Давным-давно, когда я еще была студенткой, мне пришлось делать сразу три курсовых проекта. Интернет тогда был скорее роскошью, поэтому все необходимые материалы брались в библиотеке. В те годы мало кто спонсировал рефератно-дипломных писателей, и большая часть нашей группы, вооружившись тетрадями и ручками, усердно пыхтела над горами книг в читальном зале.
Я никогда не забуду обреченные взгляды своих бледных, растрепанных соседей, которые гипнотизировали чистые тетрадные страницы, согнувшись в три погибели. Они то получитали-полуспали, подперев ладонью голову, то падали лицами в книги, то рисовали в тетрадях ромашек-мутантов и героев аниме. Почти у всех в глазах читался вопрос: «Господи! Куда я попал?!»
Нет, всё, конечно, было не так страшно, как вы подумали. Группа у нас была трудолюбивая, студенты умные, но не очень любящие конспектировать или, упаси Боже, сочинять. Просто это были истинные люди из полуэтих-полутех, в общем, из политеха. К тому же будущие инженеры-программисты. Им бы только апгрейдить, реанимировать, юзать, крякать, отлаживать да проги писать. Неудивительно, что само слово «библиотека» у них ассоциировалось с загадочным расширением *.dll и находилось не в главном учебном корпусе университета, а по адресу C:\Windows\system32.
К радости большинства третьекурсников, в основе двух курсовых работ все же лежала практика. Поэтому, едва наши мальчишки поставили точки в своих компьютерных опусах, они покинули читальный зал со скоростью Fast Ethernet и оставили нас с Иркой в гордом одиночестве.
Фыркнув, я снова занялась изучением особенностей нейровычислительных управляющих систем, погрузившись в мир нейронов, синапсов и гематоэнцефалических барьеров. Когда я уже поняла, что вместо букв вижу деревья, состоящие из ответвлений дендритов и аксонов, я толкнула Ирку в бок и зачитала кусочек из своей курсовой работы.
- Ир, как тебе? Нейротрансмиттеры диффундируют через синаптическую щель, возбуждая или затормаживая, в зависимости от типа синапса, способность нейрона-приемника генерировать электрические импульсы.
- Что за порнография?.. – шокированно пробормотала Ирка, заглядывая ко мне в тетрадь. – Кажется, кому-то нужен отдых…
- А ты что успела написать?
Ирка занималась теоретической частью компьютерных сетей, и, видимо, про отдых она не шутила. Я взяла ее тетрадь и, внимательно изучив содержимое, начала с выражением читать:
Прибежали в избу дети,
Второпях зовут отца:
«Тятя! тятя! наши сети
Притащили мертвеца»
- Хм… Ирка, тебе не кажется, что здесь что-то не так?
- Ты критикуешь Пушкина?!
Я взяла ручку и добавила слово «компьютерные».
- Вот теперь нормально. Думаю, это пятерка.
- Во, Машка, спасибо! А пошли в столовую? Хватит ерундой заниматься.
Мы тут же освободили стол и подошли к стойке выдачи книг. Перед нами топталась очередь из пятерых человек, и нам ничего не оставалось делать, как разглядывать спину впереди стоящего студента. Ярко-красная рубашка заинтересовала нас, словно скучающих испанских бычков, и мы отошли подальше, чтобы разглядеть ее обладателя. Это был высокий темнокожий молодой человек, похожий со спины на Уилла Смита. Хотя в профиль он напоминал Дэнзела Вашингтона, а в анфас оказался вылитым Идрисом Эльбой. Неожиданно для себя мы ему улыбнулись и прыснули, как только он отвернулся. Дети, да и только!
Когда подошла его очередь, он уже был обаятельным, как Мартин Лоуренс, и поприветствовал библиотекаря мягким бархатистым тембром.
- Здрастуйтэ, я пришьёль, - улыбнулся он ей, протягивая книгу Professional Perl Programming. Ну ничего ж себе, подумали мы, какой молодец! Вот только откуда он пришьёль, если в читальном зале его не было?!
