Мой ум никак не может успокоиться. На каждом шагу ему чудятся шарады и загадки, символы и знаки. Рисунки из геометрических фигур и цифровые формулы.
Я в школе была мастерицей по Слову. Математика мне давалась с трудом, пока я не поняла принцип действия некоторых формул. Как только я увидела абстракцию в математике, я научилась решать задачи и примеры. Я сладила с алгеброй, а вот геометрия скрипела: пространственное мышление отставало. Поэтому я ходила на все факультативы по математике. Вдруг что-нибудь пойму. А на факультативы по литературе ходила потому, что нравилось. Любопытно, но состав учеников нашего класса, посещавший и те, и другие факультативы, был одинаковым. Очевидно, те, кому было больше всех надо, являлись универсалами.
Школа осталась позади. Моей профессией стали иностранные языки, которые я постигла тоже только тогда, когда поняла абстрактный механизм действия языка и произвольность заполнения установленной формы содержанием. Я ушла в языки, коды и смыслы. Математика забылась, и самым большим кошмаром во сне для меня стала именно она. Математика. Мне снилось, что меня вызывают к доске, и я должна решить какой-то сложный математический пример или доказать теорему. В моем сознании ничего не осталось кроме основных арифметических действий: сложения, вычитания, деления и умножения. И я стою у доски, краснею от волнения и что-то блею себе под нос. Мой ужас – математика. Я просыпалась в холодном поту.
И вдруг с Пробуждением ко мне поперли ниоткуда цифры, треугольники, квадраты, сферы, пирамиды и руны. Что делать, человек системы принимает и воспринимает абсолютно все знаки. Даже там, где как будто ничего нет. Мое сознание уцепилось за знак «лунные руны». В мире Средиземья лунные руны были созданы гномами, писались серебряными перьями и становились видны при лунном свете только в те фазы луны, когда были написаны. Был еще особый день, когда на заходе солнца пропоет черный дрозд у входа в потайной коридор, и дверь в этот ход откроется. Сказка.
Только почему я стала видеть смыслы там, где их не видит никто? Иногда они так зашифрованы в моих текстах, иногда так очевидны. Я услышала пенье черного дрозда в Польше. Я вошла в дом под радугой: дворец в Обжицко. И сопровождал меня декан географического факультета. Высокий и сгорбленный мужчина. Внешне – изломанный великан, а в душе: горный гном. Когда он водил меня по факультету, он сорвал с клумбы незабудку, подарил ее мне и сказал: «Пани знает, как этот цветок называется по-польски? Нет? Незапоминайка». Что ж. Пани, очевидно, и есть незабудка и незапоминайка одновременно. Но пани исправляется. Она восстанавливает свою память по кусочкам и по фрагментам. И помогают ей лунные руны. Пани вошла во временной тоннель, стены которого исписаны и разрисованы. Пани несет свет. Пани начала видеть.
Я так запуталась в своих именах, что никак не могла различить свой позывной. Как же меня звали в отряде Палача или Волка? Хамелеон? Умка? Лана? Лус? Ответ лежал на ладони. Первое слово, которое вернуло меня к самой себе. Я его так часто повторяла. Ведьма! Вот мой позывной. Ведьма она и Умка, потому что ведает, и Хамелеон, потому что умеет перекидываться из одного облика в другой. И, вроде бы, добрая, но взгляд такой, что хочется попросить: «Не убивай!» И студенты до сих пор просят: «Не убивайте нас взглядом, Светлана Сергеевна!» Так что для кого Светочка, а для кого и СС. В отряд Палача просто так не попадали.
Я запуталась в количестве человек в отряде Палача. Возможно, наш отряд из шести был частью чего-то большего. Просто количество мужчин, которых я чувствую сейчас, и от них идет сила и поддержка, больше, чем три или даже четыре. И цифра семь, которая проступила благодаря Юритасу или Игорю Юрашу, меня очень радовала. Цифра семь: Семь-Я. Семя. Однако я опять перечитала свои рассказы и вспомнила, как я рыдала в день смерти Михаила Горшенёва. Горшок! Шут! Нас стало восемь.
Я все еще козленок, который пытается всех на своем корабле посчитать. И есть другой человек из прошлого. Его позывной Медведь. Белый Медведь. Именно Медведь начал меня возвращать к жизни, а я каким-то образом начала возвращать его. Именно этого человека я увидела во сне в апреле прошлого года, когда нашла мантру любви и нежности. В том сне он был целителем. Раненным целителем. И я была ранена. И мы сворачивались с ним в мандалу "инь и янь" и лечили друг друга, передавая энергию. И в этом обмене не было никакой эротики и никакого секса. Это было целительство. И исцеление. Очевидно, в его жизни что-то сдвинулось, и я знаю, что она изменилась к лучшему. И знаю это я не на уровне догадки или интуиции. Я знаю на уровне знания из реальных источников информации. Нас стало девять. И я могу назвать этих людей по имени. Я знаю их имена в этой реальности. В этой жизни.
