Бам-трасса мужества. полная версия

                Часть первая
Послушай-ка меня, парнишка.
Ты знаешь, что такое БАМ?
Об этом не читал ты в книжках?
Так я тебе урок свой дам.
БАМ-школа мужества и жизни,
Её нельзя вам забывать.
Там каждый был своим, не лишним
И каждый мог друзей прощать.
БАМ строил судьбы или рушил,
БАМ закалял в себе мужчин,
Там было трудно, но послушай
Нам обижаться нет причин.
Мы делали большое дело,
Скрепя зубами, шли вперёд,
Мы заходили в чащи смело,
Через болота рвались вброд.
Скалу взрывали на осколки,
И уходила, вдруг вода.
За нами выросли посёлки,
А после них и города.
Дорогу строили мы дружно
И замерзая, и в поту.
Мы шли вперёд, так было нужно!
Ложили рельсы в мерзлоту.
Об этом не читал ты в книжках?
Так я урок тебе свой дам.
Послушай-ка меня, парнишка,
Ты знаешь, что такое БАМ?

       Андрюха родился в большой крестьянской семье, где их было шестеро детей. Чтобы прокормить большую семью, родителям приходилось постоянно трудиться в родном колхозе, иногда даже в ночную смену. Из-за этого дети часто были предоставлены сами себе: старшие отвечали за младших. Жили дружно, хоть и не обходилось без происшествий, как обычно бывает в больших семьях: кто-то кого-то обидел, кто-то кого-то не послушался, а  кто-то наябедничал и получил взбучку от остальных. Андрюшка был шустрым мальчиком и, как правило, ни одно из происшествий не обходилось без его участия. Но, не смотря на это, он рос весёлым и жизнерадостным мальчиком, спеша за день растратить всю свою энергию.
      Счастливое беззаботное детство закончилось в четвёртом классе.
На школьной перемене вездесущий мальчишка взобрался на самую высокую лестницу на школьном стадионе, упал оттуда и повредил левую руку в локте. Повредил серьёзно. Его отвезли в больницу, где он провёл несколько месяцев. Рука оказалась под угрозой. Матери пришлось приложить немало усилий, чтобы оплатить две сложнейшие операции. Хотя медицина была бесплатной, такие операции делали не всем, и нужны были большие деньги. В конце концов, рука осталась, но часть локтя ампутировали. Мальчик вернулся домой с рукой.
       Но это была уже не та рука, что помогала ему во всём. Она оставалась согнутой, и ниже локтя он её совсем не чувствовал. Врачи не хотели расстраивать  мать и сказали, что со временем всё будет в порядке, хотя сами в это не верили.
       Но маленький Андрюша верил. Он ни за что не хотел оставаться калекой и поэтому делал всё возможное, чтобы вернуть свою руку в  прежнее состояние. Ему невыносимо было смотреть, как его здоровые сверстники с жалостью смотрят на него, в мыслях приписав его в инвалиды.
        Бесконечные массажи, примочки, гимнастика. Дни, недели, месяцы. Лишь спустя полгода в руку вернулась чувствительность, и это вселило в  мальчика уверенность, что его усилия не напрасны. В результате, ещё через полгода рука начала разгибаться.
        Он начал заниматься на турнике. Занимался упорно, и вскоре рука заработала в полную силу. Его не волновало, что она чуть-чуть короче правой. Главное, что она есть, и это уже не бесполезная часть тела, делавшая его беспомощным калекой. Но чтобы рука его не подводила, Андрей всё ещё продолжал заниматься турником и к концу восьмилетней школы он мог выполнять сложные фигуры, которые сверстникам были не под силу.
       Пролетели школьные годы. Это уже не тот маленький, озорной мальчик, а красивый, взрослый юноша, который может сам постоять за себя и не дать себя в обиду. Красивые черные волосы, лишь слегка вьющиеся. Густые черные брови, сомкнувшиеся на переносье. Длинные черные ресницы, окружающие каре-зелёные глаза, которые постоянно горят внутренним огнём. Прямой нос, тонкие губы, над которыми пробивается чёрный пух молодых усов, ещё не тронутых лезвием. Он худой, среднего роста, но его тело покрыто  твёрдыми мускулами.      
         К 18-ти годам он успел кое-как закончить училище, в которое поступил с друзьями-одноклассниками. Между учёбой, с ними же, успел съездить в далёкий Казахстан и, лихо соврав сколько ему лет, добился того, что ему доверили огромную машину под названием комбайн. Людей не хватало, а свободной техники стоял целый ряд. Благодаря крепкой памяти и хорошей сообразительности, молодой неопытный юноша уже через несколько дней убирал хлеба и даже перевыполнял план.
       Хорошо подзаработав, друзья вернулись домой, в солнечную Молдавию. Это была осень 1982 года. Дома их ждали повестки в армию.
       - Здравствуй, сынок. Наконец-то ты приехал, что ж ты не писал? - встретила на пороге мать.
       - Да не люблю я писать, мам, ты же знаешь. Вот он я, живой и здоровый, и ничего со мной не случилось, - ответил Андрей, обнимая мать.
       - Сынок, тебе тут повестка...
       - Да, я знаю. У Серёги тоже есть, и у Коляна. Я знал, что и мне должна быть.
       - Я думала, тебя не возьмут, - с надеждой в голосе произнесла мать.- Куда тебе с твоей рукой? Тебя так долго не было дома, и ты опять уедешь…
       - Не переживай, мам, всё будет хорошо. Как это не возьмут? Я же не калека, - гордо ответил сын, хитро улыбаясь. Откуда матери было знать, что её сын на всех комиссиях смог убедить медиков, что его рука вполне здорова, и он годен к службе. - Пусть только попробуют не взять!
        Ещё на первой комиссии Андрея и вправду не хотели брать в армию и собирались "списать". Рука имела страшный вид - на месте локтя был уродливый шрам, и никто не верил, что этот парень годится для воинской службы. Но Андрюха умел убеждать, и пятьдесят отжиманий от пола сделали своё дело. Доктора заключили: "Годен!"
       -Ах, сынок,- вздохнула мать.- Поешь, отдохни, давай посидим, поговорим.
       Они долго сидели и разговаривали. Её любимый сын приехал всего на несколько дней, и скоро должен уезжать на два года. Кто знает, хватит ли здоровья дождаться, чтоб увидеть его снова и вот так вот поговорить. Он всё болтал и болтал, рассказывая о своих впечатлениях, а она всё смотрела на него и слушала, тайком вытирая слёзы ...
       Когда в селе кто-то уходит в армию, на «провожанку» собирается вся молодёжь. Ребята слушают музыку, под гитару поют солдатские песни, грустят и веселятся. Одним словом, гуляют, как могут. Так было и в этот раз. Собрались друзья, знакомые, родственники. Гудели всю ночь, а на утро призывников посадили в автобус и отправили в район, а оттуда - в столицу, в город Кишинёв.
       Наших друзей не разлучали. Ещё в районе им сказали, что служить они будут вместе, в городе Одессе. Знаменитый город, расположенный на берегу Чёрного моря - разве можно было мечтать о чем-нибудь другом?
       Настроение было отличное. Всё складывалось хорошо, и ребята уже видели себя в военной форме.
       Устав от ночного гулянья, они проспали всю дорогу. Проснулись  лишь тогда, когда автобус въехал на площадь призывного распредпункта и водитель скомандовал:
       - Подъём! Приехали!
       Ребята вышли из автобуса и осмотрелись.
       Большая площадь перед зданием военкомата была занята молодыми ребятами с вещмешками. Кто стоял, кто сидел, кто курил, кто пел под гитару. Был конец ноября.
       В Молдавии погода непредсказуемая. В ноябре может быть мороз до - 10, а может быть жара до +20, год на год не приходится. В этом году бабье лето затянулось, было жарко, и многие ребята разделись до маек.
       По радио постоянно читали списки фамилий. Ребята на площади постоянно менялись. Одних сажали в дежурившие неподалёку автобусы и отправляли. Вместо них приезжали новые призывники и занимали место на площади. Новенькие еще раз проходили последнюю медкомиссию. К концу дня, тех, кто ещё оставался на площади, переводили в находившиеся рядом казармы.
       В первый день нашим ребятам пришлось туго. Головы гудели от выпитого накануне спиртного. Всё, что было из дома, было давно выпито. Закуска ещё оставалась, но похмелиться было нечем. Поэтому, они очень обрадовались, когда увидели рядом с  собой знакомую девчонку. Она в это время училась в столице и, узнав о том, что они уезжают в армию, пришла их проводить. Первое, что им пришло в голову, это отправиться в ближайшее кафе, угостить девочку мороженным, а за одно и отметить столь знаменательное событие.
       Их не было около часа и, конечно же, в это время по радио прозвучали их фамилии. Группа, в которой они должны были находиться, погрузилась в автобус, и автобус отъехал.
       Они вернулись и, ничего не подозревая, стали ждать. Прождали день, второй, но их всё не вызывали. Еда давно закончилась, деньги тоже. На третий день Андрюха забеспокоился:
       - Вам не кажется, что мы тут долго задерживаемся?
       - Ещё как кажется! Сколько можно здесь торчать?
       - А жрать как хочется! Я бы сейчас любой солдатской каши поел, лишь бы в животе не урчало.
       - Может, сходим, спросим, чего нас не вызывают?
       - А, может лучше, сбежим?
       - С ума сошли? Всё равно вернут, а ещё и посадить могут. Вам надо?
       - И кто сходит?
       - Все вместе пойдём, а то ещё разделят.
       Они так и сделали. Вместе вошли в здание военкомата, отыскали нужный им кабинет и вместе зашли.
       Когда они объяснили, в чём дело, начальник взревел:
       - Как, вы всё ещё здесь!? Ваша партия ушла ещё три дня назад! Вы должны были уже служить! Вы что, отлучались?
       - Нет. Мы, просто, не услышали. Может нас и вызывали - в день столько фамилий перечитывают.
       Начальник подозрительно на них посмотрел.
       - Ладно, идите пока, ждите! Хотя... - он нахмурился.- Что-то я вам не верю. Сидите тут, а то ещё удерёте. Я сейчас.
       Он вышел и отсутствовал всего несколько минут. Вернулся с их документами.
       - Куда вам обещали, что вас отправят?
       - В Одессу.
       - Ах в Одессу… - протянул начальник. - Одесса, так Одесса. Ну что ж, будет вам Одесса.
       И почему-то добавил:
       - И белые медведи.
       Ребята недоумённо на него посмотрели, а он, хитро улыбнувшись, сказал:
       - В зоопарке.
       Их отправили на вокзал и посадили на Одесский поезд. Теперь они были твёрдо уверенны, что служить будут в городе-герое, и что им с армией повезло. Поезд с каждой минутой приближался к месту службы, отмеряя километр за километром. С каждым часом возрастало ощущение того, что вот-вот закончится свобода и их беззаботная жизнь. И хотя служить было заманчиво, но всё же страшновато. Вот-вот начнётся солдатская жизнь и на целых два года можно забыть о свободе.
       В поезде к ним подошла цыганка.
       - Эй, мальчики, куда едете?
       - Служить.
       - О, вы-то мне и нужны! Водки хотите?
       - С радостью, только у нас денег нет.
       - Зачем деньги, я меняюсь.
       - На что?
       - На одежду.
       - Как на одежду? А мы в чём? - спросил Николай, на котором был новенький костюм, который он  в первый раз одел. На вопрос, зачем, ответил, что служба в армии для него праздник.
       - А зачем тебе одежда? Приедешь на место, тебе новую дадут, казенную. Жалко тебе, что ли?
       - А и вправду, эту одежду всё равно отберут, а так хоть выпьем. Кто знает, когда ещё пить будем? - согласился Николай. Он снял новенький пиджак и, не задумываясь, отдал его старой цыганке.
       - А брюки?
       - За брюки, ещё бутылка! - попытался поторговаться Николай.
       - Это дорого, дорогой.
       - С ума сошла! Весь костюм за одну бутылку?! Он же совсем новый!
       - Вот дурак человек! Ты куда едешь? Зачем новый костюм надел? Не знал, что всё отберут? Вот дурья башка! Впервые такого чудака встречаю.
       - Ладно, Николай, не нервничай, а то ещё уйдёт, - шепнул ему Андрей, а вслух сказал, - Я ещё свою куртку дам, дашь две бутылки ?
       - Пойдёт. Молодец, парень, хорошим человеком будешь.
       - А ещё придёшь?
       - Может и приду, - оценивающе глянув на оставшуюся на ребятах одежду, ответила цыганка.
       Когда поезд подъехал к своей конечной остановке, на ребятах мало что осталось.  Всего их в поезде было около ста человек из разных мест. Когда их всех высадили в Одессе на перроне, они стали прикалываться друг с друга:
       - Цыгане хорошо поработали!
       Почти все остались без верхней одежды. Некоторые были лишь в майках и спортивных брюках.
       Сопровождающий их прапорщик ничего не сказал, лишь нахмурился и приказал садиться в ожидавшие их автобусы.
       - Ну всё, последние минуты свободы, - вздохнул Андрей. - Прощай, вольная жизнь, здравствуй, жизнь солдатская.
       Но автобусы, в которые их посадили, остановились совсем не там, где они ожидали. В том месте не было никакой военной части и ничего даже похожего на неё. Их привезли в аэропорт.
       - Вот тебе и в/ч ТУ-134 … -вздохнул Андрей, предчувствуя что-то неладное.
       Автобус подъехал прямо к трапу. Ребята забеспокоились, но деваться им было некуда. Им приказали садиться в самолёт. Их окружили люди в военной форме, и они послушно начали подниматься по трапу. Очевидно, это был специальный рейс, потому что в самолёте, кроме призывников и военных, больше никаких пассажиров не было. Заревели моторы, самолёт разогнался и поднялся в воздух, взяв курс на Восток. Куда именно, никто из ребят не знал.
       Все притихли, каждый задумался о своём. Город мечты оставался всё дальше и дальше. Позади оставались родные места, родная солнечная Молдавия, с её тёплым климатом, сочными яблоками и спелым виноградом.
       А что ждало их впереди, они не знали. Никто не знал, куда они летят и где их высадят. Начальники в военной форме молчали, а спросить их о чём-то ребята боялись. Так и летели: молча, в тишине, потрясённые тем, как их жестоко обманули. Но они не знали, что на этом их беды только начинаются.
       Самолёт летел около семи часов и, наконец, начал приземляться. Ребята вздохнули с некоторым облегчением. За такое время , они могли залететь далеко , но это был ещё не край света, не Дальний Восток, о котором в то время уже ходили легенды.
       Это был Новосибирск.
       Когда самолёт остановился, ребята ждали, что их высадят. Но команды выходить не было. Оказалось, что это была простая дозаправка, и очень скоро самолёт снова поднялся в воздух. Прошло ещё несколько часов, прежде чем они начали приземляться.
       Когда они вышли из самолёта, им показалось, что они попали на северный полюс. Там был не только снег. Жуткий мороз обжигал их лица, непривыкшие к таким температурам.  Восемнадцатилетние  мальчики, ничего не видевшие в жизни, привыкшие к теплому климату, за несколько часов попали полураздетыми в адскую стужу.
       Это была Чита.
       Они быстро перебежали в автобусы, которые повезли их в здание аэропорта.
       Ребята вбежали в помещение, где было немного теплее и ни за что не хотели оттуда выходить. Никакие приказы, никакие уговоры не помогали. Прапорщику, сопровождавшему их всё это время, пришлось приложить немало усилий, пока ребята согласились выйти, сесть в автобусы и отправиться на вокзал.
       - Ребята, ну потерпите немного. Ещё минут 20-30 в поезде, потом станция «Ерофей Палыч». Там нас ждут тёплые машины, которые отвезут всех нас в часть. А там тепло, как дома. Вот увидите, всё будет хорошо, вам нечего бояться, - говорил им прапорщик.
       И они ему поверили. В теплушке было тепло и уютно. Страх перед холодом прошёл, и ребята расслабились. Теперь они знали, где будут служить, начальник их успокоил - на улице мороз, но ведь в части будет тепло…
       В дороге их никто не кормил. Прапорщик, усадив их в вагон, куда-то пропал, и им приходилось выкручиваться самим. По вагонам начали ходить местные менялы. Это были не цыгане, но делали они тоже самое: меняли продукты и водку на вещи. Ребята были уверенны, что холод им не грозит, и они, долго не думая, отдавали ещё оставшуюся у них одежду. Вместо 20 - 30-ти минут, они ехали ещё пару суток. Чтобы хоть что-то поесть, ребята отдавали менялам личные вещи и всё, что было возможно с себя снять. Потом перешли и на обувь. На остановке многие остались в майках, спортивных брюках и носках.
       Когда они вышли из поезда, ощутили, что здесь мороз ещё крепче. И здесь не было здания вокзала. Вместо него стоял маленький домик, в который с трудом втиснулись около ста человек призывников. Внутри было не намного теплее, чем на улице. Ребята стояли, обнявшись, около часа, пока приехали "тёплые" машины. Это были грузовые машины, крытые тентом - обыкновенным брезентом защитного цвета. В одной из машин была обувь для будущих солдат. Сержанты, приехавшие на машинах, начали выбрасывать старые валенки прямо в снег.
       - Ребята, выходите, обувайтесь, поедем в часть, - обратился к ним  прапорщик.
       Но никто не двинулся с места. Страх перед холодом сковал их, и они ни за что не хотели выходить наружу. Тогда прапорщик вышел и вернулся с сержантами, которые навели на них автоматы.
       - А ну, духи, вылезайте! - крикнул один из них и толкнул одного из ребят в спину.
       Они нехотя вышли. Поношенные протёртые валенки валялись в снегу.
       - Выбирайте и залезайте в машины! - крикнул им прапорщик, почувствовав себя увереннее в присутствии сержантов. Притопывая на морозе, он отправился в кабину. Больше ребята его не видели.
       Они начали выбирать себе валенки. Их было много, и все они были сильно поношены. Парни тряслись на морозе, дрожащими руками вытаскивали из кучи валенки и натягивали на окоченевшие ноги. Попадалась обувь на одну ногу, разного цвета, разного размера, но они этого не чувствовали и не обращали внимания, лишь бы хоть чуть-чуть согреться. Андрею попались валенки разного размера и на одну ногу. Сергею попали разного цвета и один больше напоминал ботинок, потому что был наполовину обрезан. У Коли валенки были получше, вроде как повезло.
       Кое-как обувшись, призывники залезли в машины. Холод стоял страшный!!! Скамеек в кузове не было, и им пришлось сесть на голые железные площадки, подложив под себя ноги. Чтобы не замёрзнуть совсем, они обнялись и так ехали всю дорогу около 10-ти часов. Через некоторое время  пути Николай толкнул Андрея:
       - Андрюха, я ног не чувствую…
       - Как не чувствуешь?
       - Совсем.
       - Как совсем, ты что?
       - Вот так, их как будто нет!
       Андрей быстро стащил с него валенки. В спешке Николай натянул валенки, полные снега. Он так замёрз, что этого даже не почувствовал. Теперь его ноги были белые и очень холодные. Андрей с Сергеем начали их растирать. Всю дорогу они держали ноги Николая у себя под мышкой, чтобы хоть как-то их согреть. Николай был более чувствителен к холоду и переносил его труднее своих друзей. Он замерзал, и друзья делали всё, что могли, чтобы спасти своего товарища. Ему было так холодно, что им казалось, что он начал сходить с ума.
       - Куда нас везут? - кричал он. - Давай убежим отсюда!
       - Куда убежишь? Бежать некуда! Кругом Сибирь! Тайга! - в отчаянии кричал ему Андрей, растирая ему ноги, руки и нос.
       Их везли по дороге, ведущей через лес.  По-пути - никаких селений, никаких людей. Лишь иногда встречались солдатские палатки.
     Вскоре машины остановились у одной из палаток, одиноко стоявшей среди леса.
       - Здесь попьёте чаю, чуть согреетесь, и поедем дальше, - сказал один из сержантов.
       Долго уговаривать их не пришлось. Ребята повыскакивали из машин и вбежали в палатку. Здесь грела буржуйка, и было намного теплее, чем в машинах. Им дали по кружке чаю - обыкновенного кипятка без сахара и заварки.
       У них никто не спрашивал, сколько времени они не ели и как себя чувствуют. На лицах обитателей палатки они не встретили ни сожаления, ни сочувствия. Было что-то неуловимое в их взглядах, непонятное и злобное. Уже здесь ребятам показалось, что они находятся не просто на краю земли, а у врат ада, где нормальные человеческие отношения не приемлемы, и люди делятся на... Впрочем, на что они тут делятся, они узнают позже, а сейчас они были всего лишь духами.
         Им приказали возвращаться в машины. Ребята попытались бунтовать, но на них снова навели автоматы, а против автоматов ничего не сделаешь. Ребята поняли, что сейчас их жизни зависят не от них, и им пришлось вернуться к машинам. К концу пути, они уже не верили, что переживут эту поездку. Когда машины остановились, и им сказали, что они приехали в часть, все с трудом верили, что остались живы.
       Окоченевшие ребята с трудом выбрались из машин. Мороз сковал всё тело, руки и ноги не слушались. Было чудом, что никто не замёрз окончательно, но обморожения были у многих. Они вышли из машин и осмотрелись.
       Это было место, где им предстояло вести службу. Среди тайги было вырублено и расчищено несколько гектаров леса и поставлено несколько бараков-казарм. Стояло несколько вагончиков и палаток. Здесь же был небольшой клуб. Это место называлось посёлок "Утиный ".
