Эпикриз
Страница первая
- Думается, производственная сфера неизбежно и безвозвратно деформирует божественное предназначение ЖЕНЩИНЫ. Я бы кастрировал работодателей, кои вовлекают слабый пол в процесс создание прибавочной стоимости, - Васисуалий отбросил изящную Swiss made вилку и вонзил когти в упрямого маринованного масленка, - Толи дело медсестры, училки и прочие фемины с прическами, - кошачья глазки заблестели, усы расступились, и гриб отправился по всем правилам – вперед ножкой – в розовую пасть чревоугодника, - Одно удовольствие.
Кого или что – принимая во внимание закуску - подразумевал Василий так и осталось за кадром, потому как в этот момент мух по кличке Базедушка оступился и глубоко задумался. Его неловкая поза выражала недоумение, граничащее с отчужденным сочувствием. Нечто среднее между заблудившейся галактикой и вертолетом со сломанной стойкой шасси. Уход в себя был излюбленным приемом дрозофила в ситуации, когда его просили что-либо сделать по хозяйству или заполнить декларацию о доходах.
Тем удивительнее выглядел припадок за несколько метров от накрытого стола.
- Петрович, тащи градусник, - Василий показно обеспокоился.
Хозяин отворил окно, оторвал от наружной стены прибор и долго вертел в руках, посматривая в сторону припадочного, будто целясь.
- Может, до утра подождем – нам больше достанется, - усомнился Петрович.
- Вот о чем я и говорю: вас всех испортила одна и та же проходная! Лень, тяга к спиртному, вялое волокитство за малярщицами, воскресные кроссворды, спортлото и квасной патриотизм напрочь отбили чахоточные ростки духовности и знаки препинания.
- Зато почки целы, - огрызнулся Петрович, - да и был я на заводе все один раз – старушке помог сумки выносить. Ох, и тяжелые…
- Знамо дело – «тяжелые». «Шарикоподшипник» - не, не… - Василий покрутил волосатой кистью, - в общем, тебе и этого хватило. Садись, не стой, как, как… Что-то у меня сегодня с метафорами не очень, словно, словно… Тьфу, ты! Да сядь же говорю!
Мелодия сменяло мелодию, хрустальные рюмки кружились в бесконечном вальсе, едва касаясь балетными ножками затертой полировки.
- I put a spell* on you… - с надрывом убеждала Nina Simone и, казалось, что это действительно так, что именно она, одна, во всем виновата, и эта мысль пришлась как нельзя, кстати, словно, словно… волшебная заначка холодной, мокрой ночью, когда приличный хозяин и собаку на улицу не выгонит, не то что жену или припозднившего гостя.
- Сглазили нашего Базедушку, - кот наклонился к самому уху Петровича и, жарко дыша винными парами, стукнул себя грудь, - заклятье наложили. Гадом буду. Кто он для них? Насекомое. Трах! мухобойкой и нет его. А о чем тварь божия думает, мечтает, кто-нибудь спросил? В душу ему заглядывал? Нет! Про писку покажи. Да я тебе лучше, мил человек, про нее расскажу, а то все равно не поверишь глазам своим. Бесстыжим. Эх, до чего же измельчал социум. Ни размаха, ни полета – кот взмахнул рукой и задел ближайшую бутылку Зубровки. Бычара пошире расставил ноги, качнулся, но устоял, - Вишь, травоядное и то понимает. Вот образ его бесцеремонно используют в коммерческих «соображениях», а как же закон об авторских и смежных правах? О защите частной собственности? Право потребителя есть, а права потребляемого – нет. А у него семья, дети. Сезонная миграция, в конце концов. Где денег на все взять?
Василий почесал меж могучих рогов, игриво щелкнул самца по носу, разлил по полной и отправил скотину отдыхать: «Ступай с миром».
- Уважения на Земле не хватает, у ва же ни я. Вот ты меня уважаешь? Нет, честно скажи: уважаешь? Впрочем, откуда в твоей истерзанной бытовыми склоками душонке взяться столь благородному чувству? На что ты вообще годишься? В чем твое божественное предназначение? Помнишь, я намекнул, мол в жизни всегда есть место для подвига? И каковы были последствия? Поджег газету в соседском почтовом ящике. Это восьмой подвиг или первый? Или взять твои отношения с женщинами. Кстати, как правильно сказать: отношения с женщинами или отношение к женщине? Что покраснел? Отвечай.
- Второе, нынче, точнее будет.
- И каково оно? Как себя чувствует? Мироощущает?
