Байки деда Егора

Енерал

Жил в деревеньке Ванька. Детина был здоровущий, но ленивый. Хитрый был, как хохол. Если обедать, то он первый и все самое вкусное с его краю, самые жирные куски в его тарелке. Работать - нет Ваньки. К нему даже за советом ходили - как так он ловко жить умудряется? Жил не тужил, но пришло время ему Отчизне послужить. Служит себе и служит, родителям в письмах прописывает, что служба ладится, и скоро он будет начальником. Радуются родители за Ваньку. Пришла очередная весточка от сына. Он пишет:
"Дорогие мои, папенька и маменька!
Привет Вам от сынка вашего, служивого Ивана. Привет и всей деревне, особенно девкам. Передайте им, чтоб до меня замуж не торопились, блюли себя, приеду, займусь имя. По службе все хорошо у меня, стал и я начальником и не простым, а старшим солдатом. Звание мне дали е..."
Дальше ничего прочесть нельзя было. Письмо где-то в пути подмокло, строчки расплылись. Сидят родители, голову ломают. Какое же это звание на "е"? Не иначе - енерал.
- А что, - говорит отец, - он у нас с детства башковитый. Вон его картуз -  два мужика в раз носить могут. Енерал, как есть, енерал!
Отписывают они ответ сыну.
"Дорогой наш сыночек, Ванюша!
Привет тебе от нас и всей деревни. Только вот, девки все замуж повыходили. Осталась одна Марька. Выйдет из ворот, рот откроет, стоит и дремлет, как кобыла, стоя, только мух иногда сплевывает. Подойдешь, толкнешь ее в бок:
- Чего, Марька, стоишь?
- Ваньку со службы жду.
- Тьфу. Дура.
А так у нас все ладом. Стал ты, Иван, большим человеком. Да, как мы за тебя радешеньки! Только вот в деревне никто в это не верит. Ну и пусть им.
Ты смотри ж там, Ванюша, офицеров - то сильно не обижай, они ж тоже люди - то подневольные.
С великим нашим почтением к тебе твои родные родители».



 Нетерпеливая бабка

Позвал Бог к себе в гости деда с бабкой. Бабка напекла гостинцев, а как же без них к Богу в гости идти. Дед в это время смастерил длинную - предлинную лестницу. Приставил ее к небу, подошла бабка, глянула, и говорит деду:
- Нет, старый, не смогу я подняться, больно круто, года не те. Не пойду
к Богу в гости.
- Как так,  не пойдешь. Чай не каждый день нас Бог  в гости завет. Залезай вон в мешок, сам потащу тебя.
Залезла бабка в мешок, гостинцы в коробушке с собой прихватила, дед и полез. Руки то заняты, так он конец мешка в зубы взял. Тяжело, а лезет. Лез, лез, а бабка и спрашивает:
- Далеко ли, дед, еще до Бога?
- Мхы, - мычит тот и опять лезет.
- Скоро ли, дед?
- Мхы, - опять мычит он.
Долго бабка сидела молча, потом, как треснет деда по спине:
- Да скоро ли, черт старый!?
- Да! - заорал дед.

Вредная бабка

До того вредной была старушка, что мочи нет. Изводила деда и не иначе, как крючком, его не звала. Даже когда рот едой занят был, она согнет указательный палец крючком и тычет им деду под нос. Пошла как-то бабка белье на речку полоскать. Слышит дед, орет бабка благим матом, потрусил он на речку и видит, что его старуха в проруби барахтается. Пока он поспешал, бабка под водой скрылась. Снял дед шапку, cтоит и раздумывает, горевать ему или радоваться. Смотрит - рука в проруби показалась и указательный палец крючком согнут. Плюнул дед, одел шапку, и домой  поколдыбал.  

Хорошее имя

Родила баба сына. Здоровый, мордастый удался сынок. Стали родители ему имя придумывать. Мать Никонором хочет назвать сынка, а отец – Никодимом. Долго они спорили, даже морды друг другу расквасили, но так и не достигли согласия и стали его звать -  Никак. Сын уже подрос, на девок стал поглядывать, а имени не имеет. Никак иди туда, Никак принеси то. Соседи говорят дурным родителям, что, мол, нет в святцах такого имени – Никак, к батюшке надо ехать, пусть он имя отроку даст.
Повез мужик сына в церковь. Приезжает, а батюшка на крыльце стоит, припал мужик к перстам батюшки и просит:
- Батюшка, Господа ради, дай имечко моему сыночку, вон тот мордастенький, в телеге сидит.
Глянул поп на телегу и говорит:
- Ну, тот, что-ли?  Харя!!!
- Вот, спасибо, батюшка, хорошее имечко дал.
- Заворачивай, Харька, поехали домой.


 Конфузия

Забрел мужик пьяный на кладбище и провалился в склеп, там и заснул. Козел не пил спиртного, но зато был блудлив, как и все козлы, и тоже забрел на кладбище, и тоже провалился в тот же склеп. Проснулся мужик, тленом и козлятиной пахнет. Ощупался вокруг, гроб, стены каменные осклизлые. Добрался и до козла. Ухватил его за рога, тот -  бац мужику рогами в пуп. С мужиком конфузия случилась, потекло по ногам. Вонь страшная. Забился мужик в угол за гроб, сидит, трясется – никак в преисподнюю попал и черт на страже стоит. Вот настанет утро и будут его черти  на сковородке жарить. Только просветлело, козел и был таков. Мужик тоже вылез из склепа – и на речку, штаны полоскать. Наклонился над водой, а из воды на него рогатая морда смотрит, с мужиком опять конфузия случилась. Глянул мужик в сторону, а рядом козел воду пьет. Пнул мужик в сердцах козла в бок и засеменил домой в раскорячку, пока в третий раз не оконфузился.



Как медведь охотился

Пошел медведь-шатун на охоту. Взял рогатину идет  по лесу, следы читает. Шел, шел и вышел на поляну. Смотрит – посреди поляны избушка стоит, заметенная по трубу снегом, и оконце тускло светится. Выломал он жердину потолще, засунул ее в окно и давай вертеть-крутить ею. Выскакивает из избушки мужик в подштанниках, увидал медведя, да как заорет:
- Кум, ты, что совсем охамел? Я твоих медвежат пестовал, а ты мой дом зоришь,-
и давай засучивать рукава исподней рубахи.
Стоит медведь в смущении, затылок лапой скребет.
- Да, кум, не ладно получилось. Ты ведь в четвертом квартале жил. А, вишь, адрес сменил и мне не сказал. Прости, кум, не хотел тебя обидеть.
- Ну, ладно, чего там. Заходи, тяпнем по маленькой.
Ночью звери переполошились от шума. Выглядывают из нор и дупел, что такое стряслось.
А то – медведь, напролом прёт пьяный через чащу  и орет, что есть мочи:
- Бывали дни веселые,  гулял я, молодец!