Глава из романа "Алунта: время холодных зорь"
А для Виктора все эти летние дни мелькали как кадры в стареньком немом кино. И для него они были, в общем-то, не существенны. Он с нетерпением ждал лишь предстоящий день их встречи с любимой Реней.
В следующее воскресенье он так же как и в прошлый раз пришел на алунтский мост с Женькой и Индусом ловить рыбу. Прождав Реню до половины первого, он отчаялся и разочаровался. Потом махнул рукой, подумав: «А может ее просто сегодня не пустили». Погрустив немного, Виктор полностью отдался рыбной ловле и вдруг, как в сказочном сне, услышал за своей спиной милый девичий голос:
- Скажите пожалуйста, молодой человек, как бы мне привлечь внимание и познакомиться с этим начинающим, красивым рыболовом.
Виктор повернулся и увидел перед собой улыбающуюся прекрасную Реню. Сердце у него запрыгало и запело от счастья. Он шагнул к ней и заключил ее, смеющуюся и радостную, в свои объятья. Женька с Индусом, увидев эту сцену, стояли и смотрели на них удивленно, с широко раскрытыми глазами.
- Я не хочу стоять с тобой на мосту. Здесь слишком людно. Давай лучше пойдем куда-нибудь туда…
Она показала рукой в сторону луга, поросшего белыми цветами.
- Сейчас Реня, я только позову Женьку. Он поведет нас в свои «заповедные владения», - сказал Виктор.
- Хорошо, ответила она. – И познакомь меня с ним и его четвероногим другом.
Виктор махнул рукой Женьке, подзывая его к себе. Тот, увидев его знак, подбежал к ним.
- Вот, Реня, познакомься с моим младшим братишкой Женькой и его замечательным псом Индусом, который недавно одержал полную победу над огромной и сильной собакой Балдовского, - сказал Виктор Рене.
- Мне очень приято познакомиться с вами, Женя, и с вами, знаменитый пес Индус! – улыбнулась Реня и протянула руку Женьке. Индус, стоявший рядом, и радостно вилявший своим длинным черным хвостом, понял, что нужно здороваться и тоже поднял свою лапу и положил ее сверху на Ренину и Женькину ладонь. И все весело и дружно рассмеялись.
Виктор оглянулся и увидел, что по дороге к мосту кто-то идет и похоже - это кто-то из алунтских защитников. Встречаться Рене и Виктору со знакомыми им людьми было абсолютно неприемлемо. И Виктор потащил всех по тропинке, которая уводила их по белесому краю берега реки вглубь лугов, окаймленных высокими, поросшими орешником, липами и мелким кустарником откосами, названными им «алунсткой Швейцарией». Он, с намеком на Женькино знание здешних красивых и тихих мест, где им бы никто не мешал, предложил ему:
- А ну-ка, Жека, иди вперед и веди нас в свои потаенные заповедные места!
Женька только этого и ждал. Он крикнул:
- Индус, за мной!
И они побежали с Индусом по тропинке, вынуждая Виктора и Реню поспешно следовать за ними. Реня останавливалась, рвала цветы и любовалась ими, собирая в роскошный яркий букет.
- Ой, как у вас здесь хорошо! – сказала она Виктору.
- Да! Это самое красивое место в Алунте и эта живописная речка с крутыми отрогами похожа на горную Швейцарию.
Женька привел их в расщелину между холмами, затененную толстыми горизонтально нависшими над речкой стволами деревьев. Здесь было тихо и уютно. Реня сняла туфли и села на ствол дерева, опустив ступни ног под ласковые струи теплой речной воды:
- Какая прелесть! – воскликнула она, замирая от наслаждения. – Виктор, иди сюда!
- А здесь у нас женская купальня и мужикам там быть не положено! – заявил открыто Женька.
- Что-что? - расхохоталась Реня. – Это почему же еще не положено, - спросила она его весело.
- Да так, чтоб не подглядывали, - засмущался тот, отворачиваясь. – А то могут упасть в речку…
- Все ясно! – сказала Реня, немного отойдя от смеха. – А где тогда у вас мужчины купаются?
