Утром нас построили и повели на медицинскую комиссию. Осмотрев Интернет я понял, что просто обязан припомнить, как это было на самом деле, ибо об этом эпизоде воспоминаний практически нет. Начну с того, что всё-таки миновало 42 года. Срок небольшой, но всё же, всё же, всё же…
В наше время призывной пункт представлял из себя казармы, столовую и административный корпус барачного типа где и проходила процедура освидетельствования призывников. Цифра в четыреста человек озвученная в интернете смехотворна. В наше время это были тысячи молодых людей. Вся процедура заключалась в том, что мы были раздеты поголовно донага и двигались по длинной-предлинной кишке административного барака мимо молоденьких девушек в белых халатах, испытывая жуткий стыд и потрясающее чувство незаслуженного унижения. Девушки меланхолично осматривали наши тела и делали пометки в наших листочках. Листочек свой каждый нес с собой и это было единственное, что мы имели на руках. Передо мною примерно за семь или восемь призывников двигался мальчик довольно неплохо сложеный с огромным – я не шучу – членом. Сам он был в стельку пьян и его поддерживал, шедший с ним рядом, товарищ. Видимо они были из одного лесопункта. Пьяный обладатель громадного члена (сантиметров семь в поперечнике и сантиметров сорок-сорок пять в длину) двигался как сомнамбула. Но тем не менее преодолевал расстояния. При его появлении девушки немного оживлялись и рассматривали его сокровище откровенно внимательно. Очевидно было, что этот клинический случай обогащал их собственные внутренние базы данных и был весьма любопытен как казус. Мы с нашими пигмейскими отростками были глубоко по барабану этой стае молодых хищниц. Работка у них была рутинная. Особенно жалко мне было девочек изучавших раздвинутые ягодицы призывников и их открытые путем сдвигания сморщеной кожи отрезки тела.
Когда мальчик с громадным достоинством оказался напротив хирурга окруженного тремя юными помошницами, врач предложил ему просто: «Открой!» Вьюнош решительно не понял этого предложения. Тогда врач повторил громче, возвысив голос. Несчастный по-прежнему не понимал. И тогда разъярившийся внезапно специалист гневно заорал: «Залупи!!!!» Бедный хлопец команду понял, но дотянуться до края плоти непослушной рукой не мог. И тогда одна из помощниц лекаря ловко управилась с громадным органом и осуществила мечту хирурга увидеть сокровище в обнаженном виде. Да! Там было на что посмотреть!!! Врач задумчиво изучал орган и девушка по его недвусмысленным жестам и почти неслышным комментариям вертела главную сенсацию дня из стороны в сторону. Поскольку очередь двигалась один за одним строго по порядку мы все замерли, а хвост колонны образовавшийся в месте естественного разрыва удалялся в бездонном пространстве кишки барака. Мы покорно ждали конца осмотра конца. Наконец хирург смилостивился и девушка только успела повернуть чудо-головку к своим подругам, как последовал четкий приказ: «Брось!». Она покорно отпустила драгоценный сосуд и он, как шланг упал к колену и шмякнулся о бедро. Болезный медленно двинулся дальше. Происходящее не произвело на него ни малейшего впечатления. Скорее всего он так и не понял всей важности события. Девушки сунули ему его карточку с отметкой но перед этим одна из них что-то быстренька переписала себе в блокнотик из его личной карточки. Теперь, хорошо изучив психологию женщин я не склонен думать, что её интересовал его адрес. Скорее всего это были данные необходимые для упоминания в медицинской публикации для последуюшей ссылки на последнюю в своем диссертационном исследовании. Просмотров мужских молодых тел за пару-тройку дней вполне хватало на хороший параграф в диссертационной работе! Позорясь и краснея от приближения к юным прелестницам только что осматривавшим истинную мужскую силу я приблизился к ним на расстояние вытянутой руки. Мой скромный сюнчик совсем утопился в собственных морщинках и был почти не заметен. Наступили мои тридцать секунд позора.
- Открой! – приказал хирург. Я покорно обнажил свой маленький тупо заточенный огрызок карандашика. На хирурга и девушек я не смотрел. Просто ощущал жуткий стыд и безразмерное унижение. Я рвался в Вооруженные Силы и очень боялся, что меня не возьмут. Теперь мне казалось, что с такой крошечкой в армию не берут. Я ошибался. Хирург одобрительно похлопал меня по плечу: «Ничего! Еще орлом будет!» и чиркнул в моей бумажке очередное «Годен ПЛ!»
Я двинулся дальше к столику, где у меня проверили зрение – тогда еще стопроцентное. Оказалось, что и голым перед незнакомым юным лицом женского пола я хорошо различаю буквы и левым и правым глазом. Далее я нагибался вперед, раздвигая ягодицы, а тройка девчонок рисовала мне очередное «Годен ПЛ». Затем я честно клялся психиатру, что не имею претензий и жалоб ни на кого и ни к кому вокруг и поодаль. Подставлял и вену и пальчик кровососущей молодухе, и вновь нагибался и снова раздвигал и ждал, пока очередная девица возьмет пробу со стенки прямой кишки. Я наивно полагал, что самое страшное уже осталось позади… Боже!!! Как мы были наивны и милы!!! Как мы были молоды и красивы!!! Да-да! Фантастически молоды и фантастически красивы!!! Теперь, сорок два года спустя я восхищаюсь каждой секундой того проживания! Ведь и мне был дан уникальный случай насмотреться на роту амазонок медицинского профиля профессионально рассматривающих крепкие молодые тела множества мужчин. О, как много бы я отдал за повторение этого опыта! Теперь я смотрел бы на все происходящее совсем другими глазами!Засмущался бы я сйчас? Да ничего подобного!!! Я бы наигрался досыта проводя с их глазами и улыбками разнообразные тесты-провокации. Мой проход – и задний и передний!- они бы запомнили навсегда. Я бы так раздвинул ягодицы, что они забыли бы зачем туда явились. Я бы им открыл! Потому что Игра возможна везде и всегда. Пока живу – Играю!!! А живу я именно потому, что в состоянии играть! Какой замечательный материал был предоставлен судьбой и родной коммунистической партией в моё распоряжение!!!
С тех пор Егоршино стало для меня одним из главных открытий о себе самом.