9
Тень ночи еще не ушла с улиц, как паладин опять направлялся во дворец. Дома он облачился в кольчугу, поверх которой надел светлый плащ. На боку покоился его любимый меч. С другой же стороны, на поясе, крепился второй — катар, который использовался очень редко. Рукоятка располагалась перпендикулярно клинку, эфес позволял защитить держащую руку более надежно. Катаром удобно наносить только колющие, пробивающие удары. Сапоги из мягкой кожи на застежках позволяли передвигаться практически бесшумно, а это пригодится. Маленькая сумка на поясе чуть позади хранила в себе два эликсира и какой-то порошок. Анерош не стал надевать тяжелые доспехи, понимая, что в этот раз его лучшими друзьями будут скрытность и быстрота.
Прохлада призрачного, неясного еще утра бодрила генерала, который проспал всего пару часов. Времени набраться сил и как следует подготовиться не было. Ему не нравилась вся их затея. Казалось, что это верная гибель. Но мысль о том, что можно сохранить жизни сотен тысяч людей заставила не отказываться от плана. Мало кто в Налинии так любил людей, как Анерош, несмотря на то, что знал, какими подлыми они бывают. Вера — основная движущая сила паладинов — давно и прочно укрепилась в его сердце. Вера во все светлые идеалы.
Размышлял генерал и над тем, для чего Кай впутался в эту историю. Именно поэтому душа не находила себе места. Не понимал мотивов гостя Анерош. «Я постараюсь выведать, чего он хочет. Однако, если подумать, то слухи говорят о том, что этот парень герой. И возможно нам повезло, что он на нашей стороне. Но в этом и весь вопрос: на нашей ли?», - разговаривал паладин сам с собой пока шел по пустым аллеям Лоренталя мимо цветущих абрикос и каштанов.
У тех, кто верит в добро и людей, всегда много сомнений в своей вере.
* * *
Эльф сидел в кресле, поджав ноги под себя, и рассматривал катану. Комната, которую выделил Фейрон, отличалась простором и красивым убранством: дорогие красные с узорами ламбрекены, гравюры на стенах, широкая кровать с балдахином, вычурные синие лампы с горящими свечами внутри. Князь не хотел обидеть гостя, который предложил свою помочь, рассчитывая заполучить расположение воина. Он не мог знать, что Кай на такие щедрости не обращает внимание, ведь выбор странник уже сделал. Если бы Фейрон предоставил комнату скромнее, то это бы ничуть не задело Одинокого Волка. Тем не менее, князь любил платить по счетам, что относил к своим достоинствам.
Черную рукоять катаны оплетала красная веревочка. Кай еле заметно улыбнулся, взглянув на нее. Нежно, словно боясь разбудить любимую женщину, эльф обнажил лезвие клинка. Оно словно светилось радостью, как будто увидело дорогого сердцу человека. И радостью, которую предвкушают воины перед битвой. Катана знала, что просто так ее никогда не тревожат и, видя лицо своего хозяина, понимала, что грядет буря и придется постараться, чтобы сохранить жизнь как ему, так и себе.
* * *
Заколдованные кони молнией пронесли их через городские ворота. Заклинания придавали животным сил и быстроты, делали мышцы крепче и выносливей. Такие чары волшебники накладывали и на воинов, но учитывая сложность и энергозатратность таких манипуляций с законами природы, массово это не применялось.
Проехав пригородные крестьянские домишки, всадники повернули коней налево и двинулись к опушке хвойного леса, который простирался далеко на север и запад от Лоренталя. По правую руку спали спокойные воды огромного озера Пирос. Рыбакам запретили выходить сегодня в плаванье. Но только здесь, на юго-западе водоема все казалось тихим и сонным. Из Наси выплыло семь боевых кораблей, численность экипажа которых составляла до трехсот человек. При попутном ветре небольшой вражеский флот доплывет менее чем за два дня. На кораблях стояло по несколько баллист, стрелявших как камнями, так и специальными снарядами, представлявшие собой толстые деревянные стрелы с острым металлическим наконечником.
Пехотная армия вышла в то же самое время, что и Кай с Анерошем. Сотни воинов пошли двумя направлениями: одни должны обогнуть озеро и ударить в северные ворота, из которых как раз и вышли паладин с эльфом; второй отряд по плану атакует восточную башню и стену. Таким образом, по задумке Зуагора Лоренталь падет, не сумев отразить нападение сразу по трем фронтам... Но Фейрон и Анерош могли только подозревать, как начнется сражение.