       Их завели в клуб и построили. Здесь было не теплее, чем снаружи. Старший лейтенант Громов недовольно осмотрел строй новобранцев. Замёрзшие, измученные, почти раздетые, в разноцветных валенках (у кого один чёрный, второй серый) - такими предстали они перед своим командиром. Ротный покачал головой:
       - И это будущая наша армия!? Ладно, бойцы, сейчас пойдёте в баньку, смоете с себя гражданскую пыль и переоденетесь.
       Одно слово "Баня" согрело душу ребят. Они были из тёплых краёв, и в их местах понятие о бане было несколько иначе, чем в Сибири. Для них баня была для того, чтобы мыться, но понятие Русская баня означало для них попариться и хорошо разогреться, о чём они все сейчас мечтали. 
        - Ну вот, сейчас отогреемся, - шепнул Андрей Николаю, всё ещё веря, что их беды уже позади, а за издержки в пути они сами виноваты, нечего было ходить по кафешкам, а потом поддаваться уговорам цыган. - Главное, что мы уже здесь, теперь всё будет в порядке.
       Их перевели в стоявший рядом вагончик, который был оборудован под баню. В предбаннике они снимали с себя оставшуюся одежду.
       Андрей не стал долго возиться и умудрился первым вскочить в помещение, где должно было быть тепло и парно.
       - О-о-о-х ! - услышали ребята голос Андрея из-за закрытой двери.
       - Во Андрюха парится! - воскликнул Сергей, быстро снимая непослушными руками одежду и помогая едва не замёрзшему Николаю.
       Они были ближе всех к двери и вошли туда сразу же после Андрея. Оставшиеся в предбаннике, услышали тот же звук и ещё крики. Все думали, что там тепло и ребята парятся.
       Когда Андрей вошел в баню, первое, что он почувствовал - обжигающий ноги лёд, поэтому он и вскрикнул. Первой мыслью было вернуться обратно, но вспомнив злобные лица сержантов, которые привели их сюда, он передумал. Не хотелось первому начинать сопротивляться и сразу обращать на себя внимание. От старших братьев он знал, что за это в армии не жалуют и первые полгода полагается  терпеть.
          Он осмотрелся.  Весь пол покрывал толстый слой льда. От стены шло несколько кранов, но они были заморожены. Рабочим оказался всего один. Здесь же стояло несколько пустых тазиков. Андрей открыл кран, и из него потекла вода. Вода была холодной, но не ледяной. В это время вошли друзья.
       - О-о-о-х ! - воскликнули они в один голос, наступив на лёд .
       Вскоре всё помещение наполнилось раздетыми людьми. Никому даже в голову не приходило, намочить себе что-нибудь. Вода, хоть и была теплее льда, но всё же была холодной. Началась паника, многие хотели сразу выйти, но, как оказалось, как только последний призывник вошёл в баню, дверь тут же заперли снаружи и долгое время не открывали. Ребятам показалось, что прошла целая вечность, прежде чем сержанты сжалились и выпустили их. После “комфортной” поездки в грузовом кузове и этой "баньки", многие попали в санчасть.
       Это был Дальний Восток, глухая тайга. Зимой здесь стоял мороз под -50, и они думали, что им выдадут тёплые сапоги, тёплые ватники и всё, что положено носить в этих краях.
       И им выдали…
       Жёсткое бельё, которое можно было свободно носить в тёплой Молдавии летом; шерстяные брюки и лёгкие шерстяные куртки, называемые ПШ; шинели не по размеру. Единственно тёплые, по сезону вещи - шапки ушанки, которые тут назывались бамовками или “шапками-ушанками год за полтора”. Эти шапки были с длинными "ушами", которые можно было завернуть вокруг шеи. Выдали портянки, но они не имели понятия, как их наматывать. И сапоги 41-го размера - других размеров не было. От сапог сразу пришлось отказаться и вернуть свои старые валенки, в которых они так потом и ходили.
       Их построили и повели в казарму. В здании было паровое отопление, но оно не работало. Толстые трубы, проходившие по стенам, полопали от мороза, и из них торчал лёд. Очевидно, что мороз застал врасплох это помещение, и вся система замёрзла.
      Для отопления здесь стояла одна единственная буржуйка. Но стояла она в углу, так как очевидно было, что внесли её сюда на время, пока исправят систему, и грелись у неё лишь те, чьи кровати находились рядом. И это были не духи и даже не гуси, а многоуважаемые дедушки, которым  полагалось  уважение и почёт. Остальным обитателям  помещения приходилось греться лишь за счёт дыхания вошедших людей. Температура в помещении не подымалась выше +3, как показывал градусник, "любезно" выставленный кем-то из дедушек.
      Здесь стояли аккуратно заправленные двухъярусные кровати. Матрасы были из поролона, подушки такие же. Одеяла были шерстяные, но очень тонкие, самые дешёвые, какие были в то время.
        Ребята заняли себе койки. Никого ничего не спрашивая, они забрались под одеяла, даже не сняв с себя ни верхней одежды, ни шапок, ни валенок. Сейчас им никто ничего и не говорил - до принятия присяги они представляли мало интереса для "старшего контингента". Они лежали на койках, накрывшись с головой тонкими одеялами, боясь пошевелиться, чтоб не впустить под одеяло холод. Через некоторое время Николай позвал Андрея слабым голосом:
       - Андрюха …
       - Чего тебе?
       - Я замерзаю …
       - Как замерзаешь?
       - Совсем…
       - С ума сошёл?! - вскочил Андрей и бросился к койке друга.
       Николай лежал на койке, свернувшись на сколько мог калачиком, и не двигался. Сил пошевелиться у него не было: всё тело онемело от холода. Друг снова замерзал.
       В это время, Сергей придвинул свою койку к койке Николая, набросил своё одеяло поверх его и влез под одеяло к Николаю.
       - Правильно! Вдвоём теплее, - сказал Андрей, - а втроём будет ещё лучше.
       Он принёс своё одеяло, набросил его поверх друзей и присоединился к ним. Они прижались друг к другу так плотно, что на двух одноместных койках ещё оставалось место и, вскоре, они почувствовали, как кто-то накрыл их четвёртым одеялом и занял оставшееся место своим телом. Они были не против и даже не спрашивали, кто он и откуда.
       Теперь они почувствовали себя чуть лучше. Плохо было лишь то, что нельзя было пошевелиться. Стоило кому-нибудь шевельнуться, и весь тёплый воздух мгновенно улетучивался, а его место под одеялом занимал колючий холод.
       Решая проблемы с холодом, ребята совсем забыли о голоде. Теперь, когда они чуть-чуть согрелись, они вспомнили, как долго не ели. С тех пор как они сошли с поезда, никто ни разу о еде не вспомнил, все их мысли занимал холод.
       Приближалось время ужина, и им приказали идти в столовую. Оставлять более-менее тёплое местечко не хотелось, но голод начал качать свои права. Им представилась солдатская тушёнка, о которой так часто говорили дома по телевизору, и они встали в надежде, что скоро  наедятся и до утра смогут поспать.
       Они пришли в столовую. Здесь тоже всё было разморожено, и стоял ледяной холод. Их ждала кислая, кое-как запаренная, с противным запахом капуста, неизвестно чем заправленная. Никакой тушёнки в этот раз не было. Только капуста, чёрный хлеб и мутного цвета чай. Было неприятно, но ребята были такие голодные, что сразу набросились на еду. Порции были не большие, и ни о какой добавке речи не было, но лучше хоть что-то, чем ничего.
       После ужина их опять построили. Ротный их опять осмотрел и был очень не доволен их видом. Шинели не по размеру и разные валенки совсем не украшали строй, но он ничего не мог изменить. Он дал этим ребятам то, чем их обеспечило государство под названием Великий Могучий Советский Союз.
       Он начал им объяснять, где и зачем они находятся.
       - Товарищи призывники! - начал свою речь ротный. - Я, старший лейтенант Громов, буду пока вашим командиром. Вы все поняли, что находитесь на Дальнем Востоке. Но вы должны гордиться, что находитесь здесь. Вы все знаете, что вот уже много лет здесь идёт большая стройка. Вы все слышали о молодёжной стройке Байкало-Амурской Магистрали, которую коротко называют БАМ. Сюда приезжает молодёжь со всего нашего Советского Союза. Сегодня вам предстоит внести свой вклад в эту стройку века и помочь своему государству, своей Родине. Мы с вами будем строить БАМ. Нам предстоит работа на Восточном его участке, одном из самых сложных и трудных участков этой стройки. В конце будет стыковка и нам нужно будет приложить максимум усилий, чтобы выполнить в срок поставленную перед нами боевую задачу. Мы находимся в тысячах километрах от Москвы, у самой границы с Китаем, так что, бежать отсюда не куда и не пытайтесь. Служба здесь опасна, но не потому, что рядом граница. Наш главный враг здесь - мороз. Вы уже успели убедиться, что морозы здесь сильные. Поэтому вы должны следить не только за собой, но и друг за другом. Здешний мороз коварен, и если он решит обморозить вам нос или уши, вы можете этого не почувствовать. Ваши товарищи могут заметить это раньше вас. Поэтому, если вы заметили, что у кого-то что-то побелело, сразу говорите ему об этом и оказывайте первую помощь: растирайте до покраснения. Несколько дней вы будете находиться на карантине и привыкать к здешнему климату. Потом присяга, после которой у вас начнётся настоящая служба. А сейчас, в казарму, бегом! Отбой! - закончил ротный.
       Они быстро перебежали в здание казармы и отправились спать. Ребята легли вчетвером на двух койках, даже не думая что-то менять. Другие тоже последовали их примеру и сдвинули койки. Хотя было всё ещё холодно, но усталость начала брать своё и они, наконец-то, смогли уснуть.
       Утром был чай с чёрным хлебом и каша, которую в армии называют "дробь шестнадцать". Перловка была не очень хорошо приготовлена, но для желудка это было чуть лучше вчерашней капусты.
Время шло, но привыкнуть к здешним условиям было сложно. Жуткий холод и постоянное чувство голода ломало в ребятах всё то хорошее, что было заложено в них с гражданки. Такие понятия, как совесть и добропорядочность теперь уходили на задний план, и на смену им выходила борьба за выживание. Жестокая, странная борьба, не поддающаяся никаким законам, когда враг невидим, но ощутим каждой клеткой организма. И отчаянная безвыходность, безнадёжность, понятие обречённости на долгие страдания в этом армейском аду, которые сравнимы только со страданиями ЗК  в Сибирских лагерях смерти. А где ещё можно было получить на завтрак кусок замороженного чёрного хлеба, рубленного топором, который, прежде чем съесть, нужно было разморозить в кармане? Или кашу, заправленную льдом вместо масла.
       Так прошло около двух недель. За это время  их успели всего лишь ознакомить со словами присяги и показать, как собирать и разбирать автомат. В дальнейшем, сталкиваться с боевым оружием им не приходилось. Оно находилось у взвода охраны, остальным не выдавалось ввиду специфики службы, работы и условий, в которых они находились.
       Настал день присяги - 9 января 1983 года. На этот день им не выдали другой одежды - их построили в том, что выдали  вначале. Их строй совсем не напоминал строй тех красивых парней, которые сдавали присягу по телевизору в программе "Служу Советскому Союзу". Здесь всё выглядело иначе. Они скорее напоминали колонну немецких военнопленных, которых вели в Сибирь, в русские лагеря. Только форма была другая, и вид у неё был не настолько потрёпан.
       Вынесли знамя части. Ребята один за другим выходили из строя и читали слова присяги, которые должны были звучать так:
       - Я - гражданин Союза Советских Социалистических Республик, перед лицом своих товарищей торжественно клянусь и обещаю:
       Горячо любить и защищать свою Родину! Клянусь, не жалеть для этого своих сил и своей жизни! Обязуюсь быть честным и добросовестным воином, стойко переносить все тяжести и лишения ..........
       Когда последний призывник прочитал последние слова своей клятвы государству, комбат, принимавший у них присягу, сказал:
       - Товарищи солдаты! Сегодня у вас очень важный день! С сегодняшнего дня вы становитесь настоящими защитниками Отечества. Сегодня ряды Советской Армии пополнились новыми её членами. Вы должны вести себя так, как требует устав. Ваш долг, выполнять всё то, что вы нам только что пообещали. Я поздравляю вас с этим прекрасным днём и желаю вам хорошего продолжения дальнейшей службы!
       После присяги солдат начали распределять по новым местам. Пришли командиры, так называемые “покупатели”, и начали выбирать себе бойцов. Перед этим, старший лейтенант Громов начал выбирать солдат для своей роты.
       - Ребята, мы этого уже знаем. Он, в общем-то, не плохой, давай пойдём к нему. А то, кто знает, куда попадём? - обратился Андрей к друзьям. - Серега, ты как?
       - Ты что? Его рота живёт в палатке, замерзнем, - отвечал Сергей.
       - Вы как хотите, а я в палатку не пойду, - отрезал Николай.
       - Кто пойдёт ко мне? - строго спросил ротный у строя.
       Все молчали. Громов был суровым, и все его боялись. В части о его жестокости ходили легенды.
       - Можно мне? - вызвался из строя Андрей.
       Громов подошёл к солдату:
       - Фамилия!
       - Глеб.
       С этого дня Андрей почти не слышал своего имени. В роте Громова в это время служил Глеб Рябинин, сержант, отвечавший там за все. Его все хорошо знали и уважали. Поэтому и Андрея стали называть Глебом. Многие даже не подозревали, что это не имя, а фамилия.
       Андрея с друзьями разделили. Николай попал в другую часть, которая находилась в Февральске. Сергей остался в этой, но попал во вторую роту. Пятая рота Громова находилась на территории этой части, и Андрей с Сергеем могли часто видеться. Со всех призывников в тот день к Громову попал один Андрей.
       Ротный привёл его в палатку, где находилась его рота, а уже на следующий день его отправили в г.Февральск, в учебную часть.
       Первые две недели их обучали всему, что должен был знать молодой боец. Они проходили военную и политическую подготовку. Здесь были почти одни молодые, и жизнь здесь была не такой сложной. Никто ни над кем не издевался, и Андрей нашёл новых друзей.
       Вполне сносное питание, более-менее нормальная температура в помещениях - все это делало уличный мороз не таким страшным, и Андрей немного привык к местному климату. Он научился носить одежду, в которой был. А носить её нужно было так, чтобы она не прикасалась к телу, чтобы между бельём и телом было некоторое пространство. Тогда было не так холодно. Это называлось бамовской стойкой.  А если одежда прижималась к коже, казалось, что это прикасается лёд, и можно было получить обморожение. 
      Потом Андрея зачислили в группу взрывников и стали обучать взрывному делу. Здесь их учили всему, что касается взрыва: устройству взрывчатки, как и куда её заложить, чтобы взрыв был более эффективным. Им предстояло взрывать сопки, находившиеся на пути прокладываемой дороги.
       Дни учёбы проходили быстро. Ребятам выдавали маленькие детонаторы, и они должны были научиться пользоваться ими. Взрывать их было интересно, но было жаль их использовать впустую. Детонаторы взрывались, издавая негромкий хлопок.
       - Давай разбудим сержанта, - предложил Андрей друзьям.
       Здесь у них был всего один сержант. Раньше его служба проходила на трассе, а теперь  его перевели сюда на время пика морозов. Он постоянно спал и, казалось, что разбудить его невозможно.
       - Думаешь, получится? - засомневались ребята. - Звук не очень сильный.
       - А мы детонатор под кружку положим. Она железная, должно хлопнуть громко.
       Они, недолго думая, положили детонатор на тумбочку рядом со спящим сержантом, и накрыли его перевёрнутой вверх дном кружкой. От него провели шнур на несколько метров и подсоединили к катушке.
       - Ну, давай, включай, -сказали друзья Андрею.
       Андрей включил. Шнур сгорел быстро, и кружка рванула так, что в казарме зазвенели стёкла, а сама кружка сразу стала похожа на тюльпан. Никто не ожидал, что такое произойдёт, и все сильно перепугались. К счастью, сержант не пострадал. Он сразу вскочил и закричал:
       - Кто это сделал?!- после чего последовал набор крепких слов и угрозы, что виноватым после этого не жить.
       - Бежим! - крикнул Андрей, бросившись к выходу.
       Они  стояли, притопывая  на морозе, боясь войти в казарму. Что такое дедовщина, они видели лишь в первые дни, когда старики отобрали у них новые ремни. Но наслышаны о ней были много и теперь боялись, что сержант это понятие применит на практике и в отместку за содеянное преподаст им урок.
       Но стоять долго было невмоготу, крепкий мороз вскоре загнал их обратно. Когда они  вошли, сержант снова спал. В этот раз им не влетело. Сержант оказался неплохим парнем, и потом часто смеялся над пострадавшей кружкой.            Потом Андрея забрали обратно в роту. Туда, где он провёл одну ночь, после присяги. Он уже был хорошо знаком с дедовщиной, но лично на себе её прелести испытать пока ещё не приходилось. Всё из-за того, что когда деды попытались забрать у него ремень, он поднял шум и пригрозил, что если его кто-нибудь тронет, он ночью кого-нибудь из дедов задушит. И говорил это с таким отчаяньем, что все решили, что у этого парня не все дома и лучше не рисковать. Цеплять его - себе вредить.
       Его привели в палатку.
       Это была довольно таки большая палатка, установленная на толстом слое из брёвен. Стены тоже были сложены из брёвен, а поверх всего сооружения был натянут палаточный брезент. В палатке была вмонтирована толстая дверь, которая плотно закрывалась. В центре стояла буржуйка, от которой через всю палатку проходила металлическая труба. Огонь горел постоянно, труба накалялась, и от этого здесь было достаточно тепло. Вдоль трубы с двух сторон стояли двухъярусные кровати. На них были поролоновые матрасы и подушки, застеленные чистым бельём. Одеяла были, как и везде в армии, тонкие и почти не грели. Было проведено электричество от электрогенератора, и палатка хорошо освещалась.
       В тот день, когда Андрей прибыл в роту, дежурным по роте был ефрейтор Митрохин. Личность и характер этого типа позволяли ему с молодыми не церемониться. Увидев новенького, ефрейтор сразу двинулся к нему:
       - Ну что, гусак, прибыл? Пора тебе узнать вкус солдатской жизни. Сегодня будешь дневальным. Пошли со мной!
       Он отвёл Андрея в соседний вагончик. Здесь находилось что-то типа умывальника. Это была небольшая комната с кранами. Её пол был покрыт толстым слоем льда. В углу стояла большая ёмкость, устроенная как котёл.
       - Видишь эту бочку?- обратился ефрейтор к Андрею.- Наносишь полную снега. Внизу топка, наносишь дров, растопишь. Когда снег растает, добавляй ещё, пока бочка не будет полная воды. Вон в том углу ломик. Возьмёшь его и очистишь весь лёд с пола, вынесешь, наведёшь тут порядок. К утру здесь должна быть тёплая вода. Утром тут умывается вся рота. Смотри, чтоб успел. Все ясно?
       - Так точно! - ответил Андрей.
       Когда ефрейтор ушёл, Андрей принялся за работу.  Он быстро натаскал снега и дров и растопил топку. Пока таял снег, начал работать ломом. Лёд был твёрдым, но кололся легко, и скоро весь пол покрылся ледяными осколками. Чтобы не терять время и не бегать лишний раз на мороз, Андрей ухитрился делать два дела сразу. Он загружал лёд в вёдра, выносил его, а вместо него набирал чистого снега. Конечно, он мог насыпать этот лёд в бочку, чтобы он растаял, на вид он казался чистым. Но возле одного из кранов он заметил кусочек мыла и побоялся, что из льда вода получится мыльной, и об его делах сразу догадаются. Тогда ему, как молодому, могло сильно влететь от старослужащих. Рисковать не стоило, да и помещение было не слишком большим.
       Закончив работу, Андрей сел к топке. Из открытой дверки шёл жар, дрова весело потрескивали. Он долго смотрел на огонь и не заметил, как глаза сами собой закрылись. Стояла тишина, все кругом спали. Спал и Андрей.
       Он проснулся от сильной оплеухи. Не успел он открыть глаза, как ладонь Митрохина снова проехалась ему по затылку и лицу. Андрей вскочил и воскликнул:
       - За что?
       - За то, что спишь на посту! -ответил Митрохин и двинулся на сразу проснувшегося парня.
       В это время рука Андрея сжимала лом. Холодная сталь так и обжигала, а затылок жгло от затрещин. Кровь хлынула к лицу. Он не мог стерпеть того, что его просто так ударили, сонного, ничего не предупреждая.
       Развернув лом, он вмазал по голове надвигающемуся на него ефрейтора и тот упал. Ещё раз проехавшись по его лицу кулаком, Андрей отскочил в сторону,  Митрохин лежал на полу, широко раскинув руки. Было уже под утро, Андрей набил ещё в топку дров, чтобы солдаты не умывались холодной водой, и выскочил из вагончика, оставив ефрейтора лежать.
       - Что теперь будет? - думал Андрей, возвращаясь в палатку. Дедовщина ещё не успела сломать в нём чувства собственного достоинства, и он ещё не понимал, что то, как с ним обошлись, здесь в порядке вещей. - Конечно, это все оценят, как большую наглость. Но ведь и он не прав, я же ничего плохого не сделал. Если он мне так вмазал после того, как я уснул, что же он мне сделает, когда очнётся?
       Он вошёл в палатку и занял своё место. Он был один молодой в этой палатке, и ему досталось самое плохое место - у двери. Каждый раз, когда кто-то входил или выходил, Андрей это чувствовал первым, сквозняк с улицы всегда проходил через его койку. Сейчас он залез под одеяло и, накрывшись с головой, ждал своей дальнейшей участи.