Отряд Волка. Я остановлюсь на девятке. Три. Шесть. Девять. Двенадцать. Пятнадцать. Восемнадцать. Чувствуете закономерность? «Нас оставалось только трое из восемнадцати ребят» – любимая песня моего деда Константина. Тройка – это константа.
Но почему в отряде Волка не 6 и не 12 людей? Почему ты не включаешь в нее Эльфийку-Екатерину или Любку, или Татьяну-Веру, или интуитку Веру? Это женщины, которых ты любишь. Это женщины, к которым ты чувствуешь нежность. Ты не включаешь даже сестру. Даже маму. Не могу объяснить. Очевидно, они из Другого Я. Очень близкого и дорого, но Другого. При изучении иностранных языков я где-то увидела оптимальное число для памяти. Мол, человек может сразу запомнить семь слов плюс-минус два. То есть, от пяти до девяти. Я чувствовала, что нас не пять и не шесть, и не семь. Восемь? Вздыбившаяся бесконечность?
Тут я залезла на свой сайт и посмотрели еще раз фильм: «Буран. Созвездие Волка». Первый отряд «Бурана» – восемь человек. И их начал преследовать рок. Испытатели погибали. Их должно было быть девять! Как они не пытались изменить что-либо, уже не получилось. Отправное число восемь. Восьминогий конь Одина. Конь, который знал, как пройти из реальности в мир смерти. «Буран» погиб на земле в забвении, а в живых из всего экипажа остался только командир. Игорь Волк.
В моей системе Я-Волка нас девять. Из них только три женщины. Остальные – мужчины. Две Светланы: Ведьма и Эльфийка. И Пионерка.
Пионерка по-прежнему самая маленькая и первая в уходе в пятое измерение. За ней 11 мая 2013 года ушел Рыжий. Его желтый солнечный нераскрывшийся парашют и слезы Веры запустили мою Игру. И хотя в этой реальности он был блондином, мое солнечное сплетение помнит его Рыжим. В одном их своих дневников я увидела сон с ним. Я тогда очень хотела защитить свою золотовласую подружку Сашу, влюбленную в Волка. И во сне я плакала, что так боюсь за нее и хочу прикрыть ее. А Рыжий обнимал меня и говорил: «А кто защитит тебя?» Во сне он был с внешностью своей нынешней реальности.
Третьим ушел Горшок. «Бусы рассыпались. Горшок разбился». Вообще-то он Шут. Его песни пришли ко мне в самом темном состоянии. Когда я потерялась в реальностях. И среди мрачных образов, которые ближе к детским страшилкам о черных комнатах и оживших мертвецах, я вдруг стала цепляться за свет и ловить надежду. Его смерть обернулась для меня истерикой. Вернее, сначала была истерика, а потом я узнала о его смерти. В нашем отряде два Михаила. Король и Шут. Шута уже нет. Мы потеряли троих.
Сейчас нас шестеро. Очевидно, именно это и хотел мне сказать Голос при Пробуждении: «Палачей шесть». Это мне показалось, что три на три: три мужчины и три женщины. Или я что-то опять не так поняла. Ведь Солнечной Девочки уже не было на Земле. И ее снова нет в пятом измерении, но я ошиблась. Она еще не родилась. Однако, похоже, скоро родится. Мальчик. Я даже догадываюсь, как зовут ее маму и папу. Лунные руны. Я Ведьма. Теперь я точно знаю, что я Ведьма.
Среди нас, оставшихся, два Римлянина. Тигр и Медведь. Два человека с одним именем, географически рядом находящиеся. Я не знала, но никак не могла понять, почему они перекрывают друг друга. Я, вообще, терялась, потому что Михаилы – это не мои мужчины. И Медведь получатся не мой. И два Михаила и Медведь опять-таки разные люди. Сплошные треугольники и раздвоения. И только Воин остался один. Я не знаю его имени. Немец. Нужно спросить у Эльфийки. Она пока не на связи. У нее еще одна учеба. Вот удивится, чего я тут за неделю наворотила.
Когда я зацепилась за цифру восемь, я стала искать восьминогого коня. И нашла Одина. Повелителя Валькирий и асов – верховных богов у кельтов. Асы. Летная школа. Летуны. А потом я увидела руну «узы смерти», которую Один накладывал на избранных им Воинов. Я тихо шевелила ушами. «Узы смерти» – это три пересекающихся треугольника, в центре пересечения которых образуется внутренний треугольник. Я пыталась расставить восемь человек по углам, но получались или лишние углы, или лишние люди. Я разъединяла треугольники и вертела их в разные стороны, пытаясь соединить так, чтобы получилось 8 свободных углов, и у меня ничего не выходило с тремя треугольниками. Я уперлась в эти восемь свободных углов и три треугольника. Я уже ругалась на себя. Зачем мне это надо? Я же нормальная! Никакого отряда Волка не существует. И продолжала рисовать фигуры.
