Снова сон, который обволакивает бессознательным отчуждением реальности, сон, в котором летишь и сломанными крыльями силишься оттолкнутся от вязкой действительности.
Глотнув воздуха, тяжелеешь, как намокшее перо.
Еще с вечера внутренности комнаты излучали переваривающий кислый свет, а стены, сросшиеся с потолком, неизбежно превращали закат в заворот бордовых кишок.
Пристегнутый к батарее жесткими наручниками, пытался взобраться на подоконник и скрасить день размытым пятновыводителем в небесном фарфоре гжели.
Мое настоящее – плен сказанных слов, они будто собрались в комнате и эклектическим хором проповедуют не то смирение, не то голод голосовых связок, без озвучения бредовых для восприимчивости осязания выражений.
Ночное окно, похоже, проделало со мной пластическую операцию, оно меняет цвет кожи, и черты лица выпрямляются растягиваясь.
Мне трудно жить, когда ночь устраивает «темную», набрасывает холодок одеяла и может испепелить последнее, что осталось с детства - розовые заляпанные листки, сорванные с отрывного календарика, которые превращаются в жуткие и непреложные истины боли.
Сжевывая, как стиральная машина простыню, несешься от нагоняющих существ - они тремя сухими руками силятся залезть в твою глотку и фаллической округленной головой лишить драгоценной девственности.
Исчезаешь за поворотом где-то далеко, но сновидение жестоко - головы обрастают острыми рогами, половые органы множатся утолщениями маленьких и больших отростков.
В окружении мифических существ пытаешься понять - неужели вся жизнь превратилась в кошмарный половой акт, неужели нет светлых чувств, чувств любви и нежности.
Дожить, дотянуть до рассвета.
Реальность - спорное не понятное никому сновидение, оно манит пластиковыми деньгами и материальной оккультной трехмерной графикой.
Иногда мне кажется, что в погоне за достатком, люди проповедуют страх и предлагают взамен трепетание плоти, причем не важен ни возраст, ни телосложение, ни интеллект.
Главное способность подчиняться неким законам, но не государственным и этическим, а законам сна.
Сна заставляющего в любую погоду в воскресенье, а может быть в пятницу, да и в любой другой день недели, без права на ошибку, научиться с первого раза вползать в рассветное жерло и бултыхаться в его беспомощности, несмотря на сонливость и настроение, всегда, везде искать то, что давно уже нашел, родившись в толще этого мироздания.
Метаморфозы неизбежны.
Люди-эрзацы.