ТАИНСТВЕННЫЕ ЗВУКИ
Поздно вечером Алексей снял со стены гитару, сел к столу и раскрыл ноты. «Блюз для двоих». Пьесу Тийта Паулуса за неимением партнёрши он играл один. Музыканту-любителю очень приглянулись необычные аккорды, звуки в которых располагались не по терциям, а по квартам, что замечательно соотносилось со строем шестиструнной гитары. Нравились ему и непривычные, но вполне комфортные аппликатуры: вот, оказывается, как играть-то надо! Он не узнавал своей гитары: простой китайский инструмент запел совершенно по-новому, задышал свободнее и как будто заговорил с ним.
Пройдя весь текст, Алексей поработал над несколькими особенно интересными пассажами отдельно, а затем занялся мелодической линией. С такой темой он работал впервые и радостно удивлялся оригинальности ритмического рисунка, замысловатым мелким интервалам и снова вздыхал от огорчения, что нет возможности играть эту вещь дуэтом. Его подруга выросла в деревне, там у неё не было возможности учиться музыке, а теперь уже поздновато.
Алексей повесил гитару; пора отходить ко сну. Засыпая, он с досадой думал о том, сколько прекрасных замыслов остаётся без разработки, сколько материала безнадёжно ждёт «своего часа». Где же взять ту самую необходимую энергию для вдохновенного творчества? Как научиться не слышать отвлекающих «шумов»?
Художник Павел Филонов, когда ему стали мешать звуки соседкиного пианино, заставил себя оглохнуть. Нечеловеческой воли был человек, ставивший принцип сделанности во главу угла. Формулы революции, лошади, обозы, трактора, ужасы войны, провалившиеся ноздри, погружение в смерть… особенно ужасна в тёмном туннеле эта тёмно-серая лиса со светящимися дикобразными колючками в шерсти. Не каждая психика выдержит такую долгую поездку в метро в открытой дрезине. Почти непроглядная тьма, мутанты-хищники, акульи зубы в оскаленной пасти лисы-чудовища. Если прыгнет на дрезину – бить ногой, но ногу наверняка потеряешь. Наконец платформа дрезины сменяется палубой баржи – иллюзия спасения! Из чёрной пенистой жижи на палубу выскакивают омерзительные грязные крысы. Забивать тварей ногами! Грязное кровавое месиво, крик отчаяния. Алексей встряхивается и просыпается.
За окном орут пьяные братья по разуму, визжат проститутки. За стеной сумасшедшая Алинка монотонно долдонит: «Кто вы такие? Кто вы такие? Кто вы такие? Что вам здесь нужно? Кто вы такие?...»
Алексей пытается перебить кошмар каким-нибудь светлым образом. Он вспоминает не так давно виденный сон из его любимой серии «Сны о прекрасном городе». Там – чистейший неземной свет, чистые дома в голландском стиле с простыми витражами, чистая вода в каналах. У окна женщина настраивает лютню, издалека слышится благовест.
Алексей крестится и просит: «Господи, защити меня, грешного!»
Сколько же чертей она напустила…
Во время прошлого приступа Алинка ночью ломилась к нему в дверь. Сначала она настырно жала дверной звонок.
- Кто? – спрашивал Алексей.
- Открывай!
- Кто здесь? Назовите себя!
- Хозяйка!
«Что за вздор? А я тогда кто?» – думал внезапно разбуженный, но не до конца проснувшийся Алексей. Он вспомнил, как какие-то знатоки проблемы пугали радиослушателей – собственников жилья – тем, что некие жулики могут тайно переписать их квартиры на себя или подставных лиц, а потом налетят приставы и вышвырнут настоящих хозяев на улицу. «Неужели подонки уже провернули это дельце?»
- Идите спать! Третий час ночи на дворе!
- Открывай!
Что с ней делать? Чужой больной человек. Я же не доктор, чем я могу помочь?
В прошлом её – распутство, занятия экстрасенсорикой (алкоголичка-целитель!) Ныне это человек с разрушенной психикой; среди ночи она требует «по праву хозяйки» открыть ей дверь.
Ничего не придумав, Алексей решает, что утро вечера мудренее, обрезает звонок и идёт спать. Заснуть, однако, не пришлось. Вскоре Алинка догадывается, что звонок не работает и начинает стучать и ломиться в дверь всем своим увесистым корпусом. Хитрость не сработала.
- Алина, уймись! Если не перестанешь бузить, я тебя в милицию сдам!
На площадке тишина; Алексей слышит, как открывается какая-то из соседских дверей, кто-то выходит на площадку, слышны голоса. Сжалились? Или вышли ловить рыбку в мутной воде? Алексей идет спать.
В нынешний приступ Алинка уже несколько суток допытывается, кто «они» такие. Алексею позвонила по телефону соседка из квартиры напротив и предупредила, что ему будет сложно выйти из дому, поскольку Алинка забаррикадировала его дверь своим гигантским телевизором. Алексей попросил её позвать каких-нибудь мужиков, чтобы помогли снять осаду. Свет не без добрых людей, помогли. Алексей отнёс одноглазого монстра на межэтажную площадку.
Он кропил смежную стену святой водой, молился, но ничего не помогало. Сквозь стену слышалось непрерывное дознание: «Кто вы такие? Что вам здесь нужно? Кто вы такие?...»
В эти дни в доме отключали воду. «Что у неё там без воды делается?» - с досадой думал Алексей.
Позавчера он разговаривал в бане со знакомым милиционером. Оказалось, что тот хорошо знаком с сыном Алинки. Сын живёт где-то на рогах и куличках, но, возможно, с ним всё же удастся связаться. Авось, приедет.
В обед, возвращаясь из магазина, Алексей застал дверь Алинкиной квартиры открытой; на площадке несколько соседей и темноволосый мужчина лет тридцати в чёрной куртке. С его стороны первым делом упрёк:
- Вы что, не могли телевизор к себе в квартиру занести?
- Зачем мне в квартире чужое имущество?
- Но его же теперь украли!
- Надеюсь, Вы меня не подозреваете?
- Ведь человек-то болен!
- А Вы только сегодня заметили, что человек болен?
- Почему сегодня? Я уже семнадцать лет знаю.
- Может быть, Вам стоит принять какие-то меры, как-то озаботиться этой проблемой?
- Хм…
Этой ночью Алексей спал спокойно, но почему-то проснулся и вдруг услышал из соседней комнаты удивительно необычные музыкальные звуки. Это была очень короткая мелодия, – что-то среднее между мотивом и фразой, – исполненная на неизвестном струнном инструменте. Алексей подумал, что, если взять штакетину, приехать с ней в Санкт-Петербург и, пользуясь ею как медиатором, проскользить по прутьям Воронихинской решётки, то можно услышать что-то подобное, по крайней мере – похожее по тембру.
Этот загадочный мелодический оборот напомнил ему и ещё что-то давно забытое… Да, это тоже про Ленинград.
Во дворе-колодце находился служебный вход в продовольственный магазин. Через двор грузчик катит железную тележку – плоскую платформу на небольших колёсиках. Он движется равномерно, но не по прямой, а с поворотами. Из-за этого певучее и голосистое повизгивание колёс слышится не сплошняком, а с паузами. Вдобавок в тележке ещё что-то щёлкает, от щелчка резонирует стальной лист платформы, получаются красивые гулкие акценты ударных. Эти щелчки, как и голос колёс звучат с паузами, пропуская некоторые такты. Причудливое, непредсказуемое и всё же каким-то чудным образом согласованное сочетание звуков и пауз в обеих партиях создаёт необычайно свежую и добрую музыку. Среди угнетающе-монотонного городского шума это звучало приветом от неё самой – от Музыки, приветом всем нам – уставшим замороченным издёрганным горожанам.
Давно это было.
Но чей же привет слышал Алексей ночью? Откуда взялось? Уж не с ума ли он сходит? Как тревожны стали эти ночи. Много неопределённости накопилось вокруг. Несколько лет неудач: потеря работы, застой в делах, проблемы в личной жизни, ненадёжность, эгоизм и глухота окружающих, непредсказуемость будущего…
Что это за звуки? Чьи струны? Откуда это? Неужели от помрачения рассудка? Затуманенный разум зазвучал самопроизвольно, пошёл в раздрай… или это всё же звуки извне? Но тогда это даже хуже. Значит, к Алексею зацепились какие-то бесы. Сначала они подкрались с приятными звуками, а потом укоренятся и начнут свой циничный беспредел.
- Господи, защити меня грешного! Они подкрались ночью, когда человек ослаблен и не может сопротивляться. Что же делать?
Алинка напустила чертей, а кто их теперь выгонит? Пока они только звучат, но что помешает им принять видимый облик? Что помешает им, прорвавшись из небытия, материализоваться здесь?
Алексей включил свет, зажёг свечу, раскрыл Молитвослов, прочёл несколько молитв на сон грядущим и Честному Животворящему Кресту, затем лёг и вскоре заснул.
Днём он снова несколько раз слышал те же загадочные звуки. Он стал осматривать комнату, обходя её с зажжённой свечой. Звуки явно приходили от западной стены, но откуда именно?
На этой стене, как обычно, висела гитара, а звуки были явно струнные. «Уж не на моей ли гитаре они играют?» - Алексей снял инструмент и замер в изумлении, взглянув на то место, где висела гитара. Он впервые заметил, что там, где резонатор соприкасался со стеной, штукатурка была слегка повреждена. Более того, в углублении щербины явно видны были оголённые проволочки электропроводки.
«Так вот оно что… И где ж вы были, глаза мои? Вывод напрашивается сам собой…» думал Алексей с облегчением.
Воздух влажный, штукатурка сыреет, между проволочками вполне может проскальзывать разряд, гитара резонирует, вибрирует и со свойственной ей отзывчивостью, поёт.