       Начался подъём. Военнослужащие вскочили со своих мест и начали одеваться. Андрей тоже вскочил и обратил внимание, что встали не все. Он спросил своего соседа, почему так и тот ему коротко ответил:
       - Это трассовики-смертники.
       Андрей с уважением посмотрел в сторону спящих. Уже здесь Андрей впервые услышал о ребятах взрывниках, которые шли почти первыми, сами прокладывая себе путь сквозь таёжные заросли. Несколько человек жили в глухих лесах одни, и лишь изредка кто-нибудь из них приезжал в часть. "За глаза" их называли "смертниками", потому что  жили они в таких условиях, в каких трудно было выжить. Официально же их называли «Сибирским десантом». О них рассказывали разные истории. Все, кто оставался в части, относились с сочувствием к тем, кто попадал на трассу. Все знали, что жизнь и работа там сравнима с адом. Идти туда добровольно никто не хотел. Шли по приказу и часто в наказание.
       В следующую минуту Андрей забыл о трассовиках, потому что в палатку вошёл Митрохин. Его голова выдержала удар ломом, и крови на ней не было. Но удар по лицу здорово его разукрасил: оба глаза посинели, а нос распух. Он двинулся на Андрея и сразу нанес ему удар в лицо. Парень не сопротивлялся. Здесь было слишком много народу, все старослужащие, а он один молодой, один против всех.
       - Будь что будет, - думал Андрей, принимая удары от Митрохина.- Но если против меня пойдут все – убьют.
       В это время на одной из коек пошевелились. Через мгновение парень-трассовик соскочил со второго яруса на пол и крикнул:
       - Чего вы там шумите? В чём дело?
       Митрохин прекратил бить Андрея и повернулся, продемонстрировав свои подбитые глаза и распухший нос.
       - Ого, Митроха, кто это тебя так разукрасил? - удивился парень.
       - Да вот этот гусак! - крикнул ефрейтор и снова замахнулся на Андрея.
       -А ну стой! - крикнул трассовик. – А ну подойдите сюда!
       Он ещё не знал, что у них в роте появился молодой.  Он нахмурился и посмотрел на Андрея.
       - Ну всё, сейчас начнут убивать, - подумал тот, разглядывая трассовика.
       Крепко сложенный, среднего роста, русый, коротко остриженный, на вид старше своих товарищей - таким увидел его Андрей. Виктор, так звали парня, строго смотрел на него, но в его глазах Андрей не увидел злобы и жестокости. Его взгляд чем-то отличался от других. Уже потом Андрей заметил, что у всех трассовиков глаза другие, не такие, как у остальных солдат. Все они смотрят на жизнь как-то иначе, зная её истинную цену.
       - Он говорит правду? - наконец, спросил Виктор у Андрея.- Это ты его так?
       Андрей молча кивнул.
       - За что? - коротко спросил Виктор.
       - За то, что он меня побил.
       - За что? - спросил Виктор, обращаясь уже к Митрохину, но тот молчал.
       - За что? - ещё раз спросил он, уже у Андрея.
       - Я уснул.
       - Где?
       Андрей рассказал, как было дело.
       - И ты сделал всю работу, а потом уснул? - переспросил Виктор.
       - Да. - ответил Андрей.
       Виктор повернулся к Митрохину.
       - И за это ты его побил?
       Ответить тот не успел. Виктор заехал ему по и так опухшему носу и тот отлетел в сторону.
       - За что? - простонал он.
       - За дедовщину! – коротко ответил Виктор и, повернувшись к Андрею, спросил:
       - Тебя как зовут?
       - Андрей.
       - А место твоё где?
       - Там, у входа.
       Виктор опять нахмурился.
       - Собирайся!
       - Куда?
       - Собирай постель, говорю тебе!
       Виктор спал в центре палатки, на втором ярусе. Первый ярус занимал Митрохин.
       - Митроха, иди ко мне. Собирай свою постель.
       - Зачем? - не понял Митрохин.
       - Собирай и убирайся отсюда!
       - Куда?
       - На его место, - ткнув пальцем в сторону Андрея, ответил Виктор.
       - А ты, Андрюха, иди сюда, будешь спать здесь. Пойдёшь со мной на трассу, мне такие люди нужны. А сейчас отдыхай, через несколько дней выезжаем.
       - Ещё один смертник...-услышал Андрей чей-то голос из дальнего угла.
       Но он был рад неожиданному повороту событий, быстро перенёс свою постель на нижнюю койку под Виктором и улёгся. До самого отъезда его больше никто не трогал. Все знали, что его забирают на трассу и кто-то даже радовался этому, зная, что место занято и, если не его, то могут забрать кого-то другого.
        В этот день Андрей завтрак пропустил. Он проснулся почти в полдень оттого, что кто-то толкал его в бок.
       - Эй, парень, завтрак проспал, хочешь и обед проспать? - тормошил его Виктор.
       - Есть, товарищ сержант! - воскликнул Андрей, вскакивая на ноги.
       - Тихо, тихо…- успокоил его Виктор. - Что есть?
       Андрей растерянно хлопал глазами и не знал, что ответить. Он не привык к такому обращению со стороны старшего по званию.
       - Ну…Я не знаю… - наконец, ответил он.
       - То-то же! - похлопал его по спине Виктор. - Товарищ сержант, когда народ кругом, а так, просто Виктор, привыкай. У нас на трассе дедовщины нет, там все равны. Человек человеку друг, товарищ и брат. Будем знакомы, Виктор Смирнов, служу второй год.
       Он протянул Андрею руку.
       - Андрей Глеб, - пожал протянутую руку Андрей.
       - Пойдём, поедим чего, - сказал Виктор.
       - Как?- удивился Андрей. - Ведь не время.
       - Нам можно.
       Андрей уже давно понял, что этому человеку можно доверять. Он ещё толком не знал, что такое трасса, но решил ничего не расспрашивать. Даже если там самый страшный ад, он пойдёт туда.
       С этого дня Андрей считал Виктора одним из лучших своих друзей. Они прожили, не расставаясь, все оставшиеся дни службы Виктора и провели вместе девять месяцев, разделяя все трудности, выпадавшие на их пути.
       В это время в роте было ещё несколько ребят с трассы. Утром они слышали скандал, но не вмешивались. Виктор был у них за старшего, и они знали, что он сам решит проблему, хотя в случае чего, готовы были прийти на помощь. В роте их хоть и уважали, но стычки случались. Встречались отдельные личности, которым законы дедовщины были настолько дороги, что они не хотели признавать законов трассы. Таких приходилось воспитывать и искать общий язык при помощи грубой силы. Иначе не доходило.
        Виктор подошёл к кроватям друзей и растолкал их:
       - Эй, хорош дрыхнуть, пора чего-нибудь поесть.
       - А который час? - спросил один из них.
       - Уже скоро полдень, -ответил Виктор. - Вставайте, я вас кое с кем познакомлю.
       Ребята поднялись и стали рассматривать Андрея. Они уже знали, что это будет их новый товарищ и теперь хотели убедиться, стоит ли его брать с собой. Участок на трассе, куда им предстояло отправиться, был  сложным и ответственным. Поэтому людей они набирали сами и  тщательно подбирали таких, кто бы не подвёл в трудную минуту и на кого можно было бы положиться в любой ситуации.
       - Алексей Орлов, можно просто Лёша, - протянул Андрею руку один из ребят.
       Этот парень был высокого роста, плотного телосложения, светловолосый, так же коротко подстриженный и чисто выбритый.
       - Андрей Глеб, - пожал ему руку Андрей.
       - Так Андрей или Глеб? - удивился Алексей.
       - Можешь называть его, как хочешь, -сказал Виктор. -Правильно будет по любому. Глеб его фамилия, а звать Андрюхой.
       - Олег Шведюк, -назвал себя второй парень и тоже протянул руку.
       Олег был круглолицый красивый парень, среднего роста. Каштановые волосы были тоже коротко подстрижены.
       - Андрей Глеб, - опять произнёс Андрей.
       Потом Андрей познакомился ещё с Александром Яшкиным - худым, темноволосым парнем, и с Наркуловым - высоким, крепким, смуглолицым парнем из Казахстана.
        Все эти ребята служили второй год и теперь их привезли в часть, так как на время сильных морозов работы на трассе прекращались. В части они могли отдохнуть и привести себя в порядок, помыться, побриться, подстричься. Они все ещё оценивающе смотрели на Андрея. Вроде худой, вроде небольшой, а рукопожатие крепкое.
       - Ну что ж, поживём, увидим, - сказали ребята, одобрительно кивнув Виктору. Парень им понравился.
       Они пошли на кухню. Им дали двойные порции, на этот счёт было распоряжение ротного.
       - А этот чего? - спросил повар, указав на Андрея.
       - Этот с нами, -ответил Виктор, забирая порцию для Андрея.
       Повар посмотрел на парня с сочувствием.
       - Когда захочешь есть, приходи, - тихо сказал он ему.
      Хотя в части кормили неплохо, но чувство голода парня никогда не покидало.
      Вернувшись в палатку, он занял своё тёплое место и тут же уснул. Он догадывался, что теперь для него самые лёгкие дни будут здесь и ему за это время нужно набраться сил. 
       Оставался день до отъезда…
       Андрей знал, что они на завтра отъезжают и  решил  получше умыться, так как ему сказали, что там для этого нормальных условий не будет. Он отправился в умывальню, в то место, где прошло его первое и последнее дежурство.
       Здесь сегодня было немного теплее, чем везде, и он рискнул раздеться до пояса. Он побрился и, раздевшись, начал умываться.
       Вошёл Алексей, поздоровался и тоже начал умываться. На мгновение он замер и как-то странно посмотрел на Андрея. Тот ничего не заметил и продолжал умываться, громко фыркая. Алексей молча вышел.
       Когда Андрей вернулся в палатку, его новые друзья сидели на одной койке и ждали его. Они молча смотрели на вошедшего парня и по их лицам Андрей понял, что что-то не так, но спросить, в чем дело, не решался.
       - Что у тебя с рукой? -  нарушил молчание Виктор.
       - Покажи, - сказал Олег.
       Андрей молча закатал левый рукав. Локтя не было, вместо него была вмятина, перекрещенная толстыми шрамами от швов. Ошарашенные увиденным, ребята молча смотрели на обезображенную руку. До сих пор они многого повидали. На БАМе было много ребят с физическими отклонениями, но с такими серьёзными они столкнулись впервые. А им на трассе нужны крепкие здоровые люди.
       - Как тебя взяли в армию? - спросил Виктор.
       Андрей молчал. Что он мог сказать этим ребятам? Он понимал, что сейчас они могут передумать и не взять его с собой.
       Он лёг на пол и начал отжиматься. Ребята молча считали и переглядывались. Когда Андрей отжался больше пятидесяти раз, Виктор не выдержал:
       - Ну ладно, хватит!
       Андрей сел.
       - Небось и на комиссиях так же отжимался? - спросил Саня.
       Андрей кивнул.
       - Откуда это у тебя? - спросил Алексей.
       - Упал в четвёртом классе, - ответил Андрей. - Хотели руку отрезать, мать не дала. Когда пришёл из больницы, рука не действовала, но я её разработал.
       - Как?
       - Начал заниматься на турнике.
       - Ты и турником владеешь?
       - Да, было бы где, показал бы.
       - Ну, это не проблема, пойдём, - сказал, поднимаясь Виктор. - У нас тут один вагончик оборудован под спортзал.
       Они пришли в вагончик. Ребята с любопытством смотрели на парня - правду говорил или наврал? Хотя отжимался не плохо.
       Андрей взобрался на турник. Он несколько раз отжался, сделал "подъём переворота", затем сразу "замок" и "солнце ". Всё это он сделал без ремней. Когда Андрей спрыгнул с турника, Виктор подошёл к нему:
      - Ну, что ж, годишься. Раз такой упорный, рискнём, всё равно здесь тебе оставаться нельзя, пропадёшь. Мырзя тебе спуску не даст. Но имей в виду, там с  тобой няньчиться никто не будет. Один залёт и обратно в  роту.
       Утром они отправлялись на трассу. Виктор сел за руль грузовика, остальные вскочили в кузов.
       - Садись в кабину, там потеплее, - сказал Саня Андрею. - Молодой ещё, успеешь намёрзнуться.
       Они ехали по замёрзшей дороге, ведущей вглубь леса. Вначале дорога была хорошо укатана, но чем дальше, она была всё хуже и хуже. Всё чаще попадались плохо расчищенные участки, и их всё время трясло и подбрасывало на камнях. По обеим сторонам дороги возвышались огромные деревья. Никто не знал, сколько им лет. Толстые стройные сосны и ели устремлялись вверх к небу, и снизу было трудно определить, сколько метров они имеют. Среди этих деревьев, их машина казалась совсем маленькой, хотя, когда Андрей садился в неё, она ему показалась огромной. Дорога проходила по неровной местности. Она то взлетала вверх, то устремлялась вниз. Вдалеке, где-то за елями, то и дело показывались огромные, покрытые снегом, сопки.
       - Их мы и будем взрывать, -показав на одну из них, сказал Андрею Виктор. -  Взрывать будем в том месте, где должна проходить дорога. Но так не всегда, всё зависит от местности. Те, что идут сзади нас, из этих сопок засыпают основание дороги. Мы не только расчищаем путь, а ещё и готовим для них часть грунта. Наше дело расчистить площадки для укладки рельсов. А потом те, кто сзади, берут грунт из карьеров. Там работают другие бригады, а мы двигаемся вперёд от сопки к сопке. Ты хоть имеешь понятие, что такое взрыв?
       - Да, я ведь учился в школе взрывников. Моя профессия здесь сейчас - взрывник.
       - Ну, Глеб, ты даёшь! – довольно усмехнулся Виктор. За время знакомства, они как-то забыли поинтересоваться, чему он успел здесь научиться.
       -Тебя и боевому искусству учили?
       - Учили немного.
       - Теперь понятно, как ты Митроху вырубил.
       - Да нет, боевое искусство здесь ни при чём. Учить то нас учили, но толку с того, я мало что запомнил. Это мой собственный удар, ещё с гражданки.
       Виктор недоверчиво посмотрел на Андрея - говорит правду или врёт? Хотя, о турнике не врал.
       - Ты что, хочешь сказать, что одним ударом его вырубил и так разукрасил?
       - Нет, вырубил я его ломом, а разукрасил кулаком.
       Виктор не поверил:
       - Как можно разукрасить человека так сильно одним ударом? Ты что, боксёр?
       - Нет.
       - Тогда как?
       - Могу показать, если хочешь.
       Виктор покосился на Андрея.
       - Нет уж, спасибо, как-нибудь в другой раз, - засмеялся он и прибавил газу.
       Они долго ещё добирались до места. Виктор рассказывал о себе. Оказалось, что он из Мордовии, ему двадцать четыре года, женат, имеет двоих детей. На трассе уже давно, служить ему осталось ещё девять месяцев.
       - Если у тебя есть дети, как же тебя взяли в армию? - удивился Андрей.
       - Служу, вместо какого-то сынка, - недовольно ответил Виктор.
       - Как так может быть?
       - Очень просто...Мне служить вроде уже не положено, а вот призвали. А сынок какого-нибудь шишкаря дома остался.
       - Я думал, так не бывает...
       - За деньги всё бывает...
       Потом Андрей рассказывал о себе. Служил он пока мало, и об этом говорить пока было нечего. Те пару месяцев, что он находился здесь, были не самыми интересными, чтобы о них хотелось вспоминать. За это время он не раз пожалел о том, что так рвался в армию, одно время даже пытался симулировать, показывая всем свою уродливую руку, надеясь, что его отправят обратно домой. Но рука в  этот раз не оправдала его надежд и никак не хотела болеть, заставляя своего хозяина врать и притворяться. Ротному пришлось немало повозиться с ним, пока в конце концов не удалось отправить его с глаз долой, на курсы взрывников. Но об этом позорном факте Андрей решил сейчас не рассказывать.
          Поэтому, он рассказывал о гражданке. Он рассказывал о том, как учился в училище, как не доучился в автошколе - выгнали.
       - Как выгнали? - нахмурился Виктор, он почему-то был уверен, что он водить умеет.
       - За драку. Началась драка, - стал объяснять Андрей. -Это было в тёмном коридоре. Я не заметил, что наш учитель начал нас разнимать и вмазал ему. Когда увидел, что это он, было поздно, он выгнал меня в тот же день. Так что "прав" у меня нет…
       - И водить ты не умеешь, - заключил Виктор.
       - Машины на автодорогах водить не пробовал, но, когда был в Казахстане водил комбайн по полю.
       -Ты и там успел побывать? - снова удивился Виктор. - И сколько тебе было лет?
       - Когда поехал в первый раз, было шестнадцать, во второй - семнадцать.
       - И кто тебе доверил комбайн в таком возрасте?
       - А я соврал, сколько мне лет.
       - Ну, то, что ты приврать любишь, я приметил. А сейчас не врёшь?
       - Нет.
       - А если я проверю? Машину сейчас повести сможешь?
       - Если покажешь как, смогу, - уверенно ответил Андрей.
       Виктор объяснил ему, что к чему и заглушил мотор.
       - Давай быстрее, - поторопил он Андрея. - Здесь технику надолго глушить нельзя, замёрзнет.
       Андрей быстро перебрался за руль, а Виктор на его место. Андрей повернул ключ, мотор загудел, и машина двинулась с места. Сначала не уверенно, медленно, но уже через несколько минут Андрей освоился и немного прибавил скорость.
       Виктор успокоился, этот парень водить умеет. По крайней мере, так как он умеет, для них достаточно.
       - Не гони только, дороги здесь видишь какие. Прозеваешь, улетишь в пропасть. Помни, что не дрова везёшь, а людей. Наши жизни сейчас в твоих руках.
       Наконец, они добрались до места, где на небольшой поляне была разбита солдатская  палатка. Достаточно просторная для пяти - восьми человек и не очень свободная для двенадцати. Внутри стояла буржуйка, от которой через всю палатку была проведена железная труба с выходившим наружу дымоходом. В печке постоянно горел огонь, и от этого в палатке было тепло. Рядом стояла бочка, в которой постоянно была вода из снега. Стояли двухъярусные кровати, с такими же, как и везде, матрасами, подушками и одеялами. От постоянно работавшего генератора было проведено электричество, и горел свет.
       Отделение состояло из двенадцати человек, включая повара. Ребята сразу разделились на две группы и одна отправилась  на работу. Остальные остались на месте, чтобы осмотреться после длительного отсутствия. Да и работали они по сменам.
       Теперь пришло время подробнее рассказать новенькому, что они тут делают.
       - Мы находимся  далеко от части. Вокруг, на много километров - ни души. Один лес, а в лесу дикие звери. Тут недалеко проходит Китайская граница, - начал рассказывать Виктор. - Бежать отсюда некуда. И не вздумай! Пропадёшь от холода, голода или зверя. Нам, чтобы выжить, нужно держаться вместе.
       Рассказывая о Китайской границе, Виктор и сам в это верил, не зная, что она находится не так уж и близко, километрах в 300-ах по прямой, и неизвестно сколько по горной местности. Но в то время командование специально распространяло дезу на этот счёт, чтоб у солдат не было желания убегать.
       - И что вы тут делаете?
       - Мы десант, первопроходцы этого участка. Мы пробиваемся через заросли, взрываем встающие на пути сопки и идём дальше. За нами идут остальные, из батальона. Они расчищают дорогу, делают настил и прокладывают рельсы. Мы двигаемся далеко впереди них.
       - А как вы идёте, у вас есть карта?
       - Нет, мы идём по меткам на деревьях, которые нам поставили изыскатели.
       - Разве всё это так сложно? У вас такая мощная техника. Почему же вас называют трассовиками-смертниками? – задал Андрей давно мучивший его вопрос.
       - Ну, трассовиками называют не только нас. А и всех тех, кто идёт за нами. Чтоб понять это, ты должен понять, что такое трасса. Со временем, ты поймёшь. Всех, кто выходит на трассу, называют трассовиками. Это и те, кто расчищает, и те, кто насыпает основание, и те, кто прокладывает рельсы. И те, кто работает в карьерах. И те, кто строит дома и склады, связисты, водители. Одним словом, все, кто активно участвует в стройке. А почему смертниками… Потому что мы здесь ВЫЖИВАЕМ. Нам не на кого рассчитывать, только самим на себя и друг на друга. Мы далеко от всех. И условия здесь очень жёсткие. Сильные морозы зимой мешают работать, приходится постоянно поддерживать тепло и в палатке, и в машинах. Замороженный мотор почти невозможно запустить снова. Летом на пути встают болота, которые порой очень сложно преодолевать, а надо. Да и просто переезжать с  места на место по пути, где, можно сказать, ещё не ступала нога человека, тоже очень опасно. Иной раз приходится преодолевать такие кручи, что голова кругом идёт. У нас одно из самых опасных мест на трассе. Здесь за всё время строительства произошло много несчастных случаев. Жизнь здесь очень трудная и опасная. Вот почему, когда мы приезжаем в часть, нас никто не трогает и нам дают отдохнуть столько, сколько нам нужно. То, что приходилось нам здесь пережить, приходилось видеть не каждому, даже на войне. За время моей службы, многих увезли отсюда, в лучшем случае, калеками. Были и смертельные случаи. Но я не хочу об этом говорить и, вообще, вспоминать! Андрюха, постарайся выжить! Я не хочу провожать тебя отсюда в гробу или искалеченного. И не вздумай бежать. Если тебе будет очень худо, лучше скажи, и мы тебя отправим обратно в часть. Но не убегай, пропадёшь.
