Одиночки в своем большинстве интроверты, про которых смело можно утверждать «В тихом омуте черти водятся» и «В тихой воде омуты глубоки».
Я из их числа, поэтому мне нетрудно понять и объяснить тихих одиночек, я чувствую их нутром, вижу в них себя и понимаю, что по-другому они поступить не могут по определению и по природе.
Они мучаются сами, но ничего с этим сделать не могут. Я давно хочу высказаться на этот счет, но как-то не созрела, что ли, но в последнее время стало что-то происходить такое, что меня заставляет высказаться.
Путин, которого либеральная интеллигенция ругает, в том числе и я, типичный интроверт и многое, что он делает, идет не от его подготовки как агента спецслужбы, а от его психологического строя. Ругая его, я фактически ругаю себя.
Он просто не может быть другим, даже если бы захотел. И всё, что буду сейчас говорить о нем, я буду говорить о себе. Путин сидит во мне, я его ненавижу, но мы с ним одной крови и это – самое главное и самое ужасное, если видеть только негатив и воспринимать только мифы, которые складываются о нем персонально и о них, интровертах, вообще.
Путин, как типичный интроверт, очень хорошая модель для анализа. Скрытный, замкнутый, не доверяющий никому, ограниченный в общении небольшим кругом близких людей, инертный, вязкий и не очень уверенный в себе человек, компенсирующий неуверенность властью.
Я понимаю поведение Путина, его мотивы, решения, манеру общения, его жест прятать большой палец левой руки как защитную реакцию от окружения, по которому узнаю и себя: этот жест срабатывает у интроверта автоматически, когда ему неуютно или страшно. Внимательный наблюдатель заметил это давно.
Путин - не поверхностный политик, он - глубокий омут, в который если попадаешь, то с головой и выбраться оттуда уже практически невозможно. Попадаешь в омут, как в беду. Вот так Россия впала в Путина, как в омут, с головой, и выбраться оттуда она не сможет, пока все не закончится естественным путем.
Это надо констатировать как диагноз и как свершившийся факт. Я жалею его, как жалею себя, когда попадаю не в свою тарелку, но я могу выскочить из ситуации, а он - уже нет. И в этом его беда и проблема.
Сталин тоже был интровертом и не случайно их часто сравнивают и находят действительно много общего: они принадлежат к одному психологическому типу. Но сравнивают и не принимают их чаще все те, кто сам относится к интровертам. Вот такой парадокс.
У каждого из них – И Сталина, и Путина – была и есть своя заимка, где они могут отлежаться, сбросить негатив и снова действовать. Интроверту нужно убежище, чтобы восстановиться, набраться энергии, чтобы вся муть, поднявшаяся со дна омута, осела и вода очистилась. У меня есть квартира, своя неприкосновенная территория, в которую мало кто попадает. Бывало, что не достучавшись, не дозвонившись - кричали с улицы и ждали, что я не выдержу и откликнусь.
С годами у меня на это уходит все больше и больше времени. Самое большое наслаждение для меня – оставаться одной: делать, что хочешь, читать, что хочешь, слушать и смотреть, что хочешь. Выход в люди, любой телефонный звонок заставляет вздрагивать, любой звонок в дверь - напрягаться и делать неимоверные усилия, чтобы вступить в контакт, особенно, когда пишу, или вышиваю, или просто размышляю.
Чтобы выйти в другое пространство, прежде чем взять трубку или открыть дверь, надо успеть надеть маску и хорошо, если она под рукой, а если нет: Но главное - чтобы вернуться назад и начать с того места, где прервали, нужно время, а это раздражает и выводит из равновесия.
Потому что так утомительно! И я отключаю все телефоны, не отвечаю на письма, не общаюсь ни с кем, не открываю дверь, никому не звоню первой, ни с кем не вхожу в контакт первой. Я возмущаюсь, как люди могут злоупотреблять временем другого, звоня по пустякам, звать в гости, когда никуда не хочешь идти и настаивают на этом, тем более выслушивать упреки, почему не открываю дверь, если я дома, почему не беру трубку и т.д..
Не открываю, потому что не хочу. Самое противное - почему-то надо объяснять свое отсутствие в пространстве телефонов, Интернета, встреч и контактов. Поэтому слыву странной. Раньше думала, что это депрессия, но сейчас понимаю, что это нормальное состояние, в котором интроверту необходимо пребывать гораздо чаще, чем экстраверту.
Это состояние, когда все батарейки сели и ты отключаешься, чтобы подзарядиться от самой себя. Общество требует неимоверных усилий и напряжения, настолько, что воспринимаю его как враждебное пространство, не понимающее и не принимающее моего «я», потому что оно – пространство экстравертов.
Наверное, это и правильно: они отвоевали его для себя и для таких, как они, для интровертов там нет места, поэтому, когда они прорываются и, не дай Бог, закрепляются во власти, они начинают проявлять свои худшие качества, словно мстя обществу за всех интровертов вместе взятых. Как, например, Путин или Сталин. Это утомительно, уверяю вас, утомительно, прежде всего, для самого интроверта.
Отсюда - многие вещи: грубость, которую им приписывают и которая идет вовсе не от желания оскорбить другого, а от желания не играть и не делать вид, а быть честным и настоящим, не прячась за вежливостью и взаимными поглаживаниями. А этого так не любит Европа, вся построенная на форме и общественных приличиях.
Интроверт не сдает друзей, если у него они есть, что бывает редко и совсем в небольшом количестве. Они не умеют поддерживать связи, тем более их использовать, они воспринимают публичные выступления как наказание, считая их подобными выступлениям на арене цирка дрессированного медведя, как, например, рассматривал их Гленн Гульд, слывущий более чем странным, даже ненормальным.
А он был всего лишь глубоким интровертом со всеми его достоинствами и недостатками. К его счастью, он сумел найти свою нишу, такую, что общество признало за ним право оставаться самим собой. Это он убегал от общества, а оно его догоняло.
Их называют эгоистами, раками-отшельниками, индивидуалистами, да как только не называют, чтобы побольнее ударить и «унасекомить». А они все лишь интроверты, которые также нуждается в любви, как и другие, но больше все-таки нуждаюсь в уединении. Но это почему-то вменяется им в вину.
В компаниях я часто отключаюсь, перестаю слушать и слышать, чему некоторые удивляются: «Как же она не слышала, если она была там?» А вот так: срабатывает фильтр, не пропускающий шумы и помехи. Я ухожу в себя, а потому не люблю сборищ и больших компаний, предпочитая интимную обстановку всем остальным.
Интроверт не может стать экстравертом, как бы ни пытался. Он может на время им притвориться, но он может сделать гораздо больше, если останется самим собой, таким, как его сотворила природа. Жаль только, что общество всегда и везде пытается построить всех по своим нормам и правилам, «адаптировать», «социализировать» и "подравнять".
Легко ли быть интровертом в обществе экстравертов после всего сказанного? Так не будем осуждать и обсуждать, будем понимать и принимать…
Авторский блог
http://sotvori-sebia-sam.ru/odinochki/