«Но примешь ты смерть от коня своего…» ( А. С . Пушкин)
Он гнал как всегда, - с той нагловатой уверенностью, с которой передвигаются на своём автомобиле по городским улицам зажиточные самцы неопределённого возраста.
Взгляд успевал зацепиться за любую моложавую девичью фигуру в летнем расхристанном одеянии. Среднегодовалых особ глаза сторонились, бракуя их неким, скрытым в глубине короткостриженой головы, сканером. Однако достойные силуэты женщин всё же щекотали взор. Мысли в его мозгу в данный момент обитали разные. Но отнюдь не скабрезной направленности. Вот уже неделю ему не давал покоя его недавний визит к гадалке или, что-то типа того. Друг детства уломал таки его на посещение этой старухи, которая возникла в их городке неизвестно откуда. По виду типичная пенсионерка с морщинистым лицом и носом картошкой. Только вот глаза… Было в них что-то потустороннее, навевающее жуткую грусть о земном увядании .
И чего он к ней попёрся? Возможно из любопытства. А может, чтоб уважить друга, и показать ему, мол, смотри, очередная шарлатанка рубит бабосы на доверчивых господах. Да и собственно, не сказала то она ему ничего такого, чтоб он не знал. Ну, подумаешь, - бабы, мол, тебя загубят. Или нет, если уж точно и дословно, то :- «баба жизнь твою заберёт». И от услышанного стало ему как-то не по себе. Расспросить, конечно, бабку хотелось. А она закапризничала и больше ни о чём говорить не захотела. Всего-навсего ухмыльнувшись на прощание улыбкой торговки самогонщицы. И всё. Всё перевернулось в размеренной жизни удачливого прохиндея
риэлтора.
Не смог забыть он эту улыбку-ухмылку. Такое было впечатление, что бабка многое о нём знает. Весь он перед ней будто голышом простоял.
- Вот карга старая!- буркнул он тогда про себя. Но слова гадалки засели глубоко вовнутрь и кололи иголками тревоги всё его тело.
- Баба меня изведёт, понимаешь!- перевирал он бабкину фразу, прекрасно понимая, что сам себя обманывает.- Так ведь, это ж естественно. Сколько их там у меня?
А внутри уже разрасталась тревога. И вопросы сами собой вылетали из закоулков
себялюбивого «я».
– Что за сука? И главное – «за что?»
Память ринулась перебирать возможных кандидаток. Может Лерка? Она намедни гневно ссорилась с ним по причине его кобелячьих проделок с её лучшей подругой.
Вряд ли. Слабовата духом она, чтоб жизнь у него забрать. Да и с Леркой то, по сути, уже почти разбежались. Скукотища в койке с ней.
- Кто? Кто? Кто? – вопрошал он сам у себя, перебирая, словно фотографии лица подруг.
Чёрт! Наверняка Кристина. Это ж её он кинул в одной сделке пару месяцев назад.
Сама она виновата. Не хер было сопли жевать. И вообще, коли впряглась с мужиками дела крутить, будь ко всему готова. Вот тварь! Грохнуть его хочет. Интересно, заказала киллеру или лично цианистого калия в вискарь сыпанёт?
Заказать не рискнёт. На это деньги нужны. А она жадная на деньги, каракатица деревенская. И жопа у неё не ахти.
Вот у Ритки жопа была… Стоп!
Как же он сразу не догадался! Это ж её он тогда уломал на аборт. Сколько слёз и сопель пришлось вытерпеть. Как она хотела родить. И бросила ему, типа припомню тебе бесчеловечность и трусость. Рожать она, видите ли, собралась. А сиськи, как у подростка. Хорошо, хоть руки на себя не наложила. Ладно, Вика помогла при таком то сроке. Подожди-ка, Вика, Вика… До сих пор звучит в ушах её фраза «чтоб ты сдох», когда он поднял на неё руку за то, что она кокетничала с каким-то мажориком на вечеринке в клубе. Шлюха кривоногая! Смерти ему желает. А ещё клятву Гиппократа давала.
Мысли и размышления опутывали его до такой степени, что он едва не врезался в стоящую на железнодорожном переезде машину. И только когда резко остановился, обратил внимание на мигающий красный огонёк автоматического шлагбаума.
- Сказано тебе, баба у тебя жизнь заберёт, а не поезд, - попытался он отшутиться, и откинул голову назад. Прикрыв глаза и продолжая размышлять, он вдруг поймал себя на мысли, как романтично было бы умереть на какой-нибудь красотке в постели в процессе бурного секса. Фантазия уже рисовала откровенную сцену перепихона, и финальная агония накатывала на него густой пеленой бессилия.
Внезапно протяжный визг тормозов выхватил его из пелены грешных потех, а мощный и гулкий удар сзади тяжёлого внедорожника смял его автомобиль, словно пачку от сигарет. С истошным воплем из внедорожника выскочила девчушка лет девятнадцати. Огонёк автоматического шлагбаума продолжал мигать красным светом, но через несколько секунд погас.