- А мужчины у нас купаются по ту сторону моста. Там на открытом берегу можно лежать и загорать, - объяснил Женька.
- А теперь пойдемте дальше! – нетерпеливо сказал Женька.
- Здесь так хорошо, что мне не хочется отсюда уходить, - заметила Реня.
- Тогда давайте останемся здесь, - поддержал ее Виктор.
- Нет, нет! Пойдемте дальше. Я вам наш новый бункер покажу, - похвастался Женька. – Вон там, на вершине косогора, под старыми липами. Вы его просто так не найдете. А сюда скоро могут женщины прийти купаться.
- Ну, ладно, пойдемте тогда, раз наш вожатый настаивает, - согласилась, наконец, Реня.
Они поднялись и пошли по тропинке на вершину косогора к старым пахучим липам и Женька, полазив по кустам, вдруг неожиданно исчез, как сквозь землю провалился. С крутизны косогора внизу хорошо было видна вся речка с лесистым правым берегом, с ее изгибами и камышовыми заводями. Все было видно, как на ладони, а Женьки не было…
- Куда же он мог деться? Не скатился же он вниз к речке по крутому обрыву, - сказал Виктор Рене. – Эй, Жека, где ты? Отзовись – крикнул он.
- Я здесь, - раздался вдруг глухой, еле слышный голос из-под земли, под ногами у Рени и Виктора.
Испугавшись, они наклонились и стали прислушиваться: откуда доносился звук голоса?
- Да идите же сюда. Я здесь! – высунулась из-под колючего куста голова улыбающегося Женьки.
- Вот, видите? Нет?
И он открыл заложенную камнями и вымощенную зеленым дерном дверцу между кустами. Виктор с Реней, согнувшись, просунулись во внутрь бункера. Внутри него было просторно и уютно, а пол укрывала подстилка из сухого душистого сена. В углу валялась исписанная цифрами тетрадка и книжка «Занимательная математика». Реня взяла тетрадь и книжку в свои руки и сказала:
- Смотри, Виктор, да у них здесь целая библиотека спрятана. А это что за тетрадь с расчетами? – спросила она у Женьки.
А это мы разрабатывали с Ефимом и его отцом сценический календарный фокус: как точно определить, какой день недели будет, скажем, любого числа любого месяца который вам нужен и любого года. И это все делается в уме за тридцать секунд. Вот, например, 1 января 1949 года выпадает на субботу. И если дни недели обозначить цифрами: понедельник – 1, вторник – 2, среда – 3 и так далее, то 1 января сорок девятого года есть суббота и равен он цифре шесть. И первые дни всех прошедших високосных лет, то есть лет, последние цифры которых делятся на четыре, выстроятся в такой цифровой код: 6-4-2-7-5-3-1. А если считать будущие годы вглубь веков, то цифры кода будут в такой последовательности: 1-3-5-7-2-4-6, то есть сначала идут все нечетные цифры, а потом все подряд четные – это легко запомнить. И такой порядок цифр повторяется каждые 28 лет. А каждый не високосный год начинается и заканчивается одним и тем же днем недели. И только високосный заканчивается следующим днем недели.
- Виктор, ты смотри, как интересно они все подсчитали, - удивилась Реня.
- Ну и что же дальше? Как дальше уже в этом году определить нужное нам число недели. Например, что выпадет нам в этом сорок девятом году на третье августа? – спросила она у Женьки.
- А на это есть уже второй цифровой код. Но цифры в нем имеют знак плюс или минус. То есть, эту цифру можно или отнимать от цифры дня недели, на который приходится первое января, или же прибавить к этой цифре. А последовательность этих цифр по месяцам такая: 1 января 49, цифра высчитанная по шифру года – 6 и выпадает на субботу, февраль – плюс 3. Прибавляем эту 3 к цифре 6 и получаем день недели 1 февраля, а каждое 8-15-22-29 число месяца выпадает на один и тот же день недели, что и 1 число месяца. Дальше цифры месяца идут так: март + 3, апрель – 1, май + 1, июнь + 4, июль – 1, август + 2, сентябрь – 2 , октябрь – 0, ноябрь + 3, декабрь – 2. Вот и все. Теперь вы даже можете считать дни и недели года в уме.