Эльф и паладин взяли еще западнее, надеясь скрыться в лесу. Они подозревали, что армия врага пойдет этой дорогой и на определенном участке дороги они столкнуться. И уж тогда расправы не миновать. Густо посаженные хвойные деревья служили надежным прикрытием. Анерош показал тропинки, по которым кони могли без труда проехать, не рискуя получить ветками в глаза или поцарапать бока.
- Ты запросил слишком мало за свою помощь, - заметил Анерош при удобном случае, когда наездники оказались рядом. Скорость животных превышала обычную в два, а то и три раза.
- Я не за прибылью гонюсь, паладин. Единственное, что меня радует — это земля, природа, горы, реки. Золото ничем не ценней камня в вашем озере. Для людей важно то, чему они сами придают значение, - ответил Кай пригнувшись, так как прямо над головой плетущийся кустарник связал деревья.
- Тебе ведь незачем помогать нам. План рисковый, - гнул свою линию генерал.
Странник потянул за поводья, приостановил коня. То же самое сделали и его спутник.
- Ты не доверяешь мне. Я не виню тебя за это. Но зачем верить в добро и все хорошее в людях, если не веришь в добро конкретного человека?
- На поверхности не все. Никак не нащупаю движущую тобой силу. Поэтому и доверять не могу. При всей вере, я знаю, что никто никогда не решал за меня мои проблемы. И когда вдруг кто-то объявляется и обещает их решить, я хочу понять, что у человека за душой, - сказал Анерош, глядя в глаза напарнику и ожидая его реакции. Открытое и светлое лицо Кая оставалось невозмутимым.
- У меня нет желания объяснять мои решения. Мои мысли и мое прошлое я никому не рассказываю. А без этого о человеке бессмысленно делать выводы. Я предложил — вы согласились. Просто ненавижу монстров. Это все, что тебе нужно знать.
- Время покажет, кто есть кто. Оно всегда показывает, - почти с угрозой отозвался Анерош.
- Согласен. Но знай — всему есть цена. Я говорю не про золото. И если ты хочешь остановить большую войну, тебе придется заплатить свою цену, - странник отвернулся и пришпорил коня. Лесная тропинка расширилась и можно было снова набирать скорость.
Кай заметил, как напрягся паладин после этих слов и подумал, что этот неясный разговор оставил еще больше нерешенных вопросов между ними. Эльф сам до конца не понимал, почему решил помочь несчастным рыбакам, над которыми висел топор кровавого вампира. Он знал одно — он сильней их всех. Сильный не имеет права оставлять слабого на растерзание волкам. Так Кай объяснил сам себе свои поступки, придав им хоть какой-то осмысленности, и на том успокоился.
После полудня ветер усилился, ветками хлестал двух путников, старавшихся увернуться. Гривы коней развивались, как стяги на башнях великих городов. Чистое небо начало затягивать облаками, их сменили грозовые тучи, зависшие над землями вокруг злосчастного озера Пирос. Дождь не начинался, ни капли не упало на изголодавшуюся по влаге землю, в которой покоились малочисленные зерна будущего урожая. Природа ждала команды.
Пришло время сменить курс, и всадники взяли вправо, замедляя коней, так как сошли с некогда протоптанной, но уже успевшей зарасти, тропы, которая бежала прямо. Выходили на опушку леса осторожно, Кай предварительно осмотрел территорию своим острым эльфийским взором. Как раз через эту местность вражеские отряды должны были пройти.
- Нам повезло, мы с ними разминулись. Земля истоптана, видишь следы, - эльф вздохнул с облегчением. Слегка успокоился и Анерош. Если бы армия Наси увидела их, то шансы добраться целыми в логово Зуагора свелись бы к нулю.
- Мне это не нравится. Они слишком быстро маршируют, - отозвался паладин. – Как бы мы не опоздали.
- Гарантию в успехе нашей затеи не может дать никто, - снова посерьезнел Кай, уловив настроение спутника. – Нам остается только доехать и вонзить клинок в вампира.
- Или мы могли бы остаться в Лорентале и встретить противников лицом к лицу. Я бы уж точно мог.
- Да, но ты нужен мне здесь! Там хватит командиров. Твои мечи принесут больше пользы в замке Зуагора, чем возле стен твоего города. Мы ведь почти у цели.
Анерош плюнул на землю и стрелой помчался к Наси, стены которого чернели вдалеке.