Строгая женщина лет пятидесяти, не поддавшись на обаяние студента и не удостоив его ответной улыбкой, автоматически взяла книгу и удостоверение. Что еще за удостоверение? Сотрудника службы безопасности при администрации губернатора Курской области? Почему не читательский билет?
- Очень хорошо, студент… - она растянула последнее слово, заглядывая в документ, - … аспирант Тьери Дюваль.
Ах вот оно что! Это мы, простые смертные, заслуживаем скромного читательского билета, а аспиранты у нас пользуются специальными удостоверениями.
- Иван, - мягко произнес он.
- Хорошо. Аспирант Иван Дюваль, - без эмоций исправилась она, изучая сроки выдачи книги. - Вы проштрафили.
- Что? – удивленно переспросил он, произнося слово «что» через «ч». - Я не поньяль?
- Я. Говорю. Что. Вы. Задержали. Книгу. На три. Дня. Поэтому. С вас. Девять. Рублей, - механическим голосом сообщила библиотекарь, четко проговаривая каждое слово. – Штраф. Девять рублей.
Мы были удивлены, что в читальном зале можно было брать книги на дом. Сначала мы решили, что у аспирантов свои законы, но через много лет случайно узнали (когда нам это было уже совсем не нужно), что читальный зал совмещен с сектором обслуживания аспирантов.
Мы с Иркой ожидали, что Иван покорно согласится и возьмет квитанцию, только что выписанную женщиной. Но, к нашему удивлению, он начал спорить.
- Как? Как девьять рублей? У меня нет девьять рублей!
- Заплатите потом, - ответила библиотекарь, протягивая квитанцию. – И не шумите, сзади вас читальный зал.
Но было поздно. Все, кто сидел за столами, разом подняли головы и прислушались.
- Я не согласьен, - возмутился он чуть тише. – Я не зналь про штраф.
- Это не аргумент, - сухо ответила женщина, делая вид, что изучает журнал выдачи книг. – В библиотеке свои правила. Незнание закона не освобождает от ответственности. Возьмите квитанцию.
- Гьде? Гьде эти правиля? Я их не читаль, я их не видьель!
Библиотекарь без лишних слов положила на стол канцелярскую папку, на которой маркером было выведено: «Правила пользования научной библиотекой», и начала тыкать пальцем в нужные абзацы.
- Пункт 4. Что обязан делать пользователь научной библиотекой. Пункт 3. Что имеет право делать научная библиотека за невыполнение Правил пользования.
- Я не говориль «да», я не видель их и не подписываль! Я учьюсь в инститьюте шесть лэт, такого не било! Это… это… Le chantage! Это потому, что я чьорний?
Иван кипятился, но все же держал себя в руках, чтобы возмущаться тихо. Мы переводили взгляд с него на библиотекаря и обратно, с интересом ожидая, что будет дальше. Женщина открыла было рот, но Иван продолжил:
- Я писать жалобу ректору! La discrimination! Le chantage! Девьять рублей! – Иван сначала вскинул руки к потолку, а потом начал загибать пальцы. – Автобьюс, туальетная бумага, хлэб – половьина, сир – пятьдесят грамм…
- Граммов, - шепнула я.
- Пятьдесят граммов, - поправился он. – Кольбася – два кусок.
- Куска…
Иван повернулся, посмотрев на нас с Иркой с негодованием, и я тут же прикинулась мебелью, переведя взгляд на стеллажи и с интересом разглядывая разноцветные корешки книг.
- А что я?.. – испуганно встрепенулась Ирка, осознав, что осталась в одиночестве. – Это не я! - и тут же присоединилась ко мне, тихо сказав, что хотела бы почитать вон ту-у-у красивую книгу.
- Возьмите квитанцию и не задерживайте очередь, - произнесла библиотекарь, продолжая терпеливо протягивать клочок бумаги. – Пока вы не оплатите задолженность, мы не сможем выдать вам новые книги. Таковы правила.
