91
Я только что освободился от сегодняшних занятий с гвардейцами. Объявил отбой. Потому что я их совсем замучил, бедняжек. Точно так же, как когда-то наш наставник мучил нас. Но я ведь тогда не обижался на него. Я понимал -он хочет сделать из нас настоящих воинов. Таких же, как и он сам. И я хотел стать таким. Превозмогая невыносимую боль во всем теле, я
засыпал с мечтой, что когда-нибудь тоже стану таким. И я стал таким. Могу выдерживать нечеловеческие нагрузки и почти не отдыхать. Но я не забываю, что другие так не могут. И поэтому на сегодня мои подчиненные свободны. А я иду к моей "сестренке". К Юленьке. Чтобы узнать, как у нее дела. Но пейджер...
Опять этот пейджер. Когда-нибудь я его выкину. Читаю сообщение:"ПОЖАР В ДЕТСКОМ ОЗДОРОВИТЕЛЬНОМ ЛАГЕРЕ".Они что -совсем уже. Мы же не пожарные. Читаю дальше:"ВОСПЛАМЕНЕНИЕ СИСТЕМЫ ГАЗОСНОБЖЕНИЯ".Понятно. Уже бегу в раздевалку. Горит газ. Может быть взрыв. А может и уже...Нет, не может. Не
должно. Чрезвычайная ситуация и мы единственные, кто может прибыть туда как можно быстрее.
Вбегаю в раздевалку. Еще никого нет. Начинаю одеваться в термозащитный костюм. У нас есть и такие. У нас есть все. На все случаи жизни. Вот появляется Женька. И Вадим. И оба Сашки. Опять седьмое звено. Восьмое. И девятое. Наше звено уже бежит к вертолетной площадке. И седьмое. Забираемся в один вертолет и взлетаем. Следом за нами поднимается еще один вертолет. И еще один. Точно не знаю, в какую сторону мы летим, но пилоты, наверное, должны быть в курсе. У нас отличные пилоты. Не просто пилоты-асы.
92
Приземляемся прямо на территории лагеря. Сегодня нам не до конспирации. Быстро выгружаемся и выясняем обстановку. Взрыв уже был, но всех детей воспитатели успели спрятать в безопасном месте. Жертв нет. Конечно стресс, истерики, но главное все живы. Женька при помощи рации уже выявляет возможность срочной эвакуации детей. Здесь недалеко есть закрытый правительственный санаторий. Похоже на том конце сильно возражают. Но Женька "покрывает" кого-то, неизвестного мне, отборным матом и обещает
собственноручно пристрелить каждого, кто попытается нам препятствовать. Вот поэтому все тонкие дела мы всегда поручаем ему. Он не ходит вокруг да около, а сразу говорит все напрямик. Но все это сопутствующие размышления. Сейчас мы пытаемся сбить пламя вокруг главного вентиля, чтобы перекрыть подачу газа. Двое уже подобрались к нему. Вентиль чуть поддается и заклинивает. Женька снова кричит в передатчик. Без всяких предисловий
требует от газовой компании "обесточить" данный объект. Там возражают и просят назвать причину. Мой друг опять разражается длинной нецензурной тирадой. А в это время все наши вертолеты уже поднимаются в воздух. Они увозят перепуганных детишек в путешествие в край комфорта и изобилия.
А мы все пытаемся затушить пламя. Заткнуть пробкой вулкан. Да уж. Наконец, пламя начинает уменьшаться. Видимо, снижается давление газа. Женька бежит к нам. Быстро присоединяется и начинает помогать. Он красный, как огнетушитель.
Теперь уже скоро. Пламя над трубой наконец погасло и осталась малость -потушить воспламенившиеся объекты. Но нас ведь много. Справимся. Слышится писк. Это Женькин передатчик. Из доносящихся до меня обрывков разговора я понимаю, что Вадим, сопровождающий детей, прострелил ногу какому-то несговорчивому охраннику. Правильно. Мог бы и голову. Я думаю, никто бы его за это не осудил.