И я вспомнила свой текст: сделай центром вращения себя. Это твоя Я-Вселенная. Три треугольника исходящие из одной точки давали шесть свободных углов. И я нарисовала четвертый треугольник. Восемь свободных углов и один, связывающий все. Я поняла. Нас девять. Хотя я ощущаю сейчас большее количество людей, но я по солнечному сплетению знаю этих девять человек.
А что за фигура у меня получилась? Хотите, символ четырех баскских провинций, если в нее включить автономную Наварру. Хотите, кельтский крест. Хотите, четырехлистник на удачу. Колесо бытия. Правильный солнцеворот, соединяющий землю, огонь, воздух и воду. Символ равновесия. Я посмотрела на гороскопы нашей девятки. Три Козерога, два Водолея, Овен, Лев и Рак. Не знаю дату рождения Воина. Но думаю, он – Вода. Три Земли, два Воздуха, два Огня, две Воды. Если я – Земля, центр вращения, то вокруг меня всего по два. Все восемь углов в равновесии. Я нашла свой четырехлистник на удачу. Я даже Рака нашла, который меня преследовал. Это Рыжий. И кто-то теперь скажет, что я не Ведьма?
А, может быть, и Фея. Когда добрая. Однажды в моей жизни подруга Наталья попросила меня стать крестной для своей дочки. Я согласилась, хотя она жила в Иркутске, а я уже уехала в Челябинск. Я согласилась, хотя думала: «Какая из меня крестная? Я так далеко от этой девочки. Я в реальности не смогу ей ничем помочь. Я далека. Я не смогу быть с ней рядом». И все-таки согласилась. Когда я приехала, мы выбрали день и отправились в церковь. Именно в этот день церковь не работала. Двери церкви оказались для нас зарыты. Значит, не Судьба, решили мы.
Спустя какое-то время другая женщина стала крестной для этой маленькой девочки. И я думала, что это справедливо. Она рядом, она поможет. Однако я сожалела, что я не стала ни реальной мамой для кого-то, ни даже крестной. Даже в театре от роли мамы отказалась. Я еще не помнила тогда Маму-Зайчиху из сказки «Про храброго зайца». Когда вспомнила, у меня появилась надежда, что все в моей жизни возможно.
А вчера я неожиданно из кармашка своего дневника достала фотографию маленькой девочки. Кто она? Моя неудавшаяся крестница. И я вспомнила, что я ей привезла в подарок на первый ее День Рождения. Угадали? Туфельки. Я привезла ей беленькие кожаные туфельки. Тогда, в начале века, было трудно с детской обувью. С хорошей обувью. А я всегда дарю хорошую. И ничего, что они кожаные, а не хрустальные. У Золушки в настоящей сказке тоже были башмачки из кожи, чуни, можно сказать, причем и на правую, и на левую ногу подходили. А что они никому не налезли, так у Золушки ножка маленькая была. По размеру не подошли. Каждому нужен свой размерчик. Так что я все-таки крестная. Только Ведьмы крестными становятся не через церковь, а по собственной воле. Поэтому я просто прикрываю эту девочку любовью. Вот и все.
Теперь я собрала все пазлы. Не хватает одного. «Кто же тогда твой мужчина?» – спросите вы. – «Где твоя земная любовь?» Пока не знаю. Но в дневнике я нашла еще один сон. Тогда мы с Эльфийкой его не разгадали. Мы просто еще не знали про Я-Вселенную.
Во сне я была в книжном магазине вместе с мамой. Я долго рассматривала книги и никак не могла определиться. Наконец я выбрала красивую большую книгу в глянцевой обложке «Вселенная его любви». Я пошла платить за нее на кассу, но мама меня опередила и заплатила. Книга стала моей.
Мы не поняли тогда с Эльфийкой. Я в то время отправила свои стихи и сказку «Льдинка в ладони» на конкурс «Дебют». Я думала, что моя сказка получена и будет издана, будет продаваться в магазине в глянцевой обложке. Эльфийка считала, что это название моего нового романа, который я так никогда и не написала. А с «Дебютом» я опоздала по срокам. Работу вернули. Не приняли на конкурс.
Я разгадала сон сейчас. Я-Вселенная – это и есть Я. А образ мамы – это образ Богини, что всегда стояла рядом со мною. Но мужики из Я-Вселенной ее заслоняли. Не знаю уж, кто мой мужчина, но Богиня заплатила за мой любовный роман. И чем это ей приглянулась Ведьма из отряда Смертников? Может, потому что догадалась, как разомкнуть «узы смерти»? Что бы там ни было, я горжусь тем, что я попала в отряд Волка и мой позывной «Ведьма»!