Иван стоял не шелохнувшись. Он тяжело вздохнул и сложил ладони вместе, будто в молитве.
- У менья в Лионе шьесть брат, - тихо произнес он, глядя на женщину. – Маман работает. ПапА неть. Я помогать. Высылать деньги. Девьять рублей – много. Я не хотель штраф. Я хотель учиться.
Мы с Иркой, два бедных студента, тут же переглянулись, думая, наверное, об одном и том же: скинуться по четыре с половиной рубля и помочь нуждающемуся аспиранту из Франции. И в этот момент мы поняли, что библиотекарь задумалась, и посмотрели на нее с надеждой. С такой же надеждой в нашу сторону смотрели все бросившие читать студенты.
- Pardonnez-moi, - произнес Иван, глядя на библиотекаря почти со слезами.
Она стояла, нахмурившись: видимо, сейчас в ней боролись тетка-робот и женщина, не лишенная сердца. Пауза затягивалась.
- Да простите вы его, пожалуйста! – не выдержала Ирка, выглянув из-за моей спины. – Сегодня ж праздник!
- И какой? – подозрительно прищурилась библиотекарь.
- День… эээ…
- День прощенного француза! – выпалила я, и Иван, простой русский аспирант французского происхождения, недоуменно обернулся, посмотрев на меня. Наверное, он не понял слова «прощенный».
Библиотекарь сдержанно усмехнулась и, еще раз внимательно посмотрев на Ивана, который залил своими слезами папку с «Правилами пользования научной библиотекой», взяла ручку и исправила дату во всех связанных друг с другом документах.
- Свободны, - так же строго ответила она аспиранту. – Вот здесь распишитесь. И больше не задерживайте. В следующий раз поблажек не будет.
- Спасибо, - нежно произнес он, не отрывая глаз от женщины. После чего повернулся к нам и… хитро-прехитро подмигнул. Слезы на его глазах высохли моментально, а довольная ухмылка не вызвала сомнений, что никаких братьев не существует и в помине. Высоко подняв голову, как и положено важному аспиранту, он поправил воротник своей красной рубашки и покинул читальный зал.
- Маш, что это было? – растерянно спросила Ирка, когда мы сдали книги и вышли из библиотечного сектора.
- Только что французский аспирант сделал нас всех, - качая головой, ответила я. – А мы с тобой стали соучастниками уголовного дела.
- И что нам за это будет?.. – почти взвизгнула Ирка, с ужасом на меня воззрившись.
- Две булочка и два чай, - послышался сзади веселый голос Ивана.
- Девьять рублей… - растерянно прошептала Ирка, мигом произведя в голове все нужные расчеты, и я еле сдержала улыбку, глядя на выражение ее лица.
- Да этот нахал все заранее спланировал, чтобы с нами познакомиться, - хихикнув, шепнула я Ирке, и она густо покраснела.
Мы, конечно, студенты были бедные, но не лишенные гордости и собственного достоинства. И кушать еду, заработанную столь нечестным способом, мы не могли себе позволить. И мы отказались.
- Это потому, что я чьорний? – с подозрением покосился на нас Иван.
- Нет, Ваня, - ответила я с серьезным лицом. – Это потому, что нейротрансмиттеры диффундируют через синаптическую щель.
С этими словами я развела руками в знак сожаления и, схватив Ирку под руку, быстро повела ее в сторону столовой. Мы ушли, гордо подняв головы, как и положено победителям, и еле дождались следующего поворота, где дали волю смеху.
Иван с трудом пытался переварить полученную информацию, ругаясь по-французски, а потом что-то пробормотал на нашем, на родном. Наверное, жаловался, что «рюсський – ощень сложний для мой моск».
Эх, Ваня, Ваня, а еще и аспирант в сфере IT. Учите русский, господа! И любите книги!
Фото из архива автора.