93
(история создания отряда)
Как выяснилось позже, армейский нож был не просто символом. По словам нашего наставника- холодное оружие – универсальное средство для борьбы в ограниченном пространстве. Плюс его бесшумность и безотказность. Кинжал не выйдет из строя из-за избытка влажности, не даст осечки при повышенной запыленности. И вообще, говорил он нам, человек, оказавшийся вдруг на необитаемом острове, всегда сможет выжить, имея в своем багаже «единицу холодного оружия». Этим кинжалом он выроет себе землянку или соорудит из веток легкий шалаш, заготовит топливо для костра, а так же добудет мясо какой-нибудь дикой твари и съедобные коренья из-под земли. Получалось, что правильно обученный человек с ножом если не абсолютно бессмертен, то практически неуязвим.
Но в первую очередь он дает преимущества все-таки как оружие. Слишком мало, по его словам, осталось бойцов, которые умеют по настоящему обращаться с ножом или кинжалом, слишком снисходительно относятся к холодному оружию владельцы оружия огнестрельного. А зря.
Это не менее страшное, а порой и более опасное орудие убийства, чем пистолет так он нам говорил. И осознать все могущество искусства владения холодным оружием мы сможем только теперь – после принятия боевой присяги. Потому что принятие присяги накладывает на нас определенную ответственность. Как он был прав. Только вот почему-то никто не сказал правды про таблетки, которые стали выдавать нам ежедневно сразу же после принятия присяги. Сказали, что это всего лишь витамины.
93
Сегодня мы дежурим на дискотеке. Нет, это не шутка. И не маразматический "бзик" высшего руководства. А продуманная, целенаправленная стратегия.
Что является главенствующим злом нашего времени? Правильно, наркотики. А где их обычно продают? В местах большого скопления молодежи. Дискотеки особенно лакомый кусочек для наркоторговцев. Место, где все возбуждены одуряющей громкой музыкой. Где теряется индивидуальность, и все превращаются в единую серую толпу. Где главенствует закон стада. Где "приятели" кричат сквозь непрекращающийся музыкальный грохот:"Мы уже пробовали. А тебе что - слабо?" Нет, конечно. Мне не слабо. Я не боюсь- отвечает молодая, еще не до конца оформившаяся личность. И, обычно, уже после первой дозы перестает быть личностью, становясь безропотным рабом "зелья".
Мы в обычной гражданской одежде. Я стою у края сотрясаемой музыкой толпы и ищу глазами своих. Сегодня большая дискотека -что-то около двух тысяч посетителей. На сцене пытается издавать какие-то звуки приглашенная молодая и популярная "звездочка" вроде той, которую мне однажды пришлось
охранять. Женька чуть правее -ходим по двое на всякий случай -остальных наших не видно. Зато я вижу известную личность-командира подотдела по борьбе с наркотиками. Я его знаю. И не только я -в этом-то и есть их проблема. Их лица знакомы всем наркоторговцам. Им не разрешают работать в масках. Почему?
Это продуманная политика высшего руководства? Или у меня опять начинается приступ паранойи?
А наши лица всегда скрыты. Даже теперь. На мне широкие темные очки. На всех остальных наших тоже. Но одежда на всех разная. Поэтому, надеюсь- мы не сильно выделяемся.
Женька показывает взглядом куда-то. Я прослеживаю направление и вижу...
Мы движемся быстро и берем торговца как раз в момент заключения сделки -один есть. Он пытается одновременно протестовать и избавиться от товара, за что получает от Женьки кулаком в челюсть. Но никто не обращает на это внимания. Чужие проблемы никого не волнуют. Стадо. Упавшего просто затопчут.
94
Сегодня государство использует нас с Женькой в роли охранников. По-моему оно –государство -вообще готово использовать всех, кого только можно. Непатриотично звучит? А что делать? Вообще-то я всегда вкладываю в понятие "патриотизм" любовь к Родине. А государство-это нечто другое. Это
коррупция, продажные чиновники и "резиновые" статьи бюджета, дающие им всевозможные привилегии.
Так вот. Задание это по линии МВД. Необходимо перевезти из одного города в другой N-ное количество изъятых ценностей. Были бы деньги -конечно было бы проще. У нас же одна из лучших банковских систем в мире. Очень у нас любят хранить чужие деньги.
