Панzер 24. 8. 42

ИЗ ЗТМ.

ТИТР:

…и увидел я другого зверя, выходящего из земли;
Он имел два рога, подобные агнчим,
и говорил как дракон…
Откровение, Глава 13

ЗТМ.

На одной ноте тихо звучит тревожная музыка, постепенно становясь громче.

ИЗ ЗТМ.

ИНТ. СТАЛЕЛИТЕЙНЫЙ ЦЕХ
 
Из плавильной печи вытекает раскаленная до бела сталь.

Темный силуэт работающего пресса.

ИНТ. ТАНКОВЫЙ ЗАВОД
 
В глубине заводского цеха снопы сварочных искр.
Конвейер, над которым мощный кран несет остов тяжелой машины. На ее необработанной стальной поверхности отражаются красные и оранжевые сполохи.

Кран водружает на машину танковую башню с орудием. Смертоносная машина освещается вспышками из недр танкостроительного цеха.

Танк надвигается по конвейеру, отчетливо видна сталь его брони – темно-землистая, похожая на панцирь доисторического чудовища.

НАТ. ПЛОЩАДКА ПЕРЕД ТАНКОВЫМ ЗАВОДОМ ДЕНЬ

Бетонные плиты площадки. Черный проем ангара, из которого медленно, заполняя проем, выезжает танк Панцер-IV, покрытый хищным камуфляжным окрасом. Танк приближается, и  рябь гусеничных сочленений закрывает свет.

ЗТМ.

ИЗ ЗТМ.

НАТ. ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА В СТЕПИ УТРО

Железнодорожная колея вытянулась навстречу поднимающемуся красному диску солнца.

На рельсе, греясь в его первых утренних лучах, замерла маленькая ящерица. Ее кожица блестит, переливаясь.

ТИТР:

                24 августа 1942 года Россия


Слышится треск рельс – признак приближающего железнодорожного состава. Ящерица проворно юркает вниз. Оглушительный железный грохот и несущийся состав накрывает колею. Проносятся вагоны, прогибаются под их тяжестью рельсы и шпалы.

Несущийся железнодорожный состав, состоящий из платформ, на которых громоздятся панцеры камуфляжной окраски.

Последняя платформа. На ней  танк с черным крестом и номером на башне 686. Отчетливо видны элементы брони, ходовой части, вооружения, экипировки. Яркий луч встающего солнца ослепляет. Слышится звук замедляющего ход состава и лязг платформ.

Панцер 686 медленно сползает с платформы по настилу из шпал. Стальные гусеницы осторожно касаются иссушенной солнцем земли.

НАТ. ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНЫЙ ПОЛУСТАНОК УТРО

Колеса останавливающегося поезда. Слышен стук открывающихся ставен теплушек.  Множество ног в кирзовых сапогах, спрыгивающих в щебенку. Шум голосов. Слышны команды.

ГОЛОС
(за кадром)
Рота, построиться! Шевелись!

ДРУГОЙ ГОЛОС
(за кадром)
Построение в три шеренги! 

Линия выстроенной шеренги ног, обутых в кирзу.

ГОЛОС
(за кадром)
Рота-а! Напра-а-во! Шагом марш!
 
Слышится удаляющийся гул размеренного строевого шага маршевых колонн.



На месте остается группа бойцов в количестве двенадцати человек. Справа налево предстают молодые, почти детские лица, рядовых-курсантов. Стрелки держат ПТР справа от себя, уперев их прикладами в землю. У помощников стрелков за спинами винтовки.

Одиннадцатый по счету курсант Гаврилов вооружен и ПТР и винтовкой. Рядом с ним лейтенант Михайлов. Его гимнастерка и фуражка в сравнении с новеньким обмундированием курсантов кажутся выцветшими и заношенными. На вид ему немногим больше двадцати лет, но складки морщинок на лице и тяжелый взгляд, выдают в нем человека решительного и бывалого.

Перед строем Начальник Курса, пожилой мужчина в чине подполковника, и Майор, сухопарый мужчина в добела выгоревшей гимнастерке.

   
НАЧАЛЬНИК КУРСА
Лейтенант Михайлов! Ко мне!

Михайлов выходит из строя.

 НАЧАЛЬНИК КУРСА
(с неохотой)
Вот что, Михайлов… Есть приказ командования…
(откашливается)
Вчера немцы вышли на городские окраины. Рвутся  к реке. Обстановка тяжелая. Тебе с расчетами необходимо выдвинуться в город в распоряжение командования северной группы войск.
(поворачивает голову в сторону майора)
Более подробно доведет представитель штаба шестьдесят второй армии.

МАЙОР
Марш-броском по этой грунтовке.

Майор показывает рукой в сторону.






МАЙОР
(продолжая)
Семь километров до речного порта. Оттуда повернете на юг по берегу до острова Западный. Там организована паромная переправа на правый берег. Найдете командира инженерной части, доложитесь. Он обеспечит вашу переправу. Далее через Город двигаетесь к заводу «Красный Октябрь». Через три часа вы должны быть в расположении десятой стрелковой дивизии НКВД. Карта Города у вас имеется?

МИХАЙЛОВ
Никак нет.

НАЧАЛЬНИК КУРСА
Еще не успели получить. Должны обеспечить по месту развертывания.

            МАЙОР
(вздыхая)
Да уж… Значит спросите у кого-нибудь  как добраться до места назначения.  Язык, как говорят, и до Киева доведет.

            МИХАЙЛОВ
(тихо в сторону)
Тогда уж  сразу до Берлина.

            МАЙОР
(сурово)
Чтоо? А вот шутить потом будем! Это понятно?

 НАЧАЛЬНИК КУРСА
(с напускной строгостью)
Товарищ лейтенант! Вам понятна задача?

МИХАЙЛОВ
Так точно.

НАЧАЛЬНИК КУРСА
Выполняйте.

Михайлов подносит руку к фуражке.

НАЧАЛЬНИК КУРСА
Михайлов… ты уж там давай поаккуратнее. Береги курсантов. Надеюсь скоро соединимся. 

МИХАЙЛОВ
(после паузы)
Есть выполнять!

Михайлов поворачивается к курсантам, командует построенье, и колонна уходит по грунтовой дороге навстречу нависшей над горизонтом черной жирной туче.

Начальник курса и сухопарый майор смотрят вслед уходящим бойцам. 

НАЧАЛЬНИК КУРСА
Нефть горит?

МАЙОР
Горит… Уже сутки почти.
(после паузы)
Больно шустрый у вас товарищ
лейтенант.

НАЧАЛЬНИК КУРСА
Да-а… с характером.

МАЙОР
Он бы свой характер в бою показывал. На передовой.

НАЧАЛЬНИК КУРСА
Лейтенант Михайлов – фронтовик. Воюет с сорок первого. Так что… характер выработал.

МАЙОР
Что ж… выработал, так выработал. Ладно. Поехали.

Начальник Курса и Майор направляются к автомашине. Доносятся гулкие хлопки разрывов.

НАТ. ГРУНТОВАЯ ДОРОГА ЧЕРЕЗ ГОРОДСКИЕ ОКРАИНЫ УТРО

Бойцы в колонне  молча шагают в сторону приближающейся тучи.

Два курсанта в конце колонны. Курсант 1 с винтовкой за спиной и Курсант 2, несущий противотанковое ружье.

КУРСАНТ 1
(немного ерничая)
Курсант Шитиков, а как вы полагаете, когда же нам все-таки вручат кубари?

КУРСАНТ 2
Ну ты же слышал вчера – приказ будет доведен дополнительно.   

КУРСАНТ 1
Когда дополнительно?
(сплевывает)
Да уж.. Вот не думал, что буду зазря грызть гранит служебно-боевой и политической подготовки.
(чуть громче)
Отучиться полгода и отправиться на фронт рядовым!

Впереди идущий Курсант 3 оборачивается.

КУРСАНТ 3
Ну чё ты распереживался?

КУРСАНТ 1
Да обидно, елки-палки! Столько времени… Знал бы – сразу на фронт заявление написал.

КУРСАНТ 3
Ну да-а! Без тебя бы не справились!

Курсант 4 вступает в разговор.

КУРСАНТ 4
Фашисту бы рога           поблама-а-ал!








КУРСАНТ 3
(вполоборота  назад)
Ребята! А я знаете, что думаю! Вот сейчас мы через реку переправимся, наколошматим танков, а завтра перед строем нам начкурса вручит мамлейские петлицы и руку пожмет!

КУРСАНТ 1
Ага! И к награде представит!

КУРСАНТ 4
К ордену!

КУРСАНТ 3
(давясь от смеха)
С закруткой на заднице! 

Последние слова тонут в взрыве смеха.

Михайлов, до этого не обращавший внимания на разговоры, реагирует мгновенно.

МИХАЙЛОВ
Стой! Раз-два!

Не ожидающие команды курсанты налетают на идущих спереди. Смех смолкает. Строй топчется, приводя себя в порядок.

Михайлов поворачивается к курсантам.

МИХАЙЛОВ
Что за смех?! Ёк-макарёк! Кому тут смешно?

Тяжелым взглядом Михайлов обводит лица курсантов, которые, не выдерживая, виновато опускают глаза.

МИХАЙЛОВ
(повернувшись вперед)
Шаго-о-м! А-арш!

Колонна, поднимая придорожную пыль, движется к темному небу. Слышны раскаты недалеких разрывов. Навстречу попадаются беженцы.





НАТ. СТЕПЬ УТРО

Колонна камуфлированных  танков движется по грунтовке в облаке  пыли.  Звуки рычащих двигателей и лязг железа.  Гул машин трансформируется в зловеще звучащую мелодию Панцера.

Последним в колонне – Панцер 686. Его очертания размыты. Камуфлированная броня сливается с поднятой пылью. Черный крест и номер танка блестят сквозь пыль неестественным антрацитовым блеском. В звучащей мелодии, до этого технически безупречной и пропорциональной, появляется фальшивая нотка, которую пока может уловить только очень чуткое ухо.  Из-под стальной гусеницы вылетает песок. Музыка обрывается.

ЗТМ.

НАТ. ХОЛМ НА БЕРЕГУ РЕКИ УТРО

Колонна бойцов поднимается на небольшой холм, с которого открывается вид на пылающий город и реку. Жуткая картина огня и дыма заставляет остановиться Михайлова и идущих за ним курсантов. Строй ломается, и те, кто шел сзади, огибают вставших и в полной тишине в изумлении смотрят  на открывшийся вид.
 
НАТ. БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Отряд курсантов с трудом пробирается сквозь хаос, царящий на берегу. Эвакуированные из города, в основном женщины и дети, мечутся с котомками. Некоторые уже тянуться нестройными вереницами прочь от реки. Идет спешная погрузка раненых на автомашины.   Тут же разгружают машины с боеприпасами. В этой суете  группа бойцов прокладывает себе дорогу к нескольким судам, пришвартованным у берега.

Рядом с Михайловым идет заметно уставший Гаврилов.

ГАВРИЛОВ
(перекладывая ПТР на другое плечо)
Товарищ лейтенант!

МИХАЙЛОВ
(глядя в сторону)
Да.

Г





АВРИЛОВ
Я сам почти местный, раньше жил в поселке в двух верстах от города. Так что дорогу до завода знаю. Не заблудимся.

МИХАЙЛОВ
Откуда ты про завод знаешь?

ГАВРИЛОВ
Слышал, как майор задачу ставил.

МИХАЙЛОВ
Ишь ты, ёк-макарёк! Какой ушастый!
(поворачивается к Гаврилову)
Ты лучше скажи, Гаврилов, где в этой толпе главного по переправе найти. 

ГАВРИЛОВ
Мне кажется вон там… Видите пароход «Чайка»? Товарищ в бушлате с трубой…

На берегу у пришвартованного баркаса с надписью на носу «Чайка» руководит погрузкой пожилой Капитан в черном бушлате гражданского флота, отдавая указания в рупор.

МИХАЙЛОВ
(беря курс к баркасу)
Похоже на то.

Гаврилов с удивлением смотрит в сторону.

ГАВРИЛОВ
Товарищ лейтенант!

МИХАЙЛОВ
Что?

ГАВРИЛОВ
Я тут соседку нашу увидел. Бабку. Из поселка. Можно на минутку отлучиться? Про родных узнать.

МИХАЙЛОВ
Давай мигом. Пока я с переправой решаю.

Гаврилов передает ПТР идущему сзади курсанту, и, лавируя между снующих людей, выскальзывает из строя.

Среди суеты и шума на берегу особняком, не вписываясь в окружающую картину, стоит Баба Маша, одетая в невзрачную серую одежду. Голова ее покрыта шалью. Мимо нее, едва не задевая, проносятся военные и гражданские, охваченные  всеобщей тревогой. Она, блаженно улыбаясь, щурится на солнце, не замечая ничего вокруг.

ГАВРИЛОВ
Баб Маш! Ты чего здесь? Потерялась?

Баба Маша медленно поворачивается. Удивление на ее изможденном лице  сменяется нежностью и добротой.

БАБА МАША
Санечка! Родненький ты мой! Как же ты… Соколик ты мой!

Она обнимает Гаврилова и прижимается головой к его груди. В ее глазах стоят слезы. Гаврилов смутившись, несмело одной рукой обнимает ее.

ГАВРИЛОВ
Баб Маш, вас эвакуировали? Где мама? Наташка?

БАБА МАША
Сыночек! Миленький! Позавчера только закончили траншею копать… так и всех эвакуировали. И маму и Наташеньку. Всех. Мы пешком шли. Потом стали бомбить…
Я всех потеряла…  Добралась до причала…  Сыночек!

ГАВРИЛОВ
А мама с Наташкой?

БАБА МАША
С ними все хорошо… Ты  за них не беспокойся…

ГАВРИЛОВ
Где они?

Баба Маша всхлипывает, глядя на Гаврилова. Гаврилов угрюмо смотрит поверх головы Бабы Маши.



БАБА МАША
На баркасе переправились. Ночью. Там народу много было. Мне, старой, места не хватило.

ГАВРИЛОВ
(пытаясь освободиться из ее объятий)
Мне пора, баб Маш.

Баба Маша сквозь слезы испугано смотрит на него, не отпуская.

БАБА МАША
Санечка! А что ж ты крестик не носишь? Миленький…

ГАВРИЛОВ
Баб Маш…

БАБА МАША
Подожди, подожди, сыночек…

Баба Маша торопливо снимает свой нательный крестик и целует его.

БАБА МАША
Одень, Санечка! Он тебя и спасет и сохранит!

ГАВРИЛОВ
Ну что ты…  баб Маш… ну зачем…

Баба Маша протягивает крест на цепочке.

Православный нательный крест, очень древний, местами почерневший от налета. Крест медленно вращается на цепочке.    Отраженный от распятия луч солнца ослепляет. Шум суеты на берегу стихает. Слышен только голос Бабы Маши.

БАБА МАША
Ничего не говори… Просто возьми и одень. Это батюшкин крест. Очень древний. Он его мне дал, когда…

Крест медленно опускается в ладонь, и при их соприкосновении - мягкий толчок и шуршание цепочки. Рука сжимается.

Курсанты по трапу друг за другом поднимаются на борт старенького баркаса.

На берегу Капитан зычным голосом, опустив рупор, без труда перекрикивает окружающий шум.

КАПИТАН
Давайте ребятки! Поплотнее! Все поместимся!

МИХАЙЛОВ
(касаясь рукава капитана)
Одну минуту, батя! Сейчас еще одного пассажира доставлю!

КАПИТАН
Давай, лейтенант, пока фашист бомбить не начал!

Михайлов делает несколько шагов в сторону застывших среди хаоса Гаврилова и Бабы Маши.

МИХАЙЛОВ
Гаврилов! На пароход опаздываем! Бегом!

ГАВРИЛОВ
(шепчет бабе Маше на ухо)
Прощай, баб Маш.

Несмело целует ее в висок, разворачивается и бежит к Михайлову.

На ходу засовывает крестик с цепочкой в карман гимнастерки.

Баба маша крестит ему спину.

МИХАЙЛОВ
(легонько толкая Гаврилова в спину)
Давай, быстрее… пассажир, ек-макарек!

