Посередине комнаты стоял огромный аквариум.
В 800 литрах воды плавало два здоровенных, жирных астронотуса. Всего два. Точнее они не плавали, а сонно передвигались.
Ещё они жрали и срали.
Вот и вся жизнь.
Марина любила их кормить специальными замороженными кубиками из мясного фарша, которые покупала на рынке.
Могла часами сидеть в кресле и наблюдать за их перемещениями. Меня это страшно раздражало.
Я приходил к ней потрахаться, а не смотреть, как она завороженно рассматривает этих двух уродов.
Когда я начинал её раздевать, она податливо вытаскивала руки из халата, но продолжала пялиться на аквариум.
Мне хотелось её ударить.
Она почти не говорила со мной.
— Да что с тобой такое?, — я вопросительно тряс за плечи, её сиськи начинали радостно прыгать, а она громко смеяться мне в лицо.
Иногда мне казалось, что у неё не все дома.
Впрочем, это так и было.
Даже когда я входил в неё и начинал фрикции, она через прикрытые веки всё равно подглядывала.
Нет, не за мной. За ними.
Бляядь как же мне хотелось её ударить!
Однажды вечером позвонили и вызвали Марину к пациенту.
Она спрыгнула с кровати, быстро натянула платье на голое тело и ушла без трусов.
На прощанье бросила:
— Если останешься, приготовь что -нибудь поесть. Я скоро.
Я посмотрел на хлопнувшую дверь, а потом на свой стояк.
Не понимаю, как можно так поступать? Это какой надо быть сукой, чтобы посередине полового акта вскочить со члена и бежать к совершенно незнакомому больному? Да чтоб он сдох!
Я встал и пошёл на кухню. В холодильнике нихрена не было. Пара гонноверских сосисек, зелень, овощи, молоко и какие -то таблетки в дверце.
Мдаа, она всегда была х**вой хозяйкой. У неё никогда не было пожрать и мне приходилось таскать её по ресторанам.
Взгляд упал на аквариум.
Твари плавали и лениво тёрлись друг о друга телесами. Прямо как свиньи в садке.
В тумбочке под аквариумом взял здоровенный сачок и начал их вылавливать. Выловил одного, он начал брыкаться и выскользнул на пол.
Я не стал его поднимать, а начал охотиться за другим. Пять минут и второй уродец был пойман.
Я отнёс их на кухню и помыл под краном. Чистить было не нужно, чешуя у них была гладенькая и мягкая.
Тыльной стороной мясного топорика вырубил их, чтобы не сопротивлялись.
Когда астронотусы обмякли, я вывалил их в муке и кинул на сковородку.
Масло весело зажурчало.
К приходу Марины стол был накрыт.
Твари лежали под слоем жареного лука. Сверху я их посыпал свежим укропом. Они лежали и вкусно пахли.
— Во дворе продавали свежую рыбу. У тебя пустой холодильник, пришлось идти и покупать, — отрапортовал я Марине.
— Спасибо, солнышко, — она поцеловала меня в шею, плюхнулась за стол и начала уплетать своих астронотусов. — Слушай, какая вкуснятина!
— Лимон выдавить?
— Да, да, хочу с лимоном, — замурчала она.
Я выдавил на цихлиду лимон. Марина была очень довольна. Она ела с таким аппетитом, что трещало за ушами.
Я съел второго.
Закончив ужин, одел рубашку и попрощавшись, ушёл.
Она мне не звонила три дня.
Я думал позвонит, выскажет всё что думает обо мне, обматюкает в конце концов, но телефон молчал.
На четвёртый день приехал к ней домой.
Хотел попросить прощения. Звонил и звонил в дверь, но мне никто не открыл.
Уехала, — подумал я, — и ничего не сказала. Ну что за женщина?
Хотел уже уходить, как открылась соседская дверь. Маленькая сморщенная старушка спросила:
— Вы к Марине?
Я утвердительно кивнул:
— Не знаете, когда она ушла?
— Мариночка умерла, молодой человек. Вчера были похороны.