В нашем распоряжении служебный бронированный микроавтобус. Мы подъезжаем к банку, затем въезжаем внутрь. Коробки какие-то, ящики. Сколько в них веса не знаю даже приблизительно. Но, наверное, немало. Ценности, обычно, много весят. Разворачиваю микроавтобус и осторожно подъезжаю к
вышеуказанной куче задом. Женька выходит и открывает грузчикам задние двери. А я открываю расположенную в двери, так называемую оружейную ячейку и еще раз проверяю наличие в ней автомата. И Женькину тоже проверяю.
-А вы кто? -слышу удивленный Женькин голос.
-Я сопровождаю груз, -голос почему-то женский. Странно. Поворачиваю голову. Ни фига себе. Она сопровождает груз. Она что -клерк какой-то? По крайней мере, на охранника она никак не похожа. И зачем она вообще? Мы что, без нее не справимся? Толку-то от нее. А может она по совместительству супер героем
работает? Или какие-то бумажки везет, которые нам доверить боятся? А может все это провокация какая-то? Или все-таки паранойя? А мне по фиг, собственно говоря. Достаю из внутреннего кармана бумажник. В нем ма-а-ленькая Юлина фотография -я их много у Паскаля навыпрашивал. Он уже глядит на меня как на
придурка. А, собственно говоря, почему "как"?
Открывается задняя дверь, появляется госпожа "курьер" и я закрываю бумажник. И убираю его обратно в карман. Женька тоже прыгает в машину. И громко хлопает дверью. Все? Тогда поехали. Осторожно, задним ходом выезжаю на улицу. А Женька нащупывает на панели включатель электронного замка и блокирует все двери.
-Замок закрыл? -спрашиваю я у Женьки.
-М-г-м, -мычит он и утвердительно кивает головой. Затем протягивает мне ириску. Спасибо. Запихиваю конфету в рот и тоже мычу ему в ответ.
-Девушка, хотите конфетку? -спрашивает Женька "курьершу".Она чему-то странно улыбается, делает головой отрицательный жест. Затем достает из пачки сигарету и, уже закурив, спрашивает:"Не возражаете?"А чего спрашивать, когда уже закурила?"Хотите?"-протягивает пачку нам. Нет спасибо, мне мои легкие еще для работы нужны. Да и вообще они дороги мне как память. А
Женька в своей обычной манере. Хохмач:
-С "травкой"?
Девушка удивленно-испуганно-отрицательно машет головой. По-моему, она даже дымом поперхнулась.
-Тогда не буду,-"обижено" произносит Женька. И безапиляционно добавляет,- Были бы с "травкой"-другое дело. А так -баловство одно.
Сказать, что девушка просто смущена значит не сказать ничего. По-моему она в шоке. Сидит и удивленно смотрит на Женьку- он как ни в чем не бывало жует следующую ириску. И вид у него абсолютно безобидный. Прямо сама невинность. Затем смотрит на меня -я гляжу на дорогу, но ее взгляд чувствую затылком. А девушка определенно ждет пояснений. Но ведь это ее проблемы.
-Тогда хоть горлышко промочи, -Женька в своей обычной фамильярно- саркастической манере. Надо же. Он с ней уже и на "ты".Когда это он успел? Или я чего-то пропустил? Он протягивает ей банку "пепси",извлеченную из "бардачка".
Выезжаю на магистраль,"врубаю" мигалку и полный газ. Машина со спец-знаками и с мигалкой. Попробуйте остановить. Не имеете права. Женька вдумчиво поправляет бронежилет. Затем достает карту и сообщает:"Нам предстоит сделать 520 километров. Плюс-минус пять-десять километров. Поэтому, если чего захочешь -сообщай."-это он, конечно ей.
-По инструкции не положено, -девушка опять смущена.
-А инструкции тут не при чем. Это природа. -тоже философ. Иногда такое загнет, что мы с Вадькой потом два дня пытаемся понять, что же он имел в виду.
95
Сижу в нервно-скрипящем кресле. Тихо, спокойно, расслабившись. В нос нахально лезет неописуемая вонь. Вокруг беспорядочно разбросаны вещи. Газеты, книги, грязные носки-все почему-то лежит на полу. Хотя ничего странного нет. Наркоторговцы самого низшего ранга как правило и сами
являются наркоманами. А наркоману безразлично, где и как он живет. И живет ли вообще.
