Дикарь поглядел влево - до поворота дороги у холма не было ничего и никого, лишь волнами шёл прокалённый на солнце воздух. Тогда Дикарь поглядел вправо - тоже никого и ничего на чёрт знает сколько миль. Вздохнув, Дикарь поставил на колени запылённый саквояж и вытащил из него армейскую флягу и коричневый бумажный пакет.
Следующие несколько минут Дикарь, ссутулясь, сосредоточенно жевал вяленое мясо, обёрнутое затхлой пшеничной лепёшкой. Изредка он вытирал большим пальцем свободной руки свои рыжие брови от стекавшего со лба пота, изредка прерывисто вздыхал, вытягивая то одну ногу, то другую, то обе вместе.
Закончив свою скудную трапезу, Дикарь смочил горло водой из фляги, и бросил её в отставленный в сухую траву раскрытый саквояж. Он бы купил себе заплечную сумку, но тогда бы пришлось тащить с собой либо сумку в саквояже, либо саквояж в сумке - продать его или просто вышвырнуть невозможно. Приходится сжимать эту обшитую кожей ручку, от которой вмиг потеет ладонь. Приходится мириться с тем, что свободна только одна рука, но и то лишь до той минуты, когда не устанет другая. О, какой же ошибкой было пускаться в странствие с докторским саквояжем!.. Там, где Дикарь достал флягу и армейские сапоги, которые сейчас валялись рядом в траве, можно было достать и удобнейший вещмешок. Но нет, Дикарь иногда совершенно недальновиден.
Расстегнув последние две пуговицы, Дикарь стащил с себя мокрую от пота клетчатую рубашку и набросил её на саквояж.
Поглядев вправо, он не увидел ничего, кроме мелькнувшей вдали мелкой птицы. Поглядев влево, он увидел лишь холм, который огибала дорога.
Встав на ноги, он потянулся с хрустом и постоял минуту, раскинув руки, словно распятый. Затем поднял рубашку, промокнул её подолом мокрую бороду и обвязал вокруг пояса. Связав шнурки армейских ботинок между собой, он закинул их за спину, взяв в другую руку саквояж, и пошёл прямо от придорожного камня, на котором сидел.
Справа и слева от него была пустота.
Позади, кажется, тоже была пустота.
Впереди - железнодорожная насыпь с лениво катившимися по рельсам товарными вагонами, покрытыми пятнами ржавчины.
Дикарь пошёл через сухую траву, резавшую его распухшие босые ноги. Насвистывая, он двигался прямо к грохочущему составу, пытаясь прикинуть, успеет ли он к насыпи до того, как проедет последний вагон - успеет ли он вскочить в открытый вагон для перевозки скота - успеет ли он убраться подальше отсюда.