НАТ. НА ПАЛУБЕ БАРКАСА УТРО

Последним на борт баркаса поднимается Капитан в тельняшке, стягивая  бушлат. Капитан обращается к сгрудившимся и сидящим на палубе военным, которых набралось около четырех десятков.


КАПИТАН
Ну что, братцы? Вести себя тихо! Не баловать! Кто будет барагозить, пешком пойдет обратно! По воде!

Перешагивая через плотно сидящих на палубе бойцов Капитан пробирается к рубке.

МИХАЙЛОВ
(вслед капитану)
Батя! А немец по расписанию бомбит? Когда следующая бомбежка?

КАПИТАН
Вчера весь день бомбил по расписанию. Без передыху. От города, поди, ничего не осталось. А людей погибло – не счесть.
(смотрит в небо)
А как сегодня будет… 

НАТ. НА РЕКЕ УТРО

Баркас, вспенивая за кормой воду, разворачивается и берет курс на противоположный берег.

НАТ. БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Баба Маша медленно подходит к реке и останавливается у самой кромки воды. 

НАТ. НА ПАЛУБЕ БАРКАСА УТРО

На многочисленных ящиках с боеприпасами, тесно прижавшись друг к другу, сидят бойцы. Вид у всех тревожный и подавленный.

На носу баркаса сидят Михайлов и Гаврилов.

В рубке у штурвала Капитан в тельняшке.

Курсанты сгруппировались у левого борта. Курсант 2 возвышается над остальными, восседая на ящике.

КУРСАНТ 1
(с иронией)
Курсант Шитиков! Наслаждаетесь водной прогулкой?

Курсант 2 не отвечает, глядит в небо.

КУРСАНТ 1
(поет)
Ах, не солгали предчувствия мне,
Да мне глаза не солгали.
Лебедем белым скользя по волне,
Плавно на встречу идет пароход.

Курсанты и солдаты на палубе смотрят на Курсанта 1, ожидая продолжения.

КУРСАНТ 1
Ах, кто стоит на палубе там у перил,
И смеется, и плачет, и машет приветно платочком…

КУРСАНТ 2
(перебивая)
Ребята, чего-то мне как-то не хорошо.

КУРСАНТ 1
Случайно не морская болезнь? А?

КУРСАНТ 2
(тревожно озираясь)
Ребят! Как-то… Вы ничего не слышите, а?

Нарастает тревожно звенящая музыка, которую внезапно пронизывает истошный вой сирены. От неожиданности все прижимаются, беспокойно вглядываясь в черную дымную тучу.

Ругательства Капитана тонут в оглушительном вое.

Михайлов оглядывается в сторону удаляющегося берега.  Внезапно сирена смолкает.









КАПИТАН
(высунувшись из рубки, кричит Михайлову)
Сверяй часы, лейтенант!
(сплевывает)
Назад не пойдем! Верная смерть для корабля, мать ети! На берегу-то не спрятаться, не увернуться!   
(кричит вниз – в машинное отделение)
Лешка! Готовность номер раз! Как скомандую «полный ход», выжимай душу, родной!

Капитан наполовину высовывается из рубки, оценивающе смотрит на бойцов, вжавшихся в палубу.

КАПИТАН
Ребяты! Щас вилять будем! Кто с краю – держись крепче! А то посыплетесь как горох в реку!

НАТ. БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Суета и переполох. Баркасы и катера спешно отчаливают.
 
Баба Маша входит  в воду, полы ее одежды мягко колышутся на речной волне.

БАБА МАША
(шепчет)
Санечка…

Нарастает резкий звук ревущих сирен. Из небесной тьмы выныривают и устремляются к земле самолеты, словно рой  насекомых. Приближаясь, они увеличиваются и становятся похожи на хищных горгулий с черными крестами на крыльях. 

Около двух десятков «Юнкерсов», сопровождаемых истребителями, кружат каруселью над рекой, пикируя вниз к выбранным  целям.

Исчезают в разрывах бомб зенитные установки с расчетами.

Прямым попаданием уничтожена автомашина с боеприпасами. Огромная яркая вспышка сметает все в радиусе нескольких десятков метров.

Авиабомба врезается в толпу беженцев, разрывая ее на куски.

НАТ. РЕКА УТРО

На середине реки переворачивается катер с ранеными, подброшенный выросшим перед ним гигантским водяным столбом. 

Баркас, петляя по воде, движется к противоположному берегу.

НАТ. НА ПАЛУБЕ БАРКАСА УТРО

Лицо Капитана. Взгляд, мечущийся по смертоносному небу, который внезапно останавливается на чем-то очень страшном.
 
Нарастает вой сирены стремительно приближающегося
Юнкерса-87».

НАТ. БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Встревоженное лицо Баба Маши.

БАБА МАША
(глядя в небо, читает молитву)
Живый в помощи вышняго, в крове Бога небеснаго водворится, речет Господеви; Заступник мой еси и прибежище мое, Бог мой, и уповаю на него…
 (тихий голос постепенно заглушает и вой сирены «Юнкерса», и разрывы бомб)
Яко той избавит тя от сети ловчи и от словесе мятежна; плещма своими осенит тя, и под криле его надеешися; оружием обыдет тя истина его…

НАТ. НЕБО НАД РЕКОЙ УТРО

Оскаленная пасть радиаторной решетки «Юнкерса» и темная кабина пилота, в которой отражается солнце.







БАБА МАША
(за кадром)
Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тьме преходящия, от нападения и беса полуденнаго…

НАТ. НА ПАЛУБЕ БАРКАСА УТРО

Лица сидящих на палубе баркаса бойцов, глядящих на приближающийся «Юнкерс», искаженное от напряжения лицо Капитана, навалившегося на штурвал.


БАБА МАША
(за кадром)
Падет от страны твоея тысяща, и тьма одесную тебе, к тебе же не приближится; обаче очима твоима смотриши и воздаяние грешников узриши…

НАТ. БЕРЕГ ТРЕКИ УТРО

Лицо Бабы Маши, губы произносящие молитву, широко раскрытые глаза; ее лицо становится прозрачным, сквозь него виден стремительно летящий самолет.

БАБА МАША
Яко ты, Господи, упование мое; вышняго еси прибежище твое…

НАТ. НЕБО НАД РЕКОЙ УТРО

«Юнкерс» входит в крутое пике и устремляется к баркасу. Большая пятисоткилограммовая  бомба подвешенная на рамном устройстве к фюзеляжу блестит матовым блеском.

БАБА МАША
(за кадром)
Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему; яко ангелом своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих…

НАТ. НА ПАЛУБЕ БАРКАСА УТРО

На баркасе бойцы вжались в палубу, закрывая руками головы. Капитан, стиснув зубы, пытаясь левой рукой вращать штурвал, правой крестится.

БАБА МАША
(за кадром)
На руках возьмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою; на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия…

НАТ. НЕБО НАД РЕКОЙ УТРО

Бомба, подвешенная на раме. Механизм держателя, пытаясь раскрыться и освободить бомбу, заклинивает, бомба перекашивается и остается в рамном устройстве.

БАБА МАША
(за кадром)
Яко на мя упова, и избавлю и покрыю и, яко позна имя мое…

НАТ. НЕБО НАД РЕКОЙ УТРО

Самолет с яростным ревом пикирует с перекошенной бомбой и резко выходит из пике, не сбросив ее.

БАБА МАША
(за кадром)
Воззовет ко мне, и услышу его; с ним есмь в скорби, изму его и прославлю его; долготою дний исполню его и явлю ему спасение мое.

НАТ. НЕБО НАД РЕКОЙ УТРО

«Юнкерс» набирает высоту; перекошенная бомба, выскальзывающая из рамного устройства.

Бомба в свободном падении. Время замедляет ход. Исчезают все звуки кроме свиста, рассекаемого бомбой воздуха. Земля медленно приближается. Отчетливо виден берег, омытый беспокойными речными волнами.

НАТ. БЕРЕГ РЕКИ УТРО

На берегу стоит Баба Маша, глядящая вверх, на  стремительно приближающуюся черную матовую смерть.

Тихий свист, широко открытые глаза Бабы Маши – все тонет в безмолвной ослепительной белой вспышке.




НАТ. НА ПАЛУБЕ БАРКАСА УТРО

Оглушительный грохот. Бойцы на палубе баркаса, обернувшись, глядят в сторону берега.

НАТ. БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Поднятая взрывом вода и земля медленно оседает.

НАТ. НА ПАЛУБЕ БАРКАСА УТРО

Изумленные лица бойцов. Выглядывающий из рубки Капитан.

КАПИТАН
(Михайлову, перекрикивая шум мотора)
Мы в рубашках родились, лейтенант!

Михайлов нервно усмехается.

ГОЛОС
(за кадром)
Ребята! Смотрите! Никогда такого не видел!

Все оборачиваются.

НАТ. БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Облако серого дыма, поднимающегося над местом разрыва, причудливым образом трансформируется  в скорбящую фигуру женщины, верхушка которого, закрывая солнце, образует очертания головы с ярким сиянием.
 
КУРСАНТ 2
(за кадром)
Пресвятая Владычице Богородице, спаси и сохрани…

Самолеты внезапно исчезают, как и появились.

НАТ. ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Приближающийся берег, тень баркаса; шелест, вспарываемого речного песка. Трап с плеском падает в воду и колышется под тяжестью бегущих по нему ног.

Солнечные блики, отражающиеся от беспокойной речной волны, играют на нижней поверхности трапа. Трап ритмично прогибается. Ритмичный звук нарастает.

ЗТМ.

Нарастающий ритм переходит в железное биение мелодии Панцера.

ИЗ ЗТМ.

НАТ. СТЕПЬ УТРО
 
Нижняя поверхность бревенчатого настила, сквозь щели между бревнами сыплется пыль и песок, двигаются тени проходящих по настилу танков. Через затянувшийся интервал между проходящими танками очередная танковая тень кажется более темной, и в звучащей мелодии вновь слышаться фальшивые нотки.

ЗТМ.

Музыка обрывается.

ИЗ ЗТМ.

ИНТ. ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ БЕРЕГ РЕКИ УТРО

Слышны раскаты разрывов. У разгружаемого баркаса, по-хозяйски глядя на процесс разгрузки, стоит Капитан. Несмотря на припекающее солнце на нем черный бушлат.

От группы курсантов, в стороне оправляющих свою амуницию, отделяется Михайлов и направляется к Капитану.

МИХАЙЛОВ
Счастливо оставаться, отец! Пора нам дальше двигаться.

КАПИТАН
Давай, сынок! Берегите себя. Супостата на жалейте!

Михайлов хочет что-то сказать, не решается, отходит на несколько шагов, оборачивается.

МИХАЙЛОВ
Спасибо тебе, батя.

КАПИТАН
Мне-то за что?

МИХАЙЛОВ
Ну… если б не ты…

КАПИТАН
Это не я. Видел? Там… на берегу. 

Михайлов, смутившись, отворачивается от Капитана, откашливается,  поправляет фуражку и направляется к курсантам.

МИХАЙЛОВ
Построиться!
(Гаврилову с усмешкой)
Ну что, следопыт? Веди к заводу. По самому короткому маршруту.

Колонна из двенадцати бойцов трогается и начинает движение в город.

НАТ. ГОРОДСКАЯ УЛИЦА УТРО

По обеим сторонам безлюдной улицы поврежденные бомбежкой здания. Из некоторых оконных проемов вырывается пламя. Обгоревшие черные деревья зловеще распростерли обугленные ветки. Из-за поворота появляется колонна бойцов.

Курсанты в конце колонны.

КУРСАНТ 1
Сволочи!

КУРСАНТ 3

Кто сволочи?

КУРСАНТ 1
Те кто город разбомбил.

КУРСАНТ 4
Город-то красивый был. Трамваи, наверное, ходили. Не то, что у нас в поселке. Тоска…

КУРСАНТ 3
Интересно, а зоосад здесь есть?

КУРСАНТ 1
А зачем тебе зоосад?

КУРСАНТ 3
Да интересно просто… Зверюшек успели спасти?




КУРСАНТ 1
(курсанту 4)
А у вас в поселке есть зоосад?

КУРСАНТ 4
А то! Почти в каждом дворе!

КУРСАНТ 3
Можно у Сани Гаврилова узнать. Он же местный вроде.

КУРСАНТ 1
Ага! Спроси. Он с лейтенантом идет. Вишь, ружье с самого поезда тащит! Вспотел бедный.

КУРСАНТ 3
Михайлов-то со вчерашнего злой как собака.

КУРСАНТ 2
Я вчера на погрузке слышал, как он с начкурса ругался. Из-за того, что нас в истребительную группу сформировали и отделили от остальных.

КУРСАНТ 3
Я и сам бы поругался. А лейтенант у нас боевой – на фронте с сорок первого. Так что может и не пропадем.

Михайлов и Гаврилов идут впереди колонны. К раскатам взрывов присоединяется скрежещущий звук.

ГАВРИЛОВ
Товарищ лейтенант! Сейчас направо повернем и через детский парк напрямик!

МИХАЙЛОВ
Парк-то красивый? 

ГАВРИЛОВ
Красивый. Мы по воскресеньям с сестрой… 

Колонна поворачивает за дымящееся здание и невольно замедляет шаг.

НАТ. ВХОД В ДЕТСКИЙ ПАРК УТРО

Железные обгорелые ворота распахнуты. Одна секция ворот сорвана с петли и раскачивается с жутким скрежетом. Аллея парка затянута стелящимся дымом. Изуродованные осколками гипсовые статуи, замершие вдоль аллеи с пустыми глазницами. Звуки разрывов затихают. Слышно потрескивание пламени где-то в глубине парка.

МИХАЙЛОВ
Ёк-макарёк…

Группа курсантов молча проходит через ворота и постепенно исчезает в стелющемся дыму.

ЗТМ.

ИЗ ЗТМ.

НАТ. ДЕТСКИЙ ПАРК УТРО
 
Курсанты медленно, оглядываясь по сторонам, движутся сквозь утонувший в дыму детский парк.

Пройдя центральную аллею, они попадают на площадку с искореженной и обгорелой каруселью. Маленькие железные лошадки и олени застыли в переплетении прутьев.

Откуда-то из дыма доносится встревоженный женский крик.

ЖЕНЩИНА
(за кадром)
Левушка! Где ты? Сынок!

Из-под груды обгорелой карусели раздается всхлип. Стоящий рядом с грудой железа Курсант 2 мгновенно вскидывает винтовку и поворачивается на звук с испуганными глазами. Бойцы поворачиваются к карусели.

Под нагромождением обломков сидит на корточках мальчик лет шести.  Он одет в белую матроску с синим воротом и панамку. Мальчик прижимает к себе черную плюшевую обезьянку с уродливой головой и разноцветными глазами-пуговицами.

Из стелющегося дыма на площадку у карусели выбегает хорошо одетая заплаканная женщина. За ней появляется Молодой Солдат. 

ЖЕНЩИНА
(к Михайлову)
Товарищ офицер! Вы мальчика не встречали? Ребенка?

Мальчик под каруселью начинает беззвучно плакать.

Курсант 2 опускает винтовку.

Женщина замечает мальчика и кидается к нему.

ЖЕНЩИНА
Левушка! Сыночек! Мы с Алексеем тебя обыскались! Иди скорее ко мне, родной!

Женщина достает мальчика из-под нагромождения железа и прижимает его к груди.

Из-за плеча матери мокрые от слез, детские глаза с ненавистью глядят на военных.

Гаврилов, опираясь на тяжелое ПТР и поправляя за спиной винтовку, ловит на себе этот взгляд. Ему становится не по себе.

Рука мальчика разжимается, и обезьянка медленно и беззвучно падает на землю.

Скалящаяся обезьянка, цветными перламутровыми глазками смотрящая вверх.

Женщина с мальчиком на руках исчезают в дыму.

Молодой Солдат, чуть замешкавшись, поворачивается к курсантам.

МОЛОДОЙ СОЛДАТ
Эвакуируем членов семей. А тут бомбежка. Мальчонка испугался. Убежал.  Еле отыскали.

