Уничтоженiе славян, которое происходит в Украiн; организовано русофобами и ими же финансируется.
В 1917 г. произошёлъ в России переворотъ, повлекший многочисленные жертвы среди славянского христианского населенiя прежде всего.
Чтобы справиться с землянами, нелюдям пришлось извращать культуру, обычаi, нравы славян до такой степени, что превратили многих из нихъ в подобiе скотины, которымъ лишь бы глотку залить и естественные потребности справить.
Впервые исказили письменность при Петре Чудовищном (Петр;I).
Последняя реформа произошла в 1918г. бандой большевиков-людоедов.
Пора вернуться к языку прославленных русских поэтов и писателей: Л.Н. Толстого, Ф.И. Тютчева...
и к двуперстию, которым крестились все ныне почитаемые святые Руси.
Подборка статей о реформе русской орфографии
1. Великiе о дореволюцiонном правописпнiи.
Въ періодъ подготовки реформы проходила чрезвычайно острая борьба между ея сторонниками и противниками. Такъ, А. А. Шахматовъ (филологъ, языков;дъ, историкъ древнерусской культуры, адъюнктъ по Отд;ленію Русскаго Языка и Словесности, экстраординарный академикъ) писалъ Ф. ;. Фортунатову (ординарному академику по Отд;ленію Рус-
скаго Языка и Словесности): «Читали ли Вы мн;ніе Толстого о реформ; правописанія?
Въ общемъ ясно, что громадное большинство противъ нея».
Въ книг; «А. А. Шахматовъ» В. И. Чернышёвъ (ученый-языков;дъ, членъ Ор;ографической подкомиссіи 1904 г., впоследствіи членъ-корреспондентъ А. Н. СССР) приводитъ бес;ду съ Л. Н. Толстымъ:
«— Ну, а теперь я вамъ скажу о другомъ. Это мелочь, конечно, но объ этомъ столько говорятъ, что я уже давно хочу сказать по этому поводу н;сколько словъ… О реформ; правописанія… Онъ съ минуту думаетъ, и потомъ р;шительно произноситъ: — По-моему, реформа эта нел;па…. Да, да, нел;па… Это типичная выдумка ученыхъ, которая, конечно, не можетъ пройти въ жизнь. Языкъ — это посл;дствіе жизни; онъ создался исторически, и мал;йшая черточка въ немъ им;етъ свое особое, осмысленное значеніе… — Голосъ Льва Николаевича становится опять сердитымъ. — Челов;къ не можетъ и не см;етъ перед;лывать того, что создаетъ жизнь; это без- смысленно — пытаться исправлять природу, безсмысленно. Говорятъ, гимназистамъ будетъ легче. Да; может быть, но зато намъ будетъ трудн;е; да и имъ будетъ легче только писать, а читать они будутъ дольше, ч;мъ мы читаемъ… Для меня, наприм;ръ, очень трудно разби- рать письма безъ твердаго знака: сплошь да рядомъ читаешь и не знаешь, къ какому слову от- нести промежуточную букву: къ предыдущему или посл;дующему… Но къ этому еще можно привыкнуть, вы такъ и напишите: къ отсутствію твердаго знака можно привыкнуть… Что касается до уничтоженія «э»,«;» и прочихъ подобныхъ буквъ, то это уже нел;по… Это, какъ я уже сказалъ, упроститъ, можетъ быть, письмо, но зато безусловно удлинитъ про- цессъ чтенія… Вотъ я очень б;гло читаю, такъ-что вижу всегда н;сколько впередъ; и если, наприм;ръ, я впереди вижу «;» въ слов; т;нь, то я уже знаю, что это именно т;нь, а не темя или что-либо другое; и мн; это облегчаетъ процессъ чтенія. Д;ло привычки, гово- рите вы? Это вотъ вс; говорятъ, но я отв;чу вамъ вотъ что: привыкнуть къ этому д;йстви-
тельно можно и не трудно, но что процессъ чтенія отъ этого сд;лается медленн;е, такъ это
тоже очевидно… А это было-бы очень печально».
Александръ Блокъ въ январ; 1918 года писалъ: «Я поднимаю вопросъ объ ор;ографіи.