10
Проникнуть в Наси оказалось несложно — почти все ушли на войну и солдат на стене почти не было. Сумерки и тучи помогли незаметно пролезть в один из разломов, которых не стене было как муравьев в муравейнике. Факелы не горели и это мешало пришельцам ориентироваться. Несмотря на это, Анерош знал, где приблизительно стоит замок Зуагора. Они двинулись вглубь по черным улицам, неспешно, но все же быстро, шли держась длинного ряда двухэтажных домов, порой касаясь ладонями нагретого за день солнцем камня. Ни одной живой души путники не встретили. Вокруг стояла оглушительная и обволакивающая тишина. Казалось она является дополнительной преградой, в ней сороконожка звонко цокала по металлическому карнизу пустой таверны. Паладин, аккуратно ступая в сапогах из мягкой кожи, невольно задерживал дыхание, вслушиваясь в естественные шорохи: листья садовых деревьев переливались звуком, достойным музыкального инструмента, свистящие порывы ветра призывали к действиям, доски каких-то крыш скрипели, словно голоса призраков. Темные проемы окон напоминали открытые рты, просящие есть, требующие есть, ждущие сочного кровавого мяса. В одном из каменных домов, который расположился на улице, пересекавшей ту, по которой шли эльф и человек, горела свеча. В тот же миг, когда Кай заметил ее, свеча резко погасла. Одинокий Волк занервничал, у него закралось подозрение, что это может быть ловушка — слишком все тихо. Но он продолжал пробираться сквозь спящие городские джунгли, следуя поворотам мощеной дороги и избегая препятствий.
Единственное, чем отличался Наси от Лоренталя — Замок Копья, который не вписывался в архитектуру города. Строение имело дюжину остроконечных башен разной величины, напоминавших копья, вершины которых окрашены в черный цвет. Камни, из которых в давние времена построили замок, имели неестественно огромные размеры. Это свидетельствовало о древнем возрасте: в поздние эпохи использовали камни намного меньшего размера. Видимо, остальные дома и здания возникли спустя несколько веков, когда люди прибрали к рукам это место, окружив Замок Копья неровным мелким бисером каменных и деревянных жилищ.
Второе, но намного меньшее отличие, - непонятная статуя, которая возрастом не уступала замку правителя. Памятка изображала женщину с крыльями орла, у ног которой ползали двухголовые змеи. По легенде, когда-то эти земле принадлежали ей, но потом пришли люди, отрубили крылья, а двухголовую змею залили оловом.
Темная ночь скрывала эти загадочные истории от путников. Замок Копья неожиданно вырос из земли, его вершины затмили своей чернотой ночное заволоченное тучами небо, но все же башни с трудом различались на таком тяжелом фоне. Повеяло холодом, морозным и обжигающим, как будто за огромными дверями замка раскинулись бесконечные снега гномьих земель.
Над воротами бесчисленные химерные горгульи, украшавшие вход и всегда развлекавшие своим безобразным видом народ, не сводили взглядов с незваных гостей. Магические твари бесшумно расправляли свои неподъемные каменные крылья, раскрывая пасти с растущими клыками, растопыривали пальцы с когтями на лапах, разминались после долгого сна. Хищники медленно сопровождали будущих жертв, ступая по узкому карнизу, пытаясь удержаться и не упасть вниз раньше времени.
- Удивительно, что мы никого не встретили, - шепотом отметил Анерош, стоя на массивных и широких аметистовых ступенях замка. - Перед воротами даже охраны нет.
Каменная кожа горгульи тихо, но противно заскрежетала о каменный подоконник.
- Готовь свои клинки, - нахмурился Кай. - Людей-охранников здесь нет, но есть кое-кто похуже.
Паладин понял, что настало время действовать. Правой рукой он молниеносно достал меч, а в левой руке, после нескольких слов, произнесенных шепотом, появился сгусток света, озарившего площадь перед замком Зуагора. Десятки серых тварей облепили узкий карниз над воротами, скаля длинные клыкастые зубы, проводя когтями по стене и оставляя в ней глубокие следы. До смертельного танца оставались секунды.
Кай вызволил катану из ножен за плечом. Использовать метательные отравленные иглы из наруча было бессмысленно против каменных созданий. Сойтись с противниками придется сразу в ближнем бою.
Горгульи раскрыли свои крылья, Кай предугадал, что они готовятся спустить тяжелые каменные тела на землю. Он сделал то, чего не ожидал ни паладин, ни магические твари — эльф всего лишь с разгона в несколько шагов преодолел шесть метров в высоту и запрыгнул на подоконник огромного застекленного окна, прямо в гущу врагов. По тупым каменным взглядам голов, повернувшихся на него, читалось удивление. Ближайшие горгульи развернулись и потянули лапы к эльфу, намереваясь сковать резвого прыгуна. Улыбнувшись и подмигнув одной из тварей, Кай вонзил точно в лоб лезвие катаны. Туша монстра сбитым соколом устремилась к земле и разбилась на глыбы. Тянущаяся огромная лапа второй с хрустом отлетела после вращательного удара эльфийского клинка. Толчком ноги Одинокий Волк столкнул горгулью, но она не хотела закончить как первая и использовав крылья смягчила себе посадку. То, что эти твари вообще могли летать объяснялось их магической природой, но никак не крыльями, состоявшими также из грубого и острого тяжелого камня.