       Подошли ребята.
       - Ну как, боец, как тебе новое место? - спросил Лёшка.
       - Нормально, - ответил Андрей. -Я думал, будет хуже.
       - Хорошо, что тебе нравится, -сказал Олег. -  Не бойся, ребята у нас хорошие, не обидят. Кстати, ты уже знаком с нашим поваром? Он твой земляк, тоже из Молдавии.
       Подошёл повар и заговорил с Андреем на молдавском языке. Андрей лишь понял, что его зовут Михаил.
       - А я Андрей. Ты в Молдавии где жил? - спросил он у Михаила.
       - На Юге, - ответил тот на русском.
       - А я с самого северного района. Ты по национальности молдаванин?
       - Да.
       - А я украинец.
       Ребята, слушавшие их, удивились.
       - Как так, Глеб? Жил в Молдавии, сам украинец, говоришь на русском. Как такое может быть? - спросил Лёшка.
       - А вот так. Я, если честно, молдавского языка и не знаю. Мы живём почти на границе Украины и Молдавии. Село у нас украинское, школа в нём русская, а говорим мы на своём языке. Это смесь русских, украинских, молдавских, польских и ещё каких-то слов. Так что, с вами и с Мишкой я могу говорить только на русском, - объяснил Андрей.
       - Понятно, - засмеялись ребята.
       Наступил вечер, вернулась с работы первая смена. Срок  службы этих ребят уже близился к концу, но с  ними был и один молодой, которого они прихватили с собой из части. Хоть жестокой дедовщины, как в части, тут не было, но кто-то должен был быть младшим, чтоб выполнять мелкие поручения или работу, которую старшим делать было в падлу. Например, днём подливать горючее в баки машин или лишний раз оставаться на ночь на рабочем участке, где техника не глушилась, и надо было следить, чтоб она не заглохла от недостатка горючего или по какой-либо другой причине.
       Измученные и уставшие ребята рассказали своим сменщикам, что было сделано за день и сколько ещё осталось, и завалились спать. Весь следующий день они оставались в палатке, отсыпались.
       Утром вторая смена тихо вышла из палатки, чтобы не разбудить спящих и направились на рабочее место, которое находилось в пяти километрах.
       Андрей отправлялся на работу вместе с ребятами пешком через лес. Он впервые оказался в таком большом лесу без машины и ему стало немного страшно.
       - И как вы здесь ориентируетесь? - спросил он.
       - А вот, сопку впереди видишь? На неё и идём, - ответил Олег.
       - Оглянись, сзади такая же сопка, только чуть-чуть пораненная, -пошутил Саня Яшкин.
       Сзади, действительно, была другая сопка и было хорошо заметно, что над ней поработали.
       - Тут заблудиться трудно. Главное, не отходить от этих  сопок, - объяснил Виктор. - Если что, найдём.
       Андрей успокоился, хоть лес и большой, но здесь всё просто. Они прошли ещё пару километров и поднялись  по склону горы, прежде чем дошли до места. То, что они уже приближаются, Андрей догадался  по звуку - пять гусеничных бульдозеров стояли и гудели на склоне сопки, местами изрытой скважинами. На них было какое-то непонятное устройство. Стояла ещё техника и вся гудела. На ночь ничего не выключалось и одному из парней всегда приходилось дежурить в ночную, чтоб подливать горючее.
       - Ну вот, Глеб, твоё рабочее место, - сказал Виктор, указывая на один из тракторов. - Этот трактор называется Т-170, а это буровая установка на нём БТС -150.
       Андрей полез в кабину, Виктор влез за ним. Это был огромный бульдозер с широкой кабиной, гусеницы которого доставали до пояса. Его капот был накрыт брезентом, предохраняющим мотор от мороза.
       Виктор начал показывать, как управлять этой машиной.
       - За сутки мы должны набурить 12 скважин - это норма. Скважины должны быть на расстоянии 3-4 метра одна от другой, в шахматном порядке. Когда изроем всю нужную площадку, будем взрывать. Ну как, разберёшься? - спросил Виктор.
       - Да вроде бы,- ответил Андрей.
       Виктор вышел из машины и отправился наблюдать. Андрей принялся за работу. Он сделал всё, как показал Виктор, и машина заработала. Было интересно наблюдать, как огромный бур врывается в твёрдую землю, вытаскивая из неё каменные осколки, которые шарошками растираются в пыль. Компрессором эта пыль выдувалась наружу и поднималась столбом рядом со скважиной. Бур уходил всё дальше в породу.
       Пока бур входил в землю, Андрей любовался природой. С высоты сопки было видно далеко вокруг. Огромные косматые ели были покрыты голубоватым инеем. Начинался восход, и снег заискрился в солнечных лучах. Вдалеке были видны огромные сопки, покрытые снегом, и отсюда они казались голубыми. Никогда ещё Андрей не видел такой красоты, такого простора! А какой чистый воздух! Если бы не такой сильный мороз, ему бы здесь очень нравилось.
       Когда скважина была уже нужной глубины, Андрей остановил бур.
       - Что же дальше? - подумал он, почесав в затылке.
Виктора нигде не было видно, а как вынуть бур из земли Андрей не знал. Спросить у работавших рядом, он не решился.
       - Разберусь сам, - решил он.
       Он долго мучился, пока, наконец, ему не удалось включить обратный ход. Бур медленно начал выбуриваться из скважины. Тут Андрей вспомнил, что прежде чем выбурить штангу, её нужно как-то открутить при помощи ключа. Но как? Он ходил вокруг бура и не знал, с какой стороны к нему подступиться. Двухметровая штанга никак не откручивалась, и никакого ключа он не видел. Андрей растерялся. Он видел, как ребята из других машин на него смотрят, но никто не спешит выходить на мороз. Виктор сидел в кабине с Яшкиным и наблюдал.
       - Не издевайся над парнем, Смирнов, - сказал Саня. -Иди, покажи ему, что к чему.
       - Сейчас пойду, но сначала пускай сам поработает мозгами, -ответил Виктор. -Так быстрее научится.
       - Как знаешь.
       Ещё немного подождав, Виктор вышел к Андрею.
       - Ну что, Глеб, приехали? - спросил он .
       - Я не знаю, как открутить эту чёртову штангу, - с досадой ответил Андрей.
       - Тут нет ничего сложного, - сказал Виктор. -Только, нужно пользоваться специальным ключом.
       - Да. Ты говорил, но я не могу найти никакого ключа, - возразил Андрей.
       Виктор засмеялся:
       - Странно, что ты его не заметил. Он совсем не маленький.
       Андрей удивлённо посмотрел на Виктора:
       - И где же он?
       - Да вон, стоит сбоку.
       Рядом с буровой, действительно, стоял ключ. Такой себе ключик-железяка, совсем не похожая на обычный ключ.
       - Давай его сюда! - крикнул Виктор.
       Андрей поднял ключ и чуть не уронил:
       - Да он весит, наверное, килограмм пятьдесят!
       - Ну, пятьдесят не пятьдесят, но тяжелый, не спорю. Только смотри, как им пользуешься. Не урони, а то без ног останешься.
Виктор начал показывать, как при помощи ключа, откручивать и снимать штангу:
- И со штангами будь внимателен, может вылететь и покалечить.
       Виктор ловко всё сделал и посмотрел на Андрея:
       - Теперь всё ясно?
       - Теперь всё.
       -Ну, тогда ещё поработай, потренируйся. А я потом тебя подменю.
       Виктор ушёл, а Андрей продолжал работу. Теперь, он сам снимал штанги, в процессе выбуривания. Так ловко, как у  Виктора, у  него не получалось, но он старался. Через некоторое время, пришёл Виктор и его подменил:
       - Будешь пока заправщиком. На сегодня с тебя хватит. Тем более, что мне нужно переехать, а тебя пока рано за рычаги пускать, ещё скатишься вместе с  буровой.
       Зимой дни здесь были короткие и скоро начало смеркаться. Рабочий день подошел к концу. Уставшие ребята вышли из своих машин и отправились к палатке. Андрей устал, но настроение было хорошее. Первый день прошёл хорошо, и он со всем справился.
       - С боевым крещением тебя, Глеб, - похлопали по плечу ребята.
       Им нужно было пройти по бездорожью пять километров по крутому склону.
       - Почему палатка так далеко от места работы? - спросил Андрей у ребят.
       - Начнём взрывать, узнаешь, - коротко ответил Наркулов.
       - Ближе пяти километров находиться опасно, - начал объяснять Виктор. -Когда взрываем, камни летят очень далеко.
       Они начали рассказывать, как был случай, когда палатку поставили ближе. Во время взрыва там находились двое парней - один молодой и один старослужащий. Это было летом, и они находились снаружи. Огромная глыба отлетела в сторону и угодила прямо в старослужащего. Раздавила его на месте. Этот случай произошёл не у них, но с тех пор они ставят палатку дальше.
       От услышанного Андрей почувствовал, как мурашки забегали по спине - какая страшная смерть!..
       Они бурили скважины ещё несколько дней, пока не изрыли весь намеченный участок, после чего сложили буровые. Это был последний слой выемки, который им надо было взорвать, буровым здесь больше делать было нечего. Одну буровую они пригнали к палатке, чтобы прицепить к ней прицеп, стоявший рядом. К остальным прицепили компрессоры, ёмкости с горючим и отогнали в укрытие.
       Из части прислали машины, гружёные взрывчаткой. Вместе с ними приехал ротный и приказал выгружаться. Ребята взваливали 25-тикилограмовые мешки с тротилом на спину и тащили к площадке, спотыкаясь о камни. Сначала им нужно было опускать тротиловые шашки в скважины, взрывать их там, а затем, опустив в скважину шнур ДШ, быстро засыпать её тротиловым порошком до верха и утрамбовывать. Потом соединить все шнуры вместе, подсоединить к основному шнуру от взрывного устройства и произвести взрыв.
       Как случилось несчастье, так никто и не понял. Старослужащий сержант Еремеев принимал  зажжённые шашки у молодого солдата и опускал их в скважины. Что случилось, было не понятно: то ли молодой зажёг шнур раньше времени, то ли сержант замешкался, но когда он нагнулся, чтобы опустить шашку в скважину, она вдруг взорвалась у него в руках. Когда пыль и дым от взрыва развеялась, ребята увидели страшную картину. Место, где стоял сержант, стало красным от крови. Сам сержант лежал на земле, крича и корчась от боли. На месте руки и ноги остались две кровавые культи,  своим видом приводя ребят в ужас.
       Ребята бросились к нему. Каждый пытался помочь ему, чем мог. Прежде всего, нужно было остановить хлеставшую в разные стороны кровь. Аптечки поблизости почему-то не оказалось и они использовали, что могли. Рвали на себе одежду и перевязывали кровоточащие раны. Из обрывков одежды сделали жгуты. Когда принесли аптечку, сержант был уже перевязан. Ему вкололи обезболивающее, и он немного успокоился.
       Ротный был в ярости. Не только от того, что это было серьёзное ЧП, но и потому, что на данный момент это был один из лучших его ребят.
       - Как так вышло, что мой  лучший сержант так глупо пострадал?!- сокрушался Громов.
       Он вызвал вертолёт, который они  ждали около получаса.
       - Почему меня не убило? - вдруг, заговорил Еремеев.
       - Ты что?! Радуйся, что жив остался! - воскликнул Виктор.
       - И что? Что, что остался ?! - крикнул сержант. - Кому я теперь такой нужен?! Что мне теперь делать дома?!
       Ребята притихли. Они смотрели на молодого искалеченного парня, служба которого закончилась так трагически. Они смотрели и не знали, что ему ответить. Конечно же, сейчас, после этого, его отправят домой. Но, и вправду, кто его там ждёт таким? Он уходил из дома крепким, здоровым парнем, а каким вернётся? Сможет ли любить его девушка, которая ждёт домой? Не бросит ли? А мать? Хватит ли ей сил смотреть на него такого и заботиться о нём?
       Ребята думали об этом, но не плакали, не могли. Когда вертолёт с искалеченным парнем и ротным поднимался в воздух, многие отошли в сторону, чтоб не смотреть в глаза друг  другу. Взрослые парни в душе лили слёзы, а на лицах застыло каменное выражение.  Андрей один откровенно плакал. Он вспомнил мать, провожавшую его со слезами, вспомнил сестёр и братьев. Его служба ещё только началась, а каким он вернётся домой? Сможет ли выжить здесь?
       Слёзы текли по щекам, и он почувствовал, как они начинают замерзать на морозе.
       - Так недолго получить обморожение, - сказал он, быстро вытирая мокрые щёки.
       - Да, ты прав, - растерянно сказал Виктор.- Здесь плакать нельзя, для тебя это может плохо кончиться.
       Сказал и отошёл в сторону. Пострадавший был его другом, и ему сейчас было очень больно.
       Работать в тот день они больше не могли. Все ходили грустные и растерянные. Трудно описать то, что происходило сейчас с ребятами. Испуг, жалость, боль и растерянность смешались в душах этих ребят и превратились в одно тяжёлое и непонятное чувство, которое давило их изнутри. Потрясение, которое они испытали от случившегося, ещё долго будет их преследовать. Они никогда не забудут обезумевшие от боли глаза сержанта, его страшные крики. И никогда не забудут то, что увидели в глазах сержанта, когда тот осознал своё положение.
       В тот день ребята не могли ни есть, ни спать. Если днём они ещё кое-как справлялись со своими мыслями, то ночью стало намного хуже. Стоило закрыть глаза, как тут же вся картина всплывала в памяти. Они снова и снова переживали увиденный ими ужас. В палатке было тепло, и они могли дать волю слезам. Плакали тихо, тайком друг от друга, кулаком зажимая комок в горле, который готов был в любой момент вырваться стоном.
       Наутро прислали комиссию. Осмотрели место происшествия, расспросили всех, как было дело, и записали всё, как несчастный случай. Молодого забрали и уехали, приказав работать дальше. Ротный остался, чтобы продолжить подготовку и произвести взрыв.
       Ребята пришли на сопку. На грязном снегу чётко были видны пятна крови, и всё место напоминало о вчерашних событиях. Ребята остановились в нерешительности.
       Первыми к месту трагедии подошли старослужащие. Они были уже давно на трассе и успели привыкнуть к мысли, что такое может случиться с любым из них, поэтому первыми пришли в себя и взяли себя в руки. Они присыпали кровавые пятна мелкими осколками камней и пылью.
       - Пошли работать, - коротко сказал один из них и, сжав зубы, отправился за взрывчаткой.
       Они работали весь день. Когда всё было закончено, все отошли в укрытие. У взрывной машинки остались Громов и Виктор.
       Сначала вверх взметнулся столб пыли, потом затряслась, загудела земля, и прогремел взрыв. Тонны камня взлетели вверх, подняв тучи пыли. В воздухе запахло угаром.
       - Как на войне, - подумал Андрей.
       Это был первый взрыв в его жизни. Потом, их было ещё много, но этот он запомнит на всю жизнь.
      Когда последние кубометры сопки были подняты в воздух, настало время перебираться на новое место. Здесь им было больше делать нечего. Сзади придут другие и всё расчистят. Наутро было приказано сниматься с места и переходить к новой сопке.
       Ещё в первый день, прибыв на трассу, Андрей заметил, что все ребята почему-то рвут на себе кожу. Теперь он опять обратил на это внимание.
       - У вас что, чесотка?- спросил Андрей у товарищей.
       - Да нет, прыщей нету, но так всё тело чешется, что сил нет. Может аллергия какая-то, - ответил Олег.
       - А может вши? - спросил Андрей.
       - Нет у нас вшей, ты что! Мы проверяли друг друга, всё чисто, - ответил Лёшка.
       - А где вы проверяли? - не унимался Андрей, будучи в Казахстане, ему пришлось повидать одёжных вшей.
       - Как, где? На голове, где же ещё? - недоумённо спросил Смирнов.
       - А одежду смотрели?
       - Чего?
       - Ну, одежду.
       Ребята стали осматривать одежду, но ничего не заметили.
       - Да вы не там ищете. Они если есть, то должны быть на нижнем белье, - сказал Андрей и, взяв в руки чью-то рубашку, начал рассматривать её по швам.
-Вот здесь, смотрите сюда.
       - Ничего себе! Вот это да! - воскликнули ребята.
       Все швы были усеяны мелкими, почти незаметными точечками.
       - Сколько их тут! Вот откормились! - возмущался Саня. - Откуда они взялись?
       - Ну, Глеб, и что теперь с этим хозяйством делать? - спросил Виктор.
       - Кипятить, - уверенно ответил Андрей.
       Ребята переглянулись:
       - Как стирать в мороз всем одновременно?
       На трассе они стирались редко, но всегда по очереди. Но и ходить со вшами тоже не хотелось.
       - Ладно, ребята, раздевайтесь. Бросайте бельё сюда, - указав на бочку с водой, сказал Виктор. - Глеб, ты у нас пока свежий, может этой гадости ещё не набрался, будешь кипятить.
       Ребята поснимали бельё и побросали его в бочку. ПШ одели на голое тело и залезли под одеяла. Андрей принялся за работу. Он вскипятил бельё, затем простирал его и вынес на мороз.
       - Если что и осталось, - думал он, - Вымерзнет на морозе.
       Через некоторое время, он занёс бельё в палатку и развесил сушиться на верёвке, которая специально для этого была протянута над раскалённой трубой буржуйки.
Ребята в это время отсыпались.
       У этих вшей оказалась невероятная живучесть. Они не погибли ни в кипятке, ни на морозе. Когда ребята это заметили, сильно расстроились.
       - Что же делать с этой напастью? - ворчал Виктор. - Глеб, может ты мало кипятил?
       - Откуда я знаю, сколько времени их нужно кипятить? - ответил Андрей, тоже недовольный результатом.
       - Чем же их вывести? - растерялись ребята.
       - Может бензином? - предложил Андрей, который уже и сам разозлился на этих проклятых вшей.
       - Точно! Я где-то слышал, что с ними так и борются. Замачивай, - сказал Виктор.- Переезд пока отменяется.
       Надевать одежду со вшами им совсем не хотелось.
       Андрей простирал бельё в бензине и, ополоснув его,  опять вынес на мороз, чтобы хоть немного выветрилось. У ребят всё ещё была возможность отоспаться, и они её не теряли.
       В этот раз одежда была очищена от вшей и, хотя всё ещё воняла бензином, одевать её было приятнее. Видно, что вши всё ещё оставались на верхней одежде, потому что потом они ещё появлялись, но ребята уже знали, как с ними бороться.
       В первое время после такой обработки, ребята боялись курить. Одежда всё ещё сильно пахла бензином, и они боялись, как бы она не загорелась. На сильном морозе пары бензина вспыхнуть не могли, они это знали, но в тепле палатки или кабины такая опасность была.
       - Глеб, ты не стирался, - сказал Виктор, - Будешь нам прикуривать.
       Андрею, начавшему курить ещё на гражданке, это было нетрудно. Он прикуривал им и потом смеялся с того, как они держали сигареты, подальше от себя. Но он понимал, что они правильно делают, ко всем их бедам им не хватало только ожогов.
       Когда с вшами было покончено, ребята начали собираться в дорогу.
       Сначала сложили свои личные вещи и мелкие инструменты. Повар сложил своё хозяйство. Сложили и вынесли кровати, собрали электрику. Разобрали крепления, державшие палатку, свернули  брезент. Затем загрузили всё в прицеп. Туда же загрузили буржуйку и оставшиеся вещи. Сзади прицепили походную кухню.
       Потом подъехали к месту, где стояла техника.
       - Ну, Глеб, пора тебя познакомить с нашим чудом техники "КАМАТСУ" -сказал Андрею Виктор.
       - С кем? - не понял Андрей.
       Виктор указал на огромный бульдозер, гудевший среди леса. Его перегнали в это место раньше, поэтому эту технику он увидел впервые.
       - Ого! Что это? - удивился Андрей.
       - Называется "Сделано в Японии ", - сказал подошедший Олег.
       - Техника высшего класса, - подтвердил Лёшка. - Пойдём, сам убедишься.
       Издалека трактор казался огромным. Когда они подошли ближе, Андрей присвистнул - гусеницы этого трактора были выше него. Впереди была внушительного размера лопата, а сзади огромный крюк, похожий на клык.
       - Общий вес 55 тонн, - сказал Виктор.
       Они поднялись по лестнице в кабину, находившуюся на самом верху. Андрей ждал, что сейчас увидит множество рычагов и приборов. Но вместо них он увидел всего пару рычагов и несколько кнопок. Андрей удивлённо посмотрел на ребят.
       - Я же сказал "сделано в Японии ", - ответил Олег на немой вопрос Андрея.
       Они нажали какую-то кнопку, и трактор загудел громче, готовясь отправиться в  сложный путь с  препятствиями.
       - Пошли  по местам! - скомандовал Виктор Андрею, и ребята направились к своим машинам.
       Через некоторое время огромный "КАМАТСУ" медленно двинулся в путь, высоко подняв перед собой огромную лопату. Он повернул к зарослям и начал наступать на деревья, стоявшие на пути.
       Громадные ели, неспособные устоять перед ним, кланялись этому грозному великану и медленно падали на землю, издавая страшный грохот на всю тайгу. В воздухе запахло пылью, хвоей и сосновой смолой. Трактор своим давлением валил деревья, ломая их или вырывая с корнем, и раздвигая  в стороны, оставляя проход для идущих сзади машин. Андрею показалось странным, что такие мощные деревья вырываются с корнем, но Виктор  ему объяснил, что у растительности здесь корни находятся близко к поверхности, так как ниже полуметра начиналась вечная мерзлота.
