- К вам пришли! – зовет меня дежурная сестра на пульте и машет рукой.
Это Илюшка и Томочка – мои коллеги по работе и добрые ангелы. Они обнимают меня и суют пачку денег, солидную по толщине:
- Палатному врачу дай, - поясняют мне. – Без этого здесь – никак!
Я киваю, глядя на пачку, не представляя, в чем ее нести: на мне блузка с короткими рукавами и крошечным карманчиком вверху, в треть купюры. Еще меньше представляю – как их давать …
- Ты держись, не унывай, все образуется! – сказали они на прощанье, когда мы посидели минуты три в коридоре на диване. Понимали: мне надо к маме.
- Спасибо вам, спасибо! – обняла я их, провожая.
В палате спрятала деньги под матрац – куда еще? Не в сумочку же свою класть: нате вам деньги! Прятала, оглядываясь, чтобы никто не заметил.
В стеклянной стопке принесли цветные таблетки. Маму тошнит, она не может проглотить их.
- Ну, пожалуйста! – прошу я, поддерживая рукой ее голову. – Только один глоток! - она с трудом выпивает две.
И опять я смотрю на часы: прошел час, и второй уже… Выбегаю в коридор – не идет ли наш «спаситель», а вдруг перепутал палату? Нет его, не видно…
Громыхает коляска с обедом, и я разношу его всей маминой палате: ходячим ставлю тарелки на тумбочку, лежачих - «тяжелых» кормлю – их двое. И снова бегу вниз, в справочную – спросить, не приходил ли кто ко мне.
- Нет, нет! – сочувственно качает головой дежурная.
Надо что-то делать, понимаю я – каждый час дорог! – и бегу вниз, в ординаторскую.
За столом, низко, как близорукий школьник, склонившись над папками, что-то старательно выписывает из бумажек с анализами приятного, серьезного вида молодой врач.
- Пожалуйста, посмотрите маму! Нужна капельница, - не отдышавшись от бега, выпаливаю я.
- Простите, но я-то тут при чем? – оторвавшись от бумаг, с недоумением говорит он. - Ищите дежурную.
- Нет ее! Одна на два этажа. Нигде нет ее! – с мольбой в голосе призываю я войти в мое положение.
- Меня тоже нет! - опустив глаза в папки, равнодушно констатирует он.
- Но я… я вижу вас, значит, вы – есть? – уже с вызовом отвечаю я.
- Только визуально! – удостоив меня неприязненным взглядом, парирует он. - Я сменился в 9 утра, стало быть, официально меня здесь нет.
- Ну, хорошо, официально вас нет, но де-факто вы же есть? – говорю я, желая вставить что-то и клятве Гиппократа, но он перебивает меня:
- Я сказал четко и внятно – меня здесь нет!
Что ж, формально он прав. И я снова бегу наверх - искать дежурную.
Там тоже ординаторская, но на мой стук никто не отвечает. Я стою, прислонившись спиной к стене, с ледяной пустотой в груди, ничего уже не соображая, – от бессилия и отчаяния…
- Да стучите, стучите сильнее – они там, - участливо советует мне проходящий мимо в больничной пижаме мужчина.
Мне нечего терять. И уже никого и ничего не стесняясь, я изо всех сил барабаню в дверь. Прислонив к щели ухо, слышу приглушенные звуки джаза и тихие, воркующие голоса… Стучу еще громче.
Наконец-то! Стук женских каблучков приближается к двери.
- Что случилось? – на всякий случай с тревогой, но и с раздражением в голосе спрашивает меня высунувшаяся в распахнутом халатике, под которым радугой сияет модный китайский ширпотреб, хорошенькая брюнетка.
- Через полчасика, - обещает она, выслушав меня: оказывается, она-то и есть дежурная.
- Надо скорее, прошу вас, очень прошу! – умоляю я.
- Буду-буду, - обещает она, запахивая халатик.
Нет, не пришла…
Через час я снова поднимаюсь наверх. Дверь ординаторской открыта, орет телевизор.
- Ах да! – увидев меня, вспоминает брюнетка и, водрузив на шею фонендоскоп, шествует за мной. Пока смотрит маму, я смотрю на ее спину и движения: глаз и мимики мне не видно.
- Ничем обрадовать не могу! – говорит она за дверью, после осмотра – бесстрастно и сухо. – Состояние крайне тяжелое…
- Но капельницу! Вы же можете назначить капельницу! – прошу, умоляю, кричу я.
И понимаю, что…. Бессильна!
- Это – с палатным врачом говорить надо! – чеканит она, направляясь к лифту.
- Ну, а вы-то, вы-то здесь зачем? – на бегу, не дав ей дойти до лифта и загораживая путь, кричу я. – Чем вы ее лечите? Время – необратимо!
- Как чем? – пораженная моей дерзостью, вернувшись к пульту и полистав историю болезни, парирует брюнетка. – Инъекциями!
- Какими? Сегодня ни одной не было.
- Позовите сестру! – начальственно приказывает она мне, и я бегу в процедурную.