начало здесь http://proza.ru/2011/11/06/41
Когда Леон появился в гостиной, Эмма как раз отодвинула чашку с недопитым кофе и принялась изучать свой безупречный маникюр.
- Кофе еще есть? - хмуро спросил он.
- Кажется, в шкафчике осталось немного, - беззаботно отвечала Эмма, без особой, впрочем, уверенности.
Недовольное хмыканье с кухни подтвердило, что кофе больше нет.
- Ничего, всего через два дня твои мучения закончатся, - сказала Эмма. - Я достаточно погостила, пора возвращаться домой. Столичная жизнь, признаться, начала меня утомлять. Театры и выставки... это, конечно, недурно, но они в последнее время совершенно не на том уровне, к которому я привыкла. Много шума, блеска, ненужной мишуры, а убрать это всё — и что останется? Конечно, посредственностям легко пустить пыль в глаза неискушенному зрителю, только настоящего ценителя не проведешь. Мы пока в состоянии разглядеть пустоту под блестящей оберткой. Но нас остается все меньше. Уйдем, и останутся только любители всякого авангарда. Будут ходить на выставку разных инсталляций вместо картинных галерей и в мюзик-холлы вместо оперы...
На кухне что-то звякнуло, потом грохнуло.
- Черт, последняя нормальная чашка вдребезги! - донесся оттуда же раздраженный возглас. - Мама, сколько можно говорить об одном и том же! Мы ведь это уже обсуждали. У меня хорошая должность, приносящая приличный доход. К тому же, мюзик-холл — нормальный жанр, ничуть не хуже оперетты, если хочешь знать.
- Вот я и говорю, - безапелляционным тоном продолжала Эмма, словно не слыша возражений, - внешний блеск так ослепляет, что некоторые не в силах разглядеть всю пошлость и пустоту, которая под ним скрывается. И потом, при чем здесь твой доход? Полная кормушка затмила для тебя духовные ценности. А ведь ты мог стать не последним человеком в искусстве. Вспомни, у тебя был идеальный слух! Голос тебе ставили лучшие учителя! А конкурс «Наследие Орфея»! Ты забыл, что занял там призовое место? Но нет, ты предпочел своему дару приличный доход, который тебе по иронии судьбы выплачивают в каком-то вертепе! Впрочем, всё ваше поколение абсолютно безнадежно. Вы все готовы променять вечность на вожделенный приличный доход, а якобы любимого человека — на высокую должность...
- Мама! - на сей раз это был уже грозный рык. - Я тебя очень прошу не трогать эту тему!
- ...даже если для этого придется лететь на край света, как эта твоя... карьеристка! - проигнорировав предупреждение, закончила Эмма.
- Иногда мне тоже хочется улететь подальше от тебя! - ожесточенно воскликнул Леон. - Ты способна...
- Смею напомнить, - сухо произнесла Эмма, - что ты рассказывал мне о вашей размолвке по дороге из аэропорта. То есть твоя карьеристка уехала строить новое отделение до моего приезда. Так что попрошу не обвинять меня в своих неудачах.
- До твоего появления она уезжала просто в командировку! - запальчиво возразил Леон. - А окончательно перебралась в Соллерн уже побывав здесь. Наверное, при встрече ты ей наговорила гадостей так, как ты умеешь.
Эмма презрительно расхохоталась.
- Да я ее в глаза никогда не видела! А в тот день я встречалась с университетскими подругами и вернулась домой позже тебя. Она побывала в твоем доме тайком, забрала свои пожитки и трусливо исчезла. Согласись, это характеризует ее не с лучшей стороны. Впрочем, чего-то подобного я и ожидала. Мне она никогда не нравилась.
- Ты же ее в глаза не видела! - напомнил Леон. - Но это не мешало тебе расписывать мне ее недостатки при каждом удобном случае. Можно подумать, ты знаешь ее лучше, чем я. И вообще, хватит об этом! Мне пора!
Он скрылся в своей комнате, но уже через несколько минут появился полностью готовый к выходу.
- Вернусь поздно! - сухо предупредил он.
- Разумеется! - кивнула Эмма. - Злачные места рано не закрываются.
Оглушительный треск закрывшейся двери был ей ответом.
***
Кто-нибудь, способный прочесть мысли шагающего по вечерней улице человека, был бы изумлен количеством самых разнообразных эмоций, уживающихся в одной голове. Леон в который раз вызывал в памяти события последнего месяца, и снова и снова захлебывался от жалости к себе, задыхался от возмущения, очаровывался надеждами и опять впадал в пучину отчаяния.