       Медленно за ним потянулась остальная техника, тянущая за собой прицеп, бочки с солярой и компрессоры. Скорость была небольшая от того, что на их пути вставали не только деревья, но и крутые овраги, преодолевать которые порой  было немыслимо. Что больше всего удивило Андрея, это то, с какой лёгкостью преодолевал препятствия их японский верзила, порой принимая почти вертикальное положение. В местах, где было невозможно проехать остальной технике, в ход шли крюк и лопата великана и, пока он работал, остальные ждали.
       Медленно шли часы. С каждым часом они углублялись всё дальше и дальше, оставляя позади место стоянки. Они уходили всё дальше от части, всё дальше от людей.
       В том месте, где они проходили, те, кто двигался сзади, должны были насыпать притрассовую дорогу. А этим ребятам надо было пробиваться сквозь тайгу, по ходу взрывая часть сопок, находящихся на пути обоих дорог - притрассовой и основной. Двигались они по зарубкам, которые были чётко видны на деревьях. Изыскатели прошли здесь раньше и наметили путь будущей трассы.
       Прошло несколько часов, прежде чем они добрались до места, где им было назначено разбить новый лагерь. Здесь они оставили прицеп и расчистили небольшую площадку под палатку. Затем они отправили бульдозер к месту, где должны были бурить, чтобы он расчистил по возможности площадку для буровых, а остальную технику пока оставили здесь, чтобы не ночевать под открытым небом хотя бы первую ночь, пока будет готова новая палатка. После ночёвки одна смена отправилась с техникой на место работы, а  вторая осталась ставить палатку.
        Они выбрали и очистили около полсотни еловых стволов, сложили их на площадке в пять слоёв.  Затем выложили стены из брёвен, так как морозы ещё стояли довольно таки крепкие. Укрепили их и заткнули щели между ними. Сверху  установили палатку. Когда она была готова, внесли и установили буржуйку.
        Весь этот процесс не проходил за один день, поэтому приходилось ночевать у костра, лежа на брёвнах. Это было мучительно, так как близко к костру приближаться было нельзя, ведь  они разжигали громадные кострища из сухих смоляных веток, которые давали сильный жар. Но и отходить дальше тоже было невмоготу, там прижимал мороз. Найти золотую середину было просто невозможно, был постоянный риск: с одной стороны получить ожёг, а  с другой обморожение. Приходилось постоянно быть на чеку и успевать вовремя поворачиваться. Но всё равно на утро обнаруживалось, что у кого-то где-то на одежде прожгло дыру и хорошо, если не насквозь.
        Пищу в это время повар готовил в  походной кухне. Готовил из оставшихся продуктов, так как новой провизии им ещё не доставили. Обещали, что доставят на старую стоянку, но видно, что-то там у них не получилось.
       Однажды утром их разбудил какой-то шум. От неожиданности они выскочили из палатки.
       - Ого! - воскликнули они. -Теперь заживём!
       Большой грузовик выгружал прямо в снег за палаткой замороженное мясо.
       - Столько  мяса? - удивился Андрей.
       - Это сегодня так, - ответил Саня. - Наверное, им пришёл вагон с мясом, вот и развозят. Хуже, когда приходит вагон с капустой или перловкой. В прошлый раз месяц капусту жрали.
       - А сейчас, будем месяц мясо жрать, - сказал Олег.
       - А разве это плохо? - спросил Андрей.
       - Не плохо, если соль доставили, - ответил Олег.
       - Да и гости могут нагрянуть, - задумчиво проговорил Лёшка.
       - Какие ещё гости?
       - Из дикого леса. Учуют запах, могут появиться, - объяснил Олег.
       - Ладно, Шведюк, не пугай парня, - сказал Виктор. -Глеб, ты его не слушай. Нет тут никаких зверей. Наш "КАМАТСУ" разогнал их всех. Слыхал, с каким грохотом мы сюда заявились?
       Они посмеялись и стали разглядывать мясо. Из чего только не было здесь туш - свинина, говядина, конина, ещё непонятно что, крупное и мелкое. На них стояли штампы "195* год".
       - Ого! - удивились ребята.
       - Я слыхал, что БАМ и в 50-х строили. А потом стройку остановили. Видно, запасы какие-то остались и в условиях вечной мерзлоты сохранились, - сказал Виктор. – Вот теперь развозят.
       Они вернулись в палатку.
       - Мишка, они кроме мяса ещё чего передали?
       - Да. Сахар и изюм.
       - Соль, конечно же, забыли? - спросил Олег.
       - Соли нету, - вздохнул повар.
       - Издеваются! Как мясо без соли жрать?
       - А для чего изюм привозят? - спросил Андрей.
       - Вообще-то, для чая, - ответил Саня. - Но мы его применяем в другом месте.
       - Это где же?
       - Сейчас узнаешь, - сказал Лёшка. - Где твоя баклажка?
       Андрей достал.
       - Ещё совсем новая, - сказал Олег, доставая в это время свою.
       Его баклажка совсем была не похожа на ту, что достал Андрей. Она была раздутая и напоминала мяч.
       - Что с ней? -удивился Андрей.
       - Скоро и твоя такая же будет, - рассмеялись ребята, засыпая сахар и изюм в свои ёмкости.
       Андрей, догадываясь, что ребята готовят что-то интересное, последовал их примеру.
       - Пять изюмин, три куска сахара, несколько крошек ржаного хлеба и чуть-чуть сухих дрожжей, - объяснял Лёшка, доставая сухую корку хлеба, прихваченного из части. - Потом заливаем всё горячей водой и ставим в тёплое место.
       Андрей налил воды в баклажку, добавил крошки, и вопросительно посмотрел на ребят.
       - А дрожжи у вас откуда?
       - Достали на пекарне, когда в части были.
       - Теперь добавляй сахар с изюмом и ставь за пазуху. Когда начнём работать, там, в буровой есть одно местечко, я тебе покажу, - сказал Саня. - Положишь туда до вечера.
       - И что дальше?
       - Ты же с Молдавии, сам не можешь догадаться? Выключи тупого и покумекай! Между прочим, это молдаване и придумали, - рассмеялись ребята и, засунув свои баклажки за пазуху, отправились на работу.
       В буровой Андрей положил свою посудину там, где ему показали, на коллектор.
       Весь день они разбуривали выемку новой сопки. Сопка была достаточно большая, и для них был намечен участок большой площади.
       - За раз не возьмём, - сказал Виктор. - Приказано взрывать поэтапно.
       Когда рабочий день закончился, Андрей спрыгнул на землю, забыв о том, что припрятал в буровой утром. Ребята спрыгнули со своими баклажками.
       - А твоя где? - спросили они у Андрея.
       - Забыл, - ответил он, возвращаясь.
       Он взобрался в кабину и крикнул оттуда:
       - А моей здесь нет!
       - Как нет?
       - Я не знаю, тут только чья-то раздутая.
       Ребята рассмеялись:
       - Так это же твоя и есть! Бери её и пошли скорее!
       Андрей схватил её и снова спрыгнул на землю.
       - Теперь открывай, только осторожно, - сказали ему.
       Он начал отвинчивать пробку, оттуда начало шипеть и из под пробки поползла пена.
       - Открывай, открывай, только помедленнее, сначала выпусти воздух.
       Андрей так и сделал. Запахло чем-то знакомым и приятным. Он принюхался:
       - Похоже на домашнее вино!
       - Понимаешь, - засмеялись ребята. - Но это только запах, ты на вкус попробуй.
       Воздух, наконец, вышел, и Андрей смог сделать глоток жидкости, находящейся внутри. Ребята смотрели на него и ждали его оценки.
       - Нормально, - выдохнул Андрей. - А от него в кусты не потянет?
       - От нашей бражки?! Не бойся, средство проверенное, - уверили его ребята, - в кусты не потянет, но спать будешь, как ягнёнок.
       Андрей выпил ещё глоток.
       - Крепковато, но хорошо, - сказал он, а сам подумал. - Сколько же времени я не пил?
       Пока они дошли до палатки, их баклажки были почти пустыми. Усталость, как рукой сняло. Тело стало лёгким и непослушным. У Андрея язык стал заплетаться.
       - Да тебя совсем разнесло, парень, -рассмеялись ребята и уложили его спать.
       Он отключился сразу, усталость рабочего дня и спиртное сделали своё дело.
       Ребята ещё немного погудели, посмеялись над храпевшим на всю палатку парнем и собрались ложиться.
       - Ну и как мы уснём с таким храпом? - возмутился Саня.
       - Зато ни один зверь и близко не подойдёт, испугается, - ответил, зевнув, Лёшка.
       - Нет, ну это невозможно, до сих пор он никогда так не храпел! - заявил Олег.
       - До сих пор он и пьян тут никогда не был, - отозвался Наркулов.
       - Вот напоили на свою голову! - ворчал Саня.
       - Да ладно вам, можно подумать, что вы сами не храпите, - сказал Виктор, хотя тоже был не в восторге от храпевшего под ним, парня. - Вот уснёте сейчас, зададите жару.
       - Попробуй тут усни, - поворачиваясь на другой бок, опять проворчал Саня.
       - Глеб, прекращай! - крикнул Олег, швырнув в Андрея подушкой.
       Но и это не помогло, храп не прекращался.
       - Лёха, помоги, - сказал Олег, вернув на место свою подушку. - Давай, развернём его набок, может, притихнет.
       Поворот набок дал свой результат, Андрей перестал храпеть, хоть и ненадолго. Но ребятам этого хватило. Воспользовавшись тишиной, они быстро уснули и, когда Андрей снова захрапел, его уже никто не слышал.
       Вскоре палатка наполнилась громкими звуками: расслабившиеся ребята захрапели во всю силу своих лёгких.
       Когда они проснулись, было уже совсем светло, проспал даже повар. Он взял большой нож (единственное оружие, которое у них было на всех), вышел из палатки и направился к мясу. Из огромной кучи он начал выбирать тушу, от которой было бы полегче оттяпать кусок. Мясо было сильно замёрзшим и очень твёрдым. Михаил начал обходить кучу, примериваясь, откуда бы отрезать. С обратной стороны он увидел, как одна из туш пошевелилась.
       - Что за чёрт? - подумал он и подошёл поближе.
       Подошёл и замер на месте - на него в упор смотрел огромный бурый медведь. Он пришёл, чтобы полакомиться мясом. Парень начал пятиться назад. К счастью, медведь не погнался за ним, а продолжал есть то, что было у него под носом.
       Когда перепуганный повар вбежал в палатку, его трудно было узнать: лицо белее снега, дрожащие руки и челюсть, вытаращенные глаза. Говорить он не мог, а только что-то мычал.
       - Что? Что случилось? - тормошили его ребята. - Ты что, чёрта увидел?
       Он молчал, и им пришлось ещё долго его тормошить, пока он пришёл в себя. За это время медведь ушёл. Когда ребята вышли из палатки, о нём напоминали только кости, которые тот успел обгрызть.
       - Откуда он взялся? - спросил Андрей. - Медведи ведь ещё спят.
       - Похоже, мы его своим грохотом разбудили. Наверное, его берлога оказалась на нашем пути. Теперь он будет захаживать к нам, ведь ему сейчас в лесу есть нечего, - ответил Виктор.
       Но медведь им на глаза больше не попадался. Если он и приходил, то только ночью. Потом ребята по утрам замечали, что костей за ночь прибавлялось, а мяса становилось меньше. Кроме медвежьих, были и другие следы поменьше. От создаваемого шума на сопке, все звери разбегались далеко в тайгу, но у палатки было тихо, и дикие собаки подходили близко.
       В этот день на работу выходили все двенадцать человек, на сегодня они планировали много работы.
       Андрей уже заправил баклажки и вынес к ним.
       - Гляди, какой шустрый, - рассмеялись ребята. - Понравилось вчера?
       - Нормально! - ответил Андрей. - И голова утром не болит.
       - Хорошо, только имей в виду: хочешь пить, пей чай без сахара, такое правило. Месячный запас сахара на неделю хватает.
       Ребята направились к сопке. Всю дорогу шутили. За вчерашний вечер Андрею доставалось.
       - Ну ты и храпел вчера, Глеб, вылитый наш "КАМАТСУ", - смеялся Наркулов.
       - Точно! Я даже сначала подумал, что это медведи наш трактор угнать хотят, - подхватил его Олег. - Я даже выходил посмотреть .
       - Выходил ты, как же! - отшучивался Андрей. - Ты наверняка тоже был пьян вчера. Ты, небось, и выползти не мог, не то что выйти.
       - А ты и видел! Как же, как же! Хотя во сне тебе, может и приснилось, -хохотал Олег.
       - Ну всё, больше пить не буду, - Андрей сделал вид, что обиделся.
       - Хорошо, свою баклажку сегодня отдашь мне, - согласился Олег.
       - Нет, лучше мне, - сказал Саня.
       - Ага, держите карманы шире, - ответил Андрей. - Может, вон с ёлки шишка упадёт.
       - Ну, раз Глеб начал говорить о шишках, значит шиш вам, ребята, а не бражка! - рассмеялся Лёшка.
       - Значит, спать мы опять не будем, - заключил Олег.
       - А мы его рядом с Мишкой положим. Он сегодня перепугался, спать бояться будет, - смеялся Саня. - А если Глеб захрапит, ни один медведь не страшен.
       - Только ты не храпи слишком сильно, а то наш Мишка и тебя перепугается, и сам к мишкам в лес убежит, - подхватил Лёшка.
       - Да, ребята, шутки шутками, а наш Мишка сегодня здорово труханул, - уже серьёзно сказал Наркулов. - Видали, что с ним было?
       - Да уж! Хорошо, хоть медведь за ним не пошёл, - сказал Виктор.
       - Это точно! - подтвердил Олег. - А вообще-то, здесь хищников много, даже тигры, говорят, водятся.
       - А что, если какой-нибудь заладится к нам на мясо, а когда оно закончится, за нас возьмётся? - спросил Андрей.
       - Не возьмётся, - резко ответил Виктор. - Зубы сломает.
       Он и сам допускал такую возможность с тех пор, как им привезли мясо. Мясная куча была хорошей приманкой, и жить рядом с ней было действительно опасно. И куда только начальство смотрит? Чем они там думают?
       Послышался звук вертолёта
       - Только о начальстве вспомни, оно тут как тут, - подумал Виктор.
       - Чего их несёт сегодня? - подняв голову, спросил Саня.
       Вертолёт приземлился у буровых, из него выскочил ротный.
       Громов был среднего роста, плотный, но в хорошей в форме, светловолосый и всегда чисто выбритый. Он был очень строгий, но справедливый. В части все его боялись, но уважали. В то время ему было около сорока лет.
       - Вы почему до сих пор не работаете? - крикнул ротный, заметив, что ребята только что дошли до рабочего места. - Вы знаете, который час?
       - Так точно! - ответили ребята.
       - И в чём дело?
       Смирнов доложил об утреннем происшествии с медведем. Громов нахмурился:
       - Да, с мясом они намудрили. Ладно, разберёмся. У меня для вас новости. Пришёл приказ об увольнении. Так что, кому пора, бросай работу и собирай личные вещи.
       - А как же мы?- спросил Олег.
       - А вы работайте дальше. Скоро к вам прибудет пополнение, прибудут новые товарищи. Да, кстати, как тут ваш новенький? - спросил Громов об Андрее.
       - Парень, что надо! - ответил Виктор.
       Громов был тут почти своим человеком и иногда допускал, чтобы с ним говорили по-простому, не по уставу.
       - А ну, "парень что надо”, иди-ка сюда, - позвал он Андрея.
       Тот подошёл.
       - Ну, товарищ солдат, как тебе служится?
       - Нормально, товарищ старший лейтенант! - ответил Андрей.
       - А ну-ка, скажи, сколько времени ты уже служишь?
       - Три месяца.
       - И сколько раз, за это время, ты написал домой? - спросил ротный, строго глядя в глаза солдату.
       Андрей отвёл взгляд.
       - Откуда он знает, что я ни разу не написал? - подумал он. -Да и о чём писать?
       Написать больной матери правду, он не мог, а лгать не хотел.
       Ротный понял его мысли:
       - И что ты думаешь, если ты не напишешь вообще, твоей матери будет легче?
       Андрей недоумённо посмотрел на ротного:
       - Что ему известно о его матери? Или, может, что-то случилось дома, и ему сообщили?
       - На, держи! - сказал ротный, протягивая ему письмо. - Твоя мать написала в штаб о том, что её сын, Глеб Андрей, ушёл в армию и пропал без вести. Ты хотя бы свой адрес, мог дать родным, чтоб они знали, что ты действительно служишь?
       Андрею стало стыдно.
       - Больше этого не повторится, - проговорил он.
       - А ты попробуй, повтори! Я тогда тебе задам! - показав кулак, пригрозил ротный. - Заставлю сто штук в день строчить.
       - Ну ладно, раз у вас тут всё в порядке, мне пора, - сказал Громов, обращаясь к остальным. - Вы собирайтесь, вечером прибудет машина с новенькими, а вас заберут. Сегодня разрешаю не работать, вас и так догнать не могут. Отдыхайте сегодня, прощайтесь.
       Он вскочил в ожидавший его вертолёт и улетел. Ребята остались стоять в растерянности. Счастливчики, окончившие службу, скоро уедут домой. А остальным ещё пахать и пахать. У Андрея сжалось сердце. Когда же он дождётся этого часа? И дождётся ли? Его служба только-только началась и у него в руке всего лишь первое письмо из дома. В том, что оно лишь первое, конечно, виноват он сам, их могло быть больше.
       - Ах да, письмо… - подумал Андрей и, отойдя в сторону, присел.
       Он открыл конверт, достал оттуда согнутый лист и развернул его. Андрей сразу же узнал материнский почерк, и его сердце сжалось. Он быстро  начал читать. Письмо, действительно, было предназначено начальнику штаба. В нём мать, и вправду, искала своего сына, то есть его, Андрея.
       - Эх, мама, мама... Да вот он я, жив и здоров, - подумал Андрей и вспомнил, как мать его встречала, когда он приехал из Казахстана.
       Они тогда ещё долго сидели и разговаривали. И только тут он, вдруг, понял, что мать тогда плакала. Он вспомнил, как она отворачивалась от него и украдкой вытирала слёзы. А он тогда этого не заметил. Теперь ему стало так стыдно! Стыдно за всё!
       - Плохой я сын у тебя, мама! - подумал Андрей, схватившись за голову. - Но я вернусь отсюда. Как обещал! Я выживу и вернусь к тебе, чего бы мне это не стоило!
       Виктор, следивший за ним всё это время, подошёл и тронул его за плечо.
       - Что-то случилось? - спросил он.
       - Нет, просто стыдно, - дрожащим голосом ответил Андрей. - До вечера же напишу, с ребятами отправлю… Я ей обещал, что вернусь, а  сам даже не написал ни разу.   
       Они, молча, возвращались к палатке. Теперь им было не до шуток. На душе было грустно и больно. Дембелям, ещё не до конца поверившим, что они дожили до этого часа - от того, что приходится расставаться с друзьями, с людьми, с которыми пришлось прожить бок о бок много дней и ночей и пережить все тяготы этого, Богом забытого места. Ощущение того, что они больше никогда в жизни не встретятся и, может, даже никогда больше не услышат друг о друге, ещё больше усиливало душевную боль. Они уходят, они дожили до этого дня, они сумели выжить. А что будет с этими мальчиками, которые остаются здесь? Выдержат ли до конца? Смогут ли выдержать перед здешними морозами, перед дикой тайгой? Какие ещё испытания преподнесёт им матушка-природа и отец-командир? Ведь их жизни зависят здесь не только от природных условий, а и от того, как распорядится начальство, как позаботится о них.
       Остающимся ребятам было больнее вдвойне. Они тоже знали, что никогда больше не увидятся. И знали, что им ещё оставаться. С ещё большей болью вспоминались родные места, гражданка и всё, что с ней связано.
       Они пришли в палатку. Повар был удивлён, но, когда они объяснили, в чём дело, он отвернулся. Отвернулся, чтобы они не увидели выступивших слёз на его глазах. Ему тоже стало  больно. К этой боли прибавилось воспоминание об утренних событиях, и он уже не мог ни с кем разговаривать.
       Андрей взял лист бумаги и задумался:
       - Что писать? О том, как доехал? Как попал сюда? О здешних морозах? Об этом мать никогда не узнает, я ни за что ей об этом не напишу. Тогда, что же?...
       Он оглянулся на ребят. Здесь не было мороза, и ребята дали волю слезам. Теперь они не прятались друг от друга. Они обнялись и рыдали. Андрей был тут один молодой и с уходившими ребятами прослужил мало. Но что творилось со Смирновым, Яшкиным, Наркуловым, Шведюком и Орловым! Эти ребята откровенно рыдали, не обращая ни на кого внимания, забыв о том, что мужчины не должны плакать.
       - Сегодня я не буду писать много, - сдавив подступивший к горлу комок, решил Андрей и коротко написал:

       "Здравствуй, мама!
У меня всё в порядке. Я жив, здоров и у меня много друзей.
Нас хорошо кормят. Служба идёт нормально.
Извини, что не писал, ты же знаешь, что я писать не люблю.
Передавай всем привет.
Вот мой адрес: Амурская обл.
       в/ч 36396
Твой сын Андрей.
Всех целую."