Сбитое чудовище уверенными шагами направилось ко второму сопернику, паладину. Анерош не спешил вынимать катар, оставляя левую руку свободной для создания заклинаний. Паладины не обладали большим запасом магических сил, но каждый знал несколько заклятий для атаки. Простейшее из них — обжигающий свет, который не только освещал все вокруг, но прожигал стальные доспехи, не говоря уже о человеческой коже. Подействует ли это на горгулий паладин не знал, но не попробовать было бы глупо. Отбежав от приближающейся твари, Анерош развернулся и метнул в нее заготовленный светящийся красным шарик. В груди чудища появилась сквозная дыра, заставившая горгулью остановится и посмотреть на нее. Паладин отметил, что ему повезло, ведь драться наобум с такими опасными тварями чревато для жизни. Выпад клинка, направленный в свежую рану, отколол крупные куски. Анерош бил до тех пор, пока горгулья не распалась, превратившись в груду обломков.
- Осторожной, Кай! - крикнул рыцарь и запустил еще один красный шарик обжигающего света в скопление магических созданий, пытавшихся зажать эльфа над воротами. Эта атака навредила одной из них и отвлекла остальных, дав возможность Каю нанести серию мощных выпадов и нарушить целостность тел нескольких горгулий. Катана эльфа входила во врагов словно в бумажных манекенов, не обращая внимания на материал, из которого созданы искусственные чудовища.
Полдюжины спустились с карниза, переключив свое внимание на метателя огоньков. Анерош понимал, что ему придется тяжело, ведь его мечи не такие острые и волшебные, как катана эльфа. Запас магических сил паладин решил приберечь для исцеления ран. Он вспомнил о покоящемся в ножнах катаре, им будет удобно пробивать плотный камень. Горгульи, скрежет когтей которых одновременно и раздражал, и наводил жути, уже протянули свои лапы к цели. От синхронных шагов каменных чудовищ дрожала земля. Анерош длинным движением меча в правой руке отбил их когти, и выпадом катара пробил шею одного из монстров. Когда же намеревался ударом плеча сбить с ног раненого врага, то только получил сильный ушиб, противник не сдвинулся ни на сантиметр. Более того, горгулья с пробитой шеей сжала правую руку паладина в каменных тисках, надавливая все сильней, чтобы сломать предплечье.
- Не на того напали, уроды! - боль вывела Анероша из себя, ярость вспыхнула в его сердце и глазах. Катар бешено начал молотить морду обидчика, от ударов сыпалась каменная крошка, попадавшая в глаза. Это продолжалось пока лапа не разжалась. После этого в припадке гнева паладин ударил сразу двумя мечами, голова горгульи отлетела, а тело раскрошилось.
Одно из чудовищ схватило когтями за туловище паладина и подняло его в воздух. Рыцарь просто не успел среагировать вовремя, не отошел от предыдущей атаки. Монстр отбросил противника в обратную от ворот сторону. Анерош стесал себе правую щеку, испачкал и разорвал свой светлый плащ, и выронил из правой руки клинок. Рана на лице словно горела, кровь испариной покрыла щеку, перемешавшись с грязной пылью. Паладин не проронил ни звука. Он медленно поднимался, опираясь на ушибленную правую руку. Горгульи неспешно приближались, желая без особых усилий растоптать человеческую букашку. Он дал им возможность подступить еще ближе, своей медлительностью заставляя их поверить в то, что неравная битва против человека почти выиграна. Он концентрировал силы, всю энергию собрал светлый рыцарь в голове. В следующую секунду Анерош подобрал меч и, отмахиваясь, раскрошил одну из чьих-то вражеских лапищ. Отойдя на пару шагов, паладин броском всадил клинок в живот горгульи. Из его руки вырвался толстый луч света, который на небольшое время осветил площадь перед Замком Копья. Монстры напротив человека были дезориентированы, заклинание подействовало, ослепив их. Тут же они чувствовали уколы катара. Лихорадочные взмахи когтями не попадали по цели, слепыми горгульями овладело отчаяние, они чувствовали, что удары клинком становились все сильней, чувствовали, как откалываются части их тел. Монстры ощущали, что магия, сотворившая и питавшая их, словно человеческая кровь, вытекает сквозь каменные раны и растворяется в воздухе.
