Булошник

Светлана Красюк
         Утро понедельника не задалось как-то  сразу. Старый Райнер почувствовал это, как только открыл глаза. Солнечный луч приветливо запрыгал по комнате, вытаскивая из темных закоулков пыльные старые вещи и немудреную мебель владельца. Все было так убого, так старо и запущенно, словно к вещам сто лет не прикасалась рука человека. Бархатистый слой  пыли покрывал стулья, старый шкаф, с наглухо закрытыми дверцами, небольшой комод и одинокую серую лампу, что приютилась на самом краю и готова была вот-вот упасть. Райнер с тоской оглядел свое жилище. Он не любил этот дом. Вернее не любил эту комнату. Это просто было место, где он пережидал ночь, коротая время до рассвета. Уже много лет он жил один. Сколько именно? Он и сам этого не знал. Иногда ему казалось, что всю жизнь. И только где-то в глубине памяти еще иногда вплывал другой дом, но это было в другой жизни и даже не в этом городе.   А еще раньше, когда он был совсем молодой и служил на флоте, то подолгу службы очень много ходил по морям. Какие только страны не открывали тогда ему объятия, какие девушки не обнимали его горячими южными ночами. Страсть, любовь, все было. Одна из таких очаровательных дам тогда так вскружила голову юному моряку, что только страх попасть под трибунал вернул его на корабль. Судно пол года простояло в порту и конечно команда основательно обросла  бытом. Райнер не стал исключением. Все это было так давно, словно в каком-то чужом сне. Море, женщины, юность.
        Райнер нехотя спустил ноги с кровати и осторожно нащупал босыми ногами тапочки. Мягкие, большие, размера на три больше ноги хозяина, они как прожорливые утки заглотили ноги по самую щиколотку и довольные расплылись под тяжестью тела в разные стороны.  Сверху картину дополнил махровый халат, грязно-синего цвета, с большими залысинами на рукавах и в области коленей. Видно халату тоже было много лет, но по непонятной причине хозяин отказывался его выбросить.   Райнер не был беден. Он был владельцем «Булочной-Кондитерской г-на Райнера Бромберга». Так громко именовалось старенькое двухэтажное строение на самом оживленном перекрестке городка Н.. Старый немец обожал свою булочную. Это все напоминало ему родину, которую он покинул много лет назад, осев здесь, на краю земли, в маленьком северном городишке.
           Старость подкралась к Райнеру незаметно. Ему все казалось, что с новой весной в его жизнь постучится что-то светлое, новое, хорошее, но весна приходила, деревья отцветали, наступало лето, потом осень и снова зима, а ничего нового не случалось.       «Что там с погодой?» - подумал Райнер. «А, солнце. И зачем оно так ярко светит в шесть утра? Опять жарища будет». Райнер не любил жару.  Его большое белое тело плохо справлялось с обилием пота. Кое-как приведя себя в порядок Райнер спустился вниз, в святая святых, в свое любимое детище – булочную. Еще на пороге почуя носом аромат свежей выпечки он замер и блаженная улыбка озарила все его естество. Да! Он обожал свою булочную! Какие шедевры рождались тут под его умелой рукой. Какие ароматы источали его хлеба и замысловатые пирожные. Какие изумительные кремы украшали его тортовые творения. Это не передать словами. Многие дамы сходили с ума от одного только вида его божественных пирожных и тортов. Несомненно ему не было равных в городе Н. Все это знали и потому с утра уже тянулись и тянулись ранние пташки-покупатели, чтобы первыми увидеть новый шедевр старого немца. Райнер знал это и с удовольствием изобретал все новые и новые лакомства. В подмастерьях у него трудился всего один работник. Не сказать чтобы Райнер очень нуждался в этой помощнице, но…так получилось, что это была не просто помощница. Лет двадцать назад друзья озадачились семейной жизнью Райнера. Сколько красавиц невест перебывало в кондитерской на всевозможных чаепитиях, сколько красивых слов в их адрес слышали стены, но сердце Райнера так и не дрогнуло. Лишь одна, не самой прекрасной внешности дама, каким-то непонятным образом задержалась в этом доме, это была Катрин. Она сразу объявила, что женихи ей не нужны и сам Райнер с его мужским достоинством тоже. Ей безумно нравилось сердце булочной, ее кухня, с многочисленными формочками, кастрюльками, ситечками, тарелочками, ложечками и прочей милой хозяйственной утварью. Она обожала колдовать у плиты. Райнер смотрел на нее и не мог вымолвить ни одного слова. Катрин словно всю жизнь жила тут, между этих милых его сердцу вещей. Словно это она, а не он создала эту булочную, вдохнула в нее красоту и жизнь. Вот так Катрин и осталась жить у Райнера. Я специально говорю у Райнера, потому, что не с ним, а сама по себе, в своей комнатке для прислуги на первом этаже, прямо за дверью, за которой начиналась кондитерская.
