ЕЛЕНА СКОБОРЕВА - http://www.proza.ru/avtor/skoborevaelena - ПЯТОЕ МЕСТО В 46-М КОНКУРСЕ ДЛЯ НОВЫХ АВТОРОВ МЕЖДУНАРОДНОГО ФОНДА ВЕЛИКИЙ СТРАННИК МОЛОДЫМ
Так получается, что у каждого, или почти у каждого, живущего в нашем городе, есть место, где он не чувствует себя одиноким, куда хочется приходить вновь и вновь. Своё место. Особенное. Где можно расслабиться и быть самим собой. И не оглядываясь по сторонам, не слушая, что скажут об этом другие, просто отдаться своим мечтам или воспоминаниям, которые когда-то сделали тебя немного счастливей.
У кого-то это любимая скамейка в парке или место на пляже. Кто-то облюбовал себе столик в уютной кафешке и пьёт кофе только там. А кто-то любит приходить к старому дубу и, обняв его ствол, чувствовать защиту под могучей кроной. А вот у Люськи из пятой квартиры, это – лев, что справа, если стоять лицом к колоннаде, возле Воронцовского дворца. Там было её первое свидание. Где Пашка, теперь её муж, а тогда курсант мореходки, оседлал этого самого льва и, сжимая в руке букет садовых ромашек, сделал ей предложение. Теперь Люська капитанша, а Пашка – лысый и толстый. Но прогуливаясь с детьми по Бульвару, Люська всегда заходит «в гости» ко льву. Гладит его по каменной гриве и благодарит. Ведь именно на нём она разглядела своего Пашку, улыбчивого, весёлого, уверенно смотрящего вдаль.
А моя подруга Светка, любит приходить к фонтану, что в Пале-Рояле возле Оперного театра. Кинет туда монетку и ждёт чуда. А чудо, к сожалению не происходит. Но она верит, надеется… Каждый раз, гуляя с ней по городу, мы всё равно сворачиваем в Пале – Рояль, какой бы не был наш маршрут. И бросаем монетку в помутневшую воду. Мы уже не раз смеялись над тем, что мол, если бы Светка собрала все монетки, что она бросала в фонтан, то уже давно могла бы купить себе квартиру. И Светка задорно хохотала и отшучивалась. Но я уверена наверняка, что Светка снова и снова будет приходить сюда и бросать монету за монетой что бы не случилось. И я где-то завидую ей, ведь она искренне верит в то, что чудо в её жизни непременно будет.
А вот наш сосед Кела уже ни во что не верит. Сухой, выцветший, ростом, что говорят «метр с кепкой». Каждый день «подшофе». Мутный взгляд. Беззубая улыбка. Несколько отсидок. А в душе – философ и руки, что говорят «золотые». Всё может: и приладить, и подлатать, и заменить. Что и говорить – на все руки мастер! Только если бы не пил. Как выпьет, то ховайся! Пристаёт ко всем, взаймы просит то сигарету, то гривну. Душа то широкая, простора просит. А если откажешь, то услышишь: « Ёперный театр!» и далее, не менее пикантно… Так и прозвали его – Кела – Ёперный театр. Бывает, что нет его долго. Не показывается во дворе. Месяц проходит, другой, третий. Скучно становиться вдруг. Никто не пристаёт, денег не просит, не скандалит до драки. Выгуливают собак, вешают бельё, моют машины. Монотонно. Скучно. Однообразно. А как услышишь: «Ёперный театр!» сразу легче становится, почему-то. Веселее. Значит, Кела вернулся. Был где-то, может сидел, может душой отдыхал, неведомо. Ясно одно, что тянет его к нам снова и снова, и что его заветное место это наш двор. Обыкновенный пересыпьский двор. С кособокими ящиками, сколоченными из старых досок и укрытых толью посередине, с бельевыми верёвками, завешенными вдоль и поперёк и подпёртыми длинными деревянными палками, чтоб бельё не чиркало по ящикам и асфальту. С железными лестницами, ведущими на второй этаж, где деревянные веранды коридоров тянутся по периметру всего двора, кое-где обрамлённые диким виноградом. Где огромная акация, что растёт прямо посреди двора. В мае, во время буйного цветения осыпает свои цветки, забивая канализацию. И вся вода, выплёскиваясь из люка наружу, застаивается не высыхающим болотом, внося пикантное дополнение к местному колориту. Где один-единственный кран и он всегда занят. Там или моют