МИХАЙЛОВ
Смотреть за детьми надо. Тем более бомбежка.

Молодой Солдат вздыхает и разводит руками. Отступает назад и исчезает в дыму.

Гаврилов наклоняется и поднимает обезьянку.

Две разноцветные пуговицы таращатся на него.

Гаврилов водружает игрушку в седло обгорелой лошадки.

Колонна один за другим исчезает в дыму, покидая площадку.

Обезьянка пуговичными глазами глядит вслед ушедшим бойцам. Стелющийся белый дым скрывает ее.

НАТ. УЛИЦА С СЕЛЬСКИМИ ОДНОЭТАЖНЫМИ ДОМАМИ УТРО

Слышны совсем недалекие хлопки орудийных выстрелов. Дым рассеивается. Улица не тронута пожарами и разрушениями. Ворота и оконные ставни в домах плотно закрыты.

Навстречу колонне курсантов попадаются грузовики с ранеными.

Колонну обгоняет пара танков и грузовик с орудием на прицепе.

Через перекресток перед ними проходит рота солдат. Следом за ней движется  мотоцикл с коляской. За рулем мотоцикла Офицер в энкавэдэшной форме, за спиной автомат, голова перевязана бинтом, на котором расплывается кровавое пятно. Заметив подразделение истребителей танков, он останавливается на перекрестке и ждет их приближения.

ОФИЦЕР
Кто такие? Куда направляетесь?

МИХАЙЛОВ
Истребительный отряд Красногвардейского пехотного училища. По распоряжению штаба шестьдесят второй армии в распоряжение командования десятой стрелковой дивизии НКВД.

ОФИЦЕР
Ясно. Где же вы вчера были со своим сводным отрядом, лейтенант?

МИХАЙЛОВ
Да вот к вам ехали.

ОФИЦЕР
Значит так. Направляетесь прямо по этой улице,
(указывает в сторону)
выйдете к цехам тракторного завода. Найдете капитана Мартынова.  Поступите в его распоряжение.

Офицер заводит мотоцикл, немного отъезжает, останавливается.

ОФИЦЕР
(вслед уходящей колонне)
Держитесь правой стороны улицы! Со стороны завода может накрыть!

НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ТРАКТОРНОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Цеха и административные здания тракторного завода, некоторые из которых имеют следы разрушения. Местами обваленный забор; сорванные с петель ворота, лежащие по сторонам. Из проема выезжает крытая полуторка с красными крестами на бортах.

Сидящие в кузове раненые бойцы с напряженными лицами молча глядят на курсантов.

За проехавшей санитарной машиной в проеме ворот возникает Красноармеец с винтовкой на плече и с интересом глядит на Михайлова и курсантов.

МИХАЙЛОВ
Как найти капитана Мартынова?

Красноармеец деловито оглядывается.

КРАСНОАРМЕЕЦ
Следуйте за мной, товарищ лейтенант!

Михайлов направляется вслед за солдатом.

МИХАЙЛОВ
(бросая курсантам)
Оставаться здесь! Можете покурить.

Курсанты аккуратно кладут противотанковые ружья на землю, сбиваются в кучку, закуривают.

КУРСАНТ 1
Кажется, дождь будет.
(показывает рукой)
Смотрите – туча на западе.

Курсанты поворачиваются и смотрят.

На горизонте наливается синевой туча.

ГАВРИЛОВ
Хорошо бы. Пожары потушит, да пыль прибьет.

КУРСАНТ 3
(Гаврилову)
Саня, ты лучше скажи, зоосад-то в вашем городе есть?

Михайлов с идущим впереди Красноармейцем подходят к темному проему входа в заводской цех.

Навстречу к ним выходит Иващенко, высокий молодой офицер с петлицами старшего лейтенанта артиллерии. 

КРАСНОАРМЕЕЦ
Товарищ старший лейтенант, тут…

МИХАЙЛОВ
(перебивая)
Здравия желаю! Лейтенант Михайлов.

ИВАЩЕНКО
Старший лейтенант Иващенко. Здравствуйте.

МИХАЙЛОВ
Сводный отряд Красногвардейского пехотного училища. Шесть расчетов бронебойщиков вместе со мной.  Направлены сюда в распоряжение капитана Мартынова.

ИВАЩЕНКО
А-а-а… бронебойщики. Ну это я вас проведу…
(смотрит на курсантов)
Только пусть бойцы в цех зайдут. Под крышу. А то они как мишени тут стоят.

Михайлов машет курсантам рукой.

Подобрав ружья, они подходят к темному проему и по одному заходят в цех.

ИВАЩЕНКО
(улыбается)
Ну, теперь танкам капут!
 
Михайлов хмурится, явно не разделяя веселья артиллериста.

МИХАЙЛОВ
Что вообще здесь происходит?  Немцы фронт прорвали?

ИВАЩЕНКО
Да. Вчера. Вышли к реке к северу отсюда.

МИХАЙЛОВ
Как так получилось?

ИВАЩЕНКО
(усмехается)
Как обычно. Рано утром на узком участке фронта превосходящими силами с массированным использованием танков и бронетехники.

МИХАЙЛОВ
А как же глубоко эшелонированная оборона?

ИВАЩЕНКО
Оборона… да… Только мы не успели развернуться. Наш полк как раз подходил. Орудия зачехлены. На сцепке. А тут танки! Прямо на нас. Размазали как масло по бутерброду. Личный состав - в разные стороны по окрестностям. Технику подавили. Нас спасло, что в хвосте колонны шли. Машину развернули и сюда. Немцы на наших плечах чуть было, на завод не въехали.
(достает папиросу)
Здесь энкавэдэшники. Заняли оборону. Вместе с рабочими отбили атаку.

МИХАЙЛОВ
Чем отбивались-то?


ИВАЩЕНКО
Винтовками да гранатами.

МИХАЙЛОВ
Потери большие?

ИВАЩЕНКО
Раненых много очень. Немцы, когда поняли что с налету завод не взять, отвели танки и стали обстреливать цеха. Осколками много народу посекло.

Иващенко закуривает.

ИВАЩЕНКО
Потом ударили на северо-запад и  обошли завод. Вроде как вышли к реке в районе Рынка. Поселок так называется. А я вот старшим здесь назначен. Отвечаю за оборону мастерских.

Иващенко замолкает и сплевывает.

Михайлов достает из кармана папиросу, разминает ее. Высоко в небе слышится гул самолетов.

Иващенко и Михайлов поднимают головы, всматриваясь вверх.

ИВАЩЕНКО
Высоко идут. Не по нашу душу. А вчера плотненько бомбили.

Слышится нарастающий свист летящей авиабомбы.

МИХАЙЛОВ
Ложись!

Иващенко и Михайлов падают на землю, прикрыв руками головы.

Между пальцев у Михайлова зажата не прикуренная  папироса.

Раздается оглушительный взрыв. Иващенко и Михайлова осыпает землей и мелкой щебенкой. Они медленно поднимают головы.

На том месте во дворе, где несколько минут назад курили курсанты, дымится большая воронка.

ИВАЩЕНКО
(встает и отряхивается)
Вот сволочь!
 
Михайлов встает, невозмутимо прикуривает.

МИХАЙЛОВ
Ну что, пойдем знакомиться с капитаном Мартыновым?

ИВАЩЕНКО
Сейчас.
(заглядывает в  дверной проем цеха)
Чернов, остаешься за старшего. Я к соседям.

Иващенко и Михайлов идут вдоль кирпичной стены цеха.

Проходя мимо широко распахнутых ворот, Михайлов поворачивает голову и останавливается  как вкопанный.

В углублении цеха, замерла тридцатьчетверка.

МИХАЙЛОВ
Ёк-макарёк!
 
ИВАЩЕНКО
А ты думал! Сюрприз для немцев.

ИНТ. ЦЕХ-МАСТЕРСКАЯ 1 ТАНКОВОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Михайлов входит в цех, освещенный солнечным светом, бьющим через дверной проем.

МИХАЙЛОВ
Эй, экипаж машины боевой! Есть кто? Отзовись!

Вытирая ветошью замасленные руки на свет выходит Рабочий, невысокий усатый мужичок в спецовке.

РАБОЧИЙ
Чего раскричался, служивый?

МИХАЙЛОВ   
А где экипаж?




РАБОЧИЙ
Я есть экипаж. Да еще Юрец-огурец!
(смеется)
Юрец, выходи строиться! Начальство прибыло!

Из-за танка появляется чумазый паренек и с интересом смотрит на Михайлова.

РАБОЧИЙ
Рабочие мы. Заводские. Вот только отремонтировали.

МИХАЙЛОВ
А что с ним?

РАБОЧИЙ
Да коробка передач полетела. Вот с Юрцом повозились и теперь хоть до Берлина.

МИХАЙЛОВ
А экипаж где?

РАБОЧИЙ
Да кто ж его знает! После вчерашнего…

МИХАЙЛОВ
(кивает на танк)
Сколько ж их тут у вас?

РАБОЧИЙ
Хватает. Мы ведь не только трактора собираем.

Михайлов, медленно, в задумчивости проводит рукой по броне танка.

РАБОЧИЙ
Нравиться? Можем и прокатить с ветерком.

Михайлов поворачивается к рабочему.

МИХАЙЛОВ
Я на таком танке с июня сорок первого до нынешнего марта провоевал. Могу и сам прокатить.



РАБОЧИЙ
(с усмешкой кивая на пехотные петлицы Михайлова)
Танкист, значит?

МИХАЙЛОВ
Танкист.

РАБОЧИЙ
А чего пешком ходишь?

МИХАЙЛОВ
Так вышло.

Михайлов снова поворачивается к танку.

МИХАЙЛОВ
Что с боекомплектом?

РАБОЧИЙ
Так ведь ни одного выстрела не сделал! Коробка полетела, а машина даже до передовой не доехала. Сюда вот доволокли. Да мы вот с Юрцом  и…

МИХАЙЛОВ
Хорошая машина.

Михайлов хлопает по броне и поворачивается к рабочим.

МИХАЙЛОВ
С обязанностями механика-водителя и заряжающего в случае чего справитесь?

РАБОЧИЙ
Да мы и пальнуть можем прямой наводкой.

Рабочий смеется, но видя серьезное лицо МИХАЙЛОВА, прячет улыбку и откашливается.

РАБОЧИЙ
Справимся. Конечно.
 
НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ТРАКТОРНОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Иващенко и Михайлов выходят из цеха и быстрым шагом направляются вдоль кирпичной стены.

ИВАЩЕНКО
Так ты значит танкист?

МИХАЙЛОВ
Был. До ранения. А потом госпиталя… комиссовали…  и в пехотное училище командиром взвода.

ИНТ. ЦЕХ-МАСТЕРСКАЯ 2 ТАНКОВОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Просторное, но мрачноватое помещение, имеющее конструкцию большого купейного вагона. Пол усеян стеклом выбитых окон. У стены недалеко от входа стоят курсанты, поставив у стены оружие и тихо переговариваясь.

КУРСАНТ 1
Вы видели, пацаны?

КУРСАНТ 2
Ну да… сейчас бы курили…

ГОЛОС
(за кадром из глубины цеха)
Эй, хлопцы! Чего как не родные? Давай сюда! Хоть посмотрим на вас!

В одном из помещений мастерских собралось около десятка солдат, которые сидят на деревянных ящиках. Форма на них от побелки и кирпичной пыли утратила первоначальный цвет.  Пропыленные лица с интересом смотрят на курсантов.

Курсанты, подобрав противотанковые ружья и винтовки, направляются к сидящим солдатам.

Возвышаясь среди солдат, на ящике сидит Матрос, в лихо заломленной бескозырке на бритой голове.

МАТРОС
Здорово, братва!

Матрос улыбается, сверкнув железными зубами.

МАТРОС
Заходи-садись! Места всем хватит.

Курсанты робко здороваются, аккуратно укладывают противотанковые ружья, составляют винтовки и размещаются на ящиках.


МАТРОС
Ну что, хлопцы? С чем пожаловали?

КУРСАНТ 3
С ружьями противотанковыми.

Пожилой Красноармеец с рыжими усами плюет себе на ладонь и старательно тушит папиросу.

ПОЖИЛОЙ КРАСНОАРМЕЕЦ
Кого ж ты с такого ружа   стрелять-то собираешься, родимый?

КУРСАНТ 2
 (с пафосом)
Вообще-то мы истребители танков. Бронебойщики! Слыхали про таких?
 
Матрос и солдаты взрываются дружным смехом. Курсанты едва сдерживают улыбки. 

МАТРОС
Ну, братцы, молодцы… бронебойщики…
(перестает смеяться)
Истребители танков значит?

Сидящий рядом с Матросом неопределенного возраста Красноармеец 2 наклоняется к курсантам.

КРАСНОАРМЕЕЦ 2
(язвительно)
А чем истреблять собираетесь? Этими берданками что ли?

КУРСАНТ 2
Эти берданки способны поразить любую бронетехнику противника с четырехсот метров. Так что немцам мало не покажется!   

ПОЖИЛОЙ КРАСНОАРМЕЕЦ
Не знаю как там немцам… А я бы с таким ружом на зверя попробовал выйти.

КРАСНОАРМЕЕЦ 2
На слона что ли?

ПОЖИЛОЙ  КРАСНОАРМЕЕЦ
Зачем на слона? На зверя!

ГАВРИЛОВ
Вот и мы на зверя! Только на железного!

ГОЛОС
(за кадром)
Железный зверь из земли вышел в землю и войдет.

Красноармейцы и курсанты оборачиваются на голос.

Пожилой человек, Археолог, в темном потрепанном гражданском костюме, сидит у проема окна. Он близоруко щурится через круглые очки.

НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ТРАКТОРНОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Иващенко и Михайлов подходят внушительному зданию цеха тракторного завода, вокруг которого царит оживление. Подъезжают и отъезжают грузовики, рабочие и солдаты осуществляют разгрузку мешков с песком и загружают ящики и оборудование.

ИНТ. СБОРОЧНЫЙ ЦЕХ ТАНКОВОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Иващенко и Михайлов входят в цех.

В просторном цехе, несмотря на шум и многолюдность - порядок и организованность. Рабочие заняты на сборочной линии, на которой в ряд застыли остовы тридцатьчетверок, военные устанавливают в оконных проемах мешки с песком. Большинство бойцов в энкавэдэшной форме. Бросаются в глаза их  крупные фигуры и суровые лица. Их спокойные и уверенные движения завораживают вошедших в цех офицеров.

ГОЛОС
(за кадром)
Чем могу быть полезен, товарищи?
 
Иващенко и Михайлов поворачиваются.

Перед ними возвышается высокий и крепкий капитан НКВД Мартынов.






МИХАЙЛОВ
Лейтенант Михайлов. Прибыл в расположение десятой стрелковой дивизии НКВД с шестью противотанковыми расчетами в составе двенадцати человек вместе со мной.

МАРТЫНОВ
Капитан Мартынов. Очень своевременное прибытие. Обстановка тяжелая. Немцы прорвали фронт. Их передовые части вчера вышли к стенам завода. Заняли населенный пункт к северу отсюда. Судя по всему, пытаются основательно там закрепиться. В настоящее время проводятся мероприятия по их блокированию и уничтожению.

Мартынов, замолчав, в упор смотрит на Михайлова.

МАРТЫНОВ
(продолжает)
По имеющимся данным противник планирует расширить образовавшийся коридор. Сюда полным ходом движутся механизированные колонны. Ориентировочно, через пару часов первые танки могут появиться здесь. Такие вот дела.

МИХАЙЛОВ
Ситуация ясна.

МАРТЫНОВ
Кстати, а где ваши бойцы?

МИХАЙЛОВ
В мастерских. В расположении старшего лейтенанта Иващенко.

МАРТЫНОВ
Значит, так. Давайте их сюда. Будем оборудовать позиции, занимать оборону.

