Скандальный случай с Аполлоном

Давид Павельев
ДАВИД ПАВЕЛЬЕВ
СКАНДАЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ С АПОЛЛОНОМ

Аполлон, пожалуй, один из самых приятных античных богов. Если большая их часть склонна к проявлению несдержанности, грубости и деспотизма, то Аполлон - бог-интеллигент, бог-эстет и бог-джентльмен. Он обладает безукоризненными манерами и непревзойденным вкусом. Безудержным весельям он предпочитает занятия изящной музыкой. Он - тонкий ценитель искусств, литературы и всего прекрасного. Его окружение - не отталкивающие сатиры и полоумные вакханки, а утончённые музы, нимфы и похожие на статуи юноши. Где Аполлон, там красивые вещи, красивые люди и красивые слова. Одним словом, Аполлон покорит ваше сердце с первого взгляда, если вы натура возвышенная, не чуждая романтики и предпочитающая небесные выси земным грязям.

Но есть лишь одно, с позволения сказать, пятно на репутации Аполлона, а именно кровавый инцидент с Марсием, место которому не в биографии истинного джентльмена, а в уголовной хронике. Вот как это было: одним не предвещающим ничего злополучного утром, гражданин Аполлон музицировал на кефаре, находясь в обществе нимф. Неожиданно и без приглашения появился некий Марсий - личность явно маргинальная, асоциальная и аморальная. Судя по его особым приметам - козьим копытам и мохнатым ягодицам, он принадлежал к банде сатиров, возглавляемых давним недоброжелателем Аполлона Дионисом. Это даёт основание предположить, что Марсий находился в состоянии алкогольного опьянения. Так вот, оказавшись вдруг в приличном обществе, Марсий стал вести себя вызывающе, провоцируя Аполлона на конфликт. Вершиной его наглого поведения стал вызов Аполлона на состязание в искусстве музыки ( оказалось, что Марсий принадлежал к числу тех музыкантов, что в трезвом состоянии не отличают барабан от фортепиано, но в нетрезвом одни стоят целого оркестра ). Из честолюбия Аполлон согласился. Надо отметить, что честолюбие Аполлона хоть временами и кажется непомерным, но явно имеет под собой определённые основания, и упрекать божество в завышенной самооценке не приходится. Вот и в этот раз это было подтверждено жюри в составе нимф и юношей. Марсий был посрамлён, справедливость восторжествовала. Казалось бы, следовало ограничиться вызовом какого-нибудь Геракла-патрульного и доставить дебошира в вытрезвитель, но почему-то приличное общество решило избрать для него другое наказание. Марсий был подвешен на дереве, после чего Аполлон собственноручно и публично содрал с него кожу.

Данный инцидент всегда вызывал моё недоумение, и я до сих пор не смог найти рационального криминологического или психологического ему объяснения. Очевидно, нам придётся смириться с тем, что Аполлон совершил деяние, подпадающую под статью 105 УК РФ, а что ещё хуже, поступок очень грубый, достойный мясника, но не художника.

Коли так, попытаемся хотя бы его понять. Не вызывает никакого сомнения факт, что скабрёзными выходками Марсия Аполлон был по меньшей мере взбешён и разъярён. Мало того, что одним только своим появлением этот отщепенец уже испортил вечер и нарушил всю культурную программу, так он ещё и вызвал у настроившейся на получение большого эстетического наслаждения компании совершенно противоположные эмоции. Хотя бы это может послужить смягчающим вину Аполлона обстоятельством - он мог действовать в состоянии аффекта.

Но не стоит забывать и ещё кое-что. Вообще-то конфликт Аполлона и Марсия - это конфликт далеко не спонтанный. Это конфликт мировоззренческий. В значительной степени характер Марсия, равно как и характер его духовного вождя Диониса и всех тех, кто подпадает под его влияние, соблазнившись остутствием необходимости сдерживать самые низкие свои инстинкты и побуждения, противоположен характеру Аполлона. Этот бог-интеллектуал, провозгласивший помимо всего прочего девиз "Познай сам себя", верит в господство человеческого разума над страстями. Вакхическому призыву не сдерживать себя, превращая жизнь в сплошное наслаждения в вине и буйстве, Аполлон противопоставляет идеал гармонии человека с природой, красотой, а главное, самим собой. Аполлон хорошо знает, что поиск наслаждения подобен наполнению бездонной бочки - сколько не лей, всё мало, а хочется всё больше и больше - вот-вот ведь наполню! Осознание невозможности наполнить бездонный сосуд вызывает разочарование в "такой несправедливой" жизни, депрессии и страдания.  Но извращенец Вакх и на это имеет что отвечать - даже страдания могут приносить наслаждение. Аполлон слишком хорошо знает, что это ложь.

Слишком давно начался этот спор. Слишком многие переметнулись из лагеря Аполлона в лагерь его врага. Многих прекрасных нимф и статуйных юношей прельщает вакхическая риторика. Популист Вакх умеет обещать, и наивные юноши могут подумать: чего стоит разок покутить, "пожить для себя", повеселиться и оттянуться на всю катушку? А завтра можно вернуться в храм Аполлона, в его "приличное общество", к его изящной музыке и проповедям о силе разума. Но "разок" не выходит. Вакх умалчивает лишь об одном своём свойстве - его зелье вызывает зависимость. Его философия разлагает мозг и душу изнутри, превращая в безумца их обладателя.

И сколько не старайся Аполлон удержать наивных от ошибок - это не так то легко. Не все избравшие его храм обладают сильной волей, чтобы работать с собой и противостоять вакхическим соблазнам, главный из которых - соблазн снять с себя ответственность за себя и других. Рано или поздно, Аполлон начнёт ненавидеть своего врага самой лютой ненавистью.

А ненависть, как известно, толкает нас на самые безрассудные поступки. В ненависти мы теряем своё лицо. Ненависть толкнёт на преступление самого благочестивого человека, поставив его на одну ступень с закоренелым преступником. Может быть, в этом ли кроется загадка поступка Аполлона, противоречащего его натуре?

Но это более широкий смысл, который мы можем извлечь из этой истории. В узком смысле инцидент с Марсием учит нас главным образом тому, что из содранной шкуры Марсия не получится золотого руна или какого-либо другого произведения искусства. Чистый эстетизм ( если рассмотреть Аполлона всего лишь как эстета и приверженец теории "искусства ради искусства" ) - ничто без чувства гуманизма. Как известно, многие фашистские палачи были эстетами: слушали Моцарта, играли на скрипке и коллекционировали красивые вещицы, что не мешало им в и самом деле сдирать со своих жертв кожу. Эстетизм тогда лишь оправдан, когда он пробуждает гуманизм и глушит в корне антигуманную вакхическую стихию.

В любом виде насилие отвратительно. Оно несовместимо с искусством, которое не имеет смысла, если не является мощным орудием гуманизма против насилия.