Кай, отвлекавший внимание остальной части противников, оказался в незавидном положении, несколько горгулий, используя способность летать, заблокировали ему путь так, что он не мог спрыгнуть с карниза назад на землю; с двух сторон чудовища, пытаясь уберечься от катаны, постепенно приближались к эльфу. Одинокий Волк, бросив взгляд и удостоверившись, что с Анерошем все в порядке, разбил стекло высокого окна, которое со звоном превратилось в мельчайшие кусочки на пороге перед воротами. Воин нырнул в окно и исчез в темноте древнего замка. Как ни странно, магические чудовища не последовали за ним, устремив свои глаза на рыцаря.
Внутри замка было так холодной, что Кай решил ступать поначалу осторожно, что не поскользнуться в случае, если пол покрыт льдом. Но льда эльф не обнаружил, только мягкие паласы, сделанные, видимо, из овечьих шкур. Комната оказалась спальней. «Вряд ли правитель отдыхал в спальне прямо над входом в замок. Скорее всего, это для гостей, причем не самых именитых», - отметил про себя Кай. Он решил не медлить, так как хотел открыть парадные ворота, чтобы пустить Анероша внутрь. Эльф понял, что горгульям запрещено входить в замок, поэтому паладина нужно было срочно спасать. Выбежав в коридорчик, он безошибочно в свете факелов угадал, где проем винтовой лестницы, спустился, перепрыгивая по несколько ступенек, и очутился в небольшом предбаннике. Справа возвышались ворота, слева — дверь, ведущая в тронный зал. Эльф отворил одну из створок входа в Замок Копья, впустив звуки ударов клинков Анероша о камень внутрь обители Зуагора.
- Не трать силы! - крикнул паладину Одинокий Волк. - Укроемся в замке, гаргульи не могут сюда попасть.
Анерош моментально отреагировал, осторожно отступая и отбивая мечами острые когти медлительных летучих тварей, а затем улучил момент и, прыжком преодолев ступени, оказался за воротами рядом с напарником.
- Нас здесь ждут, - восстанавливая дыхание, сказал рыцарь. - Система охраны хорошая, Зуагор ждал гостей, не нас, так кого-то другого.
- Это уже неважно. Нам нужно исполнить миссию. За этой дверью в тронный зал могут быть враги посерьезней каменных игрушек. А тебя немного потрепали.
Паладин, сунув один из мечей в ножны, прошептал несколько слов и провел светящейся оранжевым рукой по щеке, заживляя разодранную щеку. Благо, рана не представляла опасности и на исцеление не расходовалось много магии.
Ухватившись за кольцо, Кай потянул на себя дверь, петли которой противно заскрипели. Было ощущение, что через нее давно никто не входил в замок, даже паутина указывала на это. Они ступили за черту, отделяющую предбанник и тронный зал. Факелы играли нежными огоньками, заставляя тени двигаться. Взор поразила обстановка, царившая здесь, длинное помещение больше походило на огромную камеру пыток, на стенах и колонах висели цепи с кандалами, в которых иногда встречались сгнившие скелеты, густая вонь резко заволакивала ноздри, а зубы начинали потихоньку постукивать из-за низкой температуры, поддерживаемой какими-то высшими силами.
- Да, люди сюда давно не заходили, - ступая вперед, бросил Анерош.
- По крайней мере, по своей воле, - отреагировал Кай, глядя на освещенный огнем скелет, валявшийся под гобеленом.
- Как же Зуагор принимал послов, граждан?
- Он не пускал их в замок. И вряд ли дипломатия была в сфере его интересов, послов здесь тоже не было.
- Я такое впервые в жизни вижу, - удивлялся паладин. - Цитадель зла, логово мерзких тварей. Не просто какой-то домишко, а замок, целый город под его властью. Как такое могли допустить в наше время...
- Наше время? А чем оно хорошее? Всем плевать на всех и благородства в этом мире не так много, как в сказках.
Они направлялись в трону, подножие его украшали черепа и кости, на подлокотниках также красовались два черепа, скорее всего эльфийских. Смотрелся трон мощно, ужасно и монументально. Сам он был сделан из какого-то бордового кристалла и, казалось, что внутри него спрятана кровь жертв. Анероша передернуло от этой мысли. Место пустовало, хозяина на нем не было, видимо, отлучился по делам — вырвать кому-то хребет или высосать всю кровь.
