-- Позвольте вашу ручку для поцелуя? – он попытался грациозно поймать меня за пальцы.
-- Не позволю! – я выхватила у него свою руку.
-- Всего только один поцелуй! – не отступал он.
-- Нет! нет! и нет! – я спрятала руку за спину.
-- Ну, что вы, как ребенок, ей богу! – он заглянул за спину в поисках моей руки.
-- Нахал! – воскликнула я и энергично настукала его зонтиком в горошек со старинной ручкой: бац! бац! бац!..
-- Ай! Что вы делаете? Мне больно! – запричитал он. И отобрал у меня зонтик и, размахнувшись, забросил в глубокую лужу – пл-люх! Пригладил жиденькие волосы и пробормотал. - Надо же… хотел только один поцелуй… даме чтоб приятно… А она сразу драться!
-- Зачем вы забросили в лужу мой зонтик? – с ужасом вскричала я. – Он был совсем еще новый!
-- А вот так! Не будете драться!
-- Сейчас же немедленно доставайте!
-- И не подумаю! – он победоносно сложил руки на груди, и стал перекачиваться с пяток на носки – туда-сюда... туда-сюда.
Мои глаза стали наливаться слезами… но я не заплакала. Я подняла лицо к небу, чтобы не дать слезам вылиться, и невозмутимо прошествовав мимо него, презрительно бросила:
-- Дамский угодник! Мерзкий французский клоп!
-- Сколопендра!!! – взвизгнул он, и при этом стал подпрыгивать и кривляться, противно подпрыгивать и кривляться.
Я, конечно, могла его убить, у меня в сумочке лежали большие портняжные ножницы. Я могла этими острыми ножницами вспороть ему живот. Этот насмешник лежал бы на дороге кверху пузом, а в пузе торчали ножницы и качались из стороны в сторону. А сбоку болтались его рубиновые кишки, все в дорожной пыли, они были бы все облеплены пылью. «Пи-и-ть...» - шептал бы этот зануда, придерживая багровыми руками свои грязные кишки. И одна нога у него бы судорожно подергивалась, да, непременно подергивалась. А я бы ему: «Что? Говори громче, дурак! Я ничего не слышу!» - и показывала на уши, не слышу, мол, тут машины гудят. А вокруг громыхали и лязгали большие машины, самосвалы или даже тракторы. И пыль забивалась целовальнику прямо в раскрытый рот. Прямо в рот. «Это тебе не вишнёвые губки целовать!»
Да, я могла его убить…
Но я никогда еще не убивала людей, это же, наверно, отвратительно, правда? Так стоит ли начинать? Поэтому я просто подошла к луже, сняла красные лаковые туфли и, прошлепав по желтой воде, вытащила свой зонтик в красный горошек. Стряхнув грязь, раскрыла его и пошла босиком по дороге.
Светило солнце, жужжали большие мохнатые шмели, на моих ногах обсыхала черная грязь...
-- Разрешите вас поцеловать? – внезапно услышала прямо над собой чей-то дерзкий вопрос.
-- Да что же это такое?! – гневно воскликнула я и, подняв было своё грозное оружие для сокрушительного удара по коварному незнакомцу… встретилась с глазами цвета летнего неба перед грозою. Добрыми, добрыми! чуть насмешливыми…
-- Как, разве вы не знаете? – удивились глаза, - сегодня же – «день поцелуев»!
-- Что?.. Как… – прошептала я. – Ах!… – и закрыла глаза.
------------------------------
Иллюстрация из интернета.
Спасибо автору!