Летом 2005 года, в свое последнее студенческое лето, мы отправились в прекрасный край Западных Саян – республику Хакасия, на речку Она. Предыдущий 2004 год пришлось досадно пропустить из-за несчастного случая с Маратом – он сломал ногу и на 3 месяца выбыл из строя. С учетом этого маршрут был выбран с минимальной пешей частью.
Команда с 2003 года претерпела некоторые изменения: Рустем Фаритович (Мурзик), я и Марат, Данис (юноша 17-и лет, пловец-спортсмен). На этот раз все походно-подготовительные работы проводились в загородном доме у Рустема Фаритовича, где на полу одной комнаты можно было запросто раскатать во всю длину оба баллона катамарана-«четверки» (каждый 5х1,5 м). У него же в закромах нашли мне рюкзак с анатомической рамой взамен дурацкого кривого «Таёжника», с которым я мучилась весь Снежнинский поход. Рюкзаки оказались все камуфляжного цвета, и Мурзик предлагал заранее нашить ярких тряпочек на карманы, дабы отставший товарищ мог, например, увидеть группу, или чтобы его можно сбыло самого рассмотреть в кустиках.
В этот раз часть продуктов решено было купить непосредственно на месте. Из Казани везли только сушеный хлеб (технология приготовления описана в предыдущем отчете про Снежную http://www.proza.ru/2014/05/26/1751), сублимированное мясо, супы-концентраты в пакетиках, спирт, бастурму и суджук. Крупы, сыр, чай и кофе решили закупить уже на рынке в славном городе Абакане. И да – наученные горьким опытом, сигареты мы с Маратом взяли из Казани с запасом. Мурзик прихватил сигарную бумагу и какой-то вишневый табак – делать самому гурманские папироски.
С дорогой получилась сложность: Рустем Фаритович из-за работы вынужден был задержаться в Казани. Поэтому он посадил нас на поезд до Абакана с пересадкой в Новокузнецке, раскидав на 3 рюкзака все вещи (считаем что на 2, потому что один рюкзак полностью был занят катамараном), и через 2 дня после этого вылетел в Абакан самолетом. В итоге прибыли мы в город одновременно.
До Новокузнецка мы доехали без приключений, пошатались немного по городу втроем с Данисом и Маратом. Видели там Великий Иероглифический путь. Очень хотелось спать, так как в поезде уснуть не удалось. В итоге, мы пытались поспать на вокзале в зале ожидания, но нас постоянно пинал по сапогам какой-то мент, будил, мотивируя тем, что в сидячем зале ожидания лежа спать нельзя. Всю дорогу до Абакана – 10 часов - тоже ужасно хотелось спать. Дело в том, что Мурзик взял билеты не в плацкартный вагон, а в общий. Данису повезло – у него оказалась верхняя полка, а у нас с Маратом – нижняя, на которую продается место для 3х человек. В итоге как-то чудом мы смогли лежа уместиться на этой нижней полке вдвоем, предварительно выпихнув третьего пассажира, но поспать нам не дали еще какие-то менты, которые искали в поезде наркоманов, и мы оказались им подозрительны.
В Абакане нас встретил Мурзик, который уже нашел машину для заброски на реку, и на этой машине мы поехали закупаться недостающими продуктами, а потом еще несколько часов ехали до 105 км трссы Абакан-Акдовурак. По дороге в машине и поспать бы, но у меня начался «поездной синдром» - очень хочется спать, а не удается заснуть. В итоге когда вечером мы доехали до нужного места, и оттащили рюкзаки с дороги в сторону перевала и разбили лагерь на склоне горы, то меня взялись лечить от этой «поездной» напасти, а именно – напоили и положили спать. Уснуть удалось впервые за несколько суток, это было счастье.
