Когда резко вверх пошли большие нагрузки подготовительного периода, возросла вероятность травм – Борис чувствовал, что мышцы и связки работали на пределе. Это и произошло, когда он выполнял тяги, стоя на подставках – гриф штанги где-то на уровне стопы и трудно держать в таком положении прямой спину. Не нравилось ему это упражнение, даже возразил было тренеру – зачем, мол, поднимать так, если штанга, вообще то, находится гораздо выше. Но тренер, Павел Андреевич, был непреклонен: «Чтоб легче было поднимать то, что выше!» Впрочем, Борис его не винил, понимал, что всё же в травме виноват сам он – уже заканчивал упражнение и перед последним подходом расслабился, рассредоточил внимание, чего, конечно, делать нельзя. Острая боль пронзила где-то в области поясницы и ниже, так что, бросив снаряд, он сам едва разогнулся.
- Что? – уловив это, встревожено спросил тренер.
- Похоже… пробило...
- Ну вот ещё! Нельзя расслабляться и думать о чём-то другом, когда такие веса поднимаешь! – И приказал, кивнув на маты: - Ложись на живот!
Опустился на колени рядом, обнажив спину, прощупал позвоночник выше поясницы:
- Здесь?
- Ой!
- Больно?
- Да! Ой!
- Значит здесь, Сейчас вправлю! – тренер грубо налёг острым локтём на спину и потянул другой рукой за стопу согнутой ноги.
- Ай-ай!
- Так, - опуская ногу, прощупав ещё раз позвоночник упругими пальцами, поднялся тренер. – Вправил! Теперь осталось устранять воспаление - последствия травмы. Как можно меньше двигаться и прогревать. Тренировки, понятное дело, отменяются, - добавил с оттенком досады. Ещё бы! Участие в соревнованиях, к которым столько готовились, под вопросом.
- Может, к врачу мне? – чувствуя неутихающую боль, спросил Борис.
- Зачем? Положат да уколы делать будут – вот и вся их методика. С чем приходят к ним, с тем и уходят. Полежи немного на спине, расслабься. Я тебя домой подвезу. А там ложись на что-то жёсткое. И грелку сразу же.
***
Придя домой, Борис постарался скрыть травму от матери, но не получилось. Когда шёл прямо, ещё ничего, но как только нагнулся, чтоб снять обувь, невольно вскрикнул, почувствовав что позвоночник как будто разделился на две части, и верхняя часть его не держится.
- Что такое? – вышла из кухни встревоженная мать. – Что случилось?
Никак не хотелось признаваться матери в своей слабости, но невозможно было находиться в наклоне, чтоб расшнуровать кроссовки. Он только развязал шнурки и содрал их ногами, одна с другой, уже не наклоняясь, затолкал их в сторону от прохода. Но мать всё же уловила, что что-то не так.
- Спина?
- Да! – поковылял он в комнату, чувствуя ещё большее обострение боли после наклонов.
- Вот-вот! Я же говорила бросай эту штангу, - последовала мать за ним. – Что надорвёшься. Шутка ли – такие веса поднимать! Чтоб в двадцать лет стать инвалидом.
- А в футболе, который ты мне когда-то предлагала, думаешь, травм нет? У всех почти колени выбиты, не считая всего остального. Вратаря даже убили в столкновении у ворот
- Это уже не спорт, а... дикость!
- А в шашки если играть, то сила и мышцы не вырастут!
Он сел на диван, а потом лёг на спину. Опираясь на локти, осторожно повертелся в поисках положения, в котором, казалось, боль наименее чувствительна.
- Может, врача вызвать?
- Зачем? И какого врача?
- Участкового! А он уже направление даст.
- Павел Андреевич не хуже разбирается что делать. Покой на некоторое время и прогревания, сказал. Ну, а если не будет проходить, то тогда уже... уколы. Или к специалисту. А пока... Дай мне грелку.
- А кушать не будешь, что ли?
- Потом!
