, чтобы прийти к выводу, что деньги были присуждены М. Борисову несправедливо?
Ещё заметим, что 4 мая 1945 г. Группа кораблей немецкого флота не была прикрыта истребителями и береговой зенитной артиллерией. Настроение немецких моряков тоже понятно. Вообще значительные успехи советской авиации начались именно с конца 1943 г., когда немцы вынуждены были перебросить значительные силы авиации вглубь страны и на атлантическое побережье. То же произошло и с зенитной артиллерией. Для примера приведём приказ тов. Сталина в сентябре 1942 г.
ПРИКАЗ НАРОДНОГО КОМИССАРА ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР
Об установлении понятия боевого вылета для истребителей
№ 0685 9 сентября 1942 года
Фактами на Калининском, Западном, Сталинградском, Юго-Восточном и других фронтах установлено, что наша истребительная авиация, как правило, действует очень плохо и свои боевые задачи очень часто не выполняет. Истребители наши не только не вступают в бой с истребителями противника, но избегают атаковывать бомбардировщиков. При выполнении задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков наши истребители даже при количественном превосходстве над истребителями противника уклоняются от боя, ходят в стороне и допускают безнаказанно сбивать наших штурмовиков и бомбардировщиков.
Приказом Народного Комиссара Обороны за № 0299 предусмотрены для летного состава в качестве поощрения денежные вознаграждения и правительственные награды за боевые вылеты с выполнением боевой задачи. Этот приказ в авиационных частях извращен на фронтах.
Боевым вылетом неправильно считают всякий полет на поле боя, независимо от того, выполнена или нет истребителями возложенная на них боевая задача. Такое неправильное понятие о боевом вылете не воспитывает наших истребителей в духе активного нападения на самолеты врага и дает возможность отдельным ловкачам и трусам получать денежное вознаграждение и правительственные награды наравне с честными и храбрыми летчиками.
В целях ликвидации такой несправедливости и для того, чтобы поощрять только честных летчиков, а ловкачей и трусов выявлять, изгонять из рядов наших истребителей и наказывать их, ПРИКАЗЫВАЮ:
Считать боевым вылетом для истребителей только такой вылет, при котором истребители имели встречу с воздушным противником и вели с ним воздушный бой, а при выполнении задачи по прикрытию штурмовиков и бомбардировщиков считать боевым вылетом для истребителей только такой вылет, при котором штурмовики и бомбардировщики при выполнении боевой задачи не имели потерь от атак истребителей противника.
Засчитывать сбитыми самолетами за летчиками только те самолеты противника, которые подтверждены фотоснимками или донесением наземного наблюдения.
Выплату за боевые вылеты и представления к правительственной награде впредь производить, строго руководствуясь пунктами 1 и 2 настоящего приказа.
Летчиков-истребителей, уклоняющихся от боя с воздушным противником, предавать суду и переводить в штрафные части — в пехоту.
Приказ объявить всем истребителям под расписку.
Народный комиссар обороны СССР
И. СТАЛИН
Обращает на себя внимание полное отсутствие надводных советских кораблей и подводных лодок во время этой последней операции по уничтожению группировки немецких кораблей.