(начало повести "Собаки в садике (Из жизни пятиклассника)" читайте здесь: http://www.proza.ru/2014/05/26/1656)
а её предыдущую часть здесь: http://www.proza.ru/2014/06/03/971)
22. ПОХОД ШУХИ
Но я уже не собирался стоять и во дворе. В голову уже пришла новая мысль и, пока я обдумывал её, Руслан уколол Шуху: «Мастер ты слова говорить. Не то, что в садик лазить». Руслан не понял, что сейчас мы все возбуждены общим делом, успех которого придал нам сил. Поэтому Шуха спокойно сказал: «А чё спешить? Все успеем. Как захочу – так полезу».
Но, видно, не сильно он хотел, так как, подойдя к забору, остановился и полминуты помолчал, смотря на собак. Затем решительно перелез забор и зачем-то приподнял кверху плечи, словно собаки испугались бы его насупленности. И - пошёл вперёд.
До этого Серёга прошёл четыре шага, я – шесть, Руслан – восемь, Рама – четыре. Когда Шуха восьмой раз коснулся земли, все поняли, что сейчас рекорд Руслана будет побит, и побит значительно. Но Судьба в лице третьей собаки не дала Шухе это сделать.
Увидев, как она вскочила с места, он резко повернулся и пронёсся к забору быстрее чем Валерий Борзов. Перепрыгнул его он технически совершенно, даже страховать не понадобилось. Приземлился и гордо оглядел всех, пытаясь подавить улыбку.
Народ хлопал Шуху по плечам, осыпая его одобрительными возгласами, а сам он радостно смеялся своему лихому молодечеству. Руслан хлопнул его по спине: «Ты прям как я – дальше всех, ровно в два раза дальше Серёги. Теперь можешь рассказывать нам, как это трудно. Только не полчаса как Серый, а ровно час».
Колька хихикнул, а двое ребят ухмыльнулись. Они не знали, что раздутому честолюбию творческого человека уколы окружающих более болезненны. Серёга помрачнел и раздражённо сказал: «Теперь все могут, а вначале что-то желающих не было». Шуха стал говорить остальным, что и он не волновался почти, а я придвинулся к Серёге и тихо посоветовал ему: «Давай, сходи на девять, собаки же далеко, а то задолбает потом насмешками. Давай, давай, это же легко!». Он пристально посмотрел на меня, двигая сжатыми губами из стороны в сторону.
Потом губы остановились, вытянулись вперёд в напряжённую трубочку, он выдохнул и решительно сказал: «Короче, я следующий». На лице при этом у него была кислая мина, как будто эти слова противоречили его истинному желанию.
Шёл он без проблем, но собаки словно стерегли отметку в восемь шагов. Та же третья вскочила, когда он в девятый раз поднял ногу. Серый, молодец, успел коснуться ею асфальта и, побив рекорд, бросился назад, красиво перескочив забор.
Собака остановилась там же. И тут Колька кинул в неё камень. Конечно, промазал, но она надолго зашлась в лае. Хотя и не сдвинулась с места. Ей вторила пара других, лежавших у садика. Лёва стал кричать Кольке: «Ты что творишь, идиот! Они же ни в чём не виноваты!» А Шуха сказал, что раз Колька разозлил собак, то теперь пусть и лезет сам. Пусть и с больной ногой. А он закончил свои походы.
23. ОТКРЫТИЕ СЕКРЕТА
Что-то заставило меня смотреть на шухину триумфальную вылазку сбоку. Ещё в начале его триумфальной вылазки я решил впервые смотреть на смельчака не сзади, как все, сгрудившиеся за его спиной. Я отошёл вдоль забора метров на пять. Здесь за забором был сплошной ряд акаций, чьи ветви густо переплелись. Пришлось залезть на забор и, оперевшись на развилку, смотреть на действо в просвет.
Отсюда я увидел главное – расстояние между собакой и пацаном. От момента её вскакивания до момента его выпрыгивания из садика расстояние не уменьшалось, а только увеличивалось! Это было ошеломляющее открытие – мы совершенно зря залипли на отметке восемь-девять шагов! Как говорила на тренировках моя любимая тренерша, «У нас есть огромный резерв для роста».