МИХАЙЛОВ
Товарищ капитан, разрешите внести ясность по поводу тактики использования противотанковых ружей. Наибольшая эффективность их применения состоит в устройстве засад на пути вероятного движения бронетехники и ее поражения…

МАРТЫНОВ
Товарищ лейтенант.
(пауза)
Товарищ лейтенант, передо мной поставлена задача государственной важности. Обеспечение безопасности завода, его бесперебойной работы и необходимых эвакуационных мероприятий. Вычислять возможные маршруты движения немецких танков и охотиться на них не моя задача. Вам это понятно, лейтенант?

МИХАЙЛОВ
Так точно.

МАРТЫНОВ
Вот и хорошо. Исполняйте.

МИХАЙЛОВ
Есть.

МАРТЫНОВ
(переводит взгляд на Иващенко)
Иващенко, как у вас обстановка?

ИВАЩЕНКО
Раненые эвакуированы. Выставлено наблюдение. Работы по ремонту танка закончены. На позиции двадцать один боец, два рабочих завода и один ополченец.

МАРТЫНОВ
Какой еще ополченец?

ИВАЩЕНКО
Да, в общем, остался один с земельных оборонительных работ… профессор… ученый… Историк или археолог – кто его разберет.
(с усмешкой)
Говорит – мое место на передовой вместе с военными.

МАРТЫНОВ
Этого археолога или кто он там,
(пауза)
с позиции убрать. Отправьте его в город, пусть эвакуируется с остальными гражданскими. Не надо ему здесь путаться.

ИВАЩЕНКО
Есть.

Мартынов, расправляя плечи и поправляя ремень, улыбается.

МАРТЫНОВ
Ну что же, товарищи командиры, не смею вас больше задерживать.

Приложив руки к козырькам фуражек, Иващенко и Михайлов, поворачиваются кругом.

МАРТЫНОВ
Лейтенант!

Михайлов поворачивается, Иващенко делает несколько шагов к выходу и останавливается. 

МАРТЫНОВ
У вас получается шесть противотанковых ружей, так? Направляйте пять расчетов ко мне. Я им сам поставлю задачи. А вот с шестым… разрешаю вам организовать оборону с наибольшей эффективностью. Но смотрите! За отсутствие результатов ответите по всей строгости.




НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ТРАКТОРНОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Из цеха выходят Иващенко и Михайлов. Дойдя до угла здания,  останавливаются и смотрят на синеющие тучи на горизонте. Беззвучные вспышки молний пронизывают их.

ИВАЩЕНКО
Ну что? Решил с энкавэдэшником поспорить? Зря.

МИХАЙЛОВ
Не зря.

ИВАЩЕНКО
И чего ты добился?

МИХАЙЛОВ
Чего добился? Воевать буду, а не сидеть и ждать, когда немцы на штурм завода пойдут.
(сплевывает)
Понимаешь, есть такая вещь как тактика. Шесть расчетов ПТР  при грамотном использовании… Это ж силища… ёк-макарёк!

ИВАЩЕНКО
Ты мне объясняешь?

МИХАЙЛОВ
Да чего тебе объяснять… Кто бы этому капитану объяснил, что засесть в цеху, который танк может расстрелять с расстояния тысячи метров, это просто…

ИВАЩЕНКО
Слушай, тебя, как звать-то, лейтенант Михайлов?

МИХАЙЛОВ
Николай.

ИВАЩЕНКО
А я Василий. Так вот, Николай, этот капитан тысячу раз прав. Наша задача не пустить немцев на завод, а не вести с ними бои в чистом поле. Понимаешь?

МИХАЙЛОВ
Хорошо. Но дело в том, что там…
(показывает рукой)
враг. И враг идет сюда. А мы должны сидеть и ждать, когда он придет и будет нас расстреливать!

ИВАЩЕНКО
Да-а, Коля. Ты, я смотрю, деятельный очень! Только не ты отвечаешь за оборону цехов! А здесь, между прочим, если ты заметил, производство полным ходом идет!

Михайлов, не отвечая, разворачивается и идет дальше. Иващенко идет следом.

ИВАЩЕНКО
А теперь ты должен, кровь из носа, танк подбить!

МИХАЙЛОВ
Подобью.
 
Вспышка молнии беззвучно разрезает темные тучи на горизонте.

ИНТ. ЦЕХ-МАСТЕРСКАЯ 2 ТАНКОВОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

МАТРОС
(Археологу)
Так что же получается, товарищ ученый? Если дело не в железе, почему ж фашистов нам не одолеть-то? В чем  их превосходство? Умнее? Храбрее?

Археолог снимает очки, теребит их и близоруко щурится.

Красноармеец 3, которому не терпится вступить в разговор, привстает с ящика.








КРАСНОАРМЕЕЦ 3 
Так они ж это… ну цивилизованные или типа того… порядок там у них… и все по порядку… И такого бардака нет! Ну в смысле снаряды подвозят. Кормят вовремя. 

КРАСНОАРМЕЕЦ 2
Да ты, поди, и немца-то живого не видел, вояка!

КРАСНОАРМЕЕЦ 3
А сам-то видел?

КРАСНОАРМЕЕЦ 2
А то…

Красноармейцы и солдат поднимают шум, каждый хочет выразить свое мнение.

АРХЕОЛОГ
Ребят…

Шум смолкает.

АРХЕОЛОГ
(продолжает)
ребят… дело-то не в этом… видел – не видел, храбрее-умнее. Они же, в общем-то, такие, как и мы. В большинстве. Такие же люди.
И воюют не за страх – за совесть. Вот только считают они нас своими врагами. Ненавидят. Поэтому и воюют. Поэтому и сюда пришли.

Археолог откашливается. Достает из кармана пиджака папиросу, прикуривает.

АРХЕОЛОГ
Понимаете, я до войны много немцев знал, в Германии бывал. Нормальные, в общем-то, люди. Потом Гитлер пришел к власти. Он правильные слова говорит, дело делает. Людям работу дал. Страну с колен поднял. И люди ему поверили.

Археолог замолкает, о чем-то задумывается.

АРХЕОЛОГ
(продолжает)
Только Гитлер – это кукла. Марионетка. А за ним стоит сила. И сила эта злая. И требует она от одурманенного народа плату за дурман. А плата за него –  ненависть. Ненависть к врагам. А врагов-то, ой, как много! А ненависть, ребятушки, хоть и сильное чувство, но не от Бога.

МАТРОС
Так ведь и я этих гадов ненавижу! И что ж теперь?

АРХЕОЛОГ
А ты не о ненависти своей думай. А думай о тех, кого любишь, за кого и умереть не страшно. Тогда и страха в тебе не будет и зло отступиться.

МАТРОС
Так что получается, товарищ ученый, значит, немец нас ненавидит, а мы его любить и уважать, значит, должны?

АРХЕОЛОГ
Тому, кто ослеплен ненавистью, никакие танки и самолеты не помогут. А тот, кто на правой стороне – ему, зачем ненавидеть и злобой исходить? Бог и так с ним.

КУРСАНТ 1
Без железа… без танков и самолетов не победить.

АРХЕОЛОГ
Не в железе суть, а в крепости духа того, чьи руки его держат. А танки, пушки да самолеты – все это у нас будет, ребят!

Красноармеец-кавказец с сильным акцентом обращается к Археологу.

КРАСНОАРМЕЕЦ-КАВКАЗЕЦ
Вот! Правду ты говоришь, ученый! Мне отец рассказывал: он овец гнал, и стая волков напала. Он в небо стрелял – волков напугать хотел. Только они не испугались – отца окружили, клыки скалят, наброситься хотят. Отец кинжал выхватил – не испугался, на вожака смотрит. В глаза ему.

Красноармеец-кавказец делает страшные глаза, передавая драматизм ситуации.

КРАСНОАРМЕЕЦ-КАВКАЗЕЦ
Он говорит, подумал – сам погибну, но зверю не уступлю. Зверь не выдержал – глаз отвел, хвост поджал, и убежал. И стая за ним.

Красноармеец-кавказец замолкает, о чем-то думает, не решаясь говорить.

КРАСНОАРМЕЕЦ-КАВКАЗЕЦ
Один старик сказал, что это не волк был, а шайтан. А людей честных и праведных он испытывает. Если испугался и подумал: возьми моих овец – меня не трогай, то сразу разорвут и душу с собой заберут.

МАТРОС
Верно старик подметил.

Археолог, задумавшись, разглядывает папиросу.

АРХЕОЛОГ
Трудно устоять перед зверем. Еще труднее разглядеть зло, стоящее за ним. Оно не любит показывать свое истинное лицо.

Археолог пристально смотрит на Гаврилова.


АРХЕОЛОГ
Так что, сынок… остановите зверя и загоните его туда, откуда он вышел.
 
ИНТ. ЦЕХ-МАСТЕРСКАЯ 1 ТАНКОВОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Иващенко и Михайлов входят в распахнутые ворота.

Из башенного люка тридцатьчетверки показывается голова Рабочего. Рабочий улыбается и подмигивает Михайлову.

РАБОЧИЙ
Ну что, товарищ лейтенант? Поедем немцев бить?

МИХАЙЛОВ
Обязательно поедем. В следующий раз.
(хмурится)
Мужики, вы вот что… Не вздумайте выезжать на открытую местность – подобьют как пить дать. Спрячьтесь где-нибудь и бейте из засады.

РАБОЧИЙ
Да уж разберемся как-нибудь, товарищ лейтенант!

МИХАЙЛОВ
Я здесь неподалеку буду. Так что в случае чего, доберусь до вас. Может и повоюем. Не выезжайте только.

Михайлов круто поворачивается и быстро направляется к выходу. Иващенко идет следом.

ИНТ. ЦЕХ-МАСТЕРСКАЯ 2 ТАНКОВОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

АРХЕОЛОГ
Пока здесь не начали противотанковый ров копать, я вот тут на кургане раскопки проводил.

Археолог кивает головой в сторону.




АРХЕОЛОГ
Потом вместе со всеми работал. Ров копал. А копать его пришлось в обход кургана, потому что под ним камни. Камни огромные – краном не сдвинешь, не то, что руками. Вчера, когда людей эвакуировали, уже после  обстрела, вечером я был у кургана. И на западном склоне очистил от песка верхушку одного мегалита.

Археолог обводит бойцов многозначительным взглядом.

АРХЕОЛОГ
Так вот. По всей видимости, это не просто камни, а некое сооружение. Кстати нечто подобное мне уже приходилось встречать. Причем в самых разных уголках нашей огромной страны, ребята.

ГАВРИЛОВ
А в чем их назначение?

АРХЕОЛОГ
У меня есть гипотеза, которую, я обязательно после войны обосную, что назначение этих сооружений имело оборонительный характер. Но не в смысле полевого укрепления, а некоего энергетического элемента. Защита, если хотите. И значение, вероятно, имело место их расположения. Да, и почти все они погребены холмами. И я полагаю, что …

В помещение входят Иващенко и Михайлов.

ИВАЩЕНКО
Товарищи красноармейцы! Что за посиделки?
(с напускной строгостью)
Немцы того и гляди нагрянут, а они тут собрание устроили!

Красноармейцы и курсанты встают и поворачиваются к вошедшим офицерам.

МИХАЙЛОВ
Товарищи курсанты, построиться во дворе!

Курсанты разбирают противотанковые ружья и тянуться к выходу. Следом за ними направляется Михайлов.

Солдаты расходятся по своим позициям в мастерских. Матрос, поправив бескозырку, устраивается у оконного проема рядом с археологом.

ИВАЩЕНКО
Товарищ ученый, не место вам здесь. Идите в город. Эвакуация уже началась. Так что… ну не место вам здесь.
 
Археолог встает. Достав из кармана мятую пачку папирос, угощает Иващенко и прикуривает сам.

АРХЕОЛОГ
Василий Михайлович! Голубчик! У меня сын воюет на Ленинградском фронте. А отец, по-вашему, в тылу отсиживаться должен?

ИВАЩЕНКО
Но послушайте…

АРХЕОЛОГ
Нет уж, увольте! Коль по возрасту не гожусь для войны, буду волонтером, медбратом, да кем угодно.

ИВАЩЕНКО
Но вы же ученый, можно сказать, с мировым именем…

АРХЕОЛОГ
Вот-вот история мира вершится здесь и сейчас!  Так что мое место именно тут!

Иващенко вздыхает и, улыбаясь, разводит руками.




НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ТРАКТОРНОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

У стены строем в одну шеренгу стоят курсанты. Перед строем стоит лейтенант Михайлов.


МИХАЙЛОВ
Через пару часов немецкие танки выйдут к заводу. Противник предпримет попытку прорваться, расширить коридор и упредить блокирование своей группировки прорвавшей фронт. Одно из возможных направлений удара - это завод. Наша задача – защита заводских цехов и уничтожение танков на ближних подступах. Сейчас вы должны прибыть в сборочный цех
(показывает рукой в сторону)
в распоряжение капитана Мартынова. Советую вспомнить все, чему вас учили. Временно исполняющим обязанности командира отряда назначаю курсанта Облакова. Есть вопросы?

Взгляд Михайлова останавливается на Гаврилове.

МИХАЙЛОВ
Курсант Гаврилов, ко мне!

Гаврилов выходит из строя и подходит к Михайлову.

МИХАЙЛОВ
Курсант Облаков, командуйте!

КУРСАНТ 3
Нале-во! Шагом-арш!

Колонна курсантов по одному потянулась в сторону сборочного цеха.

МИХАЙЛОВ
Ну что, Гаврилов? Остались мы с тобой одни. Готов к труду и обороне?


ГАВРИЛОВ
Так точно. Разрешите вопрос?

МИХАЙЛОВ
Разрешаю.

ГАВРИЛОВ
А почему мы с вами остались?

МИХАЙЛОВ
А мы с вами, товарищ курсант, по отдельной программе воевать будем. В свободном, так сказать, полете. Усекаешь, Гаврилов?

Михайлов улыбается и подмигивает Гаврилову.

НАТ. ЗА ТЕРРИТОРИЕЙ ТАНКОВОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Иващенко, Михайлов и Гаврилов глядят на наливающуюся синевой тучу и притихшую степь. Недалеко от них желтеет еще не высохшим песком противотанковый ров, уходящий вдаль  и крутой дугой огибающий высокий холм. Перед ними широкое поле с пожухлой травой. Вдали виднеется зеленая линия густого кустарника и невысоких деревьев.

Михайлов в бинокль разглядывает полосу зеленых насаждений.

ИВАЩЕНКО
За этими кустами железка. Вероятно, танки пойдут вдоль нее. Кстати, там за кустами могут быть немцы. Точно сказать не могу, не проверяли.

МИХАЙЛОВ
Если бы там были немцы, как думаешь, наверное, проявили бы себя?

ИВАЩЕНКО
Не знаю. Наверное.

МИХАЙЛОВ
Нам рисковать нельзя. Как-то надо в обход подобраться поближе.





ГАВРИЛОВ
Товарищ лейтенант, мы можем вдоль рва обойти холм, а там ложбинки такие да овражки. По ним можно до самой железки незаметно добраться.

МИХАЙЛОВ
Точно! Ты же у нас местный, Гаврилов! Как я забыл? А?

Михайлов убирает бинокль в чехол.

МИХАЙЛОВ
Ну что ж… пора. Выдвигаемся.

Иващенко поднимает лежащую у его ног свернутую плащ-палатку и передает ее Михайлову.

ИВАЩЕНКО
Возьмите с собой. Укроетесь если что.

МИХАЙЛОВ
Спасибо.

Михайлов и Гаврилов идут вдоль противотанкового рва в направлении холма.

Иващенко смотрит им вслед. Сзади к нему подходит Археолог, снимает очки, щурясь на солнце, протирает их платком. Вдвоем они, молча, вглядываются притихшую степь.

НАТ. СТЕПЬ ДЕНЬ

Степная трава. Ноги, обутые в сапоги, проходят по траве и удаляются.

Мотылек, потревоженный сапогом, взлетает вверх. С набираемой им высоты видны спины Михайлова и Гаврилова.  Мотылек поднимается выше и открывается окружающая панорама. Набирает силу звучащая мелодия, сочетающая в себе мотив степи. На нее накладывается славянский мотив, образуя мощную музыкальную гармонию. Фигуры идущих едва заметны на раскинувшемся внизу просторе.