     Ранее утро еще только начинало неторопливый разбег, а кондитерская уже разливала свои ароматы на всю округу. Потянулись первые покупатели. Райнер с радостью выскакивал на улицу, еще издали завидя очередного чревоугодника. Он распахивал двери, улыбался во все свои почти тридцать два зуба. Толстое круглое лицо светилось от удовольствия в эту минуту. Две ямочки на щеках мило растягивались вслед за улыбкой. Весь его вид словно говорил: «Проходите! Вы не представляете как я счастлив вас видеть!»  Потом было радостное прыганье с бумажными пакетиками от одних пирожных к другим, все это  с невероятной ловкостью упаковывалось и вот уже счастливый покупатель, в полном экстазе от запахов, плюхается в кресло и с каким-то неземным блаженством вливает в себя свежезаваренный чай со свежеиспеченными пирожными.
       - Это изумительно!
       - Как вкусно!
       - Можно подумать, что я в раю!  - слышатся томные стоны.
Хозяин счастлив. Катрин, устало вытирая красное от жара печи лицо, подмигивает Райнеру. Она-то знает, что это совершенная правда. Такие пирожные и торты не печет никто в городе Н.
       Когда очередной покупатель в состоянии полной нирваны двинулся к выходу, Райнер подхватил его корзинку со вкусностями и бросился услужливо открывать дверь.
       - Спасибо, дорогой Райнер!
       - Ну что вы, не стоит благодарности, Януш.
       - Нет, нет. Необычайно вкусно.
       - Это все Катрин! Колдует, наверное! – Райнер подмигнул заговорщицки приятелю. Тот в дверях еще раз обернулся в сторону Катрин и покачиваясь приподнял на прощание шляпу. Дверь закрыть не успели. За плавно опускающуюся ручку уже потянул новый покупатель. Старуха Агнешка Воячек тоже любила свежую выпечку. Говорливая женщина тут же наполнила всю кондитерскую. Ее голос звучал то из коробки с печеньем, то из-за стойки со свежими тортами, то из-за прилавка с пирожными, одним словом повсюду. Райнер схватился за голову. Большое лицо его сделалось красным от волнения, но улыбка продолжала светиться своими почти тридцатью двумя зубами. Потом набежали новые, новые покупатели и Райнер уже чувствовал себя как автомат. Что-то подавал, что-то складывал, что-то предлагал, кому-то наливал чай и все это с неизменной улыбкой. Часам к трем наплыв сошел. Почти все полки и прилавки были пусты. Райнер облегченно вздохнул и вышел на улицу. Солнце поджаривало деревья и  крыши домов. Теплый пот тут же заструился по блестящей лысине Райнера и побежал за воротник.
         «Боже. Какая жара»- подумал Райнер.  Как же он не любил это короткое, но жаркое лето.  Он уже хотел было повернуться, что бы снова скользнуть за дверь своей кондитерской, как вдруг путь ему преградили. Это были очередные покупатели. Правда очень поздние.
       « Не местные, наверное »- подумал Райнер. - «Кто же так поздно идет ко мне за вкусностями? Все нормальные люди уже с утра все расхватали». Райнер  что-то еще бурчал себе под нос, уступая незнакомцам дорогу, в двери кондитерской, а те ничего не слыша,  спокойно прошли внутрь. Это была молодая пара лет 30. Одеты они были и правда не по погоде. Слишком тепло для такого дня, но в то же время, достаточно надежно для дальнего путешествия.
     -  Проходите, уважаемые. - ласково пригласил покупателей Райнер. Он пытался заглянуть в лицо мужчине или женщине, но те как назло с таким увлечением рассматривали все вокруг, что взгляды никак не пересекались.
Одеты они были плохо. Поношенные вещи, усталый вид.
      « Откуда они добираются?»- подумал Райнер.
Наконец мужчина повернулся к булочнику и сделал небольшой заказ. Райнер с радостью упаковал все в бумажные пакеты и замер. Ему просто из любопытства теперь хотелось еще увидеть лицо женщины, но она его надежно скрывала за краем платка.
    - Вы не из наших мест? – поинтересовался Райнер.
    - Нет. Мы из Мадрида. Проездом. Вы не подскажете, где тут можно остановиться на ночлег?
Райнер задумался, потом предложил на выбор пару гостиниц, но мужчина не отреагировал. Потом женщина дернула его за рукав, он встрепенулся и попросил повторить сказанное. Он как будто на минуту исчез из этой булочной и теперь снова возвратился.
       - Можете остановиться здесь - почему-то предложил Райнер. Он и сам не понял почему из него это вылетело. Он не собирался делать ночлежку из своей булочной, но сейчас какое-то непонятное чувство дернуло его за язык.
       «Дурак» - подумал он о себе - «где же я сам буду спать, если они согласятся?» Мужчина посмотрел на женщину, та на Райнера. Глаза ее словно просверлили Райнера насквозь.