***
Не прошло само собой, не помог и приглашённый мануальный терапевт, с его якобы уникальной эффективности массажем. Скорее всего, какой-то проходимец на ниве оздоровления, каких развелось немало, зарабатывающий, и неплохо, судя по затребованной сумме, на этом поприще. Спина в месте травмы уже просто ныла, а острая боль удивительным образом переместилась в левую ногу, пронизывая её почти по всей длине – как будто вытягивали жилы.
Тренировки прекращены, о всех честолюбивых его и тренера планах можно забыть. Теперь Борис в основном лежал дома на диване, на спине, подложив под поясницу деревянный щит, читал, что не очень удобно лёжа на спине, или смотрел телевизор, а когда то и другое надоедало, размышлял. Лежал потому, что подняться или идти было трудно – хоть за стенку держись. Не хотелось свою слабость показывать матери, поэтому делал он это когда оставался один. Тогда не надо было ничего скрывать, можно и покряхтеть, поворачиваясь, и в кухню или туалет идти еле-еле передвигаясь.
И мысли порой одолевают. Когда человек идёт, то не задумывается – куда, он решил то раньше и к намеченной цели движется. Когда же остановятся вдруг, мысли и сомнения приходят. Здоровым и сильным парнем он был, на лестницах через две-три ступеньки только и ступал, а сейчас калека почти. А что, если всё так и останется, инвалидом будет? Страшно и подумать! В волнении он шевелится, пробует по боли нет ли улучшения. Нет, всё так же. Что, если будет хромать и ногу тащить как престарелые люди это делают, сосед по подъезду, например, семидесятилетний ветеран? В двадцать лет... Очень неприятные мысли, которые он скрывает от матери. И так проходят день за днём. Нет, он не сомневается в том, что выйдёт из этого положения, у него всё цело, только травмировано. А как же живут те, кто годами не может самостоятельно двигаться? Страшно подумать! И, оказавшись на краешке подобного положения и осознав что это, поражаешься стойкости и... героизму тех, кто в таком состоянии продолжает жить содержательно. В том числе, что кажется невероятным, и в спорте.
***
Только через месяц Борис стал ходить более-менее нормально. Но что-то лишнее как будто сидело в середине позвоночника, разделяя его на две части, и такое его состояние не изменялось, несмотря на проявляемую осторожность. «Навсегда это, что ли?» – пугался он. Не проходило, и всё тут! С тем он и пришёл в спортзал; хотя Павел Андреевич и поддерживал с ним связь, но на тренировки не звал. «Сделал ставку на других?» - являлась ревнивая мысль.
- Ну, что там у тебя? – спросил тренер, присаживаясь напротив.
- Да вот... сидит что-то и не проходит. Уж я осторожно...
- Осторожность – это хорошо, но без движения всё на таком же уровне и застынет. Потом и сгибаться разучишься, и разогнуться не сможешь. Так что давай – начнём с наклонов через коня, пока без отягощения. Форму взял?
- Да нет... Я думал...
- У меня в шкафу есть. Иди переодевайся!
***
Лишь через год Борис почувствовал, что его спина имеет прежнюю, кажущуюся несокрушимой, силу. Как здорово по-прежнему быстро ходить, шагая через ступеньки и играючи перепрыгивая небольшие преграды, снимать со стоек на плечи двухсоткилограммовую штангу и, не чувствуя её громадную массу, хотя с трудом приходится отрывать ступни ног, отшагнуть назад и поднапрягшись, конечно, но уверенно присесть и встать с ней один раз, другой, и третий...
И вот соревнования. Стараешься относиться к ним спокойно, сдерживая пульс и не нервничая за исход, особенно если ты выступаешь пока что только за себя. Заказываешь такие веса, чтоб уверено поднимать их каждый раз, в каждом выходе на помост, разве что на последнем подходе можно покуражиться и попробовать нечто большее, оживляя пусть и немногочисленных зрителей, И когда всё это пройдёт, но ещё не уляжется возбуждение, тогда чувствуешь, что это был действительно праздник. Праздник силы, здоровья, праздник жизни.