Моя рука покоится на рукояти пистолета с глушителем -орудии возмездия. Правильно, очередная ликвидация. Этот тип не то чтобы успел многим насолить. Просто это еще одно разрешение шефа. На просьбу одного парня из "восьмого". Этот тип убил его старшего брата-"посадил" на довольно сильный наркотик, что, в принципе, одно и то же. Это было еще в "той" жизни. Его мать сильно заболела и умерла, а отец впал в депрессию. Парень остался практически один и призыв на службу Родине стал для него спасением от одиночества. Но осталась обида. И злость. И вера в то, что зло обязательно должно быть наказано. Надеюсь, я сумею оправдать его ожидания. Вот открылась входная дверь. Я тоже вошел через нее -у меня есть отмычки.
Этот тип внимательно смотрит на меня. Мне кажется, что это не от того, что он сильно удивлен. Просто он "под кайфом":
-Привет, -произносит он. -Ты за дозой?
Конечно, я могу сразу выстрелить ему в лоб и уйти. Более того, по инструкции я должен именно так и сделать. Но мне захотелось поиграть с ним. Как кошка с мышью. Потому что я ненавижу таких людей. Они не только сами стремительно погружаются в болото, но и тянут за собой других. Ненавижу.
-Нет, я к тебе по другому поводу. -говорю, -Да ты проходи, не стесняйся. Присаживайся. Видишь, сколько свободного места. -показываю вокруг. -Грязновато правда, но ничего, если привыкнуть. Чаю хочешь?
Он утвердительно кивает головой. Иду на кухню и наливаю чай. Горячий, сладкий и крепкий. Пусть порадуется напоследок. Когда-то перед казнью давали покурить или что-то в этом роде. Вы думаете, мне его жалко? Не больше чем остальных. Просто я так хочу. Несу чашку в комнату. Этот "лунатик" уже устроился на полу "по турецки".Протягиваю ему чашку, отвечаю на "спасибо" чуть заметным кивком и снова опускаюсь в кресло. Смотрю."Жертва" начинает трезветь:
-Так ты здесь зачем, парень? -он уже допил чай и поставил чашку на пол рядом с собой.
-Необходимо уладить дело. Ты убил одного человека. И его мать тоже. А отец сошел с ума от горя. В общем, один мальчик –брат убитого - по твоей вине остался сиротой. Так что, получается, что ты кругом виноват -парень.
-Ты что? –по-моему он испугался, -Какой мальчик, чья мать, чей отец?
-Не важно, -говорю я,- Главное вспомни сейчас всех, кому ты причинил боль. И надейся на то, что они тебя простили. -достаю из подплечной кобуры "макаров" и передергиваю затворную рамку. Грохота выстрела нет -лишь щелчок в тихой, грязной и одинокой квартире.
96
"Киднепинг"-какое страшное, холодное и странное слово. "Американизм" должно быть. А по-нашему -похищение человека. Это звучит не менее страшно и ошеломляет своей жестокостью. А когда взрослые, не сумев разобраться в своих взрослых делах, начинают впутывать в них детей -это подло. Это грязно. Это воняет.
Передо мной сидит как раз такой тип, которых я на дух не переношу. Из тех, кто считает, что все можно купить. Но когда выясняется, что это не так -оказывается, что сделать они ничего не могут. Я вообще очень критично отношусь к людям. А к тем, кто мне не нравится -я абсолютно нетерпим. Во время учебы я даже "заваливал" из-за этого тесты по психологии. А этот тип сидит
сейчас передо мной, дрожит и не может связать двух слов. Хотя, я не представляю, как я бы чувствовал себя на его месте. А вообще -то, уже представляю.
-Как вы об этом узнали?- его голос дрожит и срывается. Он передо мной сейчас словно голый -я вижу его насквозь. Чувствую его страх как собака. А он видит только мои глаза, потому что я в черной маске. Я же оперативный сотрудник.
-Вы находитесь, -я говорю через специальный прибор, который искажает мой голос. -В здании службы внутренней безопасности. Надеюсь, вы осознаете, с кем имеете дело. -эту операцию поручили мне и я прибыл в городской отдел СВБ, чтобы лично встретиться с "потерпевшим".-Ваши действия могут быть расценены как пособничество преступникам.