Я спрыгнул и, подойдя к окружающим Серёгу восхищавшимся пацанам, сказал: «Чур, через одного я». Колька решил подколоть: «а прям щас ножки слабоваты?» Но я уже знал чудесную ТАЙНУ, и поэтому демонстративно рассмеялся ему в лицо: «Да не, я уж после кого-нибудь, кто посмелее меня будет». Мне надо было проверить расстояние ещё хотя бы раз.
После Руслановского подкола Серёга уже не делился рассказами о своём возбуждении в походе, зато насмешил всех словами: «А, может, хватит уже? Пошли во дворе посидим после стольких нервов». Его наивное желание остаться чемпионом было так прозрачно, что даже не нашлось желающих язвительно комментировать его. Я сказал ему: «Ага, щ-щас».
Было жалко, что Колька недавно наступил на торчащий из доски гвоздь и, из-за забинтованной ступни мог не лазить в сад. Мне нужен был народ для уточнения своего открытия, и я объявил: «Щас Лёвка сходит на шаг дальше». Он дёрнул ко мне голову, но я попробовал успокоить его словами: «до собаки дофига длины, я видел, отвечаю»
Когда Лёвка полез на забор, я убежал на свой наблюдательный пункт. Руслан, естественно, увязался за мной, чуя какой-то непонятный ему подвох. Но единственный просвет в акациях был занят мной, и он просто поворчал снизу, требуя уступить ему место. Я уже не слезал с развилки акаций, а просто орал: «Витька, не позорься, ты ещё не был, давай бей рекорд спокойно, там до собаки куча шагов ещё!» Было жалко, что Витька рано дёрнулся назад, просто повторив Лёвкины десять шагов. Разворачиваясь, он махнул рукой с синим листком вперёд, в сторону собак, но справедливый ветерок кинул его листок назад, почти впритык к зелёному Лёвкиному.
24. МОЙ ВТОРОЙ ПОХОД
Расстояние до собаки оставалось прежним. Никто не побил рекорд настолько, чтобы проверить скорость собак. Но уже было понятно, что запас был большой. Руслан уже начал ворчать, что я давно обещался сходить в сад. Пацаны стали поддерживать его.
Боль в мышцах уже затихла и я сказал «Иду».
Затем тихо шепнул Серёге: «Залезь на моё место и запомни, докуда добежит за мной собака. Тебе самому это пригодится».
Я собирался ошеломить всех, резко подняв рекорд с десяти до пятнадцати. Поэтому перелезал забор, еле скрывая ликование. Так и шагал с улыбкой. А занося ногу для одиннадцатого шага, я не удержался и расхохотался, смотря на собак. Но вдруг вскочила вторая и молча побежала на меня. К счастью, я уже успел сделать рекордный одиннадцатый шаг. Но как я ни хорохорился, смешливая уверенность мгновенно сменилась резкой паникой. Хорошо хоть что, испуганно поворачиваясь, я не забыл выронить свой красный листок.
Почему-то оказалось гораздо страшнее, чем когда я смотрел на предыдущие походы со стороны. И мчался к забору я уже без остатков радости в душе, а на забор прыгнул с такой прытью, что больно ударил об него правое колено. От резкой боли вдруг сразу ослабел и смог зацепиться за верх забора только рёбрами, втянув живот. Висел, отчаянно боясь, что собака схватит меня сзади, и не мог перевалиться на ту сторону. Пацаны кинулись ко мне, но я уже нащупал декоративное квадратное отверстие и вставил в него ногу. Спрыгнул на землю коряво, чтобы беречь колено, и со слезами на глазах. Было как-то нетриумфально, хоть рекорд и был побит.
На пацанов мой вид оказал деморализующее влияние, но я выдавил: «зря я рано побежал, можно было ещё шагнуть». Тем более подбежавший наблюдатель Серёга подтвердил мои наблюдения: «Расстояние не уменьшилось!».