А в високосном году к этим цифрам прибавляется в конце года еще единица.
На ваше 3 августа 1949 года выпадает среда, потому что цифра начала года- - 6, а цифра начала августа, то есть первого августа + 2. Складываем их и получаем 6+2=8. А так как дней недели всего 7, то от 8 отнимаем 7 и получаем 1, то есть понедельник. Но это лишь 1 августа, а нам нужно 3 августа, значит, к понедельнику нужно прибавить еще два дня, и получится 1+2=3, а 3 – это среда и 3 августа 1949 года выпадает на среду. Так можно узнать любой день недели в любом году. Только вот проверить будет очень трудно. Календарей-то ведь на каждый год у нас нет, - сказал в заключение Женька.
- Да, это верно, - сказала Реня. – Но все равно – это ведь так замечательно, что вы в своей работе так точно все рассчитали. На сцене это будет выглядеть, как настоящий фокус. Вот вы, оказывается, какие юные Пифагоры.
- Друзья мои! – сказал Виктор. – Это, конечно, хорошо считать в уме дни недели, но что же это мы так весь день и будем сидеть здесь в бункере и считать свои будущие дни недели? Пойдемте скорее на воздух!
- Конечно, пойдемте, я вам еще покажу свою Волшебную Сосновую горку, - обрадовался Женька.
- А как вы все-таки построили этот свой великолепный и просторный бункер? – спросила его Реня.
- Мы все это сделали очень просто и быстро. У нашего ксендза за костелом лежит огромная куча бревен. Они ему, наверно, уже совсем не нужны. Мы пошли с Ефимом, выбрали два бревна потоньше и принесли на речку, ну и несколько досок прихватили. А потом вырыли здесь, на откосе, прямоугольную яму, порезали бревна на перекладины и накрыли ими крышу нашей землянки. Положили сверху доски и землю, а сверху еще и дерном все это покрыли. Спрятали под дерн и входную дверь в колючем кустарнике. А кто к нам в блиндаж через эти колючки полезет? Никто! Вот поэтому наш бункер никому и неизвестен. Его трудно и найти.
- Ну, а теперь пойдемте на мою Волшебную Горку, - сказал Женька. – Это мое самое любимое место. Там высоко в небе плывут облака и тихо шумят от ветра еще совсем молодые сосенки…
Женька вел Виктора и Реню по тропке через поляны и луга, и рассказывал им:
- Вот здесь растет щавель, мы с ребятами его собираем и едим, когда есть хочется. А вот здесь – заячья капустка и клевер. А на этом косогоре уже созревает дикая земляника. Вон, видите, сколько белых ягодок с красным от солнца пузиком. Это она так загорает. Мы от загара чернеем, а она – краснеет.
Наконец, они вышли на вершину довольно высокой горки с очень крутым, поросшим зеленой травой, склоном, у подножия которой расположились пойменные луга с болотными кочками, а вдали разлила свои воды алунтская речка. Возле речки, по болотам бродили красноклювые с черным опереньем аисты и плавали в камышовых заводях дикие утки. А вдали, за рекой, до самого горизонта, в синеватой дымке, раскинулся простор небес, лугов и полей, окаймленный лесными угодьями и рощицами алунтского совхоза.
Они остановились на краю гребня у леска из пяти или шести молодых сосен, на границе овсяного и горохового полей. Ветер шипел, пронизывая игольчатую вязь их разлапистых смолистых веток и казалось, что сосны, как подружки, стоят вместе и о чем-то тихо друг с дружкой шепчутся. А мягкая и блестящая, словно шелк, трава устилает землю у подножья их желто-оранжевых стволов и прячет их прошлогодние коричневые шишки.