НАТ. НЕБО НАД СТЕПЬЮ ДЕНЬ

Парящая хищная птица закрывает обзор, обрывая мелодию. Птица бесшумно разворачивается, и видна ее голова с крючковатым клювом.

В черном глазе, отражается вспышка молнии.  Вдалеке слышны раскаты грома.
Птица круто поворачивает в сторону грозового фронта и делает широкий взмах крыльями. Звук рассекаемого воздуха замирает в тишине. Птица удаляется, превращаясь в маленькую точку. 

НАТ. СТЕПЬ ДЕНЬ

Звуки постепенно возвращаются. Отдаленные раскаты разрывов и орудийных залпов. Чириканье мелких птах. Стрекот насекомых. Слышны голоса. Через мгновенье  речь становится разборчивой.

ГАВРИЛОВ
(за кадром)
Товарищ лейтенант, а можно еще вопрос?

МИХАЙЛОВ
(за кадром)
Можно.

ГАВРИЛОВ
(за кадром)
А почему вы немецкие танки называете панцеры?

МИХАЙЛОВ
(за кадром)
Панцер – по-немецки танк.

ГАВРИЛОВ
(за кадром)
А вы немецкий знаете?

МИХАЙЛОВ
(за кадром)
Моя мама в школе немецкий преподавала. Так что знаю немного.

ГАВРИЛОВ
(за кадром)
Понятно.

МИХАЙЛОВ
(за кадром)
А вообще знаешь, Гаврилов? Язык вероятного противника необходимо знать. Понял?

ГАВРИЛОВ
(за кадром)
А я в школе английский учил.

Шорох шагов. Где-то совсем рядом.

МИХАЙЛОВ
(за кадром)
Ну… это ничего. Тоже пригодится.

Шаги смолкают.

МИХАЙЛОВ
(за кадром)
Так, Гаврилов. Вот здесь оборудуем запасной рубеж.

Слышатся шаги приближающиеся. Появляются сапоги. Вырастают фигуры бойцов.

МИХАЙЛОВ
Видишь ложбинку? Изобрази вот здесь окопчик. А я ружье с винтовкой положи. Обрати внимание - обзор отсюда великолепный. А нас и не видно будет. Давай – время пять минут.

Гаврилов кладет оружие на траву, отстегивает лопатку и начинает сноровисто копать небольшой лежачий окоп.

ГАВРИЛОВ
Товарищ лейтенант, разрешите спросить?

МИХАЙЛОВ
Спрашивай.

ГАВРИЛОВ
А почему вас из бронетанковых войск в пехотное училище направили?

МИХАЙЛОВ
А это ты лучше у врачей из окружной комиссии спроси! Комиссовали меня, понимаешь? Контузия…

ГАВРИЛОВ
А, правда, что вы с сорок первого воевали?

Михайлов молчит. Гаврилов перестает копать и поворачивается к Михайлову. Тот серьезно исподлобья глядит на него.

МИХАЙЛОВ
Воевал.

Гаврилов выпрямляется и втыкает лопату в песок.

ГАВРИЛОВ
Тогда скажите, как так… за год войны мы сюда докатились!

МИХАЙЛОВ
Я тебе вот что скажу, Гаврилов. В июне сорок первого я получил назначение в восьмой мехкорпус на Украине. Слышал про такой? Нет? Так вот. Танков у нас было – ты столько и представить себе не сможешь! Тьма! На второй день - приказ: выступить, ударить во фланг вражеской группировке, уничтожить врага. Все как на учениях!
(пауза)
Потери начались на марше. В нашем мехкорпусе почти половина легких танков вышла из строя. Да и в других картина не лучше. Колонны растянулись по окрестным дорогам, связи нет, обочины сломанной техникой забиты, неразбериха страшная.

Михайлов закуривает.

МИХАЙЛОВ
Да ты копай, Гаврилов, копай. Времени у нас в обрез.

Гаврилов продолжает окапываться.

МИХАЙЛОВ
Потом с немцем встретились.
 
Михайлов, не докурив, бросает папиросу и топчет ее ногой.





МИХАЙЛОВ
А потом пришел конец мехкорпусам. Кончилось горючее, кончились боеприпасы, техника стала выходить из строя. 

ГАВРИЛОВ
Как же так? А снабжение? Ремонтные бригады?

МИХАЙЛОВ
Бригады… снабжение…   да… Через пять дней все было кончено. Ладно, давай здесь закругляйся, пошли дальше.

Гаврилов с лопаткой в руке и Михайлов с винтовкой за спиной и противотанковым ружьем на плече идут через неровный участок степи, испещренный мелкими овражками и бугорками, оставляя большой курган за собой.

ГАВРИЛОВ
А дальше что?

МИХАЙЛОВ
Дальше? А дальше  свою машину мы взорвали. Я акт составил. Потом чуть под трибунал не попал. Да только время тогда горячее было, немцы перли, так что оставили без последствий. Потом под Киевом на тридцатьчетверке воевал. Был подбит. Контужен.  Комиссован и переведен в ваше училище. А когда в госпитале лежал, было время подумать.
 
Михайлов останавливается и опускает ПТР прикладом на землю.

 МИХАЙЛОВ
(продолжает)
И отвечая на твой вопрос, почему мы сюда докатились, скажу так – врага нельзя недооценивать. И одного желания его шапками закидать маловато.
 
Михайлов и Гаврилов идут вдоль небольшого овражка.

МИХАЙЛОВ
Слушай, Гаврилов, а чего здесь все в ямах-то? Кто их тут нарыл?

ГАВРИЛОВ
Не знаю, товарищ лейтенант! Кстати, а можно еще вопрос?

МИХАЙЛОВ
Во! Смотри, какое место удачное. Даже копать не надо. Вдвоем свободно разместимся. Если танки со стороны железки пойдут, мы их тут и встретим. А потом вон тем овражком уйдем на запасную позицию. Здорово!

Михайлов прыгает в небольшой овражек и устраивается на откосе со стороны железной дороги. Гаврилов, следуя его примеру, ложится рядом.

Установленное на краю овражка противотанковое ружье.
С двух сторон от него напряженные лица бойцов, вглядывающихся вдаль.

ГАВРИЛОВ
Товарищ лейтенант, правда, что вчера в училище пришел приказ о присвоении нам офицерских званий?

МИХАЙЛОВ
А еще вчера пришел приказ об отправке всего выпуска на фронт рядовыми. Вместе с комсоставом. Сейчас здесь солдаты нужны, а не командиры. Если б не этот приказ, кто знает, когда бы я на фронт вернулся.
 
Михайлов сползает в овражек. Прикуривает. Гаврилов опускается рядом.

МИХАЙЛОВ
Ты не переживай. Пришпилишь кубари. Еще успеешь покомандовать. Главное сегодня выжить. Кстати где наша плащ-палатка? Сейчас, чувствую, ливанет.

Михайлов возится с плащ-палаткой.

Гаврилов откидывает голову и смотрит вверх.

С набираемой высоты, оставляя уменьшающихся людей в овражке, открывается вид на окружающую местность. Поле, курган, ров и железная дорога, заводские строения становятся все меньше.

Появляется дымка, которая затуманивает, а затем и скрывает землю.

НАТ. НЕБО НАД СТЕПЬЮ ДЕНЬ

Конденсированный пар в виде завихряющихся маленьких капелек, которые концентрируются в одну каплю. Капля, набрав вес, устремляется вниз, увлекая за собой ближайшие капельки и конденсат. Набирая скорость, капля вытягивается и распадается.

Одна из новообразованных капелек, преломляя солнечный свет и отражение земли, то вытягиваясь, то сплющиваясь, плавно опускается к земле. Внизу появляется размытое изображение обращенного к небу лица Гаврилова.

НАТ. СТЕПЬ ДЕНЬ

На секунду время останавливается. Капля зависает над лицом, затем устремляется в широко раскрытый глаз.

Гаврилов прижимает ладонь к глазу. Слышен треск молнии и раздается оглушительный гром.

Ливень сплошной стеной обрушивается на землю.

Михайлов и Гаврилов, укрывшись плащ-палаткой и спрятав от дождя казенную часть противотанкового ружья, вглядываются в плотную стену дождя. 

Дождь чуть ослабевает. Становится различима лесопосадка у железной дороги. Густой кустарник и ветки небольших деревьев. В сумраке тучи мокрые листья, терзаемые дождем, отливают  неестественно серым металлическим блеском. Цвета и краски исчезают. Все становиться однотонным мокро-серым. 
Две яркие молнии расчерчивают небо ярким светом, впечатывая в картину контраст между светом и тенями. Оглушительный гром.

Сметая кусты и ломая деревца, из  шевелящейся стены света и теней вырывается камуфлированный танк. Время на мгновенье останавливается, и танк замирает в пелене дождя и в разлетающихся в стороны комьях мокрой земли, веток и листьев.  В следующий миг врывается грохот танковой симфонии и машина приходит в движение.

Еще два танка выныривают из мокро-серой блестящей массы листьев. За ними поочередно появляются остальные танки, которые движутся следом за головной машиной. Их блестящая под дождем камуфлированная броня выглядит хищно в сером сумраке.

Стальные гусеницы перемалывают мокрую землю, выплевывая ее назад.  Зловещая мелодия марша поглощает звуки грозы, дождя, рев тяжелых моторов.

Танки перестраиваются в косую линию – чуть больше десятка машин, которая движется в сторону цехов тракторного завода.

Мокрые испуганно-изумленные лица Михайлова и Гаврилова.

МИХАЙЛОВ   
Слишком далеко.

К Михайлову возвращается уверенность. Он прицеливается. Вновь поднимает голову.

МИХАЙЛОВ
(в отчаянии)
Вот засада!

Взгляд Гаврилова, направленный в сторону от удаляющихся танков, замирает. На лице выражение испуганного удивления. Он локтем толкает Михайлова. Тот поворачивает голову и замирает на полуслове.

На границе пролеска и поля замер панцер. Он медленно поворачивается и выбирает направление в сторону овражка с бойцами.

Время замедляется.  Панцер плавно начинает движение. На его башне черные цифры 686, по ней стекает вода. Фальшивые ноты в железном  марше звучат отчетливее, как в сломанной музыкальной шкатулке.

МИХАЙЛОВ
Вот он,  панцер. Если не уйдет в сторону – он наш.

Михайлов поудобнее приноравливается    к прикладу ружья.

Панцер двигается по широкой дуге, беря курс вслед ушедшим  машинам, неуклонно приближаясь к замершим бойцам, подставляя пятнистый борт с черными цифрами.

Михайлов прицеливается и перемещает ствол ружья за движущимся панцером.

Панцер достигает положения самого близкого расстояния до овражка с бойцами.

Палец Михайлова ложиться на спусковой крючок. Крупная дождевая капля свисает с подушечки пальца. Палец медленно давит на крючок. Щелчок. Время замирает. Звуки выстрела распадаются на отдельные элементы.

Раскаленный заряд плавно выходит из ствола, и медленно вращаясь и рассекая воздух, летит к цели. Впереди размытым силуэтом виднеется пятнистый бок панцера. За мгновенье до попадания заряда, панцер делает резкое движение корпусом, несоответствующее замедленному эффекту времени, обостряя угол соприкосновения. 

Темп времени стремительно увеличивается. Заряд устремляется к панцеру и под острым углом попадает в борт. С пронзительным визгом заряд отскакивает, высекая сноп искр. Панцер медленно останавливается.

Высеченная борозда на камуфлированном борту панцера. Шрам на боку хищника.

МИХАЙЛОВ
Подбил, что ли? Не понял. 

Михайлов поднимает голову от прицела.

Михайлов и Гаврилов молча и сосредоточенно вглядываются сквозь пелену дождя. Михайлов достает бинокль.

МИХАЙЛОВ
Сейчас поглядим.

Через окуляры бинокля: стоящий под дождем панцер.

Внезапно панцер разворачивается на месте в сторону овражка. С неожиданной мощью взрывается железный танковый марш, в котором явственно проскальзывает фальшивая партия. Панцер стремительно несется к овражку.

МИХАЙЛОВ
(кричит)
… твою мать! Патрон сюда! Быстро!

Гаврилов, запутавшись в плащ-палатке, судорожно шарит руками, пытаясь достать сумку с боеприпасами.

МИХАЙЛОВ
Быстрее!

Гаврилов протягивает патрон. Михайлов возится с патроном, пытаясь зарядить ружье.

Панцер быстро приближается.

Когда расстояние от панцера до укрытия сокращается до нескольких десятков метров, Гаврилов выскакивает из овражка и, что есть силы, кидается бегом в сторону лесополосы у железной дороги.

МИХАЙЛОВ
Гаврилов, куда?!

ГАВРИЛОВ
Отвлеку…

Панцер поворачивает в сторону бегущего Гаврилова и останавливается. Оживает танковый пулемет. Грохот, вспышки выстрелов.
 
Фонтаны вздыбленной земли, выбиваемой пулями, догоняют Гаврилова.

Михайлов прицеливается.

В прицеле противотанкового ружья крупным планом панцер и захлебывающийся огнем пулемет.

Палец плавно давит на спусковой крючок. Раздается выстрел. Пулемет замолкает. Слышен шелест дождя.
 
Тяжелое дыхание бегущего Гаврилова. Он уже в ста метрах от панцера и  забирает правее, пытаясь обогнуть его. 

Несколько секунд панцер не двигается. Раздается приглушенное урчание двигателей. Внезапно он срывается с места и устремляется на овражек, в котором Михайлов в очередной раз заряжает ружье. В считанные секунды танк оказывается у края овражка.

Михайлов успевает отпрыгнуть в сторону и перекатывается в сторону. Мокрый пласт земли, выдавленный гусеницей, накрывает Михайлова.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

На месте, где был овражек, ревет и крутится панцер, срывая и перемалывая черную мокрую землю. Наконец, он разворачивается, затихает и останавливается. С гусениц сползают налипшие мокрые комья земли. Обрывки плащ-палатки лохмотьями свисают с траков.

Гаврилов взбегает на небольшой холмик, останавливается и оборачивается.

В развороченной земле замер панцер с наведенным на Гаврилова орудием.

Черное дуло орудия. Крупные капли дождя падают на орудие и  разбиваются в брызги. Тонкие струйки стекают вниз. Орудие чуть опускается.

Время замедляет ход. Звук урчащего мотора и шелест дождя распадаются на составные элементы. Орудие, плавно содрогнувшись, немного подается назад, поднимая облако водяной пыли. Капли  дождя  испаряются с поверхности, превращаясь пар. Черное отверстие дула наполняется невыносимо ярким светом. Из ярко-огненной вспышки выплывает раскаленный до красна снаряд, который, вращаясь, плавно скользит на фоне серого дождливого неба, увлекая за собой капли дождя и водяную пыль.

Летящий снаряд со шлейфом капель и водяной пыли не вращается. Вокруг него вращаются земля и небо, меняясь местами. Прямо по курсу появляется вращающийся холмик со стоящим на нем Гавриловым. Когда земля и небо становятся на свои места, снаряд ввинчивается в подножие холмика в метрах двух от ног Гаврилова, разбрасывая в стороны мокрую землю. На месте попадания снаряда в холм образуется дымящаяся черная дыра с ровными краями.

В черной дыре. Тьма. Во тьме появляется маленькая яркая звездочка, которая стремительно увеличивается в размерах. Яркий свет заливает тьму, превращаясь в ослепительную белизну. Через несколько мгновений сквозь белизну проступают парящие в воздухе комья земли, пучки травы с дерном и капли дождя. В этом хаосе медленно переворачивается фигура Гаврилова, подброшенная взрывом. Гаврилов спиной плавно опускается в мягкую черноту дымящейся воронки. На его лицо и грудь опадает земля, тотчас смываемая дождем.  Гаврилов закрывает глаза.

ЗТМ

ИЗ ЗТМ

Закрытые глаза. Абсолютная тишина. Внезапно глаза широко открываются. Грязное лицо Гаврилова, освещенное ярким холодным светом. На лице выражение изумления и ужаса. Глухой стук биения сердца. У Гаврилова открывается носовое кровотечение.