Напарники держали оружие наготове. В зале, продвигаясь к трону и осматривая все вокруг, они не заметили присутствия кого-либо еще. Из глубины, откуда-то издалека, из темноты, до которой не доставал мерцающий свет факелов, словно удары молота о наковальню зазвучали шаги. Резкие, звонкие.
- Паладин Анерош почтил меня своим присутствием, - насмешливый грубый голос разнесся по залу. - Но я оскорблен числом вашего отряда. Честно говоря, сильней оскорбления Фейрон выдумать не мог.
Силуэт высокой фигуры увидели паладин и эльф за бардовым троном. Он двигался не спеша, изящно, вышагивая, будто на церемонии или на балу. Острый глаз помог Каю первым разглядеть противника. Мужчина высокого роста породисто держал осанку и направлялся к ним. Он явно чувствовал себя хозяином положения, не боялся двух незваных гостей. Лицо Зуагора выдавало в нем наследника благородного старинного рода, худощавое, вытянутое и на первый взгляд нерешительное, как будто у слабовольного мужчины, которым управляет жена. Но после улыбки тонких бледных губ, Кай понял, как обманчива внешность этого существа, потому что увидел в ней лисью хитрость и жестокость. Глаза врага загорелись зелеными огоньками. Редкие седые волосы ниспадали на плечи, на серую мантию.
Зуагор, шагая намного быстрей, чем Кай и Анерош, поднялся по ступенькам сзади трона и спокойно занял свое законное место, чуть наклонившись и всмотревшись в лица гостей.
- Прихватил с собой эльфа? Думаешь, он тебе поможет? Ты ничего не сможешь изменить. На рассвете мои войска атакуют Лоренталь и захватят его. Я уже которое столетие наблюдаю за бессилием, которое вы сеете, взращиваете и которым делитесь с другими. Люди — это зараза, эпидемия для Арники, никто не приносит столько страданий земле, как вы. Орки и то лучше вас, не говоря уже об остальных народах.
- И вампиры лучше? Вы трупоеды и кровососы, паразиты, - вскипал паладин.
- Вампиры почти вымерли. Кстати, из-за вас. А ведь не все были жестокими убийцами, многие питались кровью животных. Но... я не вампир, мне нет дела до них.
- Мне неважно к кому ты принадлежишь, твою голову я сегодня унесу с собой наколотой на острие меча, - стиснув зубы отозвался Анерош.
- Я сильно сомневаюсь в твоих силенках, каким бы опытным паладином ты ни был. Тебе не одолеть меня. Я фэйн, младший дух, - узкие бледные губы растянулись в широкой улыбке.
Кай повернул голову к напарнику, взгляд у эльфа был удивленный и озабоченный. Рыцарь догадался, что Одинокий Волк не ожидал этого и, судя по его лицу, неожиданный поворот усложнял дело.
- Справиться со мной могли бы только великие маги, но среди вас нет волшебников. А простая сталь не причинит мне вреда, глупцы. Но... я вас понимаю... вы, словно загнанный зверь попали в ловушку, выбежали на ловца, - бесцветным голосом вещал Зуагор. - Я обращу вас, хорошие воины пригодятся мне, жаль только что безмозглые, с этим всегда проблема.
Эльфу надоело слушать раскатистые речи врага, Одинокий Волк легким движением руки метнул иглы из наруча в фэйна. Однако они не достигли своей цели и со звоном ударились о спинку трона, на котором Зуагора уже не было. Тут же сильнейший удар кулака между лопаток отправил Кая на пол.
Анерош, надеясь успеть, направил свои клинки на то место, где стоял его напарник и где теперь должен был находится насийский князь, но мечи только разрубили со свистом воздух. Обернувшись вокруг своей оси, паладин пытался найти Зуагора, чтобы выполнить свое обещание вонзить оружие в сердце. Рыцарь терпеть не мог колдовские штучки и нечестные сражения, он ощущал бессилие, потому что его клинки не могли поразить невидимого фэйна.
Где-то брякнула цепь. Анерош подбежал к колонне, возле которой раздался звук, но никого не обнаружил. В эту же секунду он получил несколько ударов тяжелых кулаков, выронил оба меча из рук, губы его зашевелились, читая заклинание. Новый удар ногой заставил его замолчать, кровь изо рта словно луч красного солнца брызнула на каменный пол. Сквозь отключающееся сознание до паладина дошел раскатистый хохот. А может быть и гром.