      « Старый развратник. На молодых заглядываться начинаю. Позор на мою седую голову. Видела бы это моя мама». Райнер в ужасе отшатнулся от покупателей и бросился к  кассе. Там он зачем – то начал судорожно отпирать и запирать ящички, достал ключи от потайного сейфа, про который знал только он, да может быть догадывалась Катрин. Райнер никогда ни с кем не делился деньгами. Все, что приносила булочная, он аккуратно складывал в мешочек и уносил в сейф. Иногда, правда, Катрин уговаривала его на новые траты по кухне, как то покупка новой кастрюли или формы для пирожных, но это была редкость. Райнер не любил расставаться с деньгами. Вот и сейчас его обуяло какое-то нехорошее предчувствие. Он испуганно посмотрел на гостей. Те, тоже смутившись, затоптались на месте.
     - Ну, если вам ничего больше у нас не нужно…. – начал Райнер.
     - Да, да. Мы пойдем - поддержал  его молодой человек. 
     - Идем Ангелика -  позвал он даму.
Они вышли из кондитерской и Райнер облегченно вздохнул.
      «Слава богу этот понедельник уже на исходе. Не люблю их. Не к добру эти гости» - думал старый скряга пересчитывая деньги в кассе. Катрин снова загремела на кухне кастрюлями. Она обожала свое дело, в меру любила толстяка Райнера, а вот  способностью мыслить она не отличалась вообще и ее устраивала такая жизнь.
     На следующий день Райнер снова с улыбкой «порхал» между покупателями, снова искрился счастьем и добродушием. Звонкие монеты падали в недра ящика-кассы, а люди, обпиваясь чаем с булочками, изливали свою бесконечную любовь и благодарность.  Райнер вертелся между друзьями, старушками, давними приятелями и просто соседями по улице. Восторг, радость, деньги, все переполняло его толстое белое существо. Когда дверь хлопнула в очередной раз и на пороге возникла вчерашняя странная пара, Райнер как подкошенный упал на стул. Женщина была без платка. Лицо ее…боже…Райнер вмиг стал бледнее своей скатерти. Дальше, друзья мои, было все как во сне. Райнера, никогда не ухаживавшего за дамами, словно как подменили.  Сама галантность, сама доброта и участливость. Он усадил ее в свое любимое кресло, достал самые красивые дорогие чашки из китайского фарфора, что годами прятал в буфете. Ассортимент пирожных, выставленных на стол перед молодой женщиной, был такой, словно он собирался побить все кулинарные рекорды. Съесть это обилие красоты было просто не возможно. А какие речи лились из его уст. Все кто был в тот миг в кондитерской, просто остолбенели. Никогда не видели они старого булочника таким.
        По городку быстро поползли слухи. Что может развлечь провинциального жителя? Конечно новые сплетни. И они густо потекли от соседа к соседу. Этот роман не обсуждал только ленивый. Хотя какой это  был роман? Так. Ну подумаешь влюбился старый дурень в молодую женщину. А она, между прочим, совсем и не отвечала ему взаимностью. Более того, она и ее спутник практически перестали выходить на улицу. Косые взгляды и перешептывания за спиной так терзали  бедную женщину, что она уже не рада была, что оказалась в этом городке. Так длилось почти два месяца. Полных затворничества и грусти для нее и полных надежд и ожидания встречи для Райнера.  Наконец она не выдержала и в одно из воскресных дней решительно двинулась к булочной. Нужно было прекратить это мучение.
       «Наговорю ему грубостей и пусть он отстанет» - решила она.
        Что было в булочной, не знает никто. О чем говорили эти двое? Свидетелей нет. Даже Катрин была выставлена  на улицу подышать свежим воздухом. А на следующий день Райнер уехал в Большой город. Туда обычно ездили по всяким официальным мероприятиям, будь-то свадьба или похороны. Бедные наши покупатели, свидетели последних событий, совершенно сломали голову в догадках. Они гадали и все больше склонялись к мысли, что свадьбе быть, только вот почему невеста стала совсем не своя, почему теперь она плачет каждый день и почти не выходит из своего дома. Кто же так замуж-то идет? И где, в конце-концов, шляется этот жених?  Мужики уже потирали руки, делали ставки, что еще месяц и Райнер наконец-то пригласит их на свадьбу. Женщины судачили в чем будет невеста и кто ее таинственный спутник, а так же радовались, как повезет бедняжке-девочке, ведь Райнер за эти годы скопил огромные деньжищи.
      Прошел еще месяц и в один из похожих хмурых дней в их городишко прикатил сам Нотариус. Он был дядька важный и абы по каким делам не мотался. Видимо дело действительно того стоило, решила толпа и с нетерпением собралась у дома Ангелики. Нотариус долго топтался, снимал и надевал на нос очки и наконец-то зачитал таинственный документ. Это было завещание некоего господина Райнера Бромберга. В нем говорилось, что все свое имущество, все накопленные капиталы, в случае своей смерти он завещает госпоже Ангелике М., а дальше на пол листа шли извинения. Народ так и ахнул.
        -  За какие заслуги-то? – вырвалось у кого-то из толпы.
        -  Дочь она его. – прохрипел простужено государственный чин.

Вот такая история…  А вы свадьба, свадьба…


27.05.14