Гаврилов пытается пошевелить ногами, которые плохо слушаются. Снова замирает.

Его взгляд скользит по противоположному краю воронки и поднимается вверх.

На краю воронки детские ноги, обутые в ослепительно белые  сандалии и гольфы.

Взгляд поднимается выше. На краю воронки ребенок шести-семи лет, одетый в белые шорты и рубашку с матросским воротничком. На голове белая панама. В левой руке игрушечная обезьянка, точь-в-точь как у мальчика, потерявшегося в детском парке. Абсолютно черные нечеловеческие глаза с интересом глядят на поверженного солдата. 

Гаврилов делает попытку встать, в изнеможении откидывается и закрывает глаза. Стук сердца умолкает.

Ребенок разворачивается и медленно уходит.

Грязное и мокрое лицо Гаврилова. Дождь кончается. Луч солнца освещает его. Женская рука ложится на плечо Гаврилова.

ЖЕНЩИНА
(голос за кадром)
Открой глаза!

Веки Гаврилова дергаются, он открывает глаза и щурится на солнце. Потом поворачивает голову к женщине, удивленно смотрит на нее и улыбается.

ГАВРИЛОВ
Это ты? А ты как… здесь? Ты же…

ЖЕНЩИНА
(голос за кадром)
Вставай. Ты должен идти.

Гаврилов с усилием садится. Из уха сочится кровь. Он вытирает ладонью лицо и с удивлением смотрит на размазанную по руке кровь.

ЖЕНЩИНА
(голос за кадром)
Одень крест!

Гаврилов достает из кармана гимнастерки крест на цепочке. В несколько петель он обвивает цепочкой запястье правой руки, зажав крест в кулаке.

Пошатываясь, встает, и выбирается из воронки. Тяжелое дыхание солдата заглушает все окружающие звуки. Дождь почти закончился.

В нескольких десятках метрах от воронки хрупкая фигура ребенка, неестественно контрастирующая с окружающим пейзажем, движется по направлению к удаляющемуся панцеру. К шумному дыханию Гаврилова добавляется новый звук – скрип статических радиопомех и пробивающийся сквозь них голос, невнятно произносящий какие-то слова.

Солнечный луч, прорезая рассеянные облака, быстро несется по мокрой степи, отгоняя облачную тень. Полоса наступающего солнечного света освещает фигуру ребенка, и она бесследно исчезает. Шум радиопомех исчезает.

Гаврилов, спотыкаясь, бредет вслед за панцером.
 
Панцер направляется в сторону рва, оставляя слева от себя большой курган, отделяющий его от заводских цехов. 
 
Гаврилов, поравнявшись с местом, где была противотанковая засада, смотрит на вздыбленную землю.

Откуда-то снизу его за локоть хватает грязная рука и стаскивает в овражек.

Михайлов, весь перепачканный землей, улыбаясь, что-то говорит Гаврилову в лицо и смеется.
 
Растерянное и чумазое лицо Гаврилова.

ГАВРИЛОВ
(громко кричит)
Товарищ лейтенант, я ничего не слышу! Я оглох!

МИХАЙЛОВ
Это ничего… пройдет. Главное – живой!

Михайлов откидывается к противоположной стороне овражка.

МИХАЙЛОВ
(продолжает)
Я-то думал, от тебя мокрое место осталось.

Михайлов достает из кармана гимнастерки мятую пачку папирос, закуривает. Протягивает пачку Гаврилову, кивком предлагая закурить. Тот отказывается, энергично мотая головой. Михайлов засовывает пачку обратно. Вдалеке со стороны тракторного завода слышны разрывы.




МИХАЙЛОВ
Слушай, Гаврилов, если б не эта ямка, я бы тут похоронен был. Кто же их все-таки здесь нарыл, не знаешь?

Гаврилов мотает головой и показывает на свои уши.

ГАВРИЛОВ
(кричит)
Товарищ лейтенант! Вы ребенка тут не видели?

МИХАЙЛОВ
Какого ребенка?

ГАВРИЛОВ
Маленького такого, лет шести, в белой панамке?

МИХАЙЛОВ
Ты чего, Гаврилов? Чего ему тут делать? В белой панамке? А?

Михайлов, докурив, выбрасывает окурок и хлопает себя по коленям.

МИХАЙЛОВ
Ну что? Ружье надо искать. Без него нам возвращаться нельзя. Под трибунал сразу.

Михайлов вылезает из овражка и начинает разгребать руками землю, перемешанную танком. Через некоторое время к нему присоединяется Гаврилов.

МИХАЙЛОВ
Есть. Тяни.

Вдвоем они вытаскивают из земли противотанковое ружье.

МИХАЙЛОВ
Дай-ка сюда. Осторожно, заряжено.

Михайлов аккуратно ставит ружье на траву. Внимательно осматривает.

МИХАЙЛОВ
Так. Вроде бы не повреждено.
(Гаврилову)
Слушай, ты как? В себя хоть маленько пришел? Надо идти.
ГАВРИЛОВ
Да, да. Все нормально. Слышу только плохо.
 
Они встают, поднимают ружье и направляются в обратном направлении – в сторону кургана и противотанкового рва.

МИХАЙЛОВ
Странно как-то. Почему панцер не пошел за своими? Что за маневры? Где он, интересно?

Разрывы, доносящиеся со стороны тракторного завода, постепенно затихают, удаляясь. Слышится рев танкового двигателя. Из-за кургана со стороны рва выползает панцер.

МИХАЙЛОВ
Быстро! Ложись!

Михайлов выхватывает ПТР из рук Гаврилова и прыгает в небольшую ямку.

Гаврилов прыгает следом.

Михайлов устанавливает ружье, направляя его в сторону ползущего панцера.

Гаврилов полулежа рядом, смотрит в небо. Глаза  широко открыты. Возникает скрежет статических радиопомех, который заглушает шум мотора. Сквозь помехи прорывается голос, невнятно произносящий какие-то слова.

Михайлов держит на прицеле панцер, который ползет со стороны рва. Огибая склон кургана, панцер поворачивается кормой к позиции противотанкового расчета.

МИХАЙЛОВ
Сейчас мы тебя, зверюга, сделаем!
 
Палец плавно ложится на спусковой крючок.

Гаврилов полулежит на спине, глядя отстраненным взглядом в небо. Звук радиопомех и голос. Раздается приглушенный хлопок выстрела. Шум помех обрывается. Но спустя несколько секунд возобновляется с новой силой. Бесстрастный голос звучит громче, но слова по-прежнему неразборчивы. 

Панцер разворачивается на выстрел, водя по сторонам башенным орудием.



МИХАЙЛОВ
(в отчаянии)
Да что ж такое! Никак не подбить! Боеприпаса-то больше нет, слышишь Гаврилов?

ГАВРИЛОВ
А?

Панцер, петляя, движется в сторону бойцов, немного забирая вправо.

ГАВРИЛОВ
Может, обойдет?

МИХАЙЛОВ
Нет. Видишь, обходит? Будет прочесывать. Значит так, ползком в ров, ружье с собой.

Они ползком выбираются из ямки. Волоча и толкая ружье, ползут в сторону противотанкового рва.  Панцер медленно продвигается следом, накручивая восьмерки.

Гаврилов ползет позади Михайлова, подталкивая приклад противотанкового ружья. Слышится треск радиопомех.

Панцер останавливается в нескольких десятках метрах от ползущих. Урчание двигателя. Орудие панцера приходит в движение, наводясь на цель. Оно с небольшим шумом опускается ниже, потом, вновь поднимется в первоначальное положение. Диким ревом взвывает двигатель, танк срывается с места и устремляется вперед.

Бойцы оглядываются назад и видят несущийся на них танк.

МИХАЙЛОВ
Бегом! В ров! Быстро!

Они вскакивают и вместе с ружьем бегут ко рву.

Панцер быстро приближается.  Когда он почти догоняет их, до края рва остается несколько метров. Панцер замедляет ход и останавливается.

Михайлов и Гаврилов, не выпуская из рук ружья, с разбега прыгают в противотанковый ров.

НАТ. ПРОТИВОТАНКОВЫЙ РОВ ДЕНЬ

Михайлов и Гаврилов падают в песок.

МИХАЙЛОВ
(отползая)
Давай сюда! К стене!

Гаврилов перекатывается к нему.

Они сидят спиной к западной стене рва и тяжело дышат. Михайлов расстегивает кобуру, достает пистолет и держит его в руке стволом вверх. Панцер рычит где-то наверху.

МИХАЙЛОВ
Ишь осторожный, сука.     Ёк-макарёк!
(Гаврилову)
Давай! Двигай к заводу!

Они, спотыкаясь и волоча ружье, пригибаясь, бегут по дну рва. Отбежав около двадцати метров, выдохшись, снова садятся, прижавшись спиной к песчаной стене.

МИХАЙЛОВ
Ну? Ты как, Гаврилов? Оклемался чуток?

ГАВРИЛОВ
Да, чуть получше стало.

Оба заходятся смехом.

МИХАЙЛОВ
Гаврилов, тебя, кстати, как звать-то?

ГАВРИЛОВ
Александр.

МИХАЙЛОВ
А я Николай.

ГАВРИЛОВ
Ну, вот и познакомились.

Михайлов и Гаврилов смеются.

ГАВРИЛОВ
Николай, а можно вопрос?

МИХАЙЛОВ
Ну.

ГАВРИЛОВ
Это на танке радиостанция так громко трещала?

МИХАЙЛОВ
Какая радиостанция?

ГАВРИЛОВ
Ясно.

МИХАЙЛОВ
Мне вот лично ясно, что тебя крепко шандарахнуло. Сначала ребенок какой-то, теперь радиостанция. Ты давай заканчивай, Саня! Не пугай меня!

Бойцы замолкают и прислушиваются. Звук работающего двигателя стихает.

МИХАЙЛОВ
Все. Сваливает.

Михайлов встает, убирает пистолет в кобуру.

МИХАЙЛОВ
Поднимайся. Пойдем к заводу.

Михайлов и Гаврилов поднимают ружье и бредут по песчаному дну рва к заводу. В этом месте противотанковый ров плавно закругляется, огибая сторону большого кургана.

МИХАЙЛОВ
Ну что? Наши потери – моя фуражка, твоя пилотка,   плащ-палатка Иващенко, винтовка в том овражке осталась прикопанная. Главное, ПТР в целости и сохранности.  Стой…

Гаврилов с удивлением смотрит на Михайлова.

МИХАЙЛОВ
Саня, ты ничего не слышишь?

Гаврилов мотает головой.

МИХАЙЛОВ
Ну да, ты ж контуженный! Тебе же только всякая ерунда…
(замирает на  полуслове)
Это что?

Застывшее лицо Гаврилова. Треск статических радиопомех буквально врывается в эфир. Голос на незнакомом наречии отрывисто и глухо  бросает неразборчивые слова.   

МИХАЙЛОВ
Это Панцер! Бежим! Быстро!

Михайлов и Гаврилов по рву на север к заводу. 

Из-за изгиба появляется панцер, ползущий по дну противотанкового рва. Он надвигается очень быстро, срывая песок со стен. Рычание панцера заглушается яростной мелодией, которая едва узнаваема из-за нарастающей дисгармонии.

Михайлов и Гаврилов подбегают к пологому торцевому краю рва.

Гаврилов оборачивается и смотрит на приближающееся чудовище. Михайлов тянет его за собой наверх.

НАТ. ТЕРРИТОРИЯ, ПРИЛЕГАЮЩАЯ К ТРАКТОРНОМУ ЗАВОДУ ДЕНЬ

Михайлов и Гаврилов выбираются из рва и устремляются к ремонтному цеху.

Мощной силы взрыв сзади них поднимает песок и пыль сплошной стеной. Михайлов и Гаврилов падают навзничь.

Время замедляет ход. Стена песка и земли, поднятых взрывом, медленно оседает. Сквозь опускающуюся пелену появляется передняя часть панцера, поднимающегося из глубины рва. Передняя часть танка зависает в воздухе. Песок осыпается с гусениц.

Михайлов и Гаврилов с трудом встают.

Панцер полностью выбирается из земли и замирает на краю рва.

МИХАЙЛОВ
В цех!

Михайлов увлекает за собой Гаврилова, и они, подняв ПТР,  бегут к цехам тракторного завода.

Орудие панцера, направленное в спины бегущих бойцов. Башня медленно поворачивается влево, в сторону поля перед цехом-мастерской. На поле в нескольких десятках метров от здания замерла тридцатьчетверка. У тридцатьчетверки сбита гусеница и множество вмятин на корпусе – следов от снарядов. Из моторного отсека сочится дымок. Тридцатьчетверка не подает признаков жизни. Орудие панцера возвращается обратно.

Михайлов и Гаврилов проскакивают в пролом наполовину обвалившейся стены здания цеха-мастерской и исчезают в темноте. 

Панцер начинает движение в сторону мастерских.

ИНТ. ЦЕХ-МАСТЕРСКАЯ 2 ТРАКТОРНОГО ЗАВОДА ДЕНЬ

Михайлов и Гаврилов вбегают внутрь помещения. Сильные разрушения изменили его интерьер. Повсюду груды битого кирпича. В воздухе плотным туманом висит красная кирпичная пыль.

МИХАЙЛОВ
Есть здесь кто живой?
 
Михайлов и Гаврилов проходят вглубь помещения.

ГАВРИЛОВ
Где же все?
 
Гаврилова привлекает солнечный блик на битом кирпиче. Он подходит ближе и наклоняется.

Круглые очки, лежащие в кирпичной крошке. Одно стекло треснуто, на другом застыл кровавый подтек.

МИХАЙЛОВ
Ёк-макарёк! Тут все разбито. 

Михайлов подходит к разбитому проему окна

Перед окном застыл подбитый Т-34.

МИХАЙЛОВ
Говорил же мужикам – не высовывайтесь! Бейте из засады! Нет же! Вояки, твою мать!

Гаврилов рассматривает очки. Слышится шум радиопомех. Он оборачивается.

В разломе стены появляется панцер. Через мгновенье панцер врывается в помещение, выбивая кирпичи из стены.

Михайлов и Гаврилов ныряют за груду битого кирпича.
Рычание панцера заполняет помещение мастерских.

Панцер медленно движется, давя и дробя кирпичи, проходит мимо завала, за который спрятались Михайлов и Гаврилов. Треск статических помех становится невыносимо громким.

Гаврилов морщится и осторожно поднимает голову.

Пятнистая железная туша проплывает мимо них, за ней клубится облако выхлопных газов.

МИХАЙЛОВ
Чего делать-то будем, Сань?

Шум радиопомех смолкает. Гаврилов выглядывает из укрытия. Лицо его перекашивается от ужаса.

Из полумрака цеха появляется белая фигура ребенка, окруженная холодным сиянием. В его руках игрушечная обезьянка с горящими разноцветными глазами-пуговицами.  Ребенок направляется прямо к бойцам, поднимая голову.

Гаврилов откидывается обратно за камни и жестом предлагает Михайлову выглянуть из укрытия.

МИХАЙЛОВ
Что там?

Михайлов выглядывает и обшаривает взглядом разрушенный цех.

МИХАЙЛОВ
(поворачиваясь к Гаврилову)
Ну, что там? 

ГАВРИЛОВ
Показалось, наверное.

Панцер рычит где-то в цехе. Слышится шум давящихся и перемещаемых камней. Внезапно звук работающего двигателя стихает.

МИХАЙЛОВ
(достает из кобуры пистолет)
Притаился, сволочь.

Михайлов прислушивается.











МИХАЙЛОВ
Ну что, Саня? У нас, как говорится, два варианта. Первый – уйти по-тихому огородами. Второй – попытаться свернуть этому панцеру башню. Теперь минусы этих вариантов. Если уйдем по-тихому, будем долго объяснять особистам, как мы с тобой провели этот день. И нас скорее всего не поймут. Второй минус – свернуть башню панцеру может не получиться.


ГАВРИЛОВ
(отстраненно)
Он не может нас убить… и он ждет. Ждет, чтобы мы ушли.