Придя в сознание, Анерош обнаружил, что руки его прикованы кандалами к одной из колонн, стоявшей ближе всего к трону. Изо рта сочилась липкая кровь. Проведя языком, он не досчитался двух зубов. Тело беззвучно стонало после ударов, ни один человек не смог бы так сильно избить рыцаря. Поднявшись на ноги, Анерош оперся об обтесанную колонну. Руки и ноги почти не могли шевелиться, закованные в цепи.
- А, наш герой очнулся, - засмеялся Зуагор. - Что же это за бой такой непродолжительный. Ты меня разочаровал.
- Сними цепи и увидишь, что я с тобой сделаю, - простонал рыцарь.
- Довольно. Это бесплодные угрозы, ты уже мертв, понимаешь? Ты подвел весь свой народ, который к полудню, я думаю, уже уничтожат мои солдаты. Я не ошибался, Анерош, человеческий род слишком слаб для выживания.
- Ты не представляешь, как ошибаешься...
- Ошибаюсь? В чем? Вы тренируете тело, наращиваете мышцы, но не тренируете дух, у вас нет морали, нет цели, нет идеологии, поэтому люди слабы, как никогда. Вы наемники, разбойники и предатели. У вас нет лидеров. Фейрон и такие как он всего лишь дети, что они могут против остальных, против меня? Знаешь, с веками я понял, что страдания помогают выбить из жалких людишек всю чепуху, страдания делают их сильными... или мертвыми. И, Анерош, я хочу сделать из тебя сильного.
Зуагор встал с трона и подошел к пленнику. Откуда-то из-за пояса он достал кинжал, щедро украшенный зелеными камнями, игравшими в свете факелов, повертел оружие пальцами. Фэйн начал медленно вести острием кинжала от ключицы до живота, распарывая одежду и оставляя за собой кровавый след. Казалось, изверг забыл обо всем и только смотрел на черную полоску раны.
Сцепив зубы, паладин не проронил ни стона.
- Видишь, ты уже становишься сильней. Только так можно воспитать настоящих людей, сделать вас хозяевами жизни.
- Ты ужасная тварь. Пусть я сдохну, но тебя остановят, - Анерош завертел головой по сторонам в надежде найти спутника.
- Кто меня остановит? Сейчас никому нет дела до локальных военных конфликтов. Они вспыхивают и погасают, как умирающие звезды. Никто не вмешается и не поможет Лоренталю. Или ты рассчитываешь на эльфа? Можешь не искать его глазами, он сбежал. Такой же трус и предатель, как все в этом мире. Да, Анерош?
Кинжал вонзился в плечо пленника, который зарычал от боли, стиснув зубы.
- Ты благороден и чист душой. Но таких, как ты, уже не осталось. Даже твой эльф убежал. Анерош, некому бороться за идею, идеи в наше время самая дешевая вещь в мире, понимаешь? И все благодаря людям, которые вознесли золото на пьедестал, утопив веру в болоте своих грехов. Я знаю, что вера творит чудеса. И я верю в то, что я смогу переделать людей в лучшую сторону, пусть и такими жестокими методами.
Заляпанная красным сталь вошла между ребер мученика с правой стороны. Глаза страдальца округлились, а горло напряглось в нечеловеческом крике.
- Твоих земляков это тоже ждет. Все пройдут мои испытания и заново родятся из боли. Я подумал, что ты заслуживаешь такого меньше все остальных, но... я не могу делать исключения.
- Вера творит чудеса... ты прав... и я верю, что такая тварь... ублюдок... как ты будет целую вечность гореть на святом огне богов, - ослабленным голосом шептал рыцарь. - Тебя остановят... я знаю это.
Спокойствие Зуагора, которым он обладал до этого, после этих слов обернулось для Анероша яростным ударом кулака. Каменный паркет запачкал новый кровавый плевок.
- Я изменю мир, паладин. Я исправлю ошибку, которую допустили боги, сотворив все мелкие народы. Я верю, что я избран для этого. Ты висишь передо мной в кандалах и говоришь, что меня постигнет наказание... но за что? Твой разум не способен понять идеи, которые рождаются в головах высших существ, таких как я.
- Может и... не способен... но я знаю, что существо, убившее кого-то, само не доживет спокойно свой век. Я убивал людей, я воевал... я каждую ночь вижу слезы матерей и жен... и сейчас... - Анерош сплюнул кровью, - я расплачиваюсь за свои грехи...
- Да! Да! Ты уже стал сильней, ты принимаешь себя. За то, что происходит ты винишь не меня, а себя, ищешь причину внутри, а не снаружи. И это правильно! - глаза Зуагора светились безумием, когда он смотрел в опущенные веки своего пленника.
