I
В середине 80-х было. Отправился я по Ляпину-реке в деревню Ломбовож. Река извилиста, мотор шибкий, идём ходко. Хозяин на корме ручкой правит и байки травит.
- Деревенька-то небольша, человек 200 народу, и все как один манси. Кому рыбалка, кому охота, кому корова на молоко. Начальник местный, Иван, самый зазорливый из них. Он и рыбучасток, и советска власть. А как же, 15 лет на б
- И чо, - интересуюсь, - на большой земле делал? Пожил в городе, не понравилось, в родные места вернулся?
- Срок мотал. Жене своей топором голову отрубил.
Причалили, хозяин лодки в возвратный путь ушёл. Поздно уже, июльская ночь хоть и светла, а всё ж.
Роса легла. Иду, кеды мочу. Уличного освещения, понятное дело, нет. В оконцах где керосинка горит, манси неулыбчивые из-за занавесок подсматриват. Тихо так, даже собаки не брешут.
На доске соцобязательств между серпом-молотом и передовиками - большой кусок бумаги висит. Красным по чёрному надпись: Чужие здесь не ходят.
Кино, должно быть, привозили.
Дальний конец деревни. Нашёл нужный дом, стучусь в дверь. Вышел Иван, встал напротив, в глаза не смотрит. Росточку он был небольшого, но жизнь приучила его не смотреть снизу вверх. Он глядел прямо перед собой. И мне не понравилось, как он глядел на мою шею.
II
Известный лесовод и лесовед А.А. Дунин-Горкавич в одной из своих экспедиций на тобольский север побывал в деревеньке Ломбовож-пауль. Там приобрёл для нужд науки у вогула Егорки несколько предметов, и в том числе диковинного вида обувь из выделанной кожи. По возвращении в Тобольск Александр Александрович определил экспонаты в музей.
В 1993 году молодой аспирант-историк Паша Скрипунов обнаружил в запасниках необычный предмет. Тщательно очистив его, Павел разглядел на боковой поверхности подошвы выступающие из плоскости знаки. В описании обуви о них было написано кратко: «неизвестного вида отметины».
Долгое время эти знаки не давали ему покоя. Он придумал целую теорию о сакральных зарубках, которые ставили вогулы в местах удачной охоты. Собрал выписки из книг, написал реферат и договорился с научным руководителем. Не ожидаемая учёная степень грела его душу, нет; уникальность темы – вот что обещало ему славу и скорую академическую карьеру.
В преддверии нового, 1994 года к Паше приехал его старый друг Серёга. Тот уже несколько лет работал челноком, возил из Китая куртки и косметику. После второй бутылки «Распутина» аспирант стал с жаром рассказывать о своей работе и – чо уж там – о своём открытии. Достал толстую стопку исписанных листков и тщательные рисунки тушью.
Серёга посмотрел на них, поставил стакан на стол, достал карманный китайско-русский словарь и прочитал таинственные надписи:
«АБИБАС» и «СДЕЛАНО В КИТАЕ».