Они дружили еще со школы: белокурая, доверчивая Рита, целеустремленная брюнетка Соня, серенькая (пардон, шатенка), но остроумная Вера и рыжеволосая Анна. Именно Анна! Она еще в младших классах так представлялась, полным именем. В компании была заводилой, без нее и праздник – не праздник. Прошли годы, подруги встречались все реже. Но лето они по-прежнему провожали вместе.
- Алло! – Соня оторвалась от бумаг и услышала в трубке голос Анны.
- Привет, подружка!
- Привет! Что скажешь?
- «Скоро осень, за окнами август. От дождей…»
Соня перебила Анну, прервав на полу-строчке слова из песни:
- Но, кусты еще зеленые и полны жизни. – Она сняла очки, отклонилась назад и удобно устроилась в кресле. - Так чем порадуешь?
- Я позвонила. Уже радуйся!
- Согласна. В нашей суете время есть до чего угодно, только не до себя. Словом: радуюсь!
- Я объявляю сбор!
- Хорошее начало! В чем предложение и какие будут пожелания?
- Дай подумать, - и уже через секунду объявила, - мы все будем в голубом!
- Да, уж! Хороший момент обновить свой гардероб. В голубом, так в голубом.
А Анна уже звонила по другому телефону:
- Верка, привет!
- Привет, командор! – Она сразу узнала Анну.
- Слышала новость?
- Нет. Какую?
- За бортом осень.
- И что?
- И что?! А то, что наше время на подходе, наступает Бабье лето!
- Ой, и правда! А я все как-то в делах, в делах. Так, куда и где мы?
- Во-первых, мы в голубом, во-вторых...
Но Вера сразу же перебила Анну:
- Мне не идет голубой цвет.
- А какой тебе идет?
- Розовый.
- Ничего, разведешь аксессуарами. Розовая сумочка и туфли к голубому – очень даже!
- У меня нет розовой сумочки.
- А бусы?
- О, точно! Бусы есть. Постой, постой, но у меня нет и голубого платья.
- А вот здесь не беспокойся, подруга. По платью всем - с меня!
- Всем?
- Всем, всем, всем!
- Ну вот, уже легче. Так, что, во-вторых?
- А во-вторых, с собой прошу привести по кавалеру.
- Здрасьте, приехали! А то я все думаю, в чем тут подвох? Где же я вам кавалера-то по осени найду?
- Зануда! Ты не думай, а выгляни в окно, бумажный червь. Они там только и делают, что снуют целыми стаями туда-сюда, туда-сюда.
- Ладно, подумаю, пошуршу в загашнике.
- Вот видишь, правильно поставленная цель – уже часть успеха! Ну, пока, у меня звонок на второй линии, - она быстро переключила кнопку. – О! «На ловца и зверь бежит»?
- Что задумал наш «ловец»? Цыплят по осени считать? – В предвкушении спросила Рита.
- Да, – просто ответила Анна. - Вот и стали мы на год взрослей!
- Взрослей?
- Не расстраивайся ты так! Это просто мысли вслух.
- И на девишник в этот славный вечерок вновь подружки мои собрались. Я так думаю!
- О, да! Откуда знаешь?
- Верка отзвонилась.
- Понятно. Нам с Бабьим летом, прямо скажем, повезло, - проговорила Анна, поправляя копну рыжих волос, жмурясь от солнца и, глядя на дорогу в зеркало заднего вида, а потом поправила и само зеркало.
- Эх, Бабье лето, - развела руками Рита, - ведь как всегда обманет!
* * *
В назначенный час добродушная Рита, трезво мыслящая Вера, добродетельная Соня, как и планировали, появились в сопровождении эскорта. А вот Анна, с хорошим нюхом и, всегда берущая правильный след, однако в суетных делах и хлопотах, была одна. Что-то не сложилось.
Встреча состоялась сразу за чертой города в одном из роскошных ресторанов в Одинцовском районе. Относительно новое строение, отделанное под старину, с затертыми колонами, выглядело внушительно. У входа посетителей встречали швейцары в красивой форме, вместо вышколенных молодых людей в черных костюмах с наушниками. Все это добавляло настроения и настраивало на торжественный лад.
Гостей проводили на просторную веранду, украшенную красивыми арочными проемами и деревянными ставнями с тонко выполненными узорами, и предложили сесть за милый столик с кручеными ножками. Когда подали аперитив, первая неловкость от новых знакомств, скоро сгладилась.
Погода действительно стояла на редкость устойчивой, солнце по-прежнему было теплым и ласковым, а небо – васильково голубым. Но день неизбежно клонился к закату, и на исходе дня повеяло свежестью. Мужская половина не сговариваясь, а может, сговорившись ранее, пригласила присутствующих дам пройти с террасы под крышу большого гостеприимного дома.
Убранство зала поразило всех. На стенах великолепные картины в дорогих окладах, в углубленных оконных проемах витражи. Круглые массивные столы были накрыты белоснежными скатертями, вкусные блюда подавались на красивой посуде, вино неустанно лилось в высокие бокалы с инкрустированными ножками.
Рита заметила:
- Живопись достаточно мощно действует на чувства и мысли людей.
- Пожалуй. – Поддержала ее Соня. - Поэтому по многим произведениям, увековеченным в живописи, снимается даже документальное кино.
- Верно, - согласился кавалер Риты. - А художественные киноленты? – Поинтересовался он.
