Декабрь 1925 года выдался холодным даже для Парижа. В небольшом трехэтажном доме, под номером 27, на rue Guttenberg, Boulogne-sur-Seine, горел камин.
- Письмо от Сергея, - красивая молодая женщина подошла сзади и обняла сидящего за столом мужчину.
- Да? И что он пишет?
- Пишет, что совсем плох и просит не забывать о Наташе.
- Да, но Натали в Ясной, под хорошим присмотром. Не знаю, что мы можем для неё сделать.
- Дорогой, не забывай, что Сергей Михайлович сделал. Для тебя лично... Натали и так растет без матери. И она наша крестница. Было бы верным отдать ей «Полярную Звезду».
- Хорошо, хорошо. Я подумаю.
Семьдесят лет спустя. Москва. Декабрь 1996г.
- Ну, солнышко! Ну, соглашайся! Это такой шанс! – в просторной гостиной танцевала молодая девушка.
- Шанс для кого? И потом, с чего ты взяла, что тебя пустят в этот дом?
- Ну, какой же ты упрямый! Смотри, - девочка взяла с консоли конверт, - у меня письмо от Этери! Она ждет меня, то есть нас, конечно. И мы не были еще в свадебном путешествии! – девочка подбежала к зеркалу и присела в реверансе.
- Ты неподражаема! – он засмеялся и встал с кресла, - Ты же знаешь, мне эта идея не нравится.
- Чего ты боишься? Это же просто поездка и ничего больше!
- Да, вся суть – к кому ты собралась в гости. Эти люди – они другие, они – не мы.
- Не говори так! Ты не знаешь!
- Не знаю и знать не хочу. Дружба по переписке с какой-то престарелой теткой из Франции – что может быть глупее? Все, Татьяна, вопрос закрыт.
- Тогда я подаю на развод! – она почти заплакала, - Сережа, я сейчас серьезно говорю. Я все равно поеду. Весь вопрос только в том – будешь ли ты со мной.
- О, даже так? Это шантаж, - он улыбнулся.
- Се-рё-жа! Ну, пожалуйста.
- Ладно, обещаю подумать.
Прошло чуть более недели. Сергей Дукис, сотрудник секретно-оперативного управления Федеральной Службы Безопасности, поднимался на второй этаж особняка на Пречистенке. На минуту он остановился возле проходной. Дежурный вытянулся по струнке и отдал честь.
- Сергей Михайлович, вам пакет.
- Никого ко мне не пускать, - Сергей забрал пакет и пошел вглубь длинного темного коридора. Тяжелая дубовая дверь личного кабинета легко поддалась. На долю секунды Сергею показалось, что в комнате кто-то есть. «Надо бы вынести отсюда это старьё!», - подумал Сергей, глядя в матовую гладь старинного зеркала.
Франция. Paris. Декабрь 1926 года.
- Дорогой, Натали вчера приезжала к нам! Мы играли в бридж. Знаешь, она привезла с собой несколько фотографий и писем из личного архива Ольги Константиновны. Это же письма Толстого!
- Да…
- Ты меня слушаешь?
- А? Да, конечно! Ты думаешь, это нам как-то поможет?
- Их можно выставить на аукцион. А потом мы откроем Дом Моды.
- Петербург. Господи, Петербург! Год прошел, как Серж умер. Мы обещали ему заботиться о Натали, а верно, она заботится о нас. И зачем мы забрали её из России?
- Всё будет хорошо!..
Женщина присела на край дивана, сложив руки на коленях. Казалось, она всматривалась в свое будущее. Задумчивость сменялась тревогой в глазах и снова, будто успокоившись чем-то, какой-то мыслью, возвращалась. На противоположной стене матово блестело старое зеркало.
Москва. Декабрь 1996 года.
- Самсонов, зайди ко мне, - Сергей достал из первого ящика стола запечатанный конверт, постучал им по столу. В зеркале напротив что-то мелькнуло. Сергей почувствовал неприятный холод – как будто кто-то за ним подсматривал, - И да, Самсонов! Вынеси, наконец, отсюда зеркало! – он положил трубку и тяжело выдохнул.
- Разрешите? – Самсонов вошел в кабинет, не закрыв за собой дверь, - Забирайте, несите в подвал, – он указал двум рабочим на старое, от пола до потолка, зеркало, - и аккуратнее с ним!
- Давай, Самсонов, шевелись. Дел много. Отвезешь этот конверт ко мне домой. Отдашь Татьяне. Сразу не уезжай. Да, проследи, куда она направится, - Сергей поймал вопросительный взгляд секретаря, - Свободен, Самсонов!
Сергей закурил, долго всматриваясь в серую грязь московского снега. В открытое окно летели снежинки и тут же таяли на гардинах, помнящих ещё прежних хозяев особняка. На столе завибрировал телефон. Сергей затушил сигарету и подошел к столу.
- Сергей Михайлович, какие у нас подвижки в деле Этери Сандерс? – голос непосредственного начальника не вывел Сергея из задумчивости, наоборот, поверг его в ещё большее уныние, - Яков Георгиевич, работаем.
- Да ты уже год работаешь, твою мать! Девчонку тебе уже сунули! Какого черта ты тянешь?
-Так ведь… Девочку жалко, Яков Георгиевич.
- Девочку?!! А шею свою тебе не жаль? Ты что, идиот, влюбился?
- Прошу прощения, Яков Георгиевич, у меня срочный вызов по внутреннему, - Сергей отключил телефон и бросил трубку на стол. Потом снова взял ее и набрал Самсонова.
- Самсонов, что там?