       Он положил письмо в конверт и написал домашний адрес. Смотреть на ребят больше не было сил и он, заскрипев зубами, вышел из палатки.
       Он осмотрелся. Дикая, с непроходимыми зарослями тайга грозно смотрела на него. В любой момент оттуда мог выйти какой-нибудь хищник. Даже без мяса за палаткой, их лагерь был бы лакомым кусочком. У них ничего не было для защиты, кроме огня. Совсем как у древнего человека - лишь огонь спасал их от холода, голода и лесного зверя.
       - Как гражданские могут приезжать сюда по желанию? - думал Андрей.
 - Сюда, в этот собачий, адский холод, в этот дикий край? Или, может быть, им там лучше? Может у них условия получше? Не такие, как здесь. А здесь… Здесь тайга на много километров и вокруг ни души. И двенадцать парней, которые вынуждены находиться здесь, потому что так решили наверху, потому что так надо.
       Андрей не знал, что гражданским строителям приходилось тоже не сладко. По всей стране в то время все газеты трубили о том, что здесь идёт Великая стройка. Шла массовая агитация и люди отправлялись сюда, порой, не имея понятия, куда едут. Им обещали работу, жильё и нормальные условия. Но, приезжая сюда, люди попадали в тиски суровых морозов, порой полного отсутствия быта и вечной борьбы за лучшую жизнь. Многим приходилось начинать всё с нуля. И, хотя государство гражданских обеспечивало лучше, чем военных, постоянное бамовское троеборье «вода, дрова, помои» вконец выматывало. Многие не выдерживали и возвращались на Большую землю.
       В это время из палатки выскочил Виктор. Ребята заметили отсутствие молодого и забеспокоились.
       - Ты что? Уж не надумал ли сбежать? - тревожно спросил Виктор у Андрея.
       - Куда тут сбежишь?...- окинув взглядом лес и горы, грустно ответил Андрей.
       Виктор отвел его в палатку. Здесь уже прошёл первый шок, и ребята немного успокоились.
       - Глеб, ты чего? - воскликнули они.
       - Не переживай, всё будет хорошо, - успокаивал его Виктор. -Скоро молодые подъедут, будешь их учить всему. Ты ведь уже опытный?
       - Только смотрите, ребята, молодых не обижайте, - наставляли остающихся дембеля. - Здесь дедовщины нет, не было и быть не должно. Тут иначе нельзя. И следите за новичками, чтоб не сбегали. Пропадут в тайге.
       Через несколько часов прибыла машина с молодым пополнением. Дембеля были уже готовы к отъезду и начали прощаться с ребятами. Андрей передал им письмо домой. Обнимаясь с уходившими, он вдруг замер на месте, не веря своим глазам.
       - Кирилов! Сергей! Ты откуда здесь?! - бросился Андрей к одному из новеньких.
       С Сергеем Андрей познакомился ещё до присяги. Их койки были рядом. Он был невысокого роста, плотного телосложения, светлый. Добрый, общительный парень быстро нашёл общий язык с такими же, как он, несчастными ребятами. Сергей вместе с ними страдал от холода и тоже был вынужден привыкать к непривычным условиям. Родом он был из Керчи. Он рассказывал ребятам, что на гражданке занимался каратэ и имеет подтверждающие документы. Ещё он умел хорошо рисовать. Сергей был сыном прапорщика. Он всю жизнь прожил в военном городке и был знаком с солдатской жизнью. Как попал он в такую глушь, было загадкой. Чтобы не путаться между двумя Сергеями, ребята стали его звать Кириллом, и ему это нравилось.
       И вот сегодня Кирилл попал на трассу.
       - Андрей! Глеб! - тут же узнал друга Сергей.
       - Кирюха! Как хорошо, что ты здесь, - искренне радовался Андрей. - Вот уж не думал, что придётся ещё когда-нибудь встретиться.
       Друзья обнялись. Впервые, будучи на трассе, Андрей радовался по-настоящему.
       Вместе с Сергеем прибыли Ягоян, Карпов, Томберг, Адам, Бота, Муса и Корим. Дембеля погрузились в машину и уехали. Из старших остались Смирнов, Орлов, Шведюк, Наркулов и Яшкин.
       Александр Карпов прибыл сюда после сержантской школы и был на полгода старше остальных. Остальные были одного призыва с Андреем. Андрей, хоть и считался молодым, но был уже достаточно опытным и мог учить молодое пополнение.
       Ребята расположились в палатке, познакомились.
       - Ну, как вы тут живёте? - спросил Сергей у Андрея.
       Что он мог ответить другу? Он, конечно, был рад, что друг попал сюда к ним. Но только вот, было бы это место другим, не таким проклятым и опасным.
       - Будем жить, не пропадём, - ответил ему Андрей.
       Потом они ещё допоздна разговаривали, рассказывали друг другу, где и как им служилось до сегодняшнего дня.
       - Кирюха, твой отец прапорщик, - сказал Андрей, - как получилось так, что ты попал в армию, да ещё в такое место? Разве он не мог тебя отмазать?
       - А как ты попал сюда со своей рукой? - ответил вопросом на вопрос Сергей.
       - Потому, что дурак! - ответил с горечью Андрей.
       - Вот и я потому же, - ответил Сергей. - Отец, конечно же, мог меня, если не отмазать, то хотя бы, получше устроить. Но я не хотел. Я попросил отца не вмешиваться. Я так решил. Я решил, что буду служить. Мой отец военный и ему нравилось, что я сам принимаю решение, и он не вмешивался. Когда я уезжал, он очень гордился мной. Если бы он знал, в каком аду я оказался!
       - Эх, Кирюха ! - вздохнул Андрей. - Знал бы ты, в каком аду мы сейчас!
       - Да уж, наслышан, - ответил Сергей. - Только, думаешь, в части лучше? Тут, я слыхал, хоть дедовщины нет, а  где есть, то помягче. А в части... Что ни день, то издевательства. Днём ещё кое-как, при начальстве сильно не гоняют. А как ночь наступит, хоть волком вой, сил никаких нет терпеть дедушек наших доблестных. Не понимаю, как люди могут быть такими жестокими. Я как услыхал, что сюда набирают, так и напросился...
       Все кругом давно спали, прежде чем двоих друзей сморил сон.

     * * *
Сегодня принесли дурные вести.
Сказали, что товарищ наш погиб.
Мой друг домой поедет грузом 200,
А нас ещё отправят на Транссиб.
Ну как же так? Вчера ещё шутили
С друзьями мы у жаркого костра,
И брагу, чтоб всем поровну делили,
И дробь16 с одного котла…
Ты говорил, что дома ждёт подружка,
И мама ждёт тебя домой, и брат,
И за любовь мы поднимали кружки,
Ты был бы всех на свадьбе видеть рад…
Сегодня называют грузом 200
Тебя… Ты был товарищ нам и брат…
И в цинковом гробу к твоей невесте
Тебя отправят, рядовой солдат…
А завтра… Кто там знает, что там завтра?
Кого опять мы будем отправлять?
И чья невеста горько будет плакать?
И в чьём краю не встретит сына мать?...
Пусть люди говорят, что время лечит…
Пусть говорят, что боль потом пройдёт…
Но в памяти останешься ты вечно,
И рана эта вряд ли заживёт...


                Часть вторая
         
    * * *
Стою у места, где погиб мой друг,
И в горле ком, как камень нарастает,
И остро слышен каждый сердца стук,
Душа, свернувшись, горько застывает.

Я помню миг прощания… Тот миг,
Когда мы все вокруг него стояли,
Хоть каменным тогда казался лик,
Но в глубине души мы все рыдали…

Я помню те стеклянные глаза,
Которые ладонью мы прикрыли.
И помню, как горячая слеза
Скатилась вниз, когда мы гроб закрыли.

Мы друга зашивали в жёсткий цинк,
Скрепя зубами, молча все страдали…
Я помню миг прощания… Тот миг,
Когда на этом месте мы стояли...

       Наутро на работу вышли все. Предстояло много работы. К тому же, нужно было обучать новеньких.
       Андрей был уже хорошо знаком с техникой и знал своё дело. Теперь пришло время полностью доверить ему машину, и Смирнов отдал свою буровую. Она была ещё совсем новенькая, Виктор получил её в прошлом году, и она почти не ломалась. Виктору оставалось служить ещё полгода и, по условиям солдатской жизни, он теперь считался дембелем. Поэтому, должен был обучить вместо себя молодого. Ещё в роте он решил, что его место займёт Андрей. Он хорошо справлялся, и Виктору это нравилось.
     Заметил Андрея и Громов, ставший к тому времени капитаном. Он всё чаще стал брать его на взрывы, и вскоре Андрей заменил Виктора и в этом месте.
       Своим помощником Андрей сразу же взял Сергея. Смышленый парень быстро научился всем навыкам, и вскоре ему тоже доверили буровую.
       Они работали по сменам. Иногда выходили на работу все, иногда шесть человек. Когда было меньше работы, достаточно было четырёх.
       Техника часто ломалась, особенно подводил старенький трактор Т-100. Он работал уже много лет, и сейчас доставлял ребятам немало хлопот.
       Им регулярно подвозили горючее. Бывало так, что, когда они приезжали на сопку, бочки с горючим их уже ждали. Их им выгружали на точку с вертолёта.
       Что касается питания, с каждым разом оно становилось всё хуже. Они уходили всё дальше, и доставлять им провизию становилось всё труднее. Всё чаще её стали сбрасывать с вертолёта. Иногда, мешки с продуктами падали не у палатки, а где-то в лесу, и ребятам приходилось ходить по зарослям и болотам, и искать их.
       Им, почему-то, стали забывать доставлять разные продукты, и часто сбрасывали только крупы, или только сушёный картофель, или только сгущёнку, забыв при этом доставить соль, сахар, спички. Хлеба не доставляли вообще. Делалось ли это специально или по безразличию людей, занимавшихся этим делом, оставалось лишь догадываться. Ребята шли всё дальше, вгрызаясь в вечную мерзлоту.
       Ротный появлялся только на время взрывов, всё остальное время связи с внешним миром у ребят не было.
       Они уже свободно ходили по тайге. Сознание того, что опасность их ждёт на каждом шагу, сделало их безразличными к лесным хищникам.
       - Всё равно, от чего умирать - от мороза, зверя или несчастного случая, - думали они.
       Иногда, их по нескольку человек забирали в часть, чтобы они могли нормально помыться и поменять бельё.
       Так прошла зима. Наступила весна.
       Здешний климат отличался тем, что когда мороз ослабевал до минус 20-ти, организм его не чувствовал и переносил легче, чем такие же температуры где-нибудь в Европе.
       Морозы резко стали терять свою силу, пригрело солнце и начал уходить снег, с каждым днём становилось всё теплее.
       Природа начала просыпаться на глазах.
       За одну ночь лиственницы покрылись молодой нежной зеленью. Это было так красиво и необычно, что ребята, выйдя утром из палатки, не могли поверить своим глазам и долго любовались этим зрелищем.
       Серые мари начали покрываться зелёным мхом и белыми пятнами цветущего болотного багульника, головокружительный запах которого распространялся далеко вокруг. Голубые сопки вдали начали приобретать нежный розово-сиреневый оттенок от буйного цветения багула. Тайга оживала и наполнялась самыми разными звуками и запахами. Разноголосое пение птиц смешивалось с переливами звонкой капели. Воздух наполнился таёжным ароматом.
       Проснулись от зимней спячки многочисленные зверьки. Они то и дело выскакивали из своих норок, оглядывались по сторонам в поисках чего-нибудь съестного и тут же прятались. Было много бурундуков. Эти забавные зверьки подходили близко и с любопытством разглядывали людей и их жилище.
       Ребята расслабились. Уже можно было свободно выходить из палатки, умываться по утрам и ДЫШАТЬ. Вдыхать свободно, всей грудью, особенный, с прохладцей, но уже весенний воздух.
       Было так хорошо!
       Но наслаждались они недолго. Скоро начали оттаивать болота, и полчища насекомых поднялись в воздух. Мошки и комары невероятных размеров нападали беспощадно. Спрятаться от них было невозможно. На смену морозам, выступил новый, не менее коварный враг в образе комаров, мошек, клещей и всякой другой гадости, которой кишела местная природа. Возникла опасность заболевания энцефалитом, Бамовской розочкой и другими болезнями. Лица опухли от комариных укусов, на руках по краю манжет, на открытом участке кожи образовались "розовые браслеты".
       Растаяли мелкие ручьи, выходящие из сопок. Болота стали вязкими и с каждым днём их становилось всё труднее преодолевать. Техника постоянно застревала, её нужно было вытаскивать и перебираться на новое место становилось всё труднее.
       Лето оказалось не намного лучше зимы.
       Они ставили палатку, не доезжая до точки, а потом шлепали  по болоту до места работы. Именно шлёпали, потому что ротный привёз им специальные болотные сапоги.
       Эти сапоги были необычной формы. Внутри они были нормального размера, а снаружи были похожи на круглые ласты. Так они не ныряли так сильно, как обычные армейские. Ходить в них было очень неудобно, и ребятам пришлось потратить немало времени, чтобы привыкнуть. Они часто спотыкались и падали прямо в мутную воду болот.
       - Чёрт бы вас побрал! Кто вас придумал! - ворчал Андрей, падая в грязь.
       - Греби и не возмущайся! - смеялись старшие ребята, которые были знакомы с этой обувью раньше.
       Над этими сапогами они часто смеялись, называя их то вездеходами, то ластами, то утиными лапами.
       Началась сильная жара. На сопках камни раскалялись. Техника была такой горячей, что невозможно было прикоснуться к металлу. Прохлада была только в лесу, но там стояла охрана - огромные комары, которые кусали даже через одежду.
       Но ребята привыкли и к этому. Пришлось…
       Одна радость была от лета в это время, в лесу начали созревать ягоды. Их было так много, что поляны от них были красными, где росла брусника, и синими, где росла голубика. Было ещё очень много других ягод: малина, ежевика, земляника. Многих ягод ребята даже не знали.
       Андрей сразу обратил на них внимание. Почему-то голубика ему напоминала виноград и, первое, что ему пришло в голову, что из неё может получиться вино. В этот раз им привезли запас сахара на месяц. Изюма не было, и Андрей заинтересовался голубикой, она ему показалась более всего подходящей. Но, одно дело сделать напиток в баклажке, а другое - в бочке.
       - Сейчас жарко, должно получиться, - сказал он ребятам.
       Долго их убеждать не пришлось, и ребята сразу согласились.
       Ещё бы! Такое дело!
       Они нашли завалявшуюся у них бочку из-под кислой капусты. Выпалили её сухой травой, хорошо вымыли и установили в лесу за палаткой, чтобы не было заметно с места стоянки. Их никто не проверял, но ротный наведывался часто, и за это им могло влететь.
       Настало время собирать ягоды. Ребята собирали их всей компанией, не обращая внимания на беспощадных насекомых. Вскоре бочка была наполнена. Они раздавили ягоды, добавили воды, высыпали туда весь запас сахара и хорошо размешали.
       - Через пару дней должно быть готово - убедил их Андрей.
       Через несколько дней ребята начали снимать пробу, но бражка не вставляла.
       - Что-то ты намудрил, Глеб, - недовольно сказали они Андрею. - Видно зря сахар угробили.
       Андрей задумался. Голубика, конечно, не виноград, но сахар должен сделать своё дело. И тут он вспомнил, что видел, как один дед у него в селе мочил в вине резину. У Андрея тут же возникла идея, которую он сразу начал осуществлять. Он притащил резиновую камеру от колеса, вымыл её в ручье и сунул в бочку.
       - Теперь должно получиться, - уверенно сказал он.
       Долго ждать у них не было терпения, и уже на следующее утро ребята собрались вокруг бочки, выпили по кружке. Через несколько минут стало ясно, что идея сработала, вставило по полной программе. Давно не пившие ребята быстро опьянели.
       Андрей вытащил резину. Он не ожидал такого результата и теперь побоялся, что если её ещё оставить, то можно отравиться.
       В тот день работа уже не пошла. Теперь, по дороге нельзя было к ним добираться на машине и им всё доставлялось на вертолётах, поэтому была возможность расслабиться.  Но ротный наведывался часто и в свой следующий приезд сразу обратил внимание на тропинку за палаткой, которую ребята уже успели протоптать. Он направился по ней и наткнулся на бочку. Ребята заметили, как ротный скрылся в зарослях и поняли, что "грозы" не избежать.
       - Ну, теперь будет!
       - И что это такое? - строго спросил капитан.
       - Компот, - ответили ребята.
       Ротный подозрительно посмотрел на них и остановил свой взгляд на Андрее. Он знал, что если среди солдат есть служащий из Молдавии, то рано или поздно такой компот у них появится.
       - Глеб! Ты сделал? - строго спросил он.
       - Нет, повар, - сразу соврал Андрей и прикусил язык, вспомнив, что повар у них тоже из Молдавии.
       - А ну-ка, дайте-ка попробовать этого вашего компота, - крякнул ротный, зачерпывая себе полную кружку.
       Ребята поморщились. Пьяного они его ещё никогда не видели и теперь не знали, чего от него можно ждать. В том, что он будет пьян, они не сомневались, а его звериный характер знали отлично.
       Ротный допил до дна кружку и, перевернув бочку вверх дном, лишь приказал:
       - Строиться!
       Ребята вышли к палатке и построились. Догнавший их ротный медленно обошёл строй, осмотрел их, хотел что-то сказать, но видно было, что уже не мог. Он только махнул рукой и направился к вертолёту.
       Нагоняй он им дал, когда прилетел в следующий раз. Крепко отчитав за креплёный «компот», он приказал всем построиться в полной боевой готовности. Ребята, собрав полный комплект, выстроились. Нацепили и баклажки. Когда ротный их увидел, у него глаза полезли на лоб - у каждого бойца на боку висел зеленый мяч.
       - Что с вашими баклажками? - воскликнул он, не веря своим глазам.
       - Нам воды не хватает, - стал врать Виктор. - Так больше помещается.
       - И чем вы их раздули? - недоумевал Громов, разглядывая опухшие баклажки. - Или их комары покусали?!!
       Ребята молчали, ротному достаточно было знать про бочку. Громов покачал головой:
       - Чем вы тут занимаетесь?!!..
       Ротный был неплохим человеком. Он был строгим, но понимал своих солдат. Он хорошо понимал, в каких условиях живут эти парни, но улучшить эти условия он не мог. В душе он был доволен, что ребята проявили смекалку и сами нашли способ приготовить себе спиртное. Ведь раньше даже на войне солдатам выдавали спирт, а своих ребят он этим обеспечить не мог. Но и похвалить их за находчивость он тоже не мог - не позволял Устав, пить солдатам в армии строго запрещалось, а здесь с этим было ещё строже. Любое расслабление могло привести к ЧП.
       И наказать тоже не мог - не позволяла совесть. Он всегда восхищался и гордился своими ребятами, хотя и не подавал им виду. Он чем мог помогал им, но возможности у него были ограничены, он делал то, что ему приказывали сверху.
       Шёл 1983 год, время, когда шла сумасшедшая гонка на БАМе. Приближалось время основной, последней стыковки, а работы было ещё много. Все силы и обеспечение были брошены туда, а здесь были армейские войска, о которых никто нигде не упоминал.
       - Обходитесь тем, что мы вам даём. Выкручивайтесь сами, как можете, - говорили им сверху.
       И они обходились, выкручивались и выходили из положения, как могли. А страдали от этого солдаты. Эти ребята, ни в чём неповинные, должны были находиться здесь и исполнять свой долг Государству. Государству, которое так мало заботится о них и ждёт от них упорного труда и выполнения плана. Которое во всех СМИ громко трубило о великой стройке, но нигде не упоминало о том, что здесь трудятся воины ЖДВ. Восточный участок, самый сложный и трудоёмкий достался 18-20 летним парням и их командирам и стал для них боевой задачей, которую им надо было выполнить любой ценой, порой не щадя собственной жизни.
       Громов ещё раз посмотрел на ребят.
       - Ладно, отправляйтесь на работу, чертята, - он ещё раз окинул взглядом строй. - И смотрите мне, если вы здесь устроите какое-нибудь ЧП, я  с вас три шкуры спущу. Ясно?!
       - Так точно!
       Днём в летнее время они все ходили на место работы, так как палатка находилась в лесу, и в ней не было спасения от комаров. Ночью, чтобы их выгнать они дружно закуривали прямо в палатке, а потом всё плотно закрывали.  Утром всё проветривалось, но комары снова  тучами залетали в палатку, не давая никому пощады.
       На сопке была жара, и днём комары туда не совались. Ребята шли к буровым, по быстрому выполняли норму, а потом отдыхали, подыскав себе место в тени.
       Перевыполнять план они не старались. Тех девяти копеек за метр скважин, которые им платили, им хватало на то, что в день им выходило около 40 рублей на всех. А работать весь день, чтобы это было не 40, а 100 рублей, было неинтересно. Ребята уже хорошо наловчились и делали норму за несколько часов.
       Потом они лежали в тени и ждали вечера. Здесь тоже были комары, но их было намного меньше, и ребята уже не обращали на них внимания.
       - И зачем столько жрать?! - сказал вдруг Виктор.
       Ребята удивлённо посмотрели на него. О чём это он? Но он молчал и смотрел себе на руку.
       - Виктор, ты чего? - спросили у него.
       - Да вот, этот паразит, обожрался и лопнул, - сказал он.
       - Кто? - не поняли ребята.
       - Комар.
       - Ты что, перегрелся? Как комар может лопнуть?
       Виктор удивлённо посмотрел на ребят.