- Боже, Боже, как здесь хорошо! – воскликнула Реня, широко распахивая к небу свои руки. - О, вольный ветер, брат огня, неси за синий горизонт меня!!! – прокричала она радостно и, закрыв глаза, застыла в этой позе.
- А вы присядьте на травку и отдохните. Сюда никто не придет. И здесь всегда очень тихо. Так тихо, что кажется, словно ты вдруг остался один на земле, - сказал Женька.
- Да, действительно, это место мечтаний, - согласилась Реня.
- Тогда помечтайте тут с моим братцем, а я сейчас там костер небольшой разведу и картошечки вам напеку. Мы всегда картошку с солью с собой берем, когда далеко на рыбалку уходим, - пояснил ей Женька, увидев ее удивленное лицо.
- Наверно, не стоит костер-то разводить, а то еще пожара здесь наделаем, - запротестовал Виктор.
- Не бойтесь, не наделаем. Я знаю, где его можно палить. Вон, среди тех камней-валунов. Там совсем безопасно, - ответил Женька и, захватив с собой свою торбу и удочки, побежал с Индусом к камням разжигать костер.
- Он прелесть! Что это у тебя за брат такой? Все знает! Все находит! – восхищенно сказала Реня Виктору.
- А чему тут удивляться, - улыбнулся Виктор. – Дитя природы! Все свои свободные дни они с дружком Ефимом проводят где-то за городом: на речке или озерах. Вот поэтому и находчивые такие, и самостоятельные, - пояснил Виктор.
- А когда же мы будем такие же вольные в своих решениях, чтобы нами никто не командовал, не понукал и не запугивал, - воскликнула Реня.
- Наверно, это нужно воспитывать в себе. Здесь, на природе и с самого детства, - сказал Виктор. – Надо быть честным перед самим собой и помнить, что кроме Бога и матери, родившей тебя, здесь, на земле, ты никому и ничего не должен. Ведь человек приходит на землю для того, чтобы выполнить какую-то миссию. Поэтому он должен быть свободен в любви и в своих стремлениях.
- А как же тогда семья, братья, друзья, общество, - возразила Реня.
- Все на земле живут ради своего удовольствия, получая от жизни или награду, или какие-то личные проблемы, которые они хотят переложить на других. А надо жить правильно и поступать достойно, чтобы потом быть чистым перед своей совестью! – ответил Виктор.
- Расскажи-ка лучше, как ты там живешь - вдалеке от дома, вместе со своей матерью? – спросил он, чуть помолчав.
- Да, так! Вроде, и не плохо живем, но сами по себе, вдали от людей, как звери какие-то. Вокруг: вишни, яблони, цветы цветут и солнце сияет, а нам все равно, нам скучно и одиноко. У вас тут так весело, так хорошо! Я бы всю жизнь хотела бы жить здесь, но только, если… - остановилась и замолкла она.
- Что если? – спросил ее Виктор.
- Если бы милый был рядом… - сказала она тихо, улыбаясь.
- Так убегай оттуда, возвращайся к нам сюда, - сказал Виктор.
- Я не могу, пойми! Если бы я знала, что нас не тронут…
- Но, тогда скажи хоть, где вы находитесь? - начал настаивать Виктор.
- Я не могу сообщить это даже тебе. Он приказал мне молчать. Иначе, мы все там погибнем. Если придут солдаты, они не станут разбираться: кто бандит, а кто нет. Они нас там всех, как собак, перестреляют… Понимаешь? Это просто ужасно, то, в каком положении мы находимся, - закончила она грустно.
- Как же ты все-таки оттуда вырвалась на это свидание со мной? – спросил опять ее Виктор.
- А он мне и не препятствовал. Он только предупредил, чтобы я, ненароком, стукача за собой не привела. А потом я еще сказала ему, что мне надо в аптеку к Герайтису за таблетками и валерьянкой для матери.