- Заткнись... - просипел человек. - Я не... могу слушать твой бред... Ты говоришь, что у тебя есть идея и ты сражаешься за нее... Но по-моему лучше уж сражаться за золото, чем за бредовую и безумную идею. Ты запутался, ты еще хуже тех, о ком говоришь...
Фэйн взбесился от того, что Анерош поставил его еще ниже наемников. Его, Зуагора, идеалиста и фанатика поставили ниже вояк, питающихся золотыми монетами на завтрак, обед и ужин. Князь понял, что боль, которую он причинил паладину, потрачена зря, что человека уже не исправить. В припадке бешенства Зуагор занес кинжал, чтобы вонзить лезвие прямо в лоб нечестивца.
Рука с оружием приближалась молнией к цели, и фэйн что-то почувствовал. Что-то неладное, какой-то подвох, как мышь понимающая, что сыр лежит в мышеловке и его нельзя трогать. Но было уже поздно.
Катана перерубила в локте правую руку, кинжал вместе с ней отлетел в сторону. Острие скользнуло по горлу, оставив аккуратный надрез с мягко вытекающей из него кровью. Зуагор повернулся телом в сторону атаки, он был обескуражен и стоял в оцепенении, не веря, что лишился руки, а горло перерезано. Мысль о том, чтобы исчезнуть не пришла в голову князя, мысли вообще перестали посещать его. Несколько рубящих ударов катаной, которая располосовала красивую одежду. Фэйн смотрел на свое кровоточащее тело, не в силах поверить в том, что произошло. Подняв глаза, увидел эльфа, который якобы сбежал в самом начале. Тот без опаски подошел ближе. Сам Зуагор понимал, что никуда не денется.
- Как такое возможно? Сталь не в силах повредить мне, - князь смотрел на Кая, как разочарованный ребенок.
- Это необычное оружие, оно пробовало кровь существ и пострашнее фэйнов.
- Могу я узнать имя моего убийцы?
- Кай Одинокий Волк.
- Я слышал о тебе. Ты бродяга, странствующий эльф, мастер убийств. Во многих землях о тебе ходят легенды. Тебя опасаются многие правители, потому что никто не знает твоих мотивов.
- Честные люди и существа меня не боятся.
Анерош, истекая кровью и теряя силы, кривился от боли, пытался удержать остатки сознания при себе, чтобы видеть, как катана режет тело Зуагора, как князь падает на каменный пол, получая все новые раны, лишаясь частей тела, ползет к трону, веря в свою извращенную идею и чувствуя ее плоды на себе, как забрызганный багровой жидкостью Кай перебивает хребет врагу, а его безжалостный меч не оставляет живого места на теле насийского правителя. Хрипя паладин тихо и коротко засмеялся, видя безжизненное месиво, в которое превратился Зуагор.
Тучи, которые все это время копили силы, вдруг засверкали молниями, загремели грозами и пролили наконец-то свой ливень. Капли дождя били с необычайной силой по стеклам и крышам, заиграли, как музыкальные инструменты, радовали слух монотонными быстрыми ударами. Природа возрадовалась гибели монстра.
Одинокий Волк, вложив катану в ножны, снял кандалы и подхватил напарника через плечо. Анерош еле переставлял ноги, и Кай потащил его к выходу из замка.
- Мне нужно было время, он должен был отвлечься. Мы бы не победили его в открытом бою, он слишком быстр, поэтому понадобилась приманка, - скрипя сердце, произнес эльф.
- Был слишком быстр, - поправил человек.
- Возможно после того, что я сделал, ты потеряешь веру, - виновато покачал головой Кай.
- Напротив, я еще никогда так не верил в людей и добро, как сейчас. К тому же, потеря пары зубов и несколько пустяковых царапин — это небольшая цена за спасения целого города. Я знаю, за все надо платить, - прохрипел рыцарь. - Теперь бы не истечь кровью и не сдохнуть здесь.
Одинокий Волк улыбнулся.
* * *
Нашествие было остановлено, насийцы оправились от чар фэйна и вернулись в свой дом. С помощью Фейрона они выбрали нового правителя из знатного рода — Штарэна Миргела, с которым князь Лоренталя заключил союз и подписал договор о всесторонней взаимопомощи.
Паладин Анерош поправился через две недели, хотя он и пытался сам себя вылечить, но раны оказались магическими и трудно поддавались исцелению. Заезжий знахарь пытался поставить рыцаря на ноги своими мазями и зельями. Отчасти ему это удалось. Позже Фейрон вручил Анерошу орден за отвагу.
Кай Одинокий Волк забрал обещанные ему четыре тысячи золотых монет и ушел из Лоренталя с первым же караваном.