Горный автобус медленно ехал по дороге, оставляя за собой клубы пыли. Дорога была в две полосы и совершенно пустынная. Казалось, что автобус застрял где-то во времени между мирами и едет просто в никуда. Я отодвинул занавеску, чтобы посмотреть в окно, но увидел лишь лес из старых деревьев, который, словно, не имеет ни конца, ни края.
На улице стояла невыносимая жара, от чего лицо покрылось испариной, и рубашка стала мокрой от пота. Жалкие потоки воздуха, что проникали через приоткрытое окно, совершенно не спасали, а от смеси запаха пота, бензина и каких-то старых носков начинало подташнивать. Во время поездки я засыпал несколько раз, а автобус все ехал и ехал.
Не знаю сколько прошло времени, но когда я в очередной раз проснулся от тряски автобуса на кочках, за окном увидел знакомые пейзажи. Деревня Кобаяши с населением в несколько тысяч человек. Здесь я родился, вырос, впервые влюбился и отсюда же убежал при первой возможности.
Я вырос с отцом, который всю жизнь проработал плотником. В этой деревне вообще нечем заняться, кроме как работать с деревом. Либо ты валишь лес, либо обрабатываешь дерево или же строишь что-то, но опять же из дерева.
Мать свою я никогда не видел, но поговаривают, что она бросила отца после моего рождения и уехала с каким-то музыкантом в поисках лучшей жизни. Отец воспитал меня так, как умел, но я ему за это благодарен.
В деревне было всего несколько школ, поэтому выбирать особо не приходилось. В то время какой-то политик с густыми бровями выступал на телевидении, заявляя, что образование по всей стране одинаковое, поэтому не думаю, что школы в разных городах сильно отличаются.
В 15 лет я впервые влюбился, но когда попытался признаться, мне отказали, даже не дав и договорить.Деревня Кобаяши маленькая, поэтому тут сплетни разлетаются быстрее, чем успеешь до дома дойти. С населением в пару тысяч людям только и остается, что обсуждать друг друга или же обработку деревьев.
Больше отношения я заводить уже не пытался. После школы я устроился работать в фирму по обработке дерева для шкафов, и, возможно, так бы работал до старости, если бы не один случайный разговор. В один из вечеров в доме зазвонил телефон. Такие старые дисковые телефоны, мерзкий звон которых проникает в черепную коробку, вызывая непонятную панику. Отец уже спал перед телевизором, поэтому я поднял трубку, из который услышал детский голос. Девочка ошиблась номером, однако, вешать трубку не спешила. Расспросила обо мне, рассказала о своих мечтах, о рисунках, которые она рисует, о маме, которая вечно занята на работе, о друзьях и обо всем, о чем только можно. Я не заметил, как из глаз начали литься слезы, а я все слушал, как маленькая девочка на другом конце провода совершенно искренне рассказывает мне о том, чем живет.
Я был так потрясен тем, тем, как был слеп и жил скучной жизнью, не пытаясь что-то изменить. Сам осознал, что своими же действиями и мыслями создал непреодолимую стену под названием «деревня Кобаяши». Девочка уже попрощалась, сказав, что мама вернулась с работы и повесила трубку, а я все слушал гудки. Казалось, что каждый такой гудок по кирпичику разбивает, выстроенную мной стену. Я лежал в кровати, но мир уже казался совершенно другим, словно чья-то невидимая рука наконец-то нанесла на него краски. Воздух был невероятно свежим и чистым.
Впервые за долгие годы, работа по обработке дерева начала приносить удовольствие. Я полюбил запах срубленных деревьев и обработанных досок, потому что они пахли будущим.
Каждый месяц я откладывал часть своей зарплаты и к 28 годам собрал достаточно денег, чтобы попытаться начать жизнь с начала. Я уволился с работы, оставил часть сбережений отцу и, сев впервые в горный автобус, отправился в город. По пути я сделал несколько пересадок, сел в метро, которое оказалось намного просторнее, чем по телевизору и добрался до станции Токио.