Она улыбнулась и продолжала:
- Да он знает, что я поехала сюда, чтобы встретиться с тобой. Я ведь приехала сюда не одна. И меня тут, недалеко, с лошадью и повозкой ждет его человек. И к четырем часам дня я должна вернуться к нему. Так что, скоро мне опять придется отправляться туда, в свой, добровольно обживаемый, острог. Она умолкла, достала носовой платок и поднесла его к глазам и вдруг отодвинула его.
- Фу! Ну, эта валерьянка! Недаром ее коты за версту чуют, а я ею свой платок испортила, - сказала она, огорченно. – Теперь придется его выбрасывать. И сумочка моя тоже пахнет валерьянкой, видно, в пузырьке пробка плохо держится. Вот, не хватало мне еще этого! – сказала она, вставая.
- Отдай мне свой платочек, - сказал Виктор.
- Зачем? Он же залит валерьянкой.
- А мне все равно, хоть чем! Будет подарок от тебя. Будет напоминать о тебе.
- Ну, дай мне свой платочек, - повторил Виктор с жаром и протянул руку, чтобы взять у нее его. Руки их вдруг встретились и он сжал ее ладонь в своих руках. Она закрыла глаза и затаила дыхание. От переполнявших ее чувств, она чуть дышала и была готова на все. Виктор обнял ее за талию и поцеловал в губы, и влекомые непреодолимым чувством они со стоном упали в мягкую, как перина, траву. Это был миг их безраздельного счастья…
- Люди! Я несу вам вкуснейшую еду – печеную картошку! – вдруг услышали они крик Женька и, очнувшись от чувств, возвратились в действительность.
- Я уже вам приготовил, - сказала Женька, подходя к ним с целым подолом запеченной на углях картошки. Он кинул на землю торбу и высыпал на нее горячую картошку. – Ешьте, - сказал он. – Вы еще не ели такой вкусной бульбы. Только ешьте с солью, а то стошнит, - дополнил он свою речь советом, от которого все вдруг скорчились от смеха.
Потом они сидели чумазые, вымазавшиеся запекшейся кожурой картошки, и непринужденно болтали. Так весело им никогда еще не было. Реня сплела веночек из ромашек и, смеясь, надела его на голову Женьке.
- Это тебе от меня за твои интересные рассказы и вкусный обед, - сказала она ему.
- А мы с Индусом еще не закончили свое представление, - закричал Женька. – Индус, иди сюда! – позвал он собаку. И когда тот подошел, скомандовал ему:
- Индус! А ну-ка выразись громко, по-собачьи на все четыре первые буквы нашего алфавита!
И Индус, вдруг громко зарычав, залаял:
- Гав, гав, гав, бр-р-р, гав!
Все опять покатились со смеху.
- Ну, вы и ловкачи, ну и мошенники! – смеялась весело и безмятежно Реня.
- Индус, отнеси даме платочек, - сказал Женька, подавая ему, взятый у Виктора, платочек Рени.
Индус взял платочек в зубы, отнес и положил его возле ног Рени.
- Не надо, Индус, я подарила его Виктору, - сказала она, смеясь, и бросила платочек назад Виктору.
Но не тут-то было. Индус, как истинный кавалер, побежал, схватил платок у Виктора и снова отнес его Рене.
- Он тебя принял в свой круг друзей, полюбил и теперь ублажает, - сказал ей Виктор.
- Да ну! Ты шутишь? – не поверила Реня. – Мы с ним всего-то три часа, как общаемся…
- А ты думаешь, для чего это он лапу тогда там, на мосту, вам с Женькой вместе давал? Это он поклялся дружить с вами вечно, - засмеялся Виктор. – Вот, давай, и проверим. Возьми какой-нибудь предмет, брось и прикажи ему, чтобы он его принес. Если он исполнит твой приказ, значит, я говорил правду, а если не принесет, тогда я наврал! – сказал Виктор.
- Действительно, давайте попробуем! – воскликнула Реня и позвала собаку:
- Индус, красавчик мой, иди сюда! Давай с тобой поиграем.
Она взяла палку и стала махать ею в воздухе. Индус навострил уши, стоял и ждал: что же она будет делать дальше?