МИХАЙЛОВ
Не дождется. У нас есть шанс, и мы его используем по полной. Видишь наш танк подбитый? Судя по всему, у него поврежден двигатель и ходовая часть. Я надеюсь, что башню не заклинило и боекомплект не израсходован. Так вот. Я сейчас поползу к танку и попытаюсь в него забраться. Твоя задача – выманить панцер и завести его слева от тридцатьчетверки. Лучше всего туда - к большому холму. Риск, конечно, большой.

ГАВРИЛОВ
Так и сделаем. Свернем ему башню.

МИХАЙЛОВ
Возьмешь ПТР как приманку.

Михайлов и Гаврилов перебираются к разбитому проему окна.

ГАВРИЛОВ
Николай, я тут спросить хотел… ты родом откуда?

МИХАЙЛОВ
(улыбаясь, прячет пистолет)
Пскопские мы.

ГАВРИЛОВ
Не понял.

МИХАЙЛОВ
Псков. Город такой в Ленинградской области. Слышал?

ГАВРИЛОВ
Да, слышал вроде бы. А что там?

МИХАЙЛОВ
Церкви, монастыри… Люди хорошие.
 
Михайлов и Гаврилов глядят в проем окна.

МИХАЙЛОВ
Ну, давай, Саня.
(обнимает Гаврилова).
Как увидишь, что панцер останавливается – сразу ложись. Будет стрелять. Следи краем глаза за тридцатьчетверкой. Когда я разверну башню на прицел – ложись. Понял? Ну, все.

Михайлов выползает из проема. Маневрируя среди обломков и кирпичей, берет курс на тридцатьчетверку.

Гаврилов смотрит ему вслед.

Михайлов преодолевает половину пути до Т-34, слышится яростный рев двигателя панцера.

Руки Гаврилова сжимают ствол противотанкового ружья.

Гаврилов выходит наружу через разбитый проем.

НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ПРЕЛЕГАЮЩАЯ К ТРАКТОРНОМУ ЗАВОДУ ВЕЧЕР

Из здания, разбивая стену, выползает панцер. Натужно ревет двигатель.

Панцер разворачивается к Гаврилову. Резкий всплеск радиопомех. Панцер начинает движение, и сопровождающая его мелодия звучит абсолютно фальшиво.
   
Гаврилов с противотанковым ружьем бежит к кургану.

Панцер не спешит и постепенно увеличивает скорость.

Гаврилов видит на вершине кургана фигуру женщины в белом.
 
Панцер увеличивает скорость. Расстояние между ним и Гавриловым стремительно сокращается.

НАТ. КУРГАН СТЕПЬ ВЕЧЕР

Гаврилов на вершине кургана.

Панцер, яростно рыча, взбирается на склон. Женщины на вершине больше нет.

Гаврилов, перевалив через вершину, делает несколько больших прыжков вниз и налетает на откопанную вершину огромного камня, торчащего из земли. Он роняет ружье, и, обхватывая камень, распластывается на нем.  Ощущается мощный низкий звук. Гаврилов переползает через камень и проводит рукой по его поверхности.

Толчок, сопровождаемый звуковым хлопком, заставляет Гаврилова отпрянуть от мегалита. Он делает несколько шагов назад вниз по склону холма.

В косых лучах солнца на шершавой поверхности четко выделяются знаки, высеченные на камне.

Гаврилов не успевает разглядеть их, падает на спину, перекатывается вниз, и, замерев, поднимает голову.

НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ПРИЛЕГАЮЩАЯ К ТРАКТОРНОМУ ЗАВОДУ ВЕЧЕР

Михайлов подползает к тридцатьчетверке и натыкается на изрешеченные пулями трупы рабочих. Закрывает веки  одного из них.

Михайлов смотрит на рычащий панцер, взбирающийся на холм. Затем поднимается и бежит оставшиеся метры к тридцатьчетверке.

Правый борт тридцатьчетверки густо залит кровью. Михайлов проворно взбирается на танк и ныряет в открытый люк. 

НАТ. КУРГАН СТЕПЬ ВЕЧЕР

Гаврилов, пытаясь подняться, смотрит вверх на вершину холма. Время замедляется.
Передняя часть панцера появляется из-за склона и нависает с вершины. Сила притяжения тянет панцер вниз. Стальная гусеница неуклонно приближается  к вершине откопанного камня, уходящего в глубину земли. Глухой удар, распадающийся на фрагменты звука, сноп искр высекаемых из камня. Гусеница разрывается и скатывается вперед. Панцер издает протяжный скрип и днищем садится на торчащую верхушку мегалита. Искры продолжают сыпать фонтаном. Рык двигателей превращается в рев смертельно раненого животного. Танк наклоняется на бок, разбитая гусеница полностью сползает, звук ревущего двигателя медленно стихает.

ИНТ. ВНУТРИ ТАНКА Т-34 ВЕЧЕР

Михайлов срывающимся голосом поет.

МИХАЙЛОВ
На земле… в небесах и на море… наш ответ… и могуч и суров… если завтра война… если враг нападет…  если темная сила нагрянет…

Михайлов заряжает орудие, выглядывает из башенного люка и видит покосившийся панцер. Михайлов ныряет обратно в люк.
Башня тридцатьчетверки поворачивается в сторону немецкого танка. 

НАТ. КУРГАН СТЕПЬ ВЕЧЕР

Истошным ревом заходится двигатель панцера, башня начинает поворачиваться в сторону тридцатьчетверки.

НАТ. ТЕРРИТОРИЯ ПРИЛЕГАЮЩАЯ К ТРАКТОРНОМУ ЗАВОДУ ВЕЧЕР

Выстрел орудия Т-34. Тридцатьчетверка содрогается от мощной отдачи.

НАТ. КУРГАН СТЕПЬ ВЕЧЕР

Что-то слепящее, яркое  и неуловимо быстрое бьет в бок панцера. Огненный вихрь сталкивает машину с камня. 

Гаврилов падает навзничь, закрывая голову. Через мгновенье он поднимает голову и видит пылающий  и покосившийся панцер.

Задняя поверхность панцера приподнята, на ней изображен красный флаг с белым кругом посередине и свастикой в нем.




НАТ. ТЕРРИТОРИЯ, ПРИЛЕГАЮЩАЯ К ТРАКТОРНОМУ ЗАВОДУ ВЕЧЕР

Михайлов выныривает из башенного люка тридцатьчетверки и смотрит на подбитый панцер.

МИХАЙЛОВ
Есть!
(вглядывается)
Ёк-макарёк!
(истошно кричит)
Гаври-и-и-лов! Мать твою! На хрен оттуда! Быстро!

Михайлов выскакивает из башни и мчится к горящему панцеру.

НАТ. КУРГАН СТЕПЬ ВЕЧЕР

Гаврилов стоит, пошатываясь, завороженно смотрит на панцер.
 
Воздух колеблется вокруг горящего панцера. У его передней части очертания женской фигуры в белом. Она поворачивается лицом к машине и рукой показывает на крышку люка механика-водителя.

Гаврилов идет к панцеру и встает в том месте, где видел женскую фигуру. Он протягивает руку к крышке люка.

Когда его пальцы почти касаются ее, крышка медленно приподнимается, толкаемая изнутри, и откидывается, выбрасывая из недр панцера дым.  Из темного проема появляется рука, пальцы хватаются за край отверстия. Следом появляется голова в черной пилотке. Танкист заходится кашлем, делает вдох и начинает терять сознание, опускаясь обратно.

Гаврилов подхватывает слабеющего танкиста и тащит из танка. Сзади слышно тяжелое дыхание подбегающего Михайлова.

МИХАЙЛОВ
Оставь его! Гаврилов! Бежим! Рванет в любой момент!

Михайлов, переводя дух, упершись руками в колени, смотрит на Гаврилова. Гаврилов тащит Танкиста. 

МИХАЙЛОВ
Так, значит?!
(выпрямляется и достает пистолет)
Гаврилов! В сторону!

Гаврилов продолжает вытаскивать Танкиста из панцера.

МИХАЙЛОВ
Тьфу ты, ёк-макарёк!

Михайлов убирает пистолет, кидается помогать Гаврилову. Вдвоем они быстро вытаскивают Танкиста из люка. За ногу Танкиста зацепилась сумка, которую Михайлов проворно вешает себе на плечо.   

МИХАЙЛОВ
Бегом! Быстро! За холм!

Михайлов и Гаврилов хватают теряющего сознание Танкиста под руки и волокут прочь от танка.

На противоположной стороне  кургана вне пределов видимости горящего панцера, Михайлов и Гаврилов опускают Танкиста на землю и сами в изнеможении валятся рядом с ним.

МИХАЙЛОВ
Где… ружье?

Гаврилов тяжело дышит.

МИХАЙЛОВ
Где ружье, твою мать?!

Гаврилов встает и бежит к панцеру.

МИХАЙЛОВ
Стой! Куда?

Гаврилов скрывается за курганом.
 
Оббежав горящий панцер,  Гаврилов останавливается,  смотрит по сторонам.

Красная краска по краям нарисованного флага на панцере  пузырится. Из открытого переднего люка валит черный дым.

Гаврилов видит лежащее неподалеку от панцера противотанковое ружье и направляется к нему. Шум пламени, выбивающегося из моторного отсека.

Ружье, лежащее в пожухлой траве. Грязные руки, тянущиеся к нему. 

Вспышка холодного и яркого света, освещает ружье, руки и траву. Изображение становиться очень контрастным. Отчетливо видна каждая травинка и грязь на руках. Время замедляется до почти полной остановки. Звук пламени, вырывающегося из танка, распадается на составные части. Руки замерли над лежащим в траве ружьем. В тишине раздается детский смех, который звучит жутко и злобно.
Гаврилов поднимает голову и застывает в изумлении.

На краю танкового орудия стоит ребенок в белых одеждах, в левой руке он держит игрушечную обезьянку. Ребенок сверху вниз смотрит на Гаврилова. Взгляд черных немигающих глаз неподвижен.

ДЕТСКИЙ ГОЛОС
(за кадром)
Он смотрит на нас! Он видит!

Изображение стоящего на орудии ребенка приближается.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС
(за кадром)
И он слышит.

ДЕТСКИЙ ГОЛОС
(за кадром)
Это он взял игрушку. Зачем он здесь?

МУЖСКОЙ ГОЛОС
(за кадром)
Он должен вспомнить.

Большие черные глаза ребенка. В них отражается фигура Гаврилова.

ИНТ. ВО ТЬМЕ СУМЕРКИ

Гаврилов в сумеречном мраке. Его фигура выделяется на фоне странных декораций.

Высокая Фигура В Черном стоит спиной к Гаврилову.

ФИГУРА В ЧЕРНОМ
Так ты вспомнил?

Фигура В Черном поворачивается.

ФИГУРА В ЧЕРНОМ
(продолжая с пренебрежением)
Святоша…

На месте Гаврилова стоит Старец в монашеской рясе с православным крестом на груди.






ФИГУРА В ЧЕРНОМ
Ты знаешь, что было, есть и будет. Твой выбор! К чему страдания невинных и муки праведных? Пусть сгорит, что должно сгореть и умрет, кто должен умереть!

Старец поднимает руку. На запястье намотана цепочка с православным крестиком.

Гаврилов рассматривает крестик на руке. Снимает его с запястья.

ФИГУРА В ЧЕРНОМ
Брось в огонь!

Гаврилов одевает крест на шею.

ФИГУРА В ЧЕРНОМ
Неверный выбор!


НАТ.  КУРГАН СТЕПЬ ВЕЧЕР

Гаврилов одевает крест на шею и крестится. В окружающий мир возвращаются  звуки – свист и шипение пламени, вырывающиеся из панцера. Гаврилов хватает противотанковое ружье и бежит, огибая курган.
 
Панцер издает протяжный скрип. Его башня чуть поворачивается  вслед убегающему Гаврилову. Ослепительно яркая вспышка в основании танковой башни срывает ее с панцера и откидывает в сторону. Оглушительный грохот и несущаяся во все стороны взрывная волна.

Гаврилов оказывается на противоположной стороне кургана, когда раздается мощный взрыв. Он спотыкается и вместе с ружьем падает на землю.

Метнувшийся ему навстречу Михайлов падает ничком. Грохочущие раскаты взрыва стихают.

МИХАЙЛОВ
Ну как ты? Живой?

ГАВРИЛОВ
Живой.

МИХАЙЛОВ
Зачем побежал? Ружье некуда бы не делось.


ГАВРИЛОВ
Видно так надо было.

МИХАЙЛОВ
Надо ему было…

Михайлов и Гаврилов подходят к Танкисту, который понемногу приходит в себя.

МИХАЙЛОВ
Кажется, оклемался. Зачем ты, Саня, его вытащил? В плен хотел взять? На кой он  нужен?

Гаврилов молчит и вглядывается в лицо Танкиста, молодого парня, своего ровесника.

Танкист косится на стоящих рядом Михайлова и Гаврилова и пытается сесть. После нескольких попыток он садится и рассеяно растирает руками виски.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Встать! Ремень сюда!

Танкист с трудом встает. Снимает и отдает ремень с кобурой.

МИХАЙЛОВ
(со злостью)
Что? Устал, боец?

Михайлов толкает Танкиста по направлению ко рву.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Иди вперед! Возьми свой мешок!

Танкист поднимает мешок и плетется в сторону противотанкового рва. Михайлов с Гавриловым идут сзади.

МИХАЙЛОВ
(с усмешкой)
Шевели ногами! Это тебе не на панцере по полю за людьми гоняться!

Танкист пытается обернуться, Михайлов толкает его в плечо.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Иди быстрее!

На краю рва Танкист разворачивается.

ТАНКИСТ
(по-немецки с беспокойством)
Я восхищен вашим благородством. Вы сражались как настоящие герои…

МИХАЙЛОВ
(перебивая, Гаврилову)
Слышал? Говорит - мы благородные герои!        Ёк-макарёк!
(Танкисту)
А ты, что же, падла, за безоружными людьми на танке-то?! А?
(по-немецки, подбирая слова)
Ты тоже воевал геройски… с безоружными людьми.

Танкист энергично мотает головой.

ТАНКИСТ
Нет-нет! Вы не поняли! Я всего лишь солдат и выполнял приказ…

Михайлов толкает его в грудь, и Танкист падает в ров.

МИХАЙЛОВ
Сейчас мы с тобой побеседуем, солдат! По душам.

НАТ. ПРОТИВОТАНКОВЫЙ РОВ ВЕЧЕР

Михайлов прыгает в ров. Следом за ним осторожно съезжает Гаврилов с противотанковым ружьем.

Танкист сидит в песке, откинувшись к осыпавшейся стене. Перед ним стоит Михайлов, чуть поодаль прислонившись к противоположной стене рва – Гаврилов.







ТАНКИСТ
(по-немецки)
Я вижу, вы неплохо знаете немецкий язык? Тогда вы, может быть, поймете, что я скажу. После того как ваш выстрел вывел из строя пулемет, командир танка проигнорировал приказ двигаться в строю. А потом отключил рацию. Когда Курт,  стрелок-радист, заметил ему, что это решение может иметь серьезные последствия, он пригрозил Курту расстрелом. Его навязчивая идея, во что бы ни  стало уничтожить вас, вылилась в сумасшествие. И поэтому все кончилось - как кончилось. 

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Командир танка сошел с ума. Это объяснение тому, что вы пытались убить безоружных людей?

ТАНКИСТ
(по-немецки, тихо)
Но вы не были безоружными…

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Что?!

ТАНКИСТ
(по-немецки)
Вы не представляете! Он действительно сошел с ума! Он говорил такие странные вещи, что… Он разговаривал с танком!











МИХАЙЛОВ
(Гаврилову)
Все понятно. Этот солдат не причем. Командир у него виноват, ёк-макарёк! С панцером он разговаривал. А если б ты командира вытащил, он бы сказал, что панцер виноват! Заколдованный круг, мать ети! Спросить, ну просто, не с кого!

Танкист опускает глаза и смотрит на свои сцепленные руки.

Гаврилов глядит вверх. 

  МИХАЙЛОВ
Ну что с ним делать, Сань? Или здесь его хлопнуть, или в штаб тащить. Возни не хочется. Устал я за сегодня.
(по-немецки, Танкисту)
Дай мне свою солдатскую книжку!