Главное мое возраженіе — что она относится къ техник; творчества, въ которую государство
не должно вм;шиваться. Старыхъ писателей, которые пользовались ятями, какъ однимъ изъ средствъ для выраженія своего творчества, надо издавать со старой ор;ографіей. Новые, которые будутъ писать по-новому, перенесутъ свою творческую энергію въ другіе пріемы…»
(А. Блокъ, Дневникъ 1901 — 1902 гг. Собр. соч. въ восьми томахъ, кн. 7, стр. 319). Иванъ Бунинъ, писатель: «Нев;жда и хамъ ни съ того, ни съ сего объявилъ заборную ор;ографію: опять покоряйся, пиши по ней! Я отв;чаю: не могу, не хочу — уже хотя-бы потому, что по ней написано за эти десять л;тъ [революціи] все самое низкое, подлое, злое, лживое, что только есть на земл;...»
Академикъ Д. С. Лихачёвъ о «царской» ор;ографіи: «…Была еще такая организація —
„Космическая Академія Наукъ“. Въ эту организацію входилъ Дмитрій Серг;евичъ Лихачевъ,
тогда — Дима Лихачевъ. И для этой „Космической Академіи Наукъ“ онъ приготовилъ свой
первый научный докладъ «О преимуществахъ старой ор;ографіи и о сатанинской сущности
ор;ографіи новой». Вы знаете, что большевики, придя къ власти, см;нили шрифтъ. Лихачевъ
доказывалъ, что старая ор;ографія была красива, она красиво оформляла слова и была полез-
на въ научномъ слов;. Теперь такія слова, какъ, допустимъ, «м;лъ» и «мели», то есть подме-
тали, писались одинаково, а по старой ор;ографіи он; писались черезъ отм;ненный знакъ.
Этотъ докладъ Димы Лихачева былъ опубликованъ только въ 1990 году, докладъ, кстати,
прекрасно сохранился въ архивахъ О.Г.П.У., а самъ онъ за этотъ докладъ попалъ на Соловки…» (Вспоминаетъ Г. М. Иванова, старшій научный сотрудникъ Института Исторіи Р. А. Н.)
Писательница Маріэтта Шагинянъ за свою жизнь дважды выступала противъ изм;неній ор;ографіи.
—4 —
Первый разъ въ газет; «Русская Воля» (2 іюля 1917 г.) была напечатана статья «Тяпъ
да ляпъ (Письмо въ редакцію)», направленная противъ ор;ографическихъ изм;неній, приня-
тыхъ потомъ въ 1918 г. : «По испытанному російскому правилу „тяпъ да ляпъ и вышелъ ка-
рапъ“, — пишетъ М. Шагинянъ, — произведена Министерствомъ Народнаго Просв;щенія
реформа правописанія, на страхъ грамотеямъ и на радость безграмотнымъ. Поплыветъ или
не поплыветъ этотъ „корабль“, сказать сейчасъ трудно». Реформа «проведенная только что
Министерствомъ Народнаго Просв;щенія, — пишетъ она дал;е, — отнюдь
не совершенствуетъ, а только упрощаетъ русское правописаніе. Долгаго в;ку
ей не напророчишь. Но до т;хъ поръ, пока она благополучно докажетъ свою безжизненность,
ей удастся многое запутать и многому повредить. Повредить раньше всего, конечно, д;лу на-
роднаго просв;щенія…
И прежде всего — кто произвелъ реформу? Сейчасъ, когда наша правительственная
жизнь похожа на японскую квартиру со сквозными перегородками и мы все другъ у друга яв-
ственно видимъ, — таинственно произведена огромной культурной важности реформа, не-
в;домо к;мъ, нев;домо какъ, нев;домо почему. В;домо разв; только одно — д л я ч е г о:
для облегченія учениковъ подготовительнаго класса. Это — единственный аргументъ. Логи-
чески его можно было-бы продолжить и попытаться облегчить новорожденнымъ усвоеніе
русской р;чи зам;ной словъ: корова — звукомъ му, собака — гавъ, хочу ;сть — мня-мня
и т. д. Словарь вышелъ-бы краснор;чивый и легкий въ высшей степени». Зат;мъ авторъ за-
щищаетъ изгоняемую букву ;: «Опытъ вс;хъ языковъ европейскаго корня доказываетъ, что
одного е недостаточно, наше ; восполняло этотъ недостатокъ и значительно упрощало намъ
чтеніе. А теперь новая „упростительная“ реформа хочетъ сд;лать для насъ чтеніе ч;мъ-то врод; разгадки шарадъ или ребусовъ».
Въ конц; статьи М. Шагинянъ д;лаетъ выводъ: «Ни научнаго, ни бытового оправданія
новой реформ; н;тъ».
В. И. Даль писалъ въ своемъ «Толковомъ Словар;»: «Надо, кажется, сохранять такое
правописаніе, которое бы всегда напоминало о род; и племени слова, иначе это будетъ звукъ
безъ смысла» (томъ I, с. 9).