Тут как-то сам собой вышел перерыв, все разбились на парочки и о чём-то лениво трепались, отдыхая от напряжения. Продолжая гладить ушибленное колено, я повернулся к Серёге, и тут меня озарило: «мы бежим не от реальной собаки, способной нас достать, а от своего страха перед её видом». Я горячо зашептал Серёге: «А если идти и не смотреть на неё, а убегать только когда напарник крикнет, то мы дальше всех русланов на свете дойдём! Главное – напарник надёжный, не предатель Колька, а мы с тобой!»
24. ТРЕТИЙ ПОХОД СЕРЁГИ
Он уже понял, что мы с ним своим сидением на акации уже добыли себе секретное знание, и было бы глупо им не воспользоваться. Но для этого надо было решиться на невообразимый риск – идти к собакам с закрытыми глазами! Тогда я пустил в ход тяжёлую артиллерию: «Я с первого класса хоть раз тебя подводил?» Он поморгал, задумавшись, как бы перебирая память в поисках моих предательств, и не найдя, выдавил: «Ну, ваще, лан. Но давай ты первый иди».
Для моего исследовательского проекта это было совсем не с руки. «Ты видел, сколько я с акации наблюдал и сравнивал походов? У меня уже опыт есть, чтоб подсказывать из-за забора. Я щас из твоего похода выводы сделаю и пойду побить твой рекорд. А затем, с новым опытом, поруковожу твоим походом на новый рекорд. И он будет не побит. А больше я не полезу, разве только если другие полезут. Если согласишься, то я помогу тебе стать суперрекордсменом навсегда. Глаза не закрывай, просто ладонью прикрой от собак».
Он знал, что я всегда ему уступал, поэтому доверился и объявил: «Ну-ка, смотрите, как щас все обалдеете!»
К забору мы с ним подшагнули вместе, и я шепнул: «Будь спокоен, верь в меня и станешь самым-самым. Расслабься и иди!»
Он шёл, закрыв левой рукой вид собак, и смотрел только под ноги. У ничего не понимавших пацанов отвисли челюсти. «Ты чё делаешь, безмозглый?» – закричал Лёвка. Я рявкнул, чтоб не мешали. Но меня уже после его четвёртого шага стала захлёстывать тревога. До меня дошло, какую сумасшедшую ответственность за чужую жизнь я взвалил на себя. Все запланированные мною рекорды померкли рядом с тем, что скажет мне его мама. А ещё страшнее - мрачный властный отец. Недавно я испуганно оцепенел уже от одного его вопроса «Вы почему оба не были в школе?»
Чтобы сбросить с себя этот тяжелейший груз, я был готов кричать ему уже на восьмом шаге, но это было бы полным позором, поэтому я больно стучал костяшками правого кулака по забору. И только когда он побил мой рекорд, сделав двенадцатый шаг, я перестал сдерживаться и истошно заорал: «всё-о-о!»
Он бросил листок, резко вздёрнул голову и, увидев собаку, пугливо дёрнул телом назад, вскинув вверх руки. И, развернувшись, резво помчался. В девятом классе, кстати, он занял третье место в районе по спринту. А когда он перевалился через забор, то мгновенно обернулся назад. Увидев, что собака была далеко так же как и у других, он недоумённо посмотрел на меня.
«Испугался за тебя, рано сказал, извини», - пробормотал я, понимая, что испортил ему попытку. Хотя пацаны не понимали ничего и смотрели на него с восхищённым изумлением, как на ниндзю-камикадзе. Они почтительно хлопали его по плечам, ошарашено восклицая: «Ну, блин! Во, ты ваще!»
Его весьма устроило это очередное поклонение, и он сразу стал с важным выражением лица рассказывать им про «очевидные признаки настоящей смелости».
Я в «очевидно смелых» себя не числил и после его возвращения из-за забора не сразу успокоил частое сердцебиение. Но, впрочем, Серёга забыл о моём обещании лезть после него. Да это и помешало бы ему вкушать плоды триумфа, изумляя пацанов очередной фантазией, уже о том, что ещё спартанцы побеждали в бою, закрыв глаза.
(Продолжение читайте здесь: http://www.proza.ru/2014/06/05/1146)