-Я только хотел, чтобы мне вернули мою дочь. Они грозились...
-Да, я знаю,- я действительно знаю. Сначала прядь волос и угроза прислать в следующий раз какую-либо часть тела, а затем...Обычно пряди волос хватает. Ведь никто не поставит какое-то количество денег выше жизни собственного ребенка. Только вот определенного количества денег обычно оказывается мало и требуют еще и еще. Специалисты из группы "В" засекли
разговор уже о втором "взносе".А вы не знали, что группа "В" систематически прослушивает частные телефонные разговоры? Очень рад за вас. Меньше знаешь- лучше спишь.
-Вы уплатили требуемую сумму,- говорю я,- И от вас потребовали еще. Так?
Это выше его сил. Он роняет голову на стол и плачет. Нет. Рыдает. Я вталкиваю под его руку таблетку:
-Это транквилизатор. Выпейте и успокойтесь.
Жду, когда он выполнит мою просьбу. Затем еще немного и...:
-Мне нужна ее фотография.
Дрожащей рукой он вынимает из дорогого бумажника маленькую цветную фотографию и показывает ее мне. Красивая девчушка.
-Спасибо. Вы можете идти.
-А фотография?
-Оставьте ее себе,- у всех нас идеальная зрительная память. И сейчас это милое личико будет храниться в моем мозгу до конца операции.
97
Обычный человек в деловом костюме. С "дипломатом".Это я. Пришел, положил кейс в условленное место и отошел туда, где меня не будет видно- спецы из "В" засекли наблюдателя.
Появился неприметный человек. Он подошел к условленному месту, взял "кейс". И тут я схватил его за руку. Раздался хруст ломаемых пальцев. Это было настолько неожиданным для него, что он не успел даже закричать.
-Если ты сейчас же не приведешь меня к девочке, -спокойно говорю я, -То испытаешь боль, которую ты даже не можешь себе представить.
-А ты кто?- странный вопрос для человека со сломанными пальцами.
-По моему, ты не понял,- снова хруст. Теперь он чуть взвизгнул.
Мы идем неизвестно куда. Не к дому, а вокруг него. Другой дом, поменьше, погрязнее.
-Шестой этаж, квартира 23.-произносит он на выдохе.
-Сколько человек?
-Двое. Но они поздоровей тебя будут...-это уже лишнее. "Вырубаю" его чуть заметным движением. Теперь он будет без сознания как минимум полчаса.
Иду осторожно. Возможно за углом еще один наблюдатель. Нет. Никого. Поднимаюсь на шестой и высаживаю ногой хлипкую дверь. Быстро вхожу, нахожу цели. И стреляю. Мышцы от пули не спасут. Увы. Осматриваю комнату. Девчонки нет. Может этот тип меня "надул" и это не та квартира. Обыскиваю "тела"-они живы. Хорошая стрельба-это искусство. Нахожу оружие. Значит все
правильно. А вот это что за дверь? Кладовка? Вхожу. Вот она. Связанная, с кляпом во рту. Живая. Вызываю по рации своих. Дело сделано.
98
-Лечь, встать. Лечь, встать. Лечь, встать. -вот завелся. Хочется подойти и сказать-"Женька, остынь",но не могу, потому что меня разбирает смех.
-Телохранитель должен быть готов пожертвовать своей жизнью, -что он, речь приготовил, что ли?- А что бы сделать это не раздумывая, нужно научиться подчиняться. Потому что, когда от твоего личного решения ничего не зависит, цена собственной жизни незаметно снижается. Вы уж мне поверьте.
Вот загнул! Целую философию развел. Ну, Женька! Но вообще-то он прав. Эту "философию" мы испытали на собственной "шкуре". Действительно, когда от тебя ничего не зависит, собственная жизнь превращается в нечто второстепенное.
Это наша очередная денежная работа. Я уже говорил, что мы готовим телохранителей. Конечно за деньги. Но они потом все окупят, если конечно будут хорошо работать. Так случилось, что мы получили контракты на подготовку телохранителей почти одновременно и решили работать вместе. Сначала он "мучает" обоих, а затем я. Эти двое, по моему, не против. По крайней
мере не возражают -когда видишь, что не одному тебе тяжело, становится чуть легче.