       - Вы что, никогда этого не замечали? Я тут такое постоянно вижу. Понаблюдайте, сами увидите.
       Андрей тут же решил проверить и подставил руку. Долго ждать не пришлось, огромный, жирный комар сразу же на неё приземлился. Андрей почувствовал укол, потом прозрачное брюхо комара начало наполняться кровью и толстеть. Оно толстело до тех пор, пока, действительно, не лопнуло. Рука покрылась брызгами крови.
       - Вот обжора! - крикнул Андрей, стирая кровь.
       Ребята рассмеялись:
       - Видали, как жрать нужно! И им не мешает, что мы уже неделю жрём одну капусту.
       Они и вправду, уже неделю питались одной кислой капустой. Других продуктов у них не было. Хлеба им почти не привозили. С тех пор, как Андрей вышел на трассу, он ел хлеб только тогда, когда его привозили в роту и то, только чёрный. Лишь иногда ротный привозил им по несколько булок, но ребята его быстро съедали, и хлеба им хотелось постоянно.
       Чтобы хоть как-то разнообразить рацион, они собирали ягоды и грибы. Хотя, от грибов без соли они тоже были не в восторге. Было непонятно, как желудок справлялся со всем этим, изжога мучила постоянно.
       - Для них наша кровь, как для нас кусок белого хлеба, - пошутил Андрей, но, почему-то, это было не смешно.
       Мысли о еде донимали всех, и они старались об этом не говорить.

       Наконец, они разбурили намеченный участок, и пришло время его взрывать. Они укладывались в срок, и прибывший ротный был доволен.
       Ребята начали оттягивать технику в безопасное место. Все машины отъехали, но Т-100, почему-то начал кашлять.
       - Вот гад, ещё заглохнет, - проворчал работавший на нём парень. - Как он мне надоел!
       - Он уже всем надоел, - сказал подошедший Виктор.
       - Может, оставим его, всё равно заглохнет, пока доедем в укрытие? -предложил Саня.
       - Ну и оставляй, может, ничего с ним не станется, всё-таки немного отъехали.
       Они оставили трактор и отправились принимать взрывчатку.
       Ребята заправили скважины аммонитом и, когда всё закончили, отошли в укрытие. На сопке остались лишь ротный с Андреем.
       Сначала загудела земля, потом прогремел взрыв, разбросавший камни в разные стороны. Огромная глыба, оторвавшись от горы, залетела прямо на капот Т-100 и разгромила его вдребезги. Когда пыль от взрыва развеялась, ребята почесали затылки.
       - Ремонту не подлежит… - заключил Виктор.
       - Это точно!...- подтвердили остальные.
       Ротный с Андреем возвращались с площадки. Парень нёс на плече катушку-машинку. Увидев развороченный трактор, капитан остановился. Он сжал зубы и прорычал:
       - Кто это сделал?
       Все молчали. Они знали, что если с ним не спорить, он отходил быстро. Ротный обошёл трактор, осмотрел, ещё несколько раз выругался, а потом сказал:
       - Ну и черт с ним! Списан!
       Ребята оттянули его в овраг и бросили там без сожаления.
       - Если честно, я давно ждал, чтобы с ним что-то такое случилось, - признался Громов. - Вы меня уже достали со своими запчастями для него.    
Громов уехал, а ребята остались работать дальше.
      Был самый разгар лета. К обеду солнце пекло так, что пот ручьями струился по лицу, жара набрала полную силу, и работать было невозможно.
       Вспотевшие ребята подошли к реке, чтобы умыться. Летом мерзлота подтаивала, и образовывалось много ручьёв и речек. У берега было мелко, и они вошли немного в воду, так чтобы не набрать в сапоги. Горная река была быстрой, а вода в ней была кристально чистой ледяной, как во многих здешних реках. После сильной жары холодная вода обжигала их лица и приносила облегчение. Они умывались, не обращая внимания друг на друга. Вдруг, Виктор остановился и удивлённо спросил:
       - А где Максим?
       Ребята подняли головы. Парня рядом не было.
       - Сбежал, что ли? - недоумевали ребята. - Куда?
       Этот парень прибыл к ним недавно, и они его ещё мало знали. Знали только, что он из Казахстана, его звали Магдад, но они его звали Максимом.
       - Только этого нам не хватало! - сказал с досадой Виктор.
       - Да не мог он сбежать так быстро. Берег тут высокий, мы бы заметили, - сказал Саня.
       - Тогда куда он исчез?
       Они выбежали из воды и начали кричать, но парень не отзывался. Не нашли они его и у буровых. Они искали его по окрестности, но вокруг не было никаких следов. В лес он не уходил, с ним что-то случилось.
       В тот день ребята так и не узнали, куда пропал Максим.
       Они предполагали, что разогревшийся парень мог сунуть голову в ледяную воду, которая могла привести к судорогам. И от этого он мог больше не поднять головы из воды, а, наоборот, упасть. Только так они могли объяснить, почему ничего не услышали. Быстрое течение могло забрать тело парня так быстро, что ребята могли ничего не заметить. Они предполагали, но не знали точно и не хотели в это верить. Они надеялись, что парень всё-таки сбежал в тайгу и всё ещё жив.
       Ротный, узнав о происшествии, объявил поиск. Но лишь через несколько дней тело парня выловили в реке. То, что ребята предполагали, оказалось правдой - он погиб у них на глазах, а они этого даже не заметили.
       - Будь проклят этот край! - с досадой думали ребята. - Если тут такое может произойти.
       Им было очень жаль парня. Это был стройный, красивый парень, немец по национальности. Никто никогда плохого слова от него не слышал. В один миг, крепкий здоровый парень исчез, как будто его и не было. Ребятам было очень больно. Ещё больнее было, когда приехала его мать. Узнав о случившемся с её сыном, она приехала, чтобы хотя бы посмотреть, где он служил.
       Страшно было смотреть в глаза этой женщине. Она уже не плакала, видно было, что слёз уже не было. Но её лицо было такое грустное, что, ребята сами с трудом сдерживали слёзы.
       - Как же вы не уберегли его?- жалобно спрашивала она, глядя то на одного, то на другого.
       Ребята отворачивались, не в силах что-то ответить. Женщина подошла к кровати, где раньше спал Максим. Она всё ещё была свободна, и после него к ней никто не прикасался. Мать опустила голову на кровать и зарыдала.
       У ребят душа перевернулась. То, что происходило у них там сейчас невозможно передать никакими словами. Жалость, тоска и отчаянье переросли в одну тяжёлую боль, которая сжимала их сердце и переворачивала всё внутри, давила и не давала дышать. Им стоило большого мужества, чтобы пережить эти минуты.
       Во время следующего переезда на пути у них стало топкое болото. Между сопками образовалась выемка, и вся вода от дождей и растаявшего снега собиралась в этом месте. Уходить ей было некуда, а промёрзшая земля не принимала. Тонкий слой, который успел за лето оттаять, напитался водой и стал вязким.
       Они подъехали к краю болота, остановились и вышли из машин, закурили.
       Оказалось, что преодолевать болота труднее, чем непроходимую тайгу. Если в тайге грозный великан мог покорять гордые вековые деревья, то в болоте он становился более уязвимым, и преодоление болот было связано с  определёнными рисками. Обычно они пропускали вперёд одну из буровых. Если она застревала, её легче было вытащить.
       Когда буровая благополучно прошла середину болота и проехала ещё метров 100, за ней двинулась и остальная техника.
       Вдруг, грозный "КАМАТСУ" сбавил скорость и начал наклоняться вперёд. Гусеницы трактора полностью увязли в болоте, его беспощадно засасывало в трясину. Огромная машина, не боявшаяся зарослей и скал, оказалась бессильной против таёжных топей.
       Ребята повыскакивали из своих машин.
       - Вот черт! - выругался Андрей. - Если мы его утопим, мы здорово влетим!
       - Какой влетим! - крикнул Виктор. - Не влетим, а вылетим! Мы за него под трибунал пойдём! Вы знаете, сколько этот бугай стоит?
       - Но мы же не виноваты, по меткам же шли! - возмутился Андрей.
       - Думаешь, им там это интересно? - крикнул Олег. - Хватайте троса, будем цепляться!
       Он полез в болото, чтобы зацепить трос. Ребята зацепили троса за все машины и дали задний ход. Но огромная техника не сдвинулась с места. Бульдозер не двигался, но теперь его, хотя бы не засасывало - держали троса.
       - Вот влипли! - ругались ребята.
       - Чёрт бы его побрал!
       - Как его теперь оттуда вырвешь?
       - Проклятые болота!
       Виктор присел и взялся за голову:
       - Если мы его потеряем, можно сразу лезть за ним в болото. Трясина большая, на всех хватит. Нам его не простят...
       - Но ведь здесь неглубоко, вечная мерзлота, он не может утонуть совсем, - снова возмутился Андрей.
       - И что? Кто его потом вытащит? И как мы без него доберёмся до нового места? Мы затормозим всю стройку. Нам этого не простят.
       Ребята растерялись. За этот импортный бульдозер им грозило серьёзное наказание. Посадить могут и надолго. Если не всех, то Смирнова точно. Он ведь был у них за старшего и был за рычагами.
       - Они не оставят в беде друга и будут тянуть этот трактор всеми силами, даже если придётся тащить его зубами, - решили ребята.
       Они полезли в трясину, не думая об опасности. Болотная растительность образовала достаточно плотный слой, выдерживающий человека, но вода в болоте была очень холодной, и если кто-нибудь проваливался глубже, ребята его тут же вытаскивали. Каждый смотрел больше друг за другом, чем за собой.
       Они приносили из леса стволы деревьев и заталкивали их под тонущую машину. Трактор своими гусеницами затягивал их под себя, но брёвна проваливались в трясину, и им приходилось приносить новые.
       В тот день у них ничего не вышло. Бульдозер так и стоял на том же месте. Сильно уставшие ребята забрались в свои машины и уснули.
       Наутро они снова принялись за работу. На болотах деревья не росли, и тут стволов не было, от застрявшего трактора до края леса было около 300 метров. Двуручными пилами и топорами ребята валили огромные деревья, очищали их и тащили на себе к трактору.
       Так прошло несколько дней, но результата было мало. Когда бревен под бульдозером было достаточно много, трактор мог продвигаться чуть вперёд, но в тоже время, выбрасывая бревна из-под себя, назад.
       - Когда, наконец, эта трясина закончится? - стонали ребята и продолжали работать.
       Дело казалось безнадёжным, силы были на исходе, но ребята не сдавались, у них не было выбора. По срокам они должны были уже давно бурить, а они всё ещё возились в вонючем болоте.
       От постоянной мокроты у ребят появилась новая беда. У некоторых парней на ногах начали появляться волдыри. Они сильно болели, а когда лопались, на их месте оставались красные пятна, которые оставались на всю жизнь. Это была болезнь, которую все очень боялись и на БАМе называли "бамовкой" или "амурской розочкой".
       С опухшими ногами ребятам приходилось лезть в грязную, холодную жижу болота. 
       Прошло около десяти дней, прежде  чем трактор начал продвигаться немного быстрее и им удалось его вытащить. Огромный "КАМАТСУ" медленно выходил из болота.
       Ребята радовались, как дети. Они спасли технику и вместе с ней себя и друг друга. Если бы им этого не удалось, дело для них бы закончилось трибуналом.
       Измученные, смертельно уставшие, больные и грязные вышли ребята из этой схватки с природой. Им пришлось пережить адские муки, но они всё вынесли и вышли победителями.
       Продолжать путь сил уже не было. Успокоенные они разбрелись по кабинам, где провели все эти ночи и сразу отключились, а когда проснулись, даже не знали, сколько времени прошло, может пол сутки, а может целых две. Всё тело затекло, а в животе сильно урчало. Ребята вставали с трудом.
       Они перекусили оставшимися продуктами: сушёным картофелем из банок, который ротный им привёз в прошлый раз. За всё это время они питались лишь им и остатками капусты.
       - Давайте, ребята. А то нас, наверное, уже ждут, а мы ещё не доехали, -поднимал всех Виктор.
       Они завели моторы и двинулись в путь. Дальше двигались ещё осторожнее, боялись, как бы не застрять снова. Но, к счастью, топи скоро закончились и они почувствовали под гусеницами твёрдую землю, хоть и залитую мутной водой.
       Они не знали, какой сегодня день. Ещё на болотах они потеряли точный счёт времени. А после долгого сна совсем растерялись. Всё это время к ним никто не наведывался и никто их не искал. Там думали, что они давно работают и бурят сопку.
       Добравшись до ручья, ребята остановились, чтобы умыться чистой водой и немного отстираться. Только теперь, раздевшись, они смогли рассмотреть своё тело. У многих появились новые волдыри. Когда у них появилась эта страшная болезнь, они точно не знали, болезнь начиналась с маленького прыщика, похожего на укус комара. Возможно, что она началась у них раньше, а в холодных болотах обострилась.
       Эта болезнь в то время была не редкостью. Чаще всего она проявлялась там, где одежда постоянно натирала кожу - на шее и на ногах. Самая маленькая ранка начинала нарывать, образуя большой волдырь.
       Больше всего ею страдали солдаты в частях, где не было нормальных условий для личной гигиены. Недостаток витаминов и перемена климата также способствовали возникновению этой болезни. Но болели ею не все, организм некоторых её не принимал.
       Ребята давно смирились со своим положением и, молча, смывали с себя грязь, чувствуя свою беспомощность перед болезнью.
       Только сейчас они обратили внимание, что за это время природа вокруг них изменилась.
       Начали осыпаться и высыхать ягоды, трава и мхи поменяли цвет. Растения начинали готовиться к зиме, хотя было ещё достаточно тепло. Короткое лето кончалось.
       Сушиться было некогда. Они привязали мокрую одежду к машинам и двинулись дальше. Была уже ночь, но они не останавливались. В день на который был назначен взрыв, они только подъехали к месту.
       Прилетел вертолёт, но приземлиться ему было негде. Ротный по верёвочной лестнице опустился вниз и бросился к ребятам.
       - В чем дело? У вас уже давно должно быть всё готово! - начал кричать на них Громов и осёкся.
       Измученный вид ребят его поразил.
       - Что случилось? - уже тихо спросил он, глазами пересчитывая ребят.
       Когда он убедился, что все живы, он успокоился и ждал объяснений. Ребята доложили, что их задержало.
       - Ладно, отдыхайте пока, - сказал ротный. - Я вам тут продукты привёз. Отдохните пару дней и беритесь за работу. Я прилечу в другой раз. Горючего хватит?
       - Да. Мы сожгли мало, - ответил Виктор.
       Они выгрузили мешки с крупой, сахар и ящики со сгущёнкой.
       - Ну всё, мне пора, - сказал Громов и поднялся в вертолёт.
       Отдыхать им пока было негде. Нужно было ещё разбить палатку. Они не знали, сколько времени ещё будет тепло, а на предстоящем участке намечалось находиться долго, поэтому, им нужно было ставить палатку как положено, с толстым настилом из брёвен и утеплить. Прошлая зима хорошо их научила, как это делается. Ребята взялись за работу. Измученные, теперь они ставили палатку дольше обычного.
       Вечером повар приготовил перловую кашу. После капусты и противной картошки она пошла с большим аппетитом. Хорошо наевшись, ребята отправились спать по кабинам.
       Вся техника стояла рядом, и поскольку ротный разрешил отдохнуть, к новой площадке они не спешили. Лишь отоспавшись, они разделились как обычно, кто на работу, а  кто доделывать палатку.
       В этом месте склон был очень крутой, и подниматься по нему было опасно. Но ребята давно привыкли к этому, на пути им часто попадались крутые подъёмы и спуски.
       Здесь, наверное, нужно отметить одну особенность тяжёлого богатыря «КАМАТСУ». Эта техника была устроена так, что могла передвигаться по почти вертикальной поверхности. Этому способствовала тяжёлая пластина на днище, которая не позволяла трактору перевернуться. Иногда им попадались настолько крутые сопки, что казалось, что взобраться на них невозможно. И тогда вперёд выходил «КАМАТСУ». При помощи крюка он легко колол породу и раздвигал её лопатой в стороны, чтобы за ним могла взобраться на вершину остальная техника.
       Ребята расчистили  площадку, установили буровые, начали работать.
       К их счастью, эта гора была не очень твёрдой, и они легко и быстро разрешетили весь участок. Справились в срок. Когда ротный прилетел с взрывчаткой, они уже оттянули технику и ждали.
       Капитан осмотрел площадку.
       - Молодцы, ребята! - похвалил он. - Я знал, что вы справитесь.
       Он посмотрел на этих парней и отметил для себя, как  сильно они изменились с тех пор, как пришли сюда в первый раз. Это были не те мальчики, которые впервые в жизни столкнулись с прелестями солдатской жизни. Это уже были взрослые закалённые мужчины. Они твёрдо и уверенно смотрели на него, и в их глазах Громов видел острое желание жить и выстоять. Это был настоящий взгляд трассовика-смертника, как их называли. Пройдя закалку трассой, они стали такими.
       - Взорвём участок, и я заберу вас на несколько дней в часть, отдохнёте, наберётесь сил, - пообещал им капитан. - Пока тепло я могу забрать вас. Технику можно заглушить, ничего с ней не станется. Кому остаться на охране, решите между собой.
       После взрыва ротный приказал ребятам собираться. Они погрузились в вертолёт и направились в часть. А когда вертолёт поднялся в воздух, они не могли оторвать глаз от того, что увидели под собой.
       Впервые за всё время службы Андрей смог увидеть всю красоту этого края. Там, внизу тайга казалась страшной и опасной, а отсюда выглядела красивой и загадочной. Кругом, на сколько хватало глаз, на все сто восемьдесят градусов, были видны только тайга и горы. Сопки, совершенно разных форм и размеров были разбросаны то тут, то там. Некоторые, что покрупней и повыше, были покрыты снегом. А те, что пониже были покрыты редкой зеленью, сквозь которую пробивался грунт самой сопки. Разная порода сопок придавала самим сопкам разные цвета и оттенки: от тёмно-бурого, до светло-серого. Многочисленные озёра поражали своей чистотой и отсюда выглядели зеркальными и в зависимости от своей глубины имели цвета от тёмно-синего, до голубого. Пенящиеся рукава многочисленных рек серого цвета дополняли эту картину. Вся эта палитра красок и цветов завораживала, создавая неповторимую красоту этого края.
       До чего же это было красиво! Но не только красота занимала мысли ребят.
       Лишь поднявшись в воздух, они до конца поняли, в какой глуши находятся. Вокруг не было ничего, что бы хоть немного напоминало о присутствии людей. Прошло несколько минут, прежде чем они увидели тех, кто шёл сзади них. Солдаты, которые шли первыми после них расчищали развороченные сопки, загружали грунт в машины и вывозили на место будущей дороги, насыпая настил. По ходу вывозились сломанные деревья, дорога расширялась, расчищались площадки для селений. Было много работающей техники. Здесь ребята видели только такие же, как у них, палатки. Первая стояла километрах в 20-ти от них.
       Пролетев ещё несколько минут, они увидели путеукладчик. Здесь уже ставились рельсы. Тут было много техники, которая прибывала и убывала, доставляя материал. Вокруг работало много людей. Увидеть их, после стольких дней дикого леса, было для ребят большой радостью. Теперь они пролетали над железной дорогой. Среди леса начали попадаться посёлки. Здесь уже стояли не палатки, а щитовые дома.
       - Откуда они взялись? - удивлялись ребята. - Когда мы тут проходили, здесь была лишь дикая тайга.
       Громов смотрел на ребят и довольно улыбался. Он был рад, что смог взять их сегодня в часть и показать, что делается сзади них.
       - Вот, видите? Не зря вы своё дело делаете, - сказал он им. - Пройдёт время и на этом месте будут не посёлки, а настоящие города. И начало всему этому дали вы.
       Ребята почувствовали гордость. Только сейчас они ощутили всю мощность этой стройки и поняли всю важность своей работы. Но, черт бы побрал эту работу, какой ценой она им давалась!
       Вертолёт приземлился в части. Они были здесь давно, ещё когда проходили тактические учения, и весь батальон собирали в "Утином". Была комиссия и от каждой роты выходило по нескольку солдат и показывали, как они подготовлены. Так же нужно было отжиматься на турнике. Солдаты выходили по очереди и отжимались, кто сколько мог.
       Вышел Сергей, одноклассник Андрея. Он служил в соседней роте. Ещё будучи в школе, Сергей часто ходил на турник с Андреем и тоже хорошо им владел. Он начал отжиматься. Потом сделал "склёпку" и "замок". Это было достаточно сложно, и до этого никто этого ещё не сделал. В рядах послышался шёпот, солдаты зашумели. Начальству понравилось, командир той роты был очень доволен своим солдатом.
       - Это мой друг! - гордо сказал Андрей своим друзьям.
       Настала очередь роты, где служили ребята. Они сразу выдвинули Андрея. Андрей решил, что если он много раз отожмётся, будет достаточно. Он был ещё молодым и не хотел подставлять старослужащих. Он отжался несколько раз и спрыгнул на землю. В это время он почувствовал, как сзади его шлёпнули пряжкой от ремня. Он оглянулся. Виктор, стоявший сзади, держал в руке ремень и смотрел на него.
       - Не позорь роту, - процедил он сквозь зубы.
       - Но я не могу сделать лучше деда. Ты же тоже можешь постоять за роту, -оправдывался Андрей.
       - Так как ты, не могу, - коротко ответил Виктор.