- Видишь ли, Василий, это сложное, многогранное и зачастую противоречивое чувство не поддается бездушному математическому анализу, ему тесно и душно в рамках любых условностей и еще оно боится дневного света. Вот.
- За что я тебя иногда люблю, Петрович, так это за искренность на грани хамства, предсказуемость первого хода Е2-Е4, и за присущее только тебе и несовершеннолетнему мальчику из малочисленного племени пута-тупа мастерство излагать архи сложные материи простым, человеческим языком. Дай я тебя поцелую.
Со стороны было похоже, будто двое влюбленных заснули в объятия друг друга, а добряк Морфей им потворствовал, благосклонно распростав крылья над бедовыми головам.
- Читал намедни книжку - автора и название, прости, запамятовал - так в ней герои, все как один, в постоянном раздрае, в нескончаемом поиске смысла бытия, - Василий утерся цветной салфеткой и нажал синей птице на затылок. Пародия на попугая раскрыла клюв, услужливо склонилась и достала из выдвижного ящика бамбуковую зубочистку, - Настолько увлеклись, что не заметили, бедолаги, как оно, бытие, мимо проскочило. А я вот смотрю на ночной город и вижу, как подсвеченный уличным фонарем мотылек пыжится изо всех сил долететь до края. Смельчак не терзается сомнениями и ему глубоко наплевать на мнение окружающих, ибо он незыблем в своей правоте, а нам, полуночникам, доставляет удовольствие любоваться красивым, завораживающим перфомансем. Ничего, что я использую иностранные заимствования? Не выворачивает? Знавал одного славяниста, чудак от слова анальгин бурыми пятнами покрывался. Поверишь, налево не ходил, потому как не мог в аптеке толком объяснить, что ему с собой в поход надо. Вытряхни пепельницу. Только на Базедушку не наступи, аккуратнее.
Под утро хорошо идут напитки мягкие, обволакивающие: ликеры пузатые, наливки домашние. И непременно сладкие. Можно с легкой горчинкой – привкус миндаля подойдет. Знаменитые Бехеровки, Егерь Мастер и прочие весьма достойные настойки не ко времени – горячат кровь и уводят глубокие теоретические изыскания в плоскость практическую, обыденную. Для пива, напротив, еще рано. Пенный напиток незаменим на стыке «больше не лезет» и «нутро горит».
- Чем успешнее общество борется с болезнями старыми, тем больше плодит новые. И не спорь, - Васисуалий, закинув ногу на ногу, запускал ленивые кольца сигарного дыма. Они, сытые и отяжелевшие, неохотно выползали из-под кошачьих усов и, трепеща и извиваясь, тянулись к спасительным гардинам. Однако, Василий перехватывал беглецов в начале полета, одевал на сигарный стержень и раскручивал, пытаясь придать форму идеальной окружности, - В прежние годы от чего страдали молодые повесы? Насморк, триппер, перелом. А сейчас? Подумать страшно, выговорить невозможно. О каких детях можно вести речь, когда до привычного в наше время понятия «взрослый» мало кто доживает. Оглянись вокруг: телеса белесые, физиономии чахоточные.
- Экология плохая, - Петрович прикрыл форточку.
- Ути-нути. А кто ее такой сделал? Дед Мазай?
- Дядюшка Сэм.
- Ах-ах-ах. Кто бы сомневался в таком ответе. Все кругом виноваты, кроме вас самих, особливо те, кто живет лучше и дольше. Узко мыслишь, местечково. Обобщи и .. это… наливай, не спи.
Петрович решил выполнить все три команды разом. Он проснулся, достал из бара два высоких бокала и на глаз влил по лезвию ножа содержимое разных бутылок. Вышло удивительно красиво
- и вкусно, - согласился котяра, - А я вот тебе скажу: нету никаких наций и народностей. Глупости это. Морочат людям голову, отвлекая от первородного греха, не предлагая взамен ничего достойного, кроме жевательной резинки и мультфильмов. Всему виной СТРАХ. Он вселился в ваши души, породил комплекс неполноценности, превратил в жующих рабов. Вы приходите на этот свет уже несвободными, с чувством вины за чужое соитие. Как любят животные?! Загляденье! То-то вы часами, разинув рты и пуская слюну до колен, стоите перед клетками в момент, когда воспитанная тварь должна тихо удалиться. Не они, вы отгородились от мира железными прутьями. Деревья, цветы, все живое тянется к Солнцу. Вы же прячетесь от него за темными очками.
- А может, им стыдно, - подал голос дрозофил.
- Ба! Убогий очнулся. Иди к нам. Петрович, подсади Базедушку.
* spell – заклятье (англ.)
04.06.14