-Нужно всегда быть готовым в случае опасности накрыть своим телом клиента. Или клиентку,- добавляет он после чуть заметной паузы,- И не надо "хи-хи". Когда тебе в спину вонзятся пули или осколки гранаты, будет уже абсолютно без разницы кто под тобой -женщина или мужчина.
-Давай теперь ты.- Женька подходит и садится рядом. А я встаю,- Эти чудики меня утомили.
Я мысленно "дорисовываю" его красное лицо, которое сейчас скрывает черная маска. Иду на его место и громко объявляю.
-Теперь вы в моей власти. Я буду вас учить. Но не волнуйтесь. Я добрый. Если что, обещаю мгновенную смерть. Без мучений.- с чувством юмора у нас обоих сегодня не важно. Потому что эти двое нас уже достали.
Начинаю с лекции. Люблю поумничать иногда. Но им, по-моему, не повредит. Разминка для ума. Боец должен не только уметь жертвовать собой. Это, увы, не самое трудное. Боец должен уметь думать. Первому научиться не долго. А вот второму... Правильно мыслить вообще дано не каждому -особенно в наше время.
99
Сегодня нам предстоит особо опасная работа. Она осложняется тем, что проделать ее надо на чужой территории. Причем на территории "дружественного" государства. Террористы и бандиты есть везде. Но "там" все куплено мафией (впрочем, у нас уже тоже почти все, к сожалению). Одна их ультраправая группировка взяла в заложники наших граждан. Мы это знаем. И
они это знают. Но упорно делают вид, что никакой проблемы не существует. И факт захвата заложников признавать не желают.
Наш президент уже было отказался от мысли о проведении каких-либо действий, но "шеф" настоял. И правильно сделал. Потому что государство, отказывающееся от своих граждан, не достойно уважения. И это большой минус в делах "внешней" политики- нас и так уже не особенно уважают. Если только боятся. Но ведь это не одно и то же.
Только одно наше звено. Потому что мы лучшие? Не знаю. Я не люблю ни самовосхваления, ни ложной скромности. В принципе, мы все- лучшие. Но шеф выбрал именно нас- наше звено. Сашка, Вадик, Женька, я и еще один Сашка. Опять самолет, водолазные костюмы, парашюты и непромокаемые сумки с военной формой и оружием "той" страны. Опять летим.
-И его форменным знаком стала лягушка в маск.халате, с автоматом и парашютом за спиной,- Женька опять хохмит. Но сейчас это меня радует. Потому что я подумал про то же самое. Почему? Потому что мы работаем вместе или потому что друзья? В общем, не знаю почему, но его "хохма" придала мне оптимизма.
Вадик вытащил откуда-то папку и подытожил известную уже нам информацию.
-Захвачена семья сотрудника благотворительной миссии. Врача-хирурга. Классный мужик, говорят. Жена- домохозяйка, и еще двое детей- сын и дочь.
-Сволочи, -это, конечно, Вадик,- Был бы военный или дипломат, еще можно было бы понять. А тут врач. Нашли с кем связаться-придурки.
-Нет, с их точки зрения все правильно, -мне тоже противно, но я стараюсь из любой негативной ситуации выстроить морально-психологическую теорию. Когда надеваешь маску циника -начинаешь глядеть на мир более ясными глазами. А ясность сознания нужна всем нам сейчас как никогда. -Им нужно было бросить вызов. Но не просто унизить- испугать. А когда страдают невинные и достойные люди-это особенно пугает.
-То есть ты воспринимаешь все как должное?- Вадик горько улыбается.
-А реальность невозможно воспринимать как-либо иначе. Ситуация уже существует и от того, как лично мы ее оценим, абсолютно ничего не изменится.
-Ты как всегда прав, филосов, -это Женька, -Сейчас мы просто спустимся вниз и настучим им по голове. И сразу станет легче.
-Человек не может быть всегда прав, -я пихаю в рот конфету. Сейчас самолет пойдет на снижение и от перемены давления начнет "закладывать" уши. -Это заблуждение.