На следующее утро мы перекидали вещи между четырьмя рюкзаками, так, что у Рустема Фаритовича и Марата получилось по 40 кг, а у меня и Даниса – по 27 кг, и двинулись в гору. Склон был достаточно пологим и травянистым, но по непонятной причине все мы мгновенно уставали и останавливались через каждые 100 м подъема. Потом шутили про «100 шагов к перевалу». Когда подъем все -таки одолели, сверху открылся прекрасный вид – мы видели долины, в которые стекали облака, лесистые спинки хребтов. Нашли кучу стреляных гильз от «Калаша» и целых патронов, правда, ржавеньких. Пофоткали всю эту красоту, патрон в обнимку с колокольчиком, нас на фоне пейзажа, панораму с перевала. После этого двинулись вниз под гору. Идти было очень легко, и неудивительно – теперь обувь была мне по размеру. Заметили, что, несмотря на одинаковый вес рюкзаков и половые различия, Данис выдыхается быстрее чем я. Потом поняли в чем дело – в разной выносливости взрослой женщины и юноши-подростка. Марату сильно мешали идти нога – несмотря на то, что перелом сросся, свод стопы изменил форму и нагрузку воспринимал тяжело. В целом, пешак был по сравнению со Снежной просто прогулкой. Мы даже цветочки собирали – я нашла какое-то растение с огромными черными цветами и с запахом меда. Данис забавлялся тем, что безуспешно пытался поймать бурундука.
Во время остановки на берегу какого-то ручейка Марыч ушел вниз к воде и вспугнул там кабанчика. Подсвинок пулей промчался мимо нас, распространяя резкий запах зверя.
Весь пешак стояла пасмурная погода, даже лил дождь, но это не мешало идти, наоборот, помогало – не было изнурительной жары. Рустем Фаритович кричал на пытающееся вылезти из-за туч солнце, называя его «Лысый» и посылая на три буквы. В итоге, на второй день пешака от распрощался с мокрыми и тяжелыми как кирпич джинсами, оставив их на радость белкам валяться на пеньке.
Третий день пешака пришелся на день рождения Марата – 7 августа. По этому случаю ему был подарен портсигар (купила в городе заблаговременно и отнесла к гравёру), на боку которого красовалась дарственная надпись «Айсу от Норди» (наши тогдашние прозвища). Тогда же была сделана компрометирующая фотография: для родителей сигареты из кадра убраны за спину, а вот дым изо рта идет как из паровозной трубы. Но тогда мы этого еще не знали, конечно. Вечером того же дня устроили небольшой праздник, открыли спирт. Нам с Маратом, естественно, не хватило отмеренной адмиралом жалкой дозы, и когда Мурзик и Данис ушли в палатку спать, я выкатила заветную бутылку из-под полога палатки, в кромешной тьме таежной ночи сходила к ручью, набрала наощупь воды, и ни разу не навернувшись, возвратилась с добычей. Спирт развели, выпили еще, посидели и попели, потаращились на звезды. Потом уже мы узнали, что в это самое время, в этот самый день на дороге разбился Михаил Евдокимов, юморист и глава администрации Алтайского края.
На следующий день мы дошли до реки, даже до двух: в том месте, где мы должны были строить катамаран, в реку Она впадала река Каратош. Здесь нам предстояло провести день-два, пока длится стапель.
Едва мы пришли на место стоянки на стрелке Оны и Каратоша, то поняли – что-то с этим местом не так. В частности, когда я разулась, то в свежие ранки на стертых ногах немедленно вцепились здоровенные муравьи! Муравьи были везде – они забирались под одежду, лезли в еду. Оказалось, мы находимся на пересечении троп как минимум трех огромных муравейников. Под вечер мне стало мерещиться, как во сне мне под одежду заползет муравей и укусит там, где негладко. В этих страхах прошла вся ночь, но мне приснился способ избавления от мелкой нечисти, которым я поделилась с остальными. Взять весла как лопаты и срыть ближайший муравейник, срытую часть покидать в реку, остатки – выжечь. Когда мои походные друзья увидели, что сетка-накомарник с обеих сторон палатки непрозрачна из-за огромного количества скопившихся на ней муравьев, они согласились с моим предложением. Так и сделали, но муравьев меньше не стало. В итоге, палатку передвинули на полметра в сторону, и нападения прекратились.
Собрали катамаран по стандартной схеме из молодых кедров: четыре продолины (внешние из них - двойные), четыре поперечины и одна укосина. Данис ловил рыбу, и участия в постройке ката не принимал. Я пришила отрывающийся по шву наплывной «горб» гондолы. Стяжку производили мокрым репшнуром, закручивали колышками, колышки обпиливали и концы притягивали киперной тесьмой. В день окончания стапеля были допиты остатки спирта, дальше было решено вести трезвый образ жизни. Ночью приезжал хакас на лошади, посмотрел на нашу палатку и уехал, ничего не сказав.
продолжение здесь: http://www.proza.ru/2014/06/09/1154