Этот период был богат событиями. Финансовые неудачи на работе совершенно выбили его из колеи, но Анна не пожелала понять, как ему трудно. Назвав его переживания «капризами», она без предупреждения уехала в командировку, даже не собираясь серьезно поговорить. Не успел Леон прийти в себя от ее неожиданной выходки, как внезапно, словно снег на голову, заявилась в гости его мать. Эмма утверждала, что обожает столичную жизнь, но уже на следующий день после приезда начала жаловаться на суету, толкотню и даже городской воздух. Кроме того, она изводила сына всевозможными придирками и поучениями. Казалось, хуже быть уже не может. Леон убедился в обратном в тот день, когда обнаружил исчезновение вещей Анны и ее ключ в почтовом ящике. Видимо, это был окончательный разрыв. Но почему? Он тут же позвонил и потребовал объяснений, но Анна холодно ответила, что «отныне не обязана давать ему отчет в своих действиях». Тем не менее, о своем переезде в Соллерн она сообщила. Не было никаких сомнений — там ее кто-то ждал! Во время своей чертовой командировки она кого-то нашла!
Со стороны Эммы Леон не встретил никакого сочувствия. Она с каким-то злорадством заявила, что не сомневалась в таком финале их отношений. Это прозвучало довольно странно, поскольку всего лишь накануне она мрачно предрекала, что «карьеристка» непременно женит его на себе и заставит трудиться на износ во благо какой-то мануфактуры.
Таким образом, в голове Леона метались самые разные мысли, но среди них постепенно все отчетливей выделялась одна: увидеть Анну, заставить ее выслушать. И сделать все, чтобы она вернулась!
Так что тот, кто мог бы прочесть мысли Леона, нисколько не удивился бы, услышав как он говорит, протягивая кредитную карточку в окошко кассы:
- Один билет до Соллерна, будьте добры!
***
Соллерн показался Леону тесным и каким-то серым. Может быть, все дело было в моросящем дождике, не прекращавшемся с самого утра. Еще более неприятным был холодный ветер со стороны моря, от порывов которого не спасала даже непромокаемая куртка.
Леон остановился в небольшой гостинице, вероятно, единственной на весь городок. Не теряя времени даром, он немедленно направился в деловой центр, к счастью, расположенный недалеко от гостиницы. Найти недавно отстроенное здание не составило труда. Еще издали он разглядел яркий, хорошо знакомый ему логотип фирмы - две переплетенные ленты: желтая и лиловая.
Охраннику у входа он на бегу бросил: «К начальству!», и тот благодушно кивнул, не отрываясь от монитора. Место секретарши в приемной пустовало.
«Провинция!» - презрительно хмыкнул Леона, прислушавшись к звукам знакомого голоса, доносившегося из-за закрытой двери. Анна, вероятно, беседовала по телефону, и речь шла о сорванной поставке и немалых неустойках. Конечно, это был не самый подходящий момент для серьезного диалога — Леон бы предпочел, чтобы она говорила сейчас о значительной прибыли или о несомненных успехах. Но выбирать не приходилось. Он дождался, когда она попрощается, и толкнул дверь.
На мгновение глаза ее расширились, и она приподнялась в кресле, впиваясь пальцами в подлокотники. Леону показалось, что она вот-вот зашипит на него как рассерженная кошка. Но Анна, видимо, справилась с нахлынувшими чувствами, потому что уже через секунду она изящным движением откинулась на спинку кресла и приветливо улыбнулась.
- Что ты здесь делаешь? - спросила она с новой для нее воркующей интонацией в голосе.
Леон насторожился — очень уж непривычно было такое поведение для Анны, стремительной, энергичной, даже иногда резковатой. Самые худшие его предположения оправдывались - вести себя так может только влюбленная женщина.
- Приехал узнать, как живешь, - как ни в чем не бывало ответил он. - а заодно поздравить тебя с новой должностью. Кстати, как ты — справляешься?
- У меня все получается, - на мгновение став прежней, горделиво ответила Анна. - Конечно, часто мне приходится совсем нелегко, но так всегда бывает поначалу. А работа очень интересная, как раз то, что я давно хотела.
Леон мысленно похвалил себя за верно выбранную тему, а вслух задал еще один вопрос:
- А жить здесь тебе тоже нравится?