       Андрей снова взобрался на турник. "Склёпка", "замок", "подъём переворота". Все это он легко сделал и спрыгнул на землю. Он снял ремень, взял второй из рук Виктора и, ловко зацепившись за турник, закрутил "солнце".
       Теперь солдаты не шептались, а громко гудели. Громов, даже не подозревавший в то время, что у него есть такой солдат, не мог скрыть своего восхищения.
       - Ну, Глеб, - сказал он Андрею, пожимая руку, - я знал, что не ошибся в тебе. Я видел, что в тебе есть что-то такое!...
       Он сжал кулак у своей груди и проговорил:
       - Мы побили их всех! Молодец, солдат!
       С тех пор Андрея часто называли гимнастом.
       И вот теперь, они снова в части. Андрей снова встретился с Сергеем. Они встречались каждый раз, когда Андрей приезжал. Сергей служил в соседней роте, которая находилась в расположении части. Здесь вовсю бушевала дедовщина и ему, ещё молодому, приходилось очень туго. Правда, как он рассказывал, после турника, отношение к нему немного изменилось. Старослужащие его начали уважать и уже не так издевались.
       Ребята пришли в свою роту, где для них были приготовлены чистые постели и плотный обед с хлебом. Первым делом, они пошли в баню.
       Это была уже не та баня, куда Андрей попал в первый раз. Здесь было тепло, и была горячая вода. Ребята мылись долго и с удовольствием. Что такое баня после трассы, сложно понять тем, кто на трассе не был. Там у них не было возможности ни нормально помыться, ни побриться. В часть они вернулись заросшие, измазанные маслами, обпаленные и закуренные дымом костров и постоянно работающей техники. Поэтому, они старались протянуть удовольствие подольше.
       Выйдя из бани, они получили новое, чистое бельё. Хотя это бельё и было жестким, но, после того, что они носили там, одевать его было приятно.
       Они пошли в столовую. Здесь их ждал плотный и вкусный обед. Первое и второе сегодня им показалось очень вкусным. После того, что они ели там, это был для них пир.
       Ребята заметили, что молодые косятся на них. Было очевидно, что им здешняя пища не нравится, и они не понимали, как можно есть её с таким аппетитом. Ребята усмехнулись:
       - На трассу бы вас, ребята. К нашей кислой капусте, лесным ягодам и грибам без соли.
       Они пришли в палатку на свои места и сразу же завалились спать. Им сегодня не нужно было никуда спешить, ничего не нужно было делать, ни о чем не нужно было переживать. И сегодня, и завтра, и послезавтра, и ещё пару дней. Теперь они были сытые, вымытые, чисто выбритые. И можно было спать, сколько хочешь. Ребята почувствовали себя в раю...
       Они спали постоянно. Вставали лишь для того, чтобы поесть. Ротный распорядился, чтобы еду им ставили у кроватей. Такими измученными в роте их ещё никто никогда не видел. Ротный приходил и только качал головой. Он приказал солдатам вести себя тихо, и ни в коем случае не мешать им спать. Они нужны были ему крепкими и отдохнувшими. Он знал, что не может долго их тут задерживать, проклятый план поджимал. И если у них опять произойдёт что-нибудь непредвиденное, они могут затормозить всю стройку. Поэтому, им нужно идти далеко впереди всех, чтоб вовремя справляться с проблемами. Теперь Громов старался дать возможность этим ребятам получше отдохнуть и создавал им для этого самые лучшие условия, какие только мог.
       Только на третий день ребята почувствовали себя лучше. Они уже меньше спали и всё чаще выходили на воздух. На улице заметно похолодало. Всё чаше моросил мелкий дождь, от которого вся земля вокруг части превращалась в сплошное месиво, по которому невозможно было ходить. Обычные солдатские сапоги ныряли в грязь, и можно было их легко потерять. Постоянные туманы создавали сырость, от которой негде было спрятаться. Всё было мрачно и серо.
       Ребята знали, что им скоро возвращаться на трассу, а им этого очень не хотелось.
       - Вот так бы, пролежать тут все оставшиеся дни службы, - сказал Сергей.
       Андрей был с ним полностью согласен. Жизнь для них здесь сильно отличалась от жизни там. Андрею ещё оставалось служить год и четыре месяца.
       - Как домой хочется, - проговорил он.
       - Да, дома нас ждут, - уверенно сказал Виктор, которому служить оставалось намного меньше.
       - Если бы моя мать узнала, как мы здесь служим, наверное, не дожила бы, -вздохнул Андрей. - У неё больное сердце.
       - Ты ей об этом что-нибудь писал?
       - Нет, не смог.
       - Правильно сделал. И не пиши. Пиши, что здесь всё хорошо.
       - Я знаю. У нас ребята в Афгане служили. Родители узнавали об этом, только когда они возвращались домой. Они им ничего не сообщали.
       - Да, в Афгане служить опасно и страшно, - сказал Виктор. - Но наш участок не менее опасен. Может даже хуже.
       - Конечно, там знаешь, что если умрёшь, то от пули. А тут у нас способов, сколько хочешь. Хочешь - замерзай, хочешь - зверей корми, хочешь в болото ныряй, а хочешь - получи камнем в голову или подорвись на взрывчатке. Не говоря уже о комарах и болезнях, - ответил Саня.
       Ребята рассмеялись, хоть всё это было горькой правдой.

       Афган и БАМ… Эти две страницы истории, такие похожие и такие разные… Афган - пример героизма, во имя разрушения. БАМ - пример героизма во имя созидания. Подвиги Советского народа, совершённые примерно в одни годы…Можно ли их ставить на одни весы?... Конечно нет… Но всё же… По количеству погибших, БАМ  уступал Афгану.  Но в то время ходила негласная статистика о том, что на каждый километр БАМа приходилось 2 погибших солдата. Тысячи молодых ребят попадали на БАМ здоровыми, крепкими, со своими надеждами и тревогами. Сотни возвращались оттуда в «черных тюльпанах», грузом под номером 200. А сколько вернулись искалеченными, обмороженными, «разукрашенными» бамовскими розочками, с отмороженными мочками ушей, с моральными травмами. За 10 лет строительства. Кто их считал?...Официальной цифры нет до сих пор.

       Сегодня ребята смеялись над собственными бедами, и это доказывало, что здешняя суровая жизнь их не сломила.
       Вошёл ротный и увидел смеющихся ребят.
       - Вот это другое дело, - сказал он ребятам, - я снова вижу моих прежних бойцов. Ну, как, готовы в бой?
       - Так точно, - нехотя ответили они ему.
       Громов посмотрел на ребят. Теперь они выглядели немного лучше, чем до приезда сюда. Отдых пошёл им на пользу.
       - Ну-ну, что так кисло? - сказал он. - Не вижу и не слышу радости.
       - Да уж, радость, - недовольно ответил Виктор.
       - Ребята, я вас очень хорошо понимаю, - обратился к ним Громов, - Но заменить вас не могу. Некем. Таких, как вы, в нашей роте нет, вы у меня незаменимые. Чтобы подготовить новых первопроходцев, нужно время, а его у нас нет. А тому, чему вы научились там, нельзя научить ни в одной школе. Ваша главная задача - выжить и идти вперёд. Вы хорошо с ней справляетесь, и я надеюсь только на вас.
       - Родина надеется на вас! - добавил он.
       Добавил, а сам подумал:
       - Эх, ребятки, если бы вы знали, как относится к вам Родина и чего ждёт. Им там, наверху, легко писать указы и постановления. Им наплевать на ваши жизни. Им только план подавай. Побыли бы они хоть раз в вашей шкуре, что бы тогда они сказали?
       - Сегодня ещё отдыхайте, - сказал он вслух, - а завтра будете отправляться. И прихватите с собой провизию.
       Сказав это, Громов направился к выходу.
       - Соли нужно взять побольше, - сказал Лёшка, когда ротный ушёл, - а то вечно забывают привозить. Эта несолёная пища так уже надоела.
       - Да, ты прав, - сказал Андрей. - И сахара с изюмом, а то ягоды в лесу скоро закончатся.
       - Кому что! - рассмеялись ребята. - Вот ты этим и займись.
       Андрей не стал ждать, чтоб его упрашивали, и отправился на склад. Умение приврать помогло ему и здесь. Вскоре он притащил целую коробку изюма и затолкал под кровать.
       - Да тебе снабженцем работать! - довольно рассмеялись ребята. - Теперь ещё сахар достань, и всё будет в порядке.
       Андрей опять вышел и вернулся с небольшим ящиком кускового сахара. Где он его достал, ребятам не рассказывал. Только сказал, что этот сахар им нигде не учли и месячный запас им доставят позже. Если, конечно, не забудут. Ребята снова улеглись спать. Оставались последние часы их пребывания здесь. Завтра – ТРАССА.
       Наутро они собирались в дорогу. Умывшись и позавтракав, они отправились на склад за продуктами. Особого выбора не было. В большом количестве были крупы, сухая картошка, капуста, сгущёнка, консервы. Они набрали всего понемногу, чтоб было хоть какое-то разнообразие. Взяли мешок соли и ящик спичек.
       Без спичек им обходиться было трудно, приходилось постоянно поддерживать огонь. Они могли его добывать сами, используя порох и аккумулятор. Но это было неудобно. Ребята нашли более лёгкий способ. Они смачивали кусочек поролона в бензин и при помощи искры зажигания поджигали его. Но всё же, курить при помощи спичек было намного удобнее.
       Сигареты они покупали сами. В части был небольшой ларёк, где сигареты были постоянно. Самыми дешёвыми были "Самбек" и "Беломор". Их они и покупали. Каждый раз, когда кто-то ездил в часть, привозил этих сигарет на все деньги. Вот и сегодня они набрали их на всю сумму, какую смогли у себя собрать. А то, кто знает, когда ещё случится сюда попасть. Когда приехал ротный, они были уже готовы. Они погрузили всё в грузовик. Ротный покосился на коробку с изюмом:
       - А это что?
       - Витамины, - ответил Андрей, погружая коробку.
       - Что-то ты темнишь, Глеб, - покачал головой капитан. - Вам что, мало витаминов в тайге было?
       - Так ведь, кончаются уже, товарищ капитан, - возразил Андрей. - Зима скоро.
       - Хорошо, убедил, - сказал ротный, садясь в машину.
       Они подъехали к вертолёту. Громов, посадив их, остался в части.
       - Как ты обманул ротного, что он даже не спросил, откуда это? - смеялись ребята уже в вертолёте.
       - Не знаю, как-то само получилось, - ответил Андрей.
       - Знал бы он, для чего это, - смеялись ребята, - он бы нам дал, витамины.
       - Ага! Помните, что с ним было, когда он увидел наши баклажки? Как он удивился?
       - Ага, - буркнул себе под нос Андрей, - знал бы он, как я всё это доставал, пешком бы в тайгу отправил.
       - И как же?
       - Его фамилия знаете, как на всех в части действует? Его там все боятся. Стоит сказать, что это его приказ, все всё из-под земли достают.
       - Любишь ты бражку, Глеб! Ради неё готов так рисковать?
       - А что он мне сделает? Пока приедет к нам, забудет.
       Ребята снова рассмеялись. Они знали, что впереди тяжелые дни изнурительного труда, но не унывали. Смех всегда их поддерживал, и они всю дорогу шутили.
       В этом отделении все ребята подобрались весёлые. В любой, даже самый трудный момент, каждый находил, что сказать, чтобы было веселее и проще переносить все испытания. Чувством юмора обладали все, поэтому никто ни на кого никогда не обижался. На шутку всегда отвечали шуткой. Это делало их жизнь здесь интересной, несмотря на все беды и переживания.
       Наверное, трудно было бы ещё где-то встретить такую дружбу, какая образовалась здесь, среди этих парней. Каждый думал, прежде всего о других, а потом о себе. Они берегли друг друга. И не только потому, что отвечали друг за друга перед командованием (если с кем-то что-то случалось, разбирался трибунал), а ещё и потому, что иначе не могли. Зимой берегли друг друга от мороза. Следили, чтоб кто-то не обморозился. Летом тщательно осматривали друг друга, чтобы не пропустить клещёй, которые падали им на одежду и пробирались к коже. Когда у ребят начали появляться "розочки", переживали все. Никто никем не брезговал. Они могли свободно есть из одного котелка и пить из одной кружки. Не обращали внимания ни на национальность, ни на образование, ни на звание. Все были равны. Стояли горой друг за друга, и готовы были умереть за любого из товарищей.
       Они так жили. У них был такой закон, и никаких других правил они признавать не хотели.
       Скоро вертолёт приземлился у места, где стояла палатка. Ребята выгрузили продукты и отправили вертолёт.
        В этот раз, всё необходимое для жизни и работы у них было, морозы ещё не наступили, и переживать особо у них не было причин.
       Наутро вышли на работу не все. В этот раз площадка на сопке была не слишком большая, техника работала хорошо, не ломалась. Топливо доливать не нужно было, они с вечера залили полные баки. Так что, вполне хватало четырёх ребят, чтоб справиться.
       Здесь они работали как раз до тех пор, пока выпал первый снег.
       Утром Сергей первым вышел из палатки. Вокруг всё было белым.
       - Ух ты! Лето красное пропели, наступила к нам зима! - воскликнул парень.
       Он набрал в руки снега и вернулся в палатку. Ребята ещё все спали. Он осторожно засунул спящему Андрею за пазуху немного снега. Тот вскочил, и Сергею чуть не достался  удар в лицо.
       - Кирюха, ты чего?...
       Андрей смотрел на него, часто моргая и не понимая, что у него за пазухой. Сергей начал смеяться на всю палатку, разбудив остальных ребят. Им сразу стало интересно, что происходит, что за смех. Они знали, что эти двое постоянно чего-то чудили.
       Сергей слепил снежок из оставшегося у него в руке снега и запустил в ребят. Они вскочили.
       - Вот мы тебе сейчас! - бросились они за выскочившим наружу Сергеем.
       Всё кругом было белым и чистым.
       Ребята поймали Сергея, который всё время швырялся в них снежками, и хорошенько вываляли его в снегу. Он не сдавался, и старался умыть снегом того, кто был к нему поближе.
       Тайга наполнилась громким мужским смехом. Они, как дети, радовались снегу, хотя знали, что вслед за ним придёт их злейший враг - мороз. Они умывали друг друга и умывались сами. Громко фыркали и смеялись, разгоняя вокруг всех птиц и зверей. Когда они успокоились, Андрей спросил:
       - Откуда он взялся? С вечера, совсем не было похоже, что он будет.
       - Здесь не твоя Молдавия, тут тишина, - сказали ему. -Ты сколько служишь, ветер здесь видел?
       И вправду, ветра в этом месте не было. Если и был, то только чуть-чуть, было больше похоже на сквозняк. Снег опустился на землю так тихо, что даже через палатку, они ничего не услышали.
       - И почему он не выпал завтра? - с сожалением сказал Олег.
       Ребята с ним согласились. Сегодня им предстояло собираться и переезжать. А это означало, что им придётся копаться в снегу, собирая палатку. Да и вокруг палатки придется покопаться, чтоб не оставить под снегом какие-нибудь инструменты. Слой снега достигал до двадцати сантиметров, и теперь они уже не радовались ему, а, наоборот, проклинали.
       К основным работам, сегодня им прибавилась и расчистка снега.
       Перебравшись на новое место, они спешили, чтобы поставить палатку. Приближались морозы, скоро могло быть уже очень холодно, и они не рискнули заглушать на ночь технику. В этом месте были очень большие и толстые деревья. Брёвна были такие тяжёлые, что они всем отделением с трудом их поднимали. Хорошо хоть валить их не нужно было, трактор наломал достаточно.
       Они очищали ствол, все вместе подходили к нему и, по команде, поднимали его на правое плечо. Тащили его до места, где должна была быть палатка, и, по команде, бросали. Команды давал тот, кто был первым. Они на каждом бревне менялись местами, чтоб кто-то не попадал постоянно на толстый конец. Брёвна были настолько толстые, что из-под них они не видели друг друга. Видели только ноги впереди идущего.
       Ребята подошли к очередному бревну, дружно взвалили его на плечи и потащили. Когда они его бросили, у них волосы на голове встали дыбом. Несколько мгновений они стояли и не могли понять, что произошло.
       Из кучи брёвен торчали чьи-то ноги и судорожно дёргались.
       - Кого-то прибили! - крикнул Виктор, и все бросились к куче.
       Откуда взялись силы, чтобы так быстро разгрести брёвна, было не понятно. Они даже не знали, кто из них оказался под брёвнами. Андрей быстро нашёл глазами Кирилла. Тот смотрел на него, и им в голову пришла одна и та же мысль: "Друг в порядке!". Виктор тоже был здесь, он крикнул. Саня, Лёшка и Олег тоже были рядом. Остальных было плохо видно, уже начинало темнеть, а они находились на той стороне кучи. Когда они вытащили пострадавшего, он ещё дышал. Это был Карим.
       - Как такое могло случиться? - недоумевали ребята. - Он же шёл вместе с нами.
       - Похоже, что бревно он взял не на правое плечо, а на левое, - предположил Виктор. - И как его угораздило.
       Виктор был прав. Карим, действительно, в спешке подставил не то плечо. Из-под бревна он не заметил, что идёт неправильно. Никто не заметил. Бревно увлекло его за собой, и такая нелепая ошибка чуть не стоила парню жизни.
       Ребята положили друга в кабину. Как ему помочь, они не знали. После оказания первой помощи, он в себя не приходил и лежал без сознания. Но он был ещё жив. Крепкий, здоровый парень, в одно мгновение, превратился в живой трупп.
       Ребята чувствовали за собой вину, хотя ни в чём не были виноваты. Мысли о том, что от их рук мог погибнуть их товарищ, не давала покоя. И выживет ли он? Теперь против них шла не только природа, но и собственная совесть. Они знали, что если их друг умрёт, они себе этого не простят.
       Работать они уже не могли. Стало совсем темно. Пришлось ночевать под открытым небом. Они могли разойтись по кабинам гудевших машин, но не хотели этого делать. Сейчас им было безразлично, где ночевать. Всё равно, в эту ночь сна не будет. Тревога за пострадавшего друга держала их вместе. Душа рвалась на части от бессилия и невозможности помочь.
       Наступило утро. Карим, всё ещё не приходил в себя, и они беспомощно смотрели на него.
       - Мы ничем не можем ему помочь. У нас нет связи и вызвать вертолёт мы не можем. Везти его сами мы тоже не можем, дорогу он не перенесёт, -  сказал Виктор. - Давайте поставим палатку и перенесём его туда. Там ему будет удобнее. Это всё, что мы можем сейчас для него сделать.
       - Будем надеяться, что он крепкий и выживет, - ответил Лёшка.
       Один из ребят остался у машины с другом, остальные пошли ставить палатку. Они пересчитали брёвна, и оказалось, что их хватало только на три слоя. Мороза в ту ночь ещё не было, но он мог появиться в любой день. Ребята хорошо помнили, как в прошлом году мороз застал врасплох казарму и разворотил трубы. Сопка была довольно таки большая, и они знали, что задержатся на ней долго. Они решили, чтобы потом не страдать от мороза, поставить ещё хотя бы один слой брёвен.
       Теперь они были очень осторожны. Ещё до того, как взять бревно, они смотрели друг за другом, чтобы кто-то не ошибся. Сейчас им было тяжелее - их стало на два человека меньше.
       Сложив брёвна, ребята взялись за палатку. Когда всё было закончено, они перенесли туда друга, подстелив под него несколько матрасов.
       Они шли на работу все. На то, чтобы справиться с участком, у них оставалась лишь неделя. Чтоб выполнить план, пришлось работать и ночью. В палатке оставался только повар, который готовил еду и смотрел за Каримом. Когда прилетел ротный, у них уже всё было готово.
       Громов сразу заметил хмурые лица ребят и понял, что что-то случилось. К этому времени, Карим уже пришёл в себя, но ему было очень плохо. Узнав в чём дело, капитан приказал положить чуть не погибшего парня в вертолёт и отправить в санчасть.
       Ребята попрощались с другом. Они не знали, выживет он или нет, и увидят ли они его ещё когда-нибудь. Времени на долгие прощания не было, другу нужна была  медицинская помощь, и они поспешили выполнить приказ капитана. Вертолёт с другом поднялся в воздух, а Громов остался, чтобы произвести взрыв.
       Уже потом они узнали, что Карим выжил, и его отправили домой.
       Ребята заправили скважины аммонитом и ушли в укрытие. Прогремел мощный взрыв, срезавший часть сопки. Ротный назначил день нового взрыва и, дождавшись вертолёта, улетел, оставив ребят, чтобы те продолжали работать.
       Они работали и не знали, что их ждут новые неприятности, о которых они не могли себе даже представить.
       Однажды ночью Андрей проснулся от непонятного чувства. Палатка раскачивалась.
       - Ребята, землетрясение!!! - крикнул он на всю палатку.
       Ребята проснулись и начали над ним смеяться:
       - Ты что, Глеб, боишься, что палатка на голову упадёт? Не бойся, она лёгкая, если накроет, теплее спать будет.
       Они даже не собирались выходить.
       - А если брёвна разъедутся, может ведь покалечить…- не успокаивался Андрей.
       - Куда они разъедутся, мы ж их укрепили.
       - Ребята, - вдруг, тихо сказал Сергей. - А почему палатка качается, а кровати нет? Это не землетрясение. Может ветер?
       - Да нет, такого ветра здесь не бывает. Кругом одни леса и горы, - проговорил Виктор.
       Вдруг они услышали снаружи смех и чьи-то голоса.
       - Это «Чёрный батальон»! - воскликнул Саня, выглянувший наружу.
       До сих пор