окна на первом этаже, подключив шланги, или стирают ковры. О! Когда стирают ковры во дворе – это особенная песня! Весь асфальт, а его не так уж много осталось на территории, застилается коврами. Выносят щётки, стиральный порошок и обязательно швабры. Потому что без швабры это не стирка. Стирающие, в основном это женщины и дети, выходят в купальниках. Обильно заливают ковёр водой, затем, как сеятели рассыпают порошок и, встав на четвереньки, щёткой в руках выдраивают ворс. Затем грязную пену начинают «выгонять» шваброй. И это самый весёлый момент всей стирки. Поток воды из шланга сгоняет пену с ковра, а швабра ему в этом помогает. Брызги, визг, смех, валяющиеся на ковре дети в смеси порошка и воды… Ковры чистые, дети вымыты, можно и сушить. Всем двором поднимают тяжеленные покрытия на плечи и водружают на перила лестниц, ведущих на второй этаж. Стирка окончена. А сколько эмоций, радости, веселья! А вот когда моют машины, всё выглядит совсем иначе. Каждый моет свою. Молча. Что им скажешь на этот счёт? Да ничего. Помыли машины, покричали на детей, чтоб не мешали, да и разошлись. А почему так происходит? Да потому что коренных одесситов становиться всё меньше с каждым годом. И у нас во дворе сторожил уже совсем почти не осталось. Они помнят намного больше, чем мы. И стекольщиков, которые резво зазывали вставлять и резать стёкла и точильщиков ножей, и ящики рыбки-сардельки, что приносили рыбаки с сейнеров с Хлебной гавани. Сарделька была просто шикарная: свежая, ещё «дрыгалась». Помню, мы с мамой брали ящик, садились прямо на пороге квартиры. Чистили сардельку и пели песни. Песни о судьбе, о море, какие придётся, слова каких помнили. Пели красиво, в два голоса, пели так, что соседи заслушивались и просили исполнить на бис. А рядом выстраивались дворовые коты и наблюдали за нами, а вдруг потеряем бдительность, отвернёмся и пропустим момент, когда можно стащить рыбку. Но мы не пропускали. Мы всё делали на совесть. Конечно же дворовым котам доставалось прилично. Они урчали от сытости после наших «посиделок». Ещё бы, ведь хребты и головы нужно было куда-то девать. Да и мелочь – феринка попадалась очень часто. Коты с благодарностью глядели на нас. А на следующий день после прихода рыбаков, все коты двора дремали, где придётся – кто возле палисадника сладко кунял, кто растянулся прямо возле крана. Все были сыты и довольны. А в воздухе витал запах жареной рыбы, доносившийся почти из каждой квартиры. А у нас какой был аромат! Ещё бы, ведь мама готовила сардельку по –особенному рецепту. Пожарить из неё битки, было бы просто банально, так для перекуса. А вот переложить в казанке с майонезом и специями, и томить целый час на слабом огне – это что-то. Пальчики оближешь! И это действительно так.
Этой осенью приезжали гости к нашей соседке Ларе. Она из семнадцатой квартиры. И вот. Эти гости из Германии были в восторге от места, где мы живём. Они перефотографировали весь двор. И наши железные лестницы, и кособокие ящики, и детей не очень чистых, но всегда весёлых и очень шумных. И беззубую улыбку Келы . И бельё, что развевается, как флаги в праздник, на упругих верёвках, подпёртых деревянными палками. И даже мусор, сметенный возле порогов и аккуратно уложенный на огромный совок дворничихи, которая якобы убирает наш двор. Она всегда оставляет этот совок возле старого трухлявого пня, что напротив розового дома. Почему розового? Да потому что перекрашивают наши строения то в голубой, то в жёлтый, а вот теперь и в розовый цвет. А нас не спрашивают. Думают, что не надо. А напрасно. Если бы хоть раз пришли к нам во двор, то мы бы нашли, что сказать. А нет. Не приходят. Уже много лет как. Дошли слухи о том, что нет нашего двора. Просто нет больше и всё. План города изменили. Создали новый. А мы в нём фантомы. Вот так. Ну чем не особенное место? Или вы ещё сомневаетесь?
1 июня 2013 г.