В его мозолистых руках вертелся целый мир. Заря багрянцем отражалась в лунках отполированных ногтей.
Сумерки медленно уползали в лунную дорожку и воздух наполнялся бархатом роз и пыли этого измученного края.
Мне хотелось смеяться и петь,почувствовать себя ребёнком в объятиях этого полубога,не поражённого античной красотой. Лаконичность форм не умоляет содержания. Закалённый морем взгляд смирял мой пыл. Он был стальной и холодный,не предвещающий ничего кроме следующего горизонта,который ещё только предстоит увидеть в толще этой солёной глади.
Высохшие капли серебрили кристаллами скулы,пока ещё красиво,не разъедая кожу язвами.
Что то в душе ломалось,невозможно просчитать мысли того, кто целыми днями выискивает различия в ликах неизменного.
Я принесла ему воды,обычной простой воды,а у него под руками было целое море. Я предлагала ему любовь и ласку, но он принадлежал стихии и муссону. Я пыталась выискать в его глазах что то,кроме холодного блеска, но они ослепли от бесплодных попыток увидеть кромку кошмара,что я зову любовью.
И всё бы ничего,не стой мы на берегу,привязанные друг к другу крепкой нитью, и разделённые лишь его штурвалом.