Самолет выходит в заданный квадрат, и мы шагаем в всеобъемлющее ночное небо. Опять затяжной прыжок. Опять страх падения с предвкушением последующего страха абсолютной темноты соленых океанских вод.
100
Мы выплываем на берег -или нас выносит? Нет. Выплываем. Мы же не бревна какие-нибудь -и быстро переодеваемся. Снимаем водолазные костюмы, упаковываем их в специальные пакеты с грузами, топим в море и надеваем "чужую" военную форму. И вперед. Строго по азимуту.
Точно известны места расположения лагеря террористов и содержания заложников(космическая фотосъемка все еще работает). Остается самое малое- прийти и забрать наших людей, предварительно убив несколько террористов. Но может все обойдется без крови. Вот и "лагерь". Вадим "вырубает" постового.
Тихо. Мы с Женькой бесшумно проникаем на территорию лагеря, а остальные прикрывают наш "тыл".
Движемся, пригибаясь. Короткими перебежками. Но если что- лично я прикинусь деревом. Цвет нашей формы это позволяет.
Мы до отупения изучали план расположения объектов. Поэтому нужный сарай находим сразу. Охраны нет. На двери висит внушительный замок. Но ведь это- не проблема. Он сдается сразу же. Раздается щелчок, и мы открываем дверь.
Дальше все происходит как в плохом боевике. Я вхожу первым и пытаюсь оглядеться в абсолютной темноте. Неожиданно кто-то повисает на моей спине. И, скорее всего, этот кто-то -сын сотрудника миссии. Я чувствую это по сравнительно небольшому весу и еще по чему-то -может быть по запаху детского страха. Наверное, внутренне я был уже готов к этому, потому что сдержал бойцовские инстинкты. Все как на тренировке- легкий бросок через плечо с последующим мягким приземлением. Конечно, я мог бы просто стряхнуть его. Но это послужит ему уроком.
-Остынь, Стасик, -спокойно- даже слишком- говорю я. Я знаю все их имена. Сын Станислав и дочь Елизавета. Слишком вычурно, по-моему. Но это проблемы их родителей. Имена же родителей я выговорить просто не в состоянии, -Если бы на моем месте был террорист, ты вряд ли бы был все еще жив. В следующий раз думай, перед тем как что-либо сделать. Все в порядке?
-А вы кто?- чуть слышится дрожащий интеллигентный голос.
-Бюро добрых услуг, -в ответ раздается чуть слышное "не понял",на что я, по моему, вполне резонно отвечаю, -А вам ничего не нужно понимать. Сейчас мы все тихо соберемся и быстро уберемся отсюда. И имейте ввиду -мы действуем не по своему желанию, а по поручению нашей с вами общей страны. И если
кто-то не пожелает идти с нами, все равно будет вывезен- пусть даже в бессознательном состоянии. Поэтому прошу сдержать все свои нерациональные поползновения.
Я беру на руки девочку и быстро выхожу наружу. Зачем я это делаю- не знаю. Наверное, чтобы подтолкнуть остальных. И это удается- они все следуют за мной.
-Так кто же все-таки вы? -опять мальчишка. Мы уже движемся по "улице". Осторожно. Чтобы не издавать лишних звуков. Он что -думает, что мы вышли на прогулку? Я отвечаю на его вопрос непристойным жестом. Он смущенно впирает взгляд в землю.
Все еще несу девочку- она маленькая, а передвигаться нужно как можно быстрее. Женька движется замыкающим в нашем неровном строю и внимательно прислушивается к каждому шороху, сжимая в руках автомат чужой страны, устремленный своим стволом в небо. Выходим за территорию лагеря, и к нам присоединяются оставшиеся трое.
Шагаем в направлении моря- конкретно, места нашего "прибытия".Открываем самый большой и нетронутый до этого рюкзак. Там большой надувной плот с электронасосом, работающим от аккумуляторов. Сашка Первый щелкает тумблером выключателя, раздается чуть слышный шум, и бесформенная резина начинает
принимать определенные очертания...
Мы отталкиваемся от берега и плывем в направлении нейтральных вод. Гребем руками. Не очень удобно, но операция прошла отлично и мысли об этом придают нам сил.