Танкист встает. Достает из кармана куртки книжку, протягивает ее Михайлову. Михайлов передает ремень с кобурой Гаврилову.

Открытая солдатская книжка в грязных руках Михайлова. В ней сложенный разлинованный лист. На фотографии молодой парень с добрым лицом.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Ты Готлиб Вальтер?


ТАНКИСТ
(по-немецки)
Да.

ГАВРИЛОВ
Мы должны отпустить этого немца. Пусть идет к своим.

МИХАЙЛОВ
Не понял. Ты чего сказал, Гаврилов? Ты чего сказал?!
 
Михайлов хватается за кобуру.


ГАВРИЛОВ
Этот немец должен идти. Мы его отпустим.

МИХАЙЛОВ
Да ты что, Гаврилов! Да я тебя вместе с этим танкистом к стенке… Собственноручно!
(успокаиваясь)
Ты что такое говоришь, боец? Почему?

ГАВРИЛОВ
Этот парень должен жить.

МИХАЙЛОВ
Какое тебе дело? Мы его расстреливать не будем. А там… нам то что… Меня он давил своим танком как положено. Он бы и тебя не пожалел, попади ты к нему под танк.

ГАВРИЛОВ
(с нажимом)
Ты его отпустишь, Николай.

Михайлов разглядывает солдатскую книжку. Достает сложенный листок, из него вытаскивает фотографию.

На фотографии изображена белокурая девочка  в красивом платье лет девяти.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Это кто?

ТАНКИСТ
(протягивая руку)
Сестра.

Михайлов толкает его в грудь.

МИХАЙЛОВ
Спокойно.

Танкист отступает на шаг и садится в песок.

Михайлов разворачивает листок. Это письмо, написанное детским почерком.

Хмурясь, Михайлов читает.

ГОЛОС ДЕВОЧКИ
(за кадром по-немецки)
Дорогой Готлиб! Я сейчас живу в доме у тети Марты. Нашего дома больше нет. На прошлой неделе мама привезла меня сюда и вернулась в Кельн. А ночью в дом попала бомба. Наша мамочка погибла. Тетя Марта рассказывала почтальону, что сгорела вся наша улица и почти никто не выжил. Тетю Марту призвали в службу труда, и она скоро уедет. Меня отдадут в приют. Я хочу, чтобы ты вернулся. Вернись, пожалуйста, Готлиб! Твоя Астрид. 

Михайлов медленно сворачивает письмо и вместе с фотографией вкладывает в солдатскую книжку. 

Михайлов пристально смотрит на Вальтера, потом протягивает книжку Танкисту.

Гаврилов с облегчением выдыхает.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Что у тебя в сумке?

ТАНКИСТ
(по-немецки)
О! Здесь паек! Почти не тронутый! Есть немного шнапса!
МИХАЙЛОВ
(устало)
Шнапс – это хорошо. Иди сюда, Гаврилов. Выпьем на ход ноги рядового Вальтера.

Танкист суетливо достает консервы, шоколад, галеты. Михайлов запускает руку в сумку и достает фляжку. Откручивает пробку и принюхивается.

МИХАЙЛОВ
За прожитый день!

Михайлов делает пару больших глотков, протягивает флягу Гаврилову. Тот машет головой.


МИХАЙЛОВ
Как хочешь.

Михайлов жует галету, возвращает флягу Танкисту.

МИХАЙЛОВ
Давай, Готлиб! За нашу победу и на ход ноги!

Танкист набирает полную грудь воздуха и, жмурясь, делает пару глотков. Морщится.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Уходи, пока я не передумал.

Танкист растерянно улыбается.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Давай-давай! Иди! И больше не возвращайся!

ТАНКИСТ
(по-немецки)
Как? Вы хотите отпустить меня? Просто взять и отпустить? Или… выстрелить мне в спину?
 
МИХАЙЛОВ
(Гаврилову)
Пойдем.

Михайлов проворно выкарабкивается на поверхность. Гаврилов подает ему наверх противотанковое ружье и взбирается на край рва. Некоторое время они молча смотрят на Танкиста сидящего внизу на песке.

МИХАЙЛОВ
(по-немецки)
Я надеюсь, мы больше не встретимся.

Михайлов поворачивается и идет в сторону тракторного завода. Гаврилов кидает Танкисту ремень с кобурой и догоняет Михайлова.

Танкист разглядывает ремень с кобурой. Одевает его. Достает пистолет и с потрясенным видом рассматривает его, потом убирает. Подхватывает сумку и поспешно выбирается изо рва на противоположную сторону.


НАТ. СТЕПЬ ВЕЧЕР

Танкист стоит на краю рва и смотрит вслед уходящим Михайлову и Гаврилову. Их фигуры, уменьшаясь, постепенно исчезают в стелящейся дымке.

МИХАЙЛОВ
А где ремень с пистолетом? Ты чего не прихватил, а? Трофей-то…

ГАВРИЛОВ
Да зачем он мне…

МИХАЙЛОВ
Ну даешь! Ёк-макарёк… А вот он возьмет да пальнет нам вслед!

ГАВРИЛОВ
Не-е… не пальнет.

МИХАЙЛОВ
Слушай, ну откуда ты  знаешь? Кстати, скажи, а чего с панцером-то случилось? Почему он склоне встал!

ГАВРИЛОВ
На камень налетел.

МИХАЙЛОВ
Что?
(смеется)
На камень? Где ж он его в степи-то…
ГАВРИЛОВ
(смеется)
Нарвался…

Смех и разговоры постепенно стихают.

Танкист вглядывается вслед ушедшим Михайлову и Гаврилову.  Потом поднимает голову и смотрит вверх.









НАТ. НЕБО НАД СТЕПЬЮ ВЕЧЕР

С набираемой высоты, открывается вид на окружающую местность: осыпавшийся местами ров; курган, на склоне которого догорает остов панцера; цеха завода, застывшая неподалеку тридцатьчетверка и маленькие фигурки бойцов, подходящих к цехам; городская окраина с одной стороны и полоска железной дороги с другой. Появляется облачная дымка.

С  шуршанием, рассекая воздух, снизу пролетает белый голубь.  Он парит в розоватой облачной дымке.

НАТ. НЕБО НАД МОНАСТЫРЕМ ДЕНЬ

Голубь вылетает из облака и плавно опускается к земле. Открывается живописный вид с высоты птичьего полета. Леса, поля и озера. Золотые купала с крестами православного храма. Слышен колокольный перезвон. Голубь облетает золоченый крест на куполе храма и устремляется вниз.

НАТ. МОНАСТЫРСКИЙ САД ДЕНЬ

Голубь приземляется прямо в стаю своих собратьев, клюющих зерно на утоптанной песчаной дорожке. Пригоршня зерна сверху осыпает воркующих птиц. Белый голубь, ярко выделяющийся среди других птиц, присоединяется к трапезе.

ТИТР:

Наши дни
Псковская область

Открывается вид на прекрасный сад. На скамье сидит старец Иоанн.  Он кормит голубей.
 
Сзади к нему по дорожке приближается молодой Монах Александр и останавливается в почтительном молчании за спиной старца. Оба молчат. Звон колоколов стихает. Слышится только воркованье голубей и щебет птиц в саду.

ИОАНН
Вот, брат Александр, закончился крестный ход… А я  занедужил…
(кидает горсть зерна)
Так и было мне предначертано в этой обители двенадцать раз сослужить Литургию на Успение и обойти с Крестным ходом. А в этот год…


МОНАХ АЛЕКСАНДР
Не печалься, батюшка отец Иоанн. Поправишься еще.

ИОАНН
Это не печаль, брат Александр. Это радости печаль.

МОНАХ АЛЕКСАНДР
(задумчиво)
Радости печаль… Как это понять, батюшка?

ИОАНН
А я, знаешь, недавно с одним человеком разговаривал… Приезжал он в обитель… Хороший человек… Светлые песни поет.
(кидает горсть зерна)
Радости печаль, по сути, и есть Благодать Божия, ниспосланная молящемуся.
 
Белый голубь перестает клевать зерно, и, нагнув голову, смотрит одним глазом на Иоанна. 

ИОАНН
А вот и ангел мой спустился. Все так и есть. Пора и мне собираться.

МОНАХ  АЛЕКСАНДР
Да что ты батюшка…

ИОАНН
Вот что, брат Александр, ты Татьяну хромую знаешь? За водой, которая к нам в обитель приходит?

МОНАХ АЛЕКСАНДР
Знаю, батюшка.

ИОАНН
Поди сюда поближе.

Монах Александр подходит к скамье и склоняется к старцу Иоанну. Тот что-то тихо говорит Монаху Александру на ухо.

Монах Александр отходит на несколько шагов от скамьи, останавливается и поворачивается к старцу Иоанну.

ИОАНН
(не оборачиваясь)
Спрашивай, брат Александр!

МОНАХ АЛЕКСАНДР
Батюшка… Скажи как можно смертному знать о Промысле Божьем?

ИОАНН
Никому того знать не дано! Главное – Вера в Промысел Божий и рассуждение с советом! Ступай, брат…

НАТ. ГЛАВНЫЙ МОНАСТЫРСКИЙ ДВОР ДЕНЬ

Многолюдно. Паломники, туристы, местные жители. Из неприметной двери дворовой постройки выходит Монах Александр. Он, обходит скопления фотографирующихся туристов, встает на углу строения.

В его поле зрения беседка, в которой установлена ручная водяная колонка для накачки воды. В беседке и вокруг нее люди с бутылками и пластиковыми стаканчиками.

Со стороны  центральных ворот появляется пожилая женщина, прихрамывающая на правую ногу. В руках у нее две большие пластиковые бутыли. Позади нее мужичок неопределенного возраста с ведрами. Они заходят под навес беседки и терпеливо дожидаются, когда очередная группа туристов утолит жажду.

В главных воротах монастыря появляется группа людей в военной форме курсантов-десантников, которые приехали на экскурсию. 

Монах Александр крестится и что-то шепчет одними губами.

Где-то неподалеку слышатся женские голоса.

ЖЕНЩИНА 1
… раньше мы туда заходили. А сейчас куда?

ЖЕНЩИНА 2
Валь, ну я не знаю. Может, давай у монаха спросим. Он-то наверняка должен знать…

К Монаху Александру подходят две уже немолодые со вкусом одетые женщины в косынках, накинутых на пышные прически.

ЖЕНЩИНА 2
Здравствуйте, батюшка. Скажите, а как мы можем увидеть старца Иоанна?

МОНАХ АЛЕКСАНДР
Здравствуйте! Очень жаль, но старец захворал и не принимает посетителей.

ЖЕНЩИНА 1
Как же так! Мы ведь из далека приехали. Что же нам делать?

МОНАХ
Ступайте в храм. Помолитесь о его здоровье.

Женщины разочаровано удаляются.

Туристы выходят из беседки, и хромая Татьяна с мужичком набирают воду в ведра. Мужичок, кряхтя, поднимает наполненные водой ведра и направляется в сторону главных ворот.

Группа курсантов равняется с источником. Хромая Татьяна пытается одновременно качать воду и держать бутыль. Бутыль падает на пол беседки.

Один из курсантов, Иван, отделяется от своей группы и заходит в беседку. Иван поднимает бутыль и помогает Татьяне набрать воду. Они о чем-то говорят, но слов не слышно. Вместе они выходят из беседки. Значительное расстояние от места наблюдения Монаха Александра не позволяет разглядеть лица Ивана.

Иван быстро шагает за своей группой. Татьяна крестит ему спину.

Монах Александр смотрит в сторону приближающихся шагов.

МОНАХ АЛЕКСАНДР
Молодой человек! Простите великодушно! Можно вас на минутку!

Звук шагов стихает.






МОНАХ АЛЕКСАНДР
Приношу извинения за беспокойство! Не могли бы вы пройти со мной? Вас хочет увидеть старец Иоанн. Он не займет у вас много времени.

ИВАН
(за кадром)
Меня? Ну, хорошо.

Монах Александр идет впереди, Иван следует за ним. Они выходят в сад.

НАТ. МОНАСТЫРСКИЙ САД ДЕНЬ

МОНАХ АЛЕКСАНДР
Идите прямо по этой дорожке. Батюшка в конце аллеи на скамеечке ждет.

Иван идет к концу аллеи. Останавливается.

Перед ним сидящий на скамье старец Иоанн. Он улыбается и смотрит на Ивана. Их разделяет живой ковер из голубей воркующих и копошащихся на дорожке.

ИОАНН
Подойди поближе, пожалуйста. Не бойся.

Ноги Ивана осторожно ступают среди птиц, которые нехотя расступаются, но не улетают. Иван подходит ближе и останавливается. Старец Иоанн, улыбаясь, смотрит на него.

ИОАНН
Здравствуй, Иван. С утра тебя дожидаюсь.

ИВАН
(голос за кадром)
Здравствуйте. А откуда вы меня знаете?

ИОАНН
На дедушку, на своего, Николая, похож. Вылитый лейтенант Михайлов.

Лицо Ивана, который поразительно схож с Михайловым.

ИВАН
А дедушку вы откуда знали?

ИОАНН
Знаю. Воевали.
 
ИВАН
Надо же! А я вот его совсем не помню. Расскажите.

ИОАНН
Не сейчас. Придет время, и все узнаешь. Ты лучше вот что скажи, Иван. Крещеный, а крестик не носишь. Что же ты? Или потерял?

Иван, смутившись, молчит.

Старец Иоанн достает из-под рясы нательный крест и снимает его через голову. Некоторое время   он держит цепочку на весу.

Крест медленно вращается на цепочке. Ослепительный солнечный блик отражается от распятия. На колокольне  звонят колокола.

Лицо старца Иоанна серьезно и даже строго.

ИОАНН
Наклонись, Иоанн! Нести крест – удел сильных!

Иоанн надевает крест Ивану на шею и тихо шепчет молитву.

Иван выпрямляется и бережно убирает крест под тельняшку.

Старец Иоанн осеняет его крестным знамением.

ИОАНН
Благословление Господне на тебе, Того благодатию и человеколюбием всегда ныне и присно и во веки веков. Аминь.

ИВАН
Спасибо, батюшка.

ИОАНН
Ступай с Богом!

ИВАН
До свидания.

Иван аккуратно перешагивает через голубей и идет по аллее.
Когда он доходит до противоположного конца аллеи, звон колоколов смолкает. Иван останавливается и оглядывается.
Стая голубей с хлопком поднимается вверх, на некоторое время зависает в нескольких метрах над землей. Потом устремляется к куполу храма. С новой силой ударяет мощный звон колоколов.

НАТ. ПЛОЩАДЬ ПЕРЕД МОНАСТЫРЕМ ДЕНЬ

Курсанты грузятся в экскурсионный автобус. Среди них Иван.

ИНТ. В АВТОБУСЕ ДЕНЬ
Иван садится у окна и задумчиво смотрит через стекло. Автобус трогается. За окном проносятся последние деревенские дома, и начинаются перелески и полянки.

НАТ. ДОРОГА ЧЕРЕЗ ЛЕС ДЕНЬ

Автобус проносится по дороге и исчезает за поворотом.

С набираемой высоты открывается вид на окрестный пейзаж: лес, поля и озера.

НАТ. НЕБО НАД ЛЕСОМ ДЕНЬ

Снизу пролетает белый голубь. Легкая дымка окутывает его и застилает землю.

НАТ. НЕБО НАД ГОРЯЩИМ ГОРОДОМ УТРОМ

Голубь снижается. По проселочной дороге к реке идут двенадцать бойцов.

Голубь держит курс к реке. На берегу реки облако поднятое взрывом, принявшее форму скорбящей женщины. Голубь перелетает через реку, немецкие самолеты, разворачиваясь, улетают.

Голубь пролетает над цехами тракторного завода и берет курс на курган. Над курганом голубь делает круг и снижается.

Он приземляется на отрытую верхушку большого камня на склоне кургана.

Голубь на вершине камня. Он поворачивает голову. Глаз голубя. В нем отражается солнечный диск. Белая вспышка. 

КОНЕЦ