Анна плавно провела кончиками пальцев по волосам, потом гибко потянулась, взяв со стола какую-то яркую безделушку, и только тогда лениво ответила:
- Ну конечно. Здесь так спокойно и тихо, вечный...
- Что? - Леон не поверил своим ушам. - С каких пор тебя потянуло в тихие спокойные места, с твоей-то неисчерпаемой энергией?
- Соллерн — очаровательный городок, - мечтательно произнесла Анна. - Думаю, это то, чего мне давно не хватало, просто я сама не подозревала об этом. Здесь теплое море, старинные здания, зеленые улицы...
Леон с сомнением посмотрел за окно, на виднеющийся вдалеке парк. Пронизывающий ветер срывал остатки листвы с деревьев.
- Тепло, конечно, сюда вернется, но в мае, не раньше, - возразил он. - А пока...
- Да, в мае, - эхом отозвалась Анна.
Она поставила обратно на стол вещичку, что вертела в руках. Леон присмотрелся. Это была статуэтка из желтого стекла с блестящими вкраплениями. Лиса, кажется...
- Нравится? - Анна перехватила его взгляд и подвинула фигурку поближе. Леон пожал плечами:
- Я думал, ты не любишь непрактичных вещей. Всегда говорила, что такие безделушки только собирают пыль.
- Его мне подарили в честь вступления в должность. - мягко ответила Анна. - Посмотри, это знаменитое соллернское стекло. Видишь, какая тонкая работа — у кота видны даже коготки.
Ах, так это кот, а не лиса! Тоже мне - «тонкая работа!»
На столе ожил телефон — почти неслышно загудел и замигал красной лампочкой.
- Мне нужно заниматься своими делами! - встрепенулась Анна, снова став прежней — порывистой и деловитой. - Хорошо, что ты зашел. Когда уезжаешь?
- Но... Мы даже не успели поговорить, - растерялся Леон. - Ладно, сейчас не буду тебе мешать, но давай тогда встретимся вечером.
- Может, лучше завтра? - с сомнением протянула Анна. - Завтра выходной.
- И завтра тоже можно, - согласился Леон. - А сегодня я встречу тебя после работы, и... ты мне покажешь свой любимый город. А то, боюсь, я не разглядел всей его красоты.
- Договорились, - торопливо ответила Анна и схватила телефонную трубку. Помахала рукой на прощанье и, кажется, тут же забыла о госте, снова заговорив о сроках поставки.
***
Леон осмотрелся и занял наблюдательный пост в кафе напротив.
Время тянулось медленно. В голову приходили не слишком приятные мысли. Идея одним разговором разрешить все проблемы уже казалась не такой блестящей, а перспективы больше не рисовались столь радужными.
«Возможно, мама была права, - печально думал Леон, - мы слишком разные.»
Анна всегда была слишком практична, чтобы понимать тонкую чувствительную натуру Леона. На первом месте у нее всегда стояла работа, карьера. Даже во время романтического свидания она могла ответить на телефонный звонок и надолго погрузиться в обсуждение рабочих моментов. И конечно, у нее никогда не находилось времени выслушивать рассуждения и переживания Леона. Обычно она просто обрывала его на полуслове и говорила, что его проблемы не стоят беспокойства.
Может быть, пора уже примириться с судьбой? Уйти и попробовать начать все сначала? Пусть она остается в этом промозглом Соллерне и строит карьеру в своей «мануфактуре»? А он вернется наконец к творчеству. Когда-то он серьезно занимался музыкой, у него идеальный слух и хороший голос. И при всей своей одаренности он постепенно превратился в обычного бюрократа. Нет, решено! Когда Анна выйдет с работы, нужно будет с ней поговорить самым серьезным образом, чтобы расставить все точки над «и». Если ей дороже работа в этой дыре, чем…
Из задумчивости Леона вывел чувствительный толчок в плечо. Какой-то рыжеватый парень, протискиваясь мимо с бумажным стаканчиком кофе в руках, задел его локтем. При этом он даже не извинился, и вообще вряд ли заметил Леона – слишком увлеченно говорил по телефону:
- У нее нет никаких шансов! Сегодня ли, завтра, через неделю – но она должна исчезнуть! Ты не хуже меня знаешь, что бывает с теми, кто его видел. А она его видела.
Это прозвучало довольно угрожающе, и Леон невольно прислушался. Рыжеватый слегка понизил голос:
- Конечно, я не могу думать ни о чем другом. Может быть, это моя единственная возможность! Ты же понимаешь, что следующего раза я могу прождать еще сто лет! Поэтому я буду приходить сколько потребуется…
Незнакомец прошел в глубь кафе, и Леону пришлось сделать вид, что его очень заинтересовала репродукция над одним из столиков, по странной случайности — соседним.