Реня бросила палку и крикнула ему:
- Индус, апорт! Неси скорее мне палку.
Индус, услышав ее приказ, тут же помчался его исполнять: понюхал, нашел палку, принес и отдал ей.
- Вот, видишь? Что я тебе говорил? Ты уже его госпожа! – сказал Виктор.
- Ну, раз так, Индусик, тогда пошли играть, - крикнула Реня псу, и снова забросила палку и побежала ее искать. Индус помчался вместе с ней, опередил ее, нашел палку и вернул ей. Так они бегали несколько минут с Женькой и Индусом по полю в поисках палки, крича, смеясь и опережая друг друга.
Индус старался больше всех. Наконец, набегавшись и устав, они сели отдыхать на траву возле Виктора. И Реня сказала:
- Ну вот, ребята, хоть у вас здесь и хорошо, а мне уже пора идти.
Она открыла свою сумочку, вынула из нее злополучную валерьянку и хотела ее выбросить. Женька запротестовал:
- Реня, не выкидывай лекарство! Отдай его мне. Я его домой отнесу. Ведь это лекарство. Вдруг оно кому-нибудь пригодится, - сказал он.
- Ну, тогда забирай его и неси себе домой, - передала она ему пузырек с валерьянкой. – А у меня есть еще один флакончик, - сказала она.
- Реня, мы тебя так просто не отпустим. Хочешь, я тебя провожу, только скажи, куда? – высказался Виктор.
- Ну, зачем, Виктор? Это ведь далеко идти, целый километр, к фотографу Сараюсу. Мы договорились там встретиться, за мной туда приедут, - сказала Реня.
- А во сколько они приедут за тобой? – спросил Виктор.
- В пять часов вечера…
- Ну, тогда мы еще успеем. Давай пойдем и сфотографируемся с тобой на память у Сараюса. Ведь, когда еще нам так повезет – встретиться вместе у фотографа. Пойдем! За полчаса мы все сделаем, - предложил он ей.
- Ну, ладно, - наконец согласилась она. – Но тогда давайте уж поспешим, пока еще светло.
- А мы с Индусом тоже с вами пойдем. Я тоже хочу иметь свою фотографию, - закричал Женька.
- Хорошо, тогда еще лучше! Пойдемте и сфотографируемся всей нашей компанией! – согласился Виктор. – Ты как? – спросил он Реню.
- Я не против, - ответила она.
- Тогда побежали! Индус, вперед! – скомандовал он собаке.
И они быстрым шагом припустились через все поле, мимо старого ксендзовского сада у костела и почты, к усадьбе Сараюса. У него фотографировались все алунтские жители и его дом был открыт для всех, кто бы ни пришел, в любое время дня. Через пол часа они уже были там.
Подходя к дому Сараюса, они увидели, что во дворе у него стоит чья-то лошадь с телегой. Реня забеспокоилась.
- Подождите, я пойду вперед и узнаю, - сказала она.
Чуть отстав от нее, Виктор сказал Женьке:
- Дай-ка мне тот пузырек с валерьянкой. Я сейчас помечу их телегу этой штучкой. А ты жди меня здесь, - шепнул он Женьке. – Если со мной что-то случится и я через пять минут не выйду из этого дома – беги в Алунту к Вагонису или к Валентину. Пусть поднимают людей и идут меня выручать. А Петьке скажи, чтоб пустил Индуса по этому следу, - и Виктор показал пузырек с валерьянкой. – Он приведет их к хозяину этой телеги. Ну все! Оставайся здесь и жди! – приказал он Женьке. На, возьми этот платочек Рени и дай понюхать Индусу.
Виктор сунул платочек в руки Женьке и вошел во двор. Проходя мимо телеги с лошадью, он перевернул пузырек с валерьянкой и окропил ею заднее колесо и конец веревки, которой были связаны сзади борта телеги, свешивающийся до самой земли. И подойдя к двери вслед за Реней, открыл ее и шагнул внутрь помещения.