- Ну, да, - согласилась Соня. - И художественные тоже. Например, по картинам, при отсутствии подробных исторических летописей, выстраиваются декорации, изготавливаются костюмы героев и героинь далеких событий. Да, мало ли?
- Стало быть, настоящая живопись бесценна! – Подтвердила истину Рита.
- За это и поднимем тост! – Предложила Соня.
Анна радовалась, что смогла угодить всем с выбором места их традиционной осенней встречи.
- Подождите! – Запротестовал один из спутников девушек. - Здесь, прямо за столом, бесценных шедевров совсем не меньше.
- Здесь? – Переспросила Соня, недовольная, что ее перебили.
- Ну, да, он же сказал – здесь! – Защитила своего спутника Вера. Затем она привстала и ткнула себя в грудь – я, например! - И широко при этом улыбнулась.
Затем она обвела взглядом по очереди подруг - ты, ты и ты.
- Я не возражаю! - Быстро откликнулась Рита.
- Пожалуй, и у меня тоже, нет слова в лексиконе «нет». И подалась вперед всей пышной грудью. - Как-то даже слеза меня пробила.
- А у меня на эту тему тост, - заявила Соня. – Итак, не плачьте, девочки, что лето отцвело, ведь у природы нет плохой погоды!
- И ты права! - Согласилась Анна.
Дальше был слышен только хрустальный перезвон бокалов и веселый смех.
Подруги пребывали в хорошем настроении, легко поддерживали светский разговор. А вот Анна слегка захмелела и была рассеяна. Поэтому она слышала только отдельные обрывки фраз.
Ей не хватало воздуха, и она решила пойти припудрить носик, но нигде не было указателей, чтобы пройти в дамскую комнату. Тогда она вышла на террасу, но там уже все изменилось, вдоль стен стояли лишь небольшие диванчики и кушетки, оббитые тканью с позолоченной вышивкой. Ее это очень удивило. Прибывая в смятении, она не заметила, когда в большой зал прошли новые гости.
Вернувшись к друзьям, ей показалось, что все сидящие за соседними столами, были удивительно похожи друг на друга. А ее взгляд все больше, как магнитом, привлекала стеклянная поверхность витражей. Свет, проходивший сквозь них, как бы проецировал изображение на окружающее пространство, трансформируя все вокруг.
«Вот она сила цвета, света и мысли!» Анна прошлась по залу и вновь пошла в сторону террасы, но почему-то сразу оказалась на улице. Она ухмыльнулась и подумала: «Я заблудилась. Это ничего», старалась она успокоить себя, - «когда мы ясно представляем себе цель, то есть управляем мыслями, они подобны стреле, точно бьющей в цель. И так как любая мысль материальна, то она легко обретает форму. Мне всего лишь нужен выход. Но, вот только, где я и где он, то бишь выход»?
Она прошлась, придерживаясь внешних стен большого дома. Мысли Анны путались. Она понимала, что при любом движении возможно только одно из двух состояний: либо приближение к цели, либо отдаление от нее. И лишь, когда до нее дошло, что она ступает по своему же следу, круг замкнулся. Анна остановилась, прислонилась к стене, волосы выбились из прически, обувь сжимала ноги. Надо было сосредоточиться, но она не знала на чем. «Так, - рассуждала она, - мои мысли позитивны, а мысль – это всего лишь мысль и ее можно изменить. И я изменю ее».
Она крепко зажмурилась, сосредоточилась, открыла глаза и оказалась в большой зеркальной комнате, где на нее смотрели десятки глаз ее же отражений. Между зеркалами было четыре двери. Она подошла к одной из них, но заглянув туда, резко отпрянула назад, захлопнув покрепче. Там она успела лишь разглядеть долгую проселочную дорогу под сильным проливным дождем поздней осени. Затем она осторожно подошла к следующей двери, и чуть приоткрыв ее, тут же оказалась в зимнем лесу, утопив ноги в сугробе. Она скоро оцепенела от холода, но все еще держалась за ручку двери, с трудом потянула за нее и вновь оказалась в зазеркалье.
Анна была напугана происходящим, но ее заводило то, что она сама может менять действительность. Подойдя к третьей двери, осторожно отворила ее, и сразу была ослеплена ярким солнечным светом, птичьим щебетом и позволила себе утонуть в журчании ручья. Она сделала шаг и оказалась в березовой роще. Прозрачность света и яркость зелени поразила ее. Она словно растворилась в весне и лете одновременно. Хотелось там остаться. Высокая и сочная трава ее ласкала легким ветерком. Но было в этом что-то странное и неживое. Она поняла, отсутствовали запахи. И, все еще держась за ручку двери, она смогла вернуться.
Девушке очень хотелось заглянуть и в последнюю дверь тоже, но она боялась. И вдруг вспомнила – сегодня День осеннего равноденствия и солнцестояния. В такой день может произойти все, что угодно. Она смело открыла четвертую дверь и оказалась на веранде в своем времени, в окружении знакомых лиц среди своих друзей. Затем она прошла в зал и расцеловала, обнимая своих подруг. А когда Анна села за стол, заняв свое место, она попросила наполнить бокалы.
-Я хочу произнести тост! – Опередила ее Соня.
Анна жестом руки остановила ее, подняла наполненный бокал и произнесла:
- И вот опять вступила осень на порог, и ее порядок больше никем не может быть нарушен!
И Анна полюбила Осень.
Написано по картине из Интернета для "Вернисаж - Конкурс 27"