Разговор приобретал зловещий оттенок. Может быть, рыжеватый парень – бандит и замышляет что-то преступное? Очевидно, какой-то женщине угрожает опасность. Надо бы разобраться.
- Ну а где же еще? – как-то устало спросил у мобильника бандит. - Подстерегать ее на улице? Все и так уже уверены, что у меня роман с новой управляющей…
Леон осторожно скосил глаза. Под накинутой курткой на незнакомце была белая рубашка с вышитым логотипом на груди. Две переплетенные ленты, желтая и лиловая.
Ситуация сразу стала понятна. Конкуренты внедрили в компанию шпиона. Это было несложно — коллектив новый, сотрудники незнакомы друг с другом. И теперь они делают все, чтобы ничего не подозревающая Анна исчезла. Но на ее счастье, у нее есть верный друг, наблюдательный и рассудительный.
- До встречи, - совсем тихо произнес рыжеватый. – Ничего, я подожду, когда ты вернешься. Ключ у меня есть.
Он сунул телефон в карман, наглухо застегнул куртку и ринулся к выходу. Леон осторожно двинулся за ним. Жаль, что он не дождется Анну. Придется перезвонить ей и встретиться позже. Если, конечно, он вернется живым из преступного притона, куда направляется сейчас шпион.
Рыжеватый шел быстрым шагом, и Леон с трудом успевал следовать за ним. Слежка осложнялась еще и необходимостью осматриваться, чтобы найти потом дорогу назад и не заблудиться в незнакомом городе. Поэтому Леон старался заодно запомнить хоть какие-то ориентиры: киоск с пестрыми журналами, фонтан на углу...
На набережной, еще более сырой и ветреной, чем центр города, он проскочил мимо уличного художника. Тот натянул капюшон дождевика до самого носа и, казалось, дремал рядом с мольбертом, затянутым плотной полиэтиленовой пленкой. А потом преследуемый свернул куда-то, и Леон потерял его из вида. Пришлось тоже повернуть наугад на какую-то узкую кривую улицу, круто уходящую вверх. Пройдя ее до конца и не встретив ни одной живой души, Леон оказался в старомодном квартале. За невысокими заборами виднелись одноэтажные домики под красными крышами.
***
Здесь, наверху, было немного теплее. Может быть, потому что сюда не доставал пронизывающий ветер с моря. Дождь наконец-то перестал моросить, и небо слегка прояснилось.
Леон огляделся по сторонам. Улица была пустынной, если не считать крупного рыжего кота, восседающего на увитом виноградом заборе. Кот сидел неподвижно, не сводя пристального взгляда с незваного гостя.
- Ищете что-то, молодой человек? - послышался голос за спиной.
Леон обернулся. К нему царственной походкой приближалась седовласая женщина в сером плаще.
- Да, знаете... - смущенно пробормотал он, - увидел знакомого, пошел следом и не заметил, как попал сюда.
- Я знаю всех жителей нашего квартала, - прищурилась женщина. - Как зовут вашего знакомого?
Леон смешался еще больше.
- Думаю, мне просто показалось... Я уже уверен, что ошибся.
Женщина нахмурилась и хотела что-то ответить, но тут какой-то слабый шорох привлек ее внимание. Она оглянулась и начала всматриваться, пытаясь проникнуть взглядом за ограду дома напротив, где шелестели не облетевшие с винограда листья.
- Это, наверное, кошка, - успокаивающе сказал Леон.
- Кошка? - воскликнула женщина в таком изумлении, словно ей сейчас сказали, что в зарослях притаился тигр-альбинос.
- Ну да, - немного ошеломленный ее реакцией, ответил Леон. - Вернее, кот. Такой большой и пушистый. Сидел на заборе, а потом, видимо, спрыгнул во двор.
- Вы сейчас видели большого кота? - с недоверием переспросила женщина. - Вы уверены? И какой он был? Не рыжий, случайно?
- Рыжий, - кивнул Леон. - Это ваш?
- Нет-нет, что вы! - поспешно ответила собеседница. Испытующе осмотрела Леона и неожиданно сказала:
- Я вижу, молодой человек, вы совсем замерзли. Пойдемте, я напою вас горячим чаем. Вы любите яблочное варенье?
продолжение http://proza.ru/2014/06/08/1406