11 мая 1917 г. — начало перваго этапа реформы русской ор;ографіи (Изъ дневника
М. М. Пришвина):
«…А ну-ка напиши жалобу отъ русскаго народа, зач;мъ это уничтожили самыя любимыя три буквы: ять, ;иту и твердый знакъ. — Ч;мъ же он; любимыя? — Свободу слову даютъ: хочешь ты эту букву ставь, хочешь не ставь — все равно смыслъ одинаковый, а будто кудряв;е и легче. …Да, три легкія буквы отм;нили, а три твер- дыя дали. — Какія же твердыя?.. — Скверныя буквы: „гэ“, „пэ“, „у“.»
Иванъ Ильинъ, философъ, о «кривописаніи»:
«Если мы попытаемся подвести итоги всему тому, что необходимо сказать противъ „но-
вой ор;ографіи“, то мы произнесемъ ей окончательный приговоръ: она должна быть просто
отм;нена въ будущемъ и зам;нена т;мъ правописаніемъ, которое вынашивалось русскимъ
народомъ со временъ Кирилла и Ме;одія. И это будетъ не „реакціей“, а возстановленіемъ здоровья, смысла и художественности языка…»
Г. М. Никитинъ вспоминаетъ:
«…Въ 1918 г. сильно было противод;йствіе со стороны лицъ, им;ющихъ повседневное
соприкосновеніе съ письменной р;чью, и подавляющаго большинства образованнаго общест-
ва, не желавшаго примириться съ новой ор;ографіей. Часть учитилей русскаго языка даже
совс;мъ отказывалась отъ его преподаванія, отъ обученія, по ихъ мн;нію, безграмотоному
письму».
…До 1917 года русская ор;ографія хранила православный духъ русскаго языка.
Да, собственно, русскій литературный языкъ и былъ православнымъ. Таковъ его историческій обликъ.
Крещеніе явило Руси письменность — церковно-славянскій языкъ. На его основ; обра-
зовался древнерусскій литературный языкъ, со временемъ ставшій русскимъ литературнымъ
языкомъ. О чемъ посл; «Предисловія о польз; книгъ церьковныхъ въ россійскомъ язык;» М.
Ломоносова писали многіе выдающіеся лингвисты: И. Бодуэнъ де-Куртенэ, С. Буличъ, Л. Бу-
лаховскій, Л. Щерба, Н. Дурново, В. Истринъ, Е. Карскій, Б. Ляпуновъ, А. Соболевскій, Б. Ун-
бегаунъ и другіе.
О преимуществ; старой ор;ографіи передъ новой писалъ Д. С. Лихачевъ: «Въ старину
весь ц;ликомъ укладъ русской жизни былъ проникнутъ православiемъ: странно, если бы рус-
ская графика и русская ор;ографiя — основы этого православнаго уклада — не соотв;тство-
вали бы имъ вполн;».
За свой в;щій докладъ Д. Лихачевъ былъ осужденъ и отправленъ въ концлагерь на Со-
ловки и лишь случайно уц;л;лъ. И было за что — тогда, въ 1928 году, юный Д. Лихачевъ
свидетельствовалъ: «Новая ор;ографiя явилась д;ломъ антихристовой власти», «всегда была
мыслiю б;совщины», «посягнула на самое православное въ алфавит;» и т. д. (См. Лихачевъ Д. С., «Статьи раннихъ л;тъ», Тверь, 1993.)
Новое правописаніе И. А. Ильинъ назвалъ «кривописаніемъ»: оно «не соблюдаетъ ни фонему, ни морфему, ни семему», «устраняет ц;лыя буквы, искажаетъ этимъ смыслъ и запу- тываетъ читателей; оно устраняетъ въ м;стоименіяхъ и прилагательныхъ (множественнаго
числа) различія между мужскимъ и женскимъ родомъ и затрудняетъ этимъ в;рное пониманіе
текста; оно обезсмысливаетъ сравнительную степень у прилагательныхъ и т;мъ вызываетъ
сущія недоум;нія», и т. д., и т. п.
Вячеславъ Ивановъ нарекъ «б;сивомъ» то новое, что появилось въ русской р;чи за вре-
мя революціи: «Языкъ нашъ святъ: его кощунственно оскверняютъ богомерзкимъ б;сивомъ
— неимов;рными, безсмысленными, безликими словообразованіями, почти лишь звучащими
на границ; членораздельной р;чи, понятными только какъ перекличка сообщниковъ, какъ
разинское „сарынь на кичку“».
