Русское храмовое зодчество в послесмутное время (вплоть до патриарха Никона) продолжало традицию возведения шатровых храмов, постоянно совершенствуя, дополняя и разнообразя варианты их возведения.
Это было важно для соединения разорванного исторического пространства и возрождения русского золотого периода пятнадцатого-шестнадцатого веков.
При этом шатровые храмы были не только культовыми сооружениями, но и мемориальными памятниками, призванными напоминать о значимых исторических событиях в жизни русской истории.
В частности, они напоминали о победе русских над иноверцами. Так случилось с Покровскими храмами на Красной площади в Москве, в родовом имении Романовых Рубцово и в родовом поместье Пожарского в Медведково.
Культурный сдвиг, который произошел в русском храмовом зодчестве после смуты,
отражался прежде всего в архитектуре, которая, как ни странно, гораздо быстрее и адекватнее отвечала на новые запросы и чаяния общественного сознания и духовной жизни.
Устремленность в будущее, изменения в благочестии, праздничность, яркость, украшательство обильным количеством декоративных деталей, каменных узоров, горок кокошников самых разных размеров и разного количества (достигавших 150) были новыми признаками и символическими знаками новой культурной ориентации народа.
Эстетическая функция становилась важна сама по себе, безотносительно к утилитарной, как в храмовом зодчестве, так и в крепостном. Происходил процесс эстетизации, говоривший об укреплении России, стремлении показать силу не только и не столько физическую, военную и иную, сколько культурную, хотя из смуты Россия вышла значительно ослабленной духовно.
Шатры постепенно из конструктивного элемента стали декоративным, не выходящим в интерьеры храмов, но все-таки сохранялись как значимый для России символ.
К середине семнадцатого века окончательно сложился стиль, получивший название «русское узорочье», завершивший собой период становления каменного строительства шатровых храмов в русском стиле, вобравшем в себя как находки русского деревянного зодчества прошлого, так и новые веяния в строительстве.
Еще одна отличительная черта храмового зодчества в стиле «руского узорочья» - усиление и более тесная связь молящихся с сакральным пространством за счет уменьшением западной, несакральной, части помещения церкви и приближения молящихся к алтарной части, олицетворяющей Царство Небесное.
Внутреннее помещение значительно уменьшалось в размерах, приближалось к алтарю и принимало вид удлиненного прямоугольника, расположенного вдоль солеи, что делало молящихся активными действующими лицами богослужения.
Несмотря на указ патриарха Никона в 1653 году о запрете строительства шатровых храмов, их продолжали строить в российский городах и после. Шатер навсегда сохранился в строительстве колоколен и крепостных башен (Спасская башня Кремля, Сухарева башня и другие).
Вершиной и заключительной точкой перед запретом стала церковь в ПутИнках (1649-1652 гг) Рождества Богородицы – непревзойденный шедевр и последний шатровый храм Москвы дониконовского периода. Храм являет все черты и особенности сложившегося «русского узорочья» и особенностей внутреннего интерьера.
Церковь строилась в основном на государственные средства. Из казны было выделено 800 рублей и строительство носило характер государственной важности. Народные деньги составляли незначительную часть, которая добиралась уже в самом конце строительства.
Церковь состоит из пяти неравных частей: храма Рождества Богородицы, двух приделов - в честь Неопалимой Купины (иконы Богородицы) и Феодора Тирона, колокольни и самой обширной части – трапезной.
Все помещения расположены запутанно, в нем нет логики, остается ощущение, что строители сознательно довели до абсурда устаревшую форму крестово-купольного храма, которая к тому времени полностью исчерпала свой потенциал.
Храм привлекает прежде всего внешним убранством. Основное помещение - храм Рождества Богородицы - занимает совсем небольшую часть. Примерно 40 квадратных метров, а расстояние от солеи до западной стены - всего три метра. Фактически здесь полностью удалена та часть храмового пространства, что предназначена для неверующих или случайных «захожан».
Храм не рассчитан на большое число молящихся, как например, современные городские храмы, но предполагает усиление интимного характера общения верующих с Богом, святыми, священниками и максимальную включенность в церковное действие.
Основная часть храма завершается тремя шатрами на глухих барабанах, но высота внутреннего помещения (11 метров) достаточна для понимания общей устремленности молитвы к Богу.
Здесь не нарушается принцип соотношения горизонтали, вытянутой вдоль иконостаса, и вертикали.Более того, оно соответствовало стремлению к «новому благочестию», такому переживанию религиозного чувства, которое предполагало максимальное напряжение духовной жизни.
Придел Неопалимой Купины и колокольня тоже завершаются шатрами, но барабан Неопалимой не является глухим. Еще один шатер венчает крыльцо храма. Все шатры декоративные, но отличаются друг от друга неповторимыми узорами и их расположением. Строители проявили немалую выдумку и изобретательность в украшении и отделке шатров и барабанов.
Избыточный декор становится главным действующим лицом храма, который поражает своим разнообразием, многочисленностью, различными мелкими деталями и нюансами, все вместе оставляющие впечатление кружева, накинутого на здание храма сверху. Декор живет своей самостоятельной жизнью, безотносительно к основной функции храма.
Разнообразие в украшении наличников окон, стреловидные, трехлопастные, треугольные и полукруглые фронтоны, удивительно тонкий и ажурный поясок на барабане придела Неопалимой Купины, сдвиги по вертикали и горизонтали линий разных зданий, которые усиливают эффект «многосоставности» и «многосборности» храма, заложенный в его внутренней планировке, удивляют и восхищают.
На фасаде фактически нет ни одного пустого пространства, оно все изукрашено, деталей так много и они так наплывают друг на друга, что создают ощущение хаоса, выплеска энергии, нарушающей равновесие и умиротворенность, которыми пронизана церковь в Никитниках.
Особенно интересны по разнообразию и украшениям шатры и барабаны. Каждый шатер поставлен на барабан и завершается маленькой луковичной главкой, в свою очередь тоже расположенной на маленьком барабане. Шатры и барабаны в своих основаниях и навершиях заканчиваются горками кокошников.
Очень красива, особенно вечерами, ажурная колокольня, тоже поставленная на барабан с прорезями. Говорят, что на ней было установлено когда-то девять колоколов.
Особенно замечателен шатер над приделом «Неопалимая Купина». Он поставлен на барабан с узкими прорезями для окон и по основанию больше, чем барабан. Внизу барабан обрамлен тремя рядами кокошников, отличающихся по размерам и завершениям.
Наконец, нельзя не упомянуть имя Александра Абдулова, который в течение многих лет принимал активное участие в восстановлении храма, организуя концерты и фестивали, сборы от которых полностью шли на восстановление храма.
Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/posle-smuty-russkie-xramy-3/