-Да что же это такое? Или я на старости лет колдуньей становлюсь? – Инга Петровна, вполне обычная семидесятилетняя бабуля, уже несколько дней билась над загадкой. – Или всегда была ? – и громко чихнула, а в голове промелькнуло – «истинная правда».
В понедельник внук Игорь с разбитым лицом и сломанной рукой пришел из школы. Пока вызывала скорую, ездила с ним в больницу, успела выспросить, что случилось. Его избили по ошибке, приняв за другого, но бабушке от этого легче не стало. И в сердцах она прошептала тогда: «Чтоб тебя, отморозка, самого покалечили». К кому обращалась и кому посылала проклятья – не знала-не ведала. Само вырвалось.
Тем не менее, уже в среду парня, напавшего на Игоря, нашли с проломленной головой в соседнем дворе. Такие новости быстро распространяются, и сегодня к Инге Петровне приходили из полиции – узнать, не причастна ли она. Ушли ни с чем. Родители Игоря работали за границей, о произошедшем бабуля им не сообщала, а больше некому было мстить.
И вот теперь Инга Петровна с ужасом думала – не она ли тот самый мститель.
Хлопотала по дому, а в голове складывалась страшноватенькая картинка.
Она вспоминала, как сорок лет назад произошло нечто подобное. Инга тогда отлежала больше месяца в больнице «по женской части». Врачи предупредили – не переохлаждаться, избегать сквозняков, беречь «первый этаж».
В отделе, где Инга работала, за время её болезни появилась новая сотрудница Лена Монастырская. Почему приняли на работу беременную женшину при отсутствии ставок в штате, никто не знал. Но вела себя Лена хамовато, и скоро весь отдел страдал от её выходок.
Дело было зимой, а новая сотрудница требовала держать окно полуоткрытым постоянно – «я задыхаюсь, мне душно». На периодические проветривания не соглашалась. Начальство не реагировало на жалобы сотрудников – сами разбирайтесь.
Свалилась с ангиной Надя Маринушкина, простудился Володя Федоров. Сама
Инга опасалась осложнений и однажды не выдержала. При всех высказалась:
-Ты не щадишь окружающих. Бережешь только себя. Вот заболят у тебя яйца – узнаешь, каково это. Будут тебе и больницы, и последствия.
Слова рвались из Инги сами, она чувствовала, каким мощным потоком энергии захлёстывает всю её.
На следующий день написала заявление с просьбой перевести в другой отдел.
Перешла. А спустя некоторое время узнала – Лена в больнице, выкидыш, угроза жизни...
Испугалась ли Инга? Задумалась? Нет. Просто отметила – странное совпадение.
Теперь вспомнилось и другое. Она защитила кандидатскую и распределилась в исследовательскую лабораторию. Будучи младшим научным сотрудником, оказалась в группе аспирантки Веры Фоминой в роли лаборанта. Но не комплексовала, что работает на чужую диссертацию. Верочка уходила домой ровно в шесть – вместе с мужем Николаем, возглавлявшим техническое подразделение этой же лаборатории. Инга задерживалась – ставила опыты, длившиеся часами, с энтузиазмом экспериментировала.
До тех пор, пока...
Поздним вечером Инга оформляла полученные данные и не заметила, что начальник лаборатории стоит у неё за спиной.
-Инга, почему вы ещё здесь? Рабочий день давно кончился. И где Вера? Вы что, ставили опыт, порученный ей?
На следующий день Инга сообщила Вере, что больше не будет задерживаться.
-А как же Николаша без меня дома один? Кто накормит, приголубит? Или какая-нибудь девица перехватит по дороге? – с милой улыбкой вопрошала Верочка, лишь недавно вышедшая замуж.
Ингу дома тоже ждал муж. И какие мысли бродили в его голове, когда жена возвращалась домой заполночь – она как-то не задумывалась, полностью отдаваясь интересной работе, пусть и чужой.
И снова Инга испытала тот ужасно грозный и могучий прилив энергии, выплеснувшийся в словах: «Ты ещё наплачешься со своим Николашей, когда он бросит тебя, несмотря на твои усилия».
Потом была командировка в Тулу вместе с Верой. В первый же день у той открылось кровотечение. Скорая, больница, звонок Николаю в Москву, его приезд. Ночёвка в одной комнате, его намёки на близость, яростный отпор – жена в больнице, как не стыдно. Проходящий поезд, вдвоём в купе, Николашино предложение поехать к нему – ведь Ингин муж не знает, что она возвращается домой раньше времени. Отвращение и презрение к холёному мужчине, оставившему больную жену в чужом городе.
Вскоре Инга уволилась из института, нашла другую работу. От знакомых узнала – Николаша ушёл от Верочки.
И опять лишь подумала – интуиция не обманывает.
Много лет спустя произошла ещё одна история. В гаражах, где у мужа Инги Петровны стоял старенький жигулёнок, завёлся алкаш. Кто он и откуда появился – неведомо, машины у него не было. Только начал он спаивать мужиков – владельцев автотранспорта. Слаба мужская натура – да и где отвести душу мужьям, как не в гараже да за бутылкой. Намучилась Инга Петровна, выволакивая пьяного супруга из тёплой компании. А однажды не выдержала,
вскипая от гнева, сорвалась: «Чтоб ты сдох, ирод окаянный» – без крика, но каким-то чужим голосом произнесла прямо в омерзительное лицо ухмылявшегося алкаша.
Мужу устроила выволочку по всем правилам.
Спустя пару недель мёртвого алконавта нашли на железнодорожных путях, проходивших позади гаражей.
Инга Петровна не радовалась, не ужасалась. Приняла как свершившийся факт.
Мужики, слышавшие её слова, вежливо раскланивались. Милиция к ней не приходила.
В долгой жизни Инги Петровны было ещё несколько случаев, когда она ощущала в себе готовность высказаться подобным образом. Но сдерживалась, теперь уже сама опасаясь своей способности накликивать беду. Или возмездие. Но кто она, чтобы судить, карать?
Инга Петровна пыталась вспомнить, понять, объяснить самой себе – существует ли связь между её словами и следующими за ними событиями.
Временной промежуток мог оказаться несколькими днями, месяцами или даже годами. В том, что мысли материальны, тогда, в молодости, она не знала и не задумывалась. А нынче – не сомневалась.
Более того, однажды она убедилась, что даже невысказанные вслух слова имеют ту же силу. Наибольшее воздействие было связано с обидой, гневом, яростью.
С возрастом Инга Петровна помудрела что ли – перестала болезненно реагировать на несправедливость. Не зацикливалась на мелочах, научилась прощать. Не будучи сильно верующей, тем не менее, думала – "Бог вам судья" или "Бог всё видит" – когда обижали её.
Но вот боль за внука – и вновь слова сгустком энергии вылетели в пространство.
Вряд ли Инга Петровна была колдуньей.
Только не следует обижать бабушек и их внуков. Кто знает, какая сила дана обычным бабулям от природы.
Или от кого-то ещё...
Июнь 2014г.