Изъ этого посл;революціоннаго, а теперь и постъ-перестроечнаго состоянія «б;сива»
русскій языкъ не можетъ выйти до сихъ поръ...
http://www.biblio.nhat-nam.ru/Rus_gram/articles.pdf
Против новой орфографии выступали Иван Бунин, Марина Цветаева, Иван Ильин, Александр Блок, Михаил Пришвин, Вячеслав Иванов, Марк Алданов, Иван Шмелев. Почти все представители первой волны русской эмиграции сохранили верность прежнему правописанию.
Кажущиеся упрощения, касающиеся отмены букв «ять», «фита», «и десятеричное (и),» «ижица», а также изменения, касающиеся прилагательных, причастий и местоимений, больно ударили по тонкому, органичному, создаваемому веками организму русской грамматики.
С введением правописания по новому образцу превратились в бессмыслицу многие русские выражения, поговорки, пословицы, крылатые фразы. Возникла масса нелепостей с написанием омонимов (слов одинакового звучания, но разных по значению). Как пример «кривописания» Иван Ильин приводит выражение: «пока у нас еще есть, что есть», или «я люблю её собаку» (в старой орфографии было бы: «я люблю ея собаку», то есть собаку женщины, а не женщину-собаку). «Только старая орфография и есть в собственном смысле орфография, или правописание, — писал архиепископ Аверкий (Таушев), — а та порча русского правописания, которая насильственно введена в употребление большевиками в порабощенной ими России, не может и не должна претендовать на то, чтобы именоваться правописанием, а есть только искажение правописания».
Реформа 1918 года дала мощный импульс к искажению и уродованию русского языка. Меж тем общественный интерес к дореволюционной русской орфографии заметно растет. «Яти» и «еры» все чаще используются не только с целью орфографического хулиганства или как средство рекламы (вывески типа «Трактиръ» и «Яръ»). Заметно распространяется, например, обычай употреблять на конце приставок «бес-» перед согласными букву «з», дабы «не тиражировать бесов». Безсовестный, безсердечный, безконечный — то есть согласно традиционной русской орфографии.
Хранителем чистоты русского языка выступал и Император Николай II, который весьма отрицательно реагировал даже на необоснованное употребление иностранных слов. «Русский язык так богат, — говорил он, — что позволяет во всех случаях заменять иностранные выражения русскими. Ни одно слово неславянского происхождения не должно было бы уродовать нашего языка»
Против новой орфографии выступали Иван Бунин, Марина Цветаева, Иван Ильин, Александр Блок, Михаил Пришвин, Вячеслав Иванов, Марк Алданов, Иван Шмелев. Почти все представители первой волны русской эмиграции сохранили верность прежнему правописанию.
Кажущиеся упрощения, касающиеся отмены букв «ять», «фита», «и десятеричное (и),» «ижица», а также изменения, касающиеся прилагательных, причастий и местоимений, больно ударили по тонкому, органичному, создаваемому веками организму русской грамматики.
С введением правописания по новому образцу превратились в бессмыслицу многие русские выражения, поговорки, пословицы, крылатые фразы. Возникла масса нелепостей с написанием омонимов (слов одинакового звучания, но разных по значению). Как пример «кривописания» Иван Ильин приводит выражение: «пока у нас еще есть, что есть», или «я люблю её собаку» (в старой орфографии было бы: «я люблю ея собаку», то есть собаку женщины, а не женщину-собаку). «Только старая орфография и есть в собственном смысле орфография, или правописание, — писал архиепископ Аверкий (Таушев), — а та порча русского правописания, которая насильственно введена в употребление большевиками в порабощенной ими России, не может и не должна претендовать на то, чтобы именоваться правописанием, а есть только искажение правописания».
Реформа 1918 года дала мощный импульс к искажению и уродованию русского языка. Меж тем общественный интерес к дореволюционной русской орфографии заметно растет. «Яти» и «еры» все чаще используются не только с целью орфографического хулиганства или как средство рекламы (вывески типа «Трактиръ» и «Яръ»). Заметно распространяется, например, обычай употреблять на конце приставок «бес-» перед согласными букву «з», дабы «не тиражировать бесов». Безсовестный, безсердечный, безконечный — то есть согласно традиционной русской орфографии.
Хранителем чистоты русского языка выступал и Император Николай II, который весьма отрицательно реагировал даже на необоснованное употребление иностранных слов. «Русский язык так богат, — говорил он, — что позволяет во всех случаях заменять иностранные выражения русскими. Ни одно слово неславянского происхождения не должно было бы уродовать нашего языка»
http://www.odigitria.by/2008/11/17/russkaya-orfografiya/