- Конверт Татьяне Сергеевне передал. Сижу в машине. Супруга ваша никуда не выходила. При мне конверт не вскрывала.
- Ладно, Самсонов, быстро сюда. Жду.
Франция. Paris. Декабрь 1926года.
- Натали, послушай меня сейчас очень внимательно, - женщина усадила её на банкетку, - то, что я тебе скажу, очень важно! Есть одна вещь, она дорогая. Нет, не просто дорогая – она не имеет цены. Последней волей твоего отца была просьба заботиться о тебе. Как видишь, наше предприятие не приносит выгоды. Больше мы не сможем быть рядом с тобой. Береги эту вещь, - женщина положила рядом собой небольшую шкатулку и конверт, - это на первое время. Да… дом на rue Guttenberg мы записали на твое имя. Это все, что мы можем сделать для тебя. Прощай, девочка наша, родная.
Москва. Январь 1997 года.
- Серж, милый! Я почти все собрала! – Татьяна закружилась возле Сергея, а потом вдруг стала серьезной:
- А знаешь, я до сих пор не верю, что ты решился. Что понял, как это для меня важно.
- Ты что это, плакать вздумала?! – Сергей провел ладонью по щеке Татьяны, - ну, перестань. Какая же ты ещё маленькая! Как хорошо, что ты маленькая. Как плохо, что ты ещё маленькая…
Рождество они встретили уже в Париже.
Оказавшись в аэропорту Орли, Сергей и Танечка сели на маршрутную линию Pont de Rungis. Булонский лес встретил их снегопадом и сильным ветром. Через некоторое время они оказались возле трехэтажного особняка желтого цвета по rue Guttenberg. Дверь отворила довольно старая женщина. Увидев мужчину, она на несколько секунд замялась и только потом пропустила гостей в дом.
- Как Ваша фамилия, молодой человек?
- Дукис. Сергей Дукис.
- Показалось, - сказала женщина и перевела взгляд на девочку:
- Дорогая, ты так на них похожа!
- Я – Таня! А Вы – Этери? Этери Сандерс? На кого я так похожа? - Татьяна без малейшего стеснения вглядывалась в красивое лицо женщины.
- Да, милая. Только я.., - она с удивлением посмотрела на Сергея, - раздевайтесь и проходите. Ваши комнаты на втором этаже, справа. А потом мы будем говорить.
Франция. Paris. Декабрь 1927года.
- Милая, ты не видела парижское издание моей книги?
- Сейчас принесу. То, что мы отдали «полярную звезду» Натали мне положительно нравится!
-Да, милая, да. Когда мы встретимся с Сергеем, нам не будет совестно. А что у нас с чаем?
- Только нам всегда будет совестно.
- Ах, дорогая. Оставь эту свою, средне-русскую, тоску. С девочкой все будет хорошо, как и с нашей Ириной.
Наступал новый, 1928, год. Парижские эмигранты еще верили в свое возвращение в Россию, но некоторые точно знали – они никогда, никогда не вернутся в страну, которая их предала.
Франция. Paris. 1997 год.
- Танечка, я хочу тебе представиться. На самом деле…
- На самом деле, Этери зовут Натальей. Наталья Сергеевна Сухотина, - Сергей посмотрел на Этери: - Правда? - А потом снова на Таню:
- Тебе о чем-нибудь говорит эта фамилия? Что ты знаешь о своих родителях?
Татьяна недоуменно глядела то на свою новую парижскую знакомую, то на мужа:
- Ты же знаешь, я воспитывалась в детском доме. Что ты меня пугаешь, Серёжа. Что за шутки?
- Твой супруг, Танечка, прав. Мне ещё о многом тебе нужно рассказать, но прежде, - женщина встала и подошла к небольшому столику возле камина, - прежде я должна отдать тебе это, - в руках она держала обычный холщовый мешочек, - это по праву принадлежит тебе. Ты – моя внучка.
Россия. Москва. Февраль 1997 года.
Сергей стоял возле письменного стола и никак не решался запечатать конверт. Он в третий раз развернул лист и прочитал:
«Этери Сандерс, урожденная Сухотина Наталья Сергеевна. Точная дата рождения неизвестна. Эмигрировала во Францию в декабре 1926 года не без помощи своей крестной – Юсуповой Ирины Александровны, дочери великого князя Александра Михайловича и великой княгини Ксении Александровны. Поселилась в особняке по адресу: Paris, Boulogne-sur-Seine , rue Guttenberg, 27. Проживала одна. В 1944 году вышла замуж за Эмилио Сандерса. В браке состояла 25 лет. Имеет внебрачную дочь. Горяинова Елена Николаевна, 1938 г.р. Родилась во Франции, в Париже. В 1969 году вернулась в Россию. Замужем не была. Умерла при родах в 1973 году. Девочку назвали Татьяной. Воспитывалась в 28м детском доме г. Москвы. Передача «Полярной Звезды» Юсуповой Ириной Александровной Сухотиной Наталье Сергеевне состоялась в декабре 1926 года в Париже.»
Сергей убрал листок в конверт и взял в руки «Полярную звезду». Камень засверкал тысячами отражений и обжёг руку. Рядом, на кровати, спала совсем ещё юная Татьяна. В открытое окно спальни попадал свежий, морозный воздух. Февраль 1997 года выдался холодным даже для средней полосы России.
***
«Полярная Звезда» - 42,28 карат. Бесцветный бриллиант Polar Star Diamond – «чистой воды», тип IIa, безупречной чистоты FL и цвета D, круглая огранка. Бриллиант Полярная Звезда является одним из тех неуловимых исторических камней, о которых известно немногое, и сведения противоречивы. По одной из версий алмазом владела семья Юсуповых.