- Художник! Опять мы с тобой встретились! Вот хорошо! – услышал он громкий знакомый голос. – На ловца и зверь бежит! Ну раз ты к нам сам пришел, говори, мы тебя слушаем. И не оглядывайся, там везде мои люди, - сказал зловеще Лютас.
Виктор был готов к такой встрече, но чтоб так неожиданно, днем и в нескольких сотнях метров от Алунты – такой дерзости от Лютаса он не предполагал, поэтому он немного опешил…
- Ну что, испугался? Пришел час расплаты, давай ползи ко мне и кайся в содеянном! – прорычал главарь.
Опомнившись, Виктор сказал:
- Я не твой пес, чтобы руки тебе лизать и ползать перед тобой не буду! Хочешь увивать – убей, но только пользы тебе от этого никакой не будет. Скорее получишь один вред! Провожая Реню, я встретил своего брата, начальника, и сказал ему, что иду фотографироваться сюда с Реней. А он-то уж знает, что вы опекаете Реню. И ясно, что уже принял меры безопасности. И если я не вернусь в Алунту через пол часа, защитники и солдаты будут уже здесь. И тогда уйти тебе отсюда невредимым будет уже невозможно. Ведь ты знаешь, как солдаты умеют это делать! – пошел в нападение Виктор.
- Не угрожай, щенок, и не учи! Я и не из таких положений выкручивался, - заметил Лютас, унимая свой горячий пыл. – Иди сюда и давай поговорим. От того, что солдаты придут сюда через двадцать минут тебе, парень, легче не станет, потому что тебе уже не будет на свете, - сказал Лютас.
- Если ты убьешь меня сейчас, то тебя они прикончат через полчаса. Какая в этом польза для тебя? – аргументировал Виктор свои доводы.
- А какая польза будет, если я тебя оставлю в живых? – насторожился Лютас.
- Прямая: ты меня отпускаешь и я еду в Алунту. Это займет пол часа времени. Пока я с защитниками и солдатами вернусь сюда – это еще тридцать минут. А за этот час, подаренный тебе судьбой, ты можешь со своими молодчиками спокойно покинуть это место и скрыться в неизвестном направлении, захватив с собой и Реню. Я ведь тоже не хочу, чтобы она попала в руки наших властей, - сказал Виктор убедительно и с искренним чувством.
Лютас встал из-за стола, походил, остановился около Виктора и, глядя ему в глаза, сказал:
- А ты, оказывается, хороший стратег, не трус и умеешь убеждать… Твои мысли показались мне правильными. И я тебе предлагаю: переходи на мою сторону! У тебя в жизни от этого почти ничего не изменится: будешь жить в Алунте, служить в МГБ. В общем, жить, как раньше, но станешь нам помогать, а в награду за это получишь много денег и женишься на Рене. Ну, так как? – спросил он, немного подождав.
- Да, Пранас, такая малость – вам помогать! Изменить Родине, своему народу, своим друзьям, стать предателем? Ты ведь только что говорил, что я не трус. Почему же ты думаешь, что я сейчас струшу и продам свою честь и порядочность, продамся и, предав своих товарищей, побегу к тебе для того, чтобы спасти свою жизнь? Плохо ты обо мне думаешь, - покачал головой Виктор. – Даже ради любви к Рене, я не предам своих друзей, а о деньгах и говорить нечего…
- Но, но, но! – поднял перед собой руки Лютас. – Ты погоди, парень, не горячись, подумай. Я ведь тебя о многом не прошу, а лишь о некоторых услугах. Сообщать мне: где защитники должны проводить предстоящую операцию против меня? – сказал Лютас.
- Действительно, не много, - произнес Виктор, понимая, что нельзя отказывать главарю окончательно. - А что, если я откажусь? – спросил он, чуть задумавшись и соображая.
- Если ты откажешься, то лишишься всего. И денег, и Рени, и жизни, - ответил Лютас.
- Я понял, что у меня выбора нет и тебе нужен только одни ответ: мое согласие сотрудничать с тобой. Пожалуй, я все-таки соглашусь, но лишь на некоторое время, - начал торговаться Виктор.
- Нет! Как это на время. Раз уж подпишешь со мной соглашение, то должен будешь его выполнять, - крикнул Лютас. – Иначе не видать тебе Рени. Я ее больше к тебе не отпущу. На, вот, пиши расписку… Я, Жигунов Виктор, согласен сотрудничать с Лютасом, сообщая о предстоящих против него операциях. Ставь подпись и ты свободен.
Виктору нужно было выигрывать и время и свою жизнь. Кроме того, он знал, что ради достижения успеха в этой секретной операции против Лютаса, ему было позволено подписывать любые расписки о сотрудничестве с Лютасом. И немного поколебавшись для придания правдивости переживаний в этой игре, он подошел к столу, написал расписку и отдал Лютасу. Тот, прочитав ее, спрятал в карман.
- Ну, художник, будь здоров! Иди, гуляй, и живи пока! А мы будем ждать от тебя вестей. Мой связник тебя найдет, когда ты мне будешь нужен, - проговорил он и крикнул появившимся в дверях своим охранникам:
- Отпустите его! А нам нужно быстро отсюда уходить. Ясно? По коням! – скомандовал он. И они, выбежав во двор, сели в повозку и быстро умчались, скрипя и громыхая колесами повозок.
А Женька с Индусом, подождав еще пять минут и не дождавшись Виктора, тихо покинули свое место наблюдения и отойдя немного от усадьбы припустились со всех ног за подмогой в Алунту. Прибежав в местечко, Женька сразу же кинулся в дежурку, где обычно собирались и дежурили алунтские защитников.
А в это время в дежурке как раз находились Валентин с Петькой и еще человек десять. Увидев Валентина, Женька отозвал его в сторону, и начал взволнованно говорить:
- Быстрей идите, выручайте Виктора. У Сараюса его захватили бандиты. Мы с ним пошли провожать Реню, хотели вместе сфотографироваться, но когда мы подошли к усадьбе, смотрим, там стоят две повозки с лошадьми. Реня сказала, что это они… А Виктор облил валерьянкой колеса одной из повозок и велел мне бежать к вам. Он сказал, чтоб Петька захватил велосипед и Индуса. Индус по запаху этого Рениного платка приведет вас к хозяину той повозки. Спешите туда на лошадях, вы, может быть, успеете их догнать, - выпалил все сразу Женька.
Валентин тут же бросился в красный уголок, где сидели, играя в домино, защитники и крикнул:
- Подъем! Тревога! В ружье! Получить оружие и боеприпасы и строиться, быстро! Конюху, запрячь Машку и жеребца, и двумя повозками галопом к Сараюсу! Там бандиты захватили Виктора. А тебе, Петр, нужно взять свой велосипед, Индуса и следом за нами, там мы попытаемся направить собаку по следу при помощи этого платка. Понял? – сказал Валентин Петьке. – Давай, живо беги домой, бери велосипед, пистолет, пару гранат и дуй за нами.
- Посыльный! Найдите Вагониса и сообщите ему и солдатам о происшествии. Быстро! – отдал распоряжение Валентин.
Все вдруг пришло в движение, все закрутилось. На Женьку с Индусом уже никто не обращал внимания. Он стоял и ждал. К нему подлетел Петр и скомандовал:
- А ну, Женька, вперед, за мной! И они кинулись бегом на квартиру к Бурцевым. Петька нашел ошейник, привязал к нему длинную веревку и одел на шею Индусу. Они слышали, как прогромыхали две повозки защитников, направляясь в сторону Сараюса. Петька сел на велосипед и крикнул Индусу:
- Вперед!
Но Индус сопротивлялся, он не хотел бежать на привязи. Тогда Петька посадил Женьку на велосипед впереди себя и поехал. Индус, увидев это, пустился бежать впереди велосипеда, вслед за повозками защитников.
Через двадцать минут после захвата Виктора Лютасом, они уже подъезжали к усадьбе Сараюса. На встречу им выбежал живой и невредимый Виктор…