Живя в Киеве и будучи школьником и студентом, я в мои каникулярные поры часто бывал в Москве, где обитали двоюродные братья и дядя с тетками, баловавшие меня возможностями посещения театров, концертов и прочими культурными соблазнами. Тогда еще поезда перебегали это расстояние за 9-10 часов, отъезд вечером, прибытие утром. Обратный маршрут – в таких же временных рамках.
Здесь мне хочется рассказать о некоторых дорожных встречах, оставшихся в памяти.
Михаил Ромм.
Я еще школьник десятого класса. Зима 1951 года.
…Поезд отошел от перрона. В моем купе обустраивались две женщины. Чтобы им не мешать, я вышел в коридор и пристроился к окошку. В нескольких метрах от меня стоял пожилой мужчина и занимался тем же, что и я: наблюдал заоконный пейзаж. Через несколько минут он подошел ко мне, представился, завязался – по его инициативе – разговор. Он задавал вопросы , держался доброжелательно – я отвечал. Вопросы были: кто я, где и как учусь, чем интересуюсь, кем хочу быть. На последний вопрос я ответил : – Физиком! Он горестно , как мне показалось, вздохнул, но промолчал. Мы друг друга, я уверен, хорошо поняли…
Конечно же я знал, кто такой Михаил Ромм, смотрел его Лениниану , “Пышку”, “Русский вопрос” .
Затем мы разошлись по своим купе.
Через какое-то время он постучал в дверь и, вызвав меня, предложил сопроводить его в вагон-ресторан. Я стал было отказываться, но он был дружески-настойчив. Пробыли мы там примерно с час, он продолжал задавать вопросы в том же духе, как и раньше – у окна : о родителях, о эвакуации, воевал ли отец, есть ли родственники или знакомые, "ушедшие" в Бабий Яр.
Оплату ужина он взял на себя, категорически отвергнув мои попытки внести свою лепту.
Уже много позже я смотрел, и не раз, его потрясающий фильм “Обыкновенный фашизм”, вспоминая при этом встречу с ним в поезде “Киев – Москва”.
Виталий Хмельницкий.
В этот раз я ехал из Москвы.
В вагон поднимаются женщина и мужчина (немного подшофе) с каким-то длинным и, видимо, не очень легким свертком на плечах.Заходят в мое купе и пытаются пристроить сверток на третью полку. Женщине тяжело управиться с этой процедурой – и я перенимаю ее груз, оказавшийся, как стало известно впоследствии, каким-то дорогим ковром, везомым из-за "бугра".
Справились!
Благодарят.
Женщина прощается, целует мужчину, желает нам доброго пути, покидает вагон.
...В нашем купе две пожилые женщины.
Разбираемся, кто где будет почивать. Меня и нашего попутчика вполне устраивают верхние полки.
В коридоре попутчик подходит ко мне и спрашивает :
– Вы узнаете меня ?
– Простите, нет!
На лице незнакомца изображается подлинное изумление.
– Я Виталий Хмельницкий!
Конечно же я знал имя этого славного левого нападающего киевского “Динамо”, иногда смотрел по телевизору матчи с его участием, умеренно “болел” за этот клуб (ведь наш, киевский!), но футболом как таковым серьезно не интересовался и лица игроков мало помнил.
Женщина оказалась его сестрой, москвичкой.
Виталий был озадачен : как же так ? “Ему” ( т.е. мне – ГС.) такая удача “привалила” , но “он” воспринимает ее чересчур прохладно.
Этим я явно его заинтриговал.
Потом уже, расположившись на своих местах, мы вполголоса (женщины заснули) разговорились.
Его команда возвращалась из матчевых (или клубных ?) встреч в Южной Америке. В Европе промежуточная посадка была в Париже.
– Там я кое-что прикупил!
Лезет в сумку, достает початую бутылку коньяка, колбасу, хлеб и объемистую консервную банку.
Дает ее мне :
– Посмотрите внимательно!
Надписи (английским) на банке с красной икрой недвусмысленно свидетельствуют о том, что банка произведена на КИЕВСКОМ РЫБКОМБИНАТЕ. Оба смеемся, а потом приступаем к тому, что до'лжно было делать при таком антураже (как-то справлялись, хотя и испытывали некоторые трудности – при нашей скудной сервировке, да еще на уровне вторых полок).
Виталий рассказывает о своей семье (жена – учительница, он увлекается собиранием книг, везет из Москвы какие-то букинистические раритеты (кажется, Гиляровского “Москва и москвичи” в первом дореволюционном издании).
Рассказывает о товарищах по команде : Мунтяне, Сабо, Базилевиче… Хвалится вниманием и щедрой поддержкой (в том числе, и материальной) со стороны партийно - правительственного руководства Украины. ("Вот недавно отмечали день рождения Мунтяна. Щербицкий приезжал поздравить, подарил машину".)
По прибытии в Киев мы тепло распрощались. Я ему пожелал неизменных побед на всех полях мира, он мне – больших успехов в покорении моих "железок" (я – конструктор).
Его встретил порученец с машиной.
А я – в метро.
2013.