- Я хочу выяснить все до конца.
Во мне злости на целую роту солдат. Или на стадо быков с корриды. Я в бешенстве, так и вижу, как выгляжу со стороны: волосы растрепаны, щеки полыхают, сжатые челюсти искажают лицо в гримасе упорства. Настоящая принцесса, ничего не скажешь.
- Принцесса, слишком жарко, чтобы спорить.
Он смотрит на меня и улыбается. Смеется? Я и сама над собой посмеялась бы, если бы не была так зла. И если бы помнила, на что.
- Конечно, жарко. Слишком жарко. Слишком холодно. Слишком ветрено. Сколько факторов должно прийти в норму, чтобы мы могли поговорить?
- Поругаться, - уточняет он, не переставая улыбаться.
Он заводит руку мне за спину, но я выворачиваюсь. Это называется гордость. Главное, убедить в этом саму себя и сохранить независимый вид.
- Не вздумай прикасаться ко мне.
Главное, отогнать мурашки, которые все так же расползаются от лопаток по всему телу после его прикосновений. Даже в такую жару.
Он показательно разворачивает руки ладонями ко мне и поднимает над головой. Он понимает, как глупо я себя веду. И понимает, что я это знаю тоже. Что самое смешное, меня это злит еще больше.
- Тебе на меня плевать.
- Ну да, - саркастически заявляет он, и я задыхаюсь от нового приступа злости.
Он насмешливо смотрит на меня, подходит к двери и аккуратно поворачивает ручку.
Я молчу, но уже не от обиды. Я молчу, потому что не знаю, что сказать.
Вся комната трепещет, вместе с бликами от огонька свечей.
- С годовщиной, - шепчет он мне на ухо и обнимает за талию.
Предательские мурашки бегают по спине. Готова спорить, он чувствует это сквозь ткань легкого платья. Он улыбается и снова чуть касается губами моего уха:
- А где же мой подарок, принцесса?