Моему отцу...
Последние три дня, ровно в 12 часов, солнечный зной плавил деревенский воздух, как сто мартеновских печей железную руду.
На полянке, между школой и медпунктом, расположилась стая уток с еще не оперившимся выводком. Мамы-гусыни степенно поглядывали, как желтые веселые комочки пощипывали сочную июльскую траву. Никто их них практически не обращал внимания на лежащего среди травы человеческого детеныша.
Ребенок заворожено смотрел в небо. По небу по своим делам неторопливо прогуливались облака. Они принимали самые причудливые формы. Только что это был слон с длинным хоботом, а уже через минуту лебедь, а еще через минуту сказочный драконо-лев… Вдруг из-под вислоухого зайца с барабаном, выскочила черная точка и камнем стала падать на поляну. Утки по-прежнему следили за утятами. Утята весело щипали траву и смешно падали кверху лапами. Ребенок смотрел в небо, не шелохнувшись. Камень стремительно приближался, увеличиваясь в размерах. Когда до земли оставалось не больше двух метров, ребенок вскочил и бросил палку в строну хищника. Не попал. Ястреб удивился. Притормозил падение, будто отталкиваясь когтистыми лапами от плотного воздуха. Взмыл вверх.
Утки расшумелись. Быстро покачиваясь, они с тревожным кряканьем собирали выводок, увлекая за собой в высокие большие лопухи. Утята с неохотой отрывались от сладкой травы и шли за родительницами. Ребенок пересчитывал утиное семейство, следя за тем, чтобы никто из малышей не потерялся, и так увлекся, что чуть не пропустил вторую атаку. Он подгонял отстающих, когда ястреб почти схватил маленькое желтое тельце из середины стаи. Рассеченный прутиком воздух между охотником и утенком остановил трагедию. Утки отчаянно крякали. Малыши испуганно жались к мамам. И только два желтых смельчака продолжали кувыркаться в стороне от стаи.
Ребенок поднял глаза в небо. Ястреб был уже не один. Брови сложились в неудовлетворительную фигуру. Дело плохо. Брать утят на руки бабушка категорически запрещала. В деревне говорили, что утки, потом, не принимают их в стаю и эти забавные пушистики могут погибнуть. А портить оперение ястребов он не хотел. Парню нравились эти гордые птицы. От двух гуляк, до спрятавшейся в зарослях лопуха утиной семьи, несколько детских шагов и тысяча детских утиных. Коричневый ястреб, пошел на третий круг. Его черный сородич оставался в небе.
Мальчик добежал до двух глупых забияк и стал их подгонять прутиком к спасительному убежищу. В то же время боковым зрением следил за гордой птицей, пытаясь понять маневр. Утята нехотя прервали свою баталию и переместили внимание на смешную ветку, которая мешала им развлекаться. Они шипели на нее и громко крякали, но практически не двигались с места. Ястреб кружил низко, но не приближался. Взрослые утки из лопухов истерично звали свою малышню. Два чудака, кувыркаясь, резвились в траве. Охранник напряженно пытался их проводить к семье. Охотник не спускал глаз с добычи. Мальчик пронимал, что если он сейчас что-то не придумает, спасти утят будет трудно. Тем более что из защитного места, к веселящимся комочкам может добавиться третий сорванец. Этот наглец хотел резвиться на полянке, пощипывая непримятую зелень. Видя, что от кустов отделяется маленькая точка, мальчик рванул через голову майку, и к удивлению ястреба положил поверх травы с двумя вкуснейшими ястребиными деликатесами. Майка легла, приятно обозначив круглый комок под ней. Мальчишка ринулся к кустам, и, сорвав на бегу пару лопухов, оттеснил к маме отважного искателя приключений. Ястреб не терял ни минуты. Пока ребенок возвращался назад, он успел схватить майку и содержимое под ней. Победно взмыв вверх, под одобрительные круги сородича, он издал гордый клич. Ребенок осторожно зажал между лопухами два перепуганных комочка и доставил в убежище.
Майку было не жаль. Бабушка поругается, но поймет. Жаль было, что их осталось два. Всего два теннисных мяча. И он опять не научится жонглировать.