После летнего ремонта у Алексея осталось достаточно шпатлёвки, и он ей воспользовался. Слегка расширив и отформовав повреждённое место в штукатурке, он поправил деревянной лопаткой проводки, изолировал их лентой, заглубил и зашпатлевал. Шпатлёвка сохла, Алексей играл «Спиричуэлс» неизвестного автора.
Как проста оказалась разгадка! Но как всё же странно, что гитара висела именно на этом месте. И как могло случиться, что он ни разу не заметил ни повреждения штукатурки, ни оголённых проволочек?
Алексей играл «Спиричуэлс» и словно бы слегка летел, краем глаза наблюдая, как медленно камень, ухваченный ременной петлёй, на белом парашюте уходит в пропасть. Душа радуется избавлению от наваждения.
Звуки таинственных струн больше не приходили. Теперь Алексей уже скучал по этой мягкой и приятной мелодии, так недолго гостившей у него в доме, и жалел, что не смог её запомнить. Впрочем, удивляться нечему: он ведь не был настоящим музыкантом, музыкальная память его не была развита. Несколько песен, которые он сочинил, не отличались ни прорывной оригинальностью, ни свободой владения музыкальным языком. За наиболее самостоятельную песню он однажды получил гран-при на областном конкурсе, но сам считал это скорее подарком судьбы, чем своей реальной заслугой перед искусством.
Сейчас он думал о подготовке к печати небольшой подборки песен местных авторов. Компьютерный набор нотных текстов и слов он уже закончил, теперь надо было верстать саму брошюру, продумать обложку, сочинить какое-то предисловие или комментарии.
Материала было не много – всего-то девять песен, но радовало то, что набор был широк по темам, а разнообразие Алексей считал достоинством.
Работал он медленно и, пожалуй, не слишком дисциплинированно. Перед теми, кто мог работать регулярно, а уж тем более – самозабвенно, он всегда готов снять свою мысленную шляпу, но что тут решит сомнительная шляпа? Бесполезная пантомима. С юности Алексей берёг в качестве девиза строчку из «Левши»: «Делалось всё чрезвычайно, чтобы ни одной минуты для русской полезности даром не пропадало». Но видно, закваска у него не та; много, очень много минут потеряно безвозвратно…
Он ехал в пригородном поезде и набрасывал тематический план брошюры. Хорошо бы придумать для разделов какие-то яркие названия, но пока в голову ничего яркого не лезет, он ограничился условными рабочими ярлыками. Тема первая – «Память». Вот по диагонали через отсек сидит очень пожилая женщина, пусть бы послушала. Впрочем, это для всех возрастов, с песней из этого раздела его подшефные четвероклассники заняли призовое место на школьном конкурсе.
Тема два – «Лирика». Здесь для наших земляков очень тёплая песня о городе, здесь романс-дуэт с его мягким юмором.
Третья тема… как же её озаглавить? Тут и религиозная страсть, и интеллектуальный поиск, и социальные проблемы. В общем, что-то мировоззренческое. Кому адресован этот раздел? Напротив сидит мужчина лет пятидесяти. Он в тесноватой куртке, в кепке несколько нестрогой формы, в последние день-два он явно пренебрегал бритьём. Заинтересует его этот раздел? Вряд ли. Справа компания молодых людей. На голове у одного наушники, другие беседуют на молодёжной волне. Им такая музыка вроде бы тоже не созвучна.
Оставим пока за этим разделом просто «Номер три».
Раздел четвёртый, десертный; здесь всего одна подвижная шуточная песня: словесные узоры с фольклорными персонажами. Ну это вроде бы все хорошо принимают. Наверное, даже вот эта строгая брюнетка с книгой в обложке из термокожи улыбнулась бы.
Композиция сборника, в общем, ясна, выстроилась, детали он доработает уже у компьютера. Алексей убрал в сумку блокнот.
За окном поля в сырой дымке. В воду маленького озерца плюхаются две утки. Монотонный стук колёс, привычное покачивание вагона, приглушённые голоса попутчиков и вдруг…
Алексей не поверил своим ушам. Вдруг он близко и явственно услышал именно ту странную струнную музыку, которую считал окончательно утраченным сочинением творческого дуэта электропроводки и китайской гитары.
Небритый попутчик резко достал из кармана мобильный, нажал клавишу, мелодия прервалась.
- Да, слушаю… Ясный пень!.. Да не звони ты мне; сказал же: сделаю! Всё!
Он нажал отбой и убрал телефон в карман.
У Алексея на несколько секунд заложило уши. Он не только перестал слышать железнодорожные звуки, но, кажется, и покачиваться вместе с вагоном перестал – ненадолго завис неподвижно в полутора футах над полом. Вскоре он снова ощутил привычное покачивание, но никаких вагонных шумов уже не слышал. В ушах его спокойно, задумчиво и торжественно звучал «Спиричуэлс».