Я словно попал в другой мир. Люди, окружение, воздух и даже небо - были совершенно другими. Я гулял по улицам весь день, поражаясь тому, что видел лишь маленькую часть этого мира. Ночью я остановился в небольшом отеле на окраине Токио, но так и не смог заснуть до утра.
После приезда в город я нашел работу в курьерской компании, снял небольшую квартиру и занялся самообучением. Денег на университет у меня не было, да и знаний определенных каких-то тоже. На все свои сбережения я купил себе текстовый процессор. Тот день стал для меня новой отправной точкой. Раскрыв коробку, я увидел перед собой серое грубоватое устройство с черными клавишами. От него пахло заводом и новыми деталями. Я провел кончиками пальцев по клавишам и почувствовал, как по телу пробежал непонятный импульс, который бывает тогда, когда слушаешь хорошую музыку.
Я каждый день засиживался до утра, печатая рассказы о своей жизни, далеких мирах и неизвестных мне людях. Стал жить этим, превращая образы у себя в голове слова и предложения. Со временем мои рассказы начали появляться в небольших районных газетах и, наконец, я решил написать книгу.
Раннее утро 26 июля было такой же жаркое, как и сегодняшний день. Яркое оранжевое солнце поднималось над городом, прогоняя остатки ночи. Мне было 37, когда я поставил последнюю точку в своей книге. В книге, которую я бы никогда не написал, если бы не случайно звонок девочки, 12 лет назад.
Автобус остановился на станции «Лесопилка Кобаяши» и я, наконец-то, смог вдохнуть свежий воздух полной грудью. Я огляделся по сторонам, но вокруг ничего не изменилось и все было так до боли знакомо. Лесопилки все так же работали, стояли все такие же дома, и магазины. Казалось, что время в деревне Кобаяши просто остановилось, а, может, его тут вообще и не было с самого начала. Единственное, что тут менялось - это люди, которые старели день за днем. Мой отец умер 5 лет назад, и за это время я впервые сюда вернулся. За двадцать минут, которые я шел до дома, в котором мы жили с отцом, мне встретилось несколько знакомых из такой уже далекой для меня жизни.
В доме ничего не изменилось. Пол и мебель покрылись толстым слоем пыли, а любимые отцовские часы на столике в гостиной давно остановились. Я поднялся в свою комнату и лег на кровать, впервые с того момента, как уехал в город.
Когда я проснулся, на улице уже наступили сумерки. Пройдя по дому, я взял со стола отцовские часы и нашу совместную фотографию. В подвале дома я нашел немного бензина, который отец использовал для генератора. Войдя в гостиную, я начал расплескивать бензин по полу, дивану и тумбочкам, чувствую, как с каждой каплей во мне что-то поднимается и рвется наружу, стирая меня прошлого.
Я смотрел на то, как все больше и больше разгорается дом, который был моей клеткой 28 лет. Яркое красное пламя вырывалось из окон, словно тянуло ко мне свои руки в отчаянной попытке забрать с собой. Дым и пепел поднимался высоко в небо, унося с собой мои детские воспоминания, школу, первую любовь и работу на лесопилке. Я стоял и не мог оторвать взгляд. Это было пугающее красиво.
На пожар прибегали перепуганные соседи, которые, в итоге, просто оставались смотреть, как догорает дом. Я пробыл перед домом до самого утра. Некогда большой деревянный дом превратился лишь в горстку обугленных деревяшек. Я сел на первый же горный автобус, который идет в сторону города, открыл форточку пошире и устроился в кресле. Дышалось на удивление легко, жара, казалось, немного спала, и даже автобус ехал быстрее чем раньше. Я достал из сумки отцовские часы, протер салфеткой от оставшейся пыли и завел. Слушая тик часов, я смотрел, как деревня Кобаяши из далекого прошлого удалялась, пока совсем не пропала из вида. Сегодня 12 августа, день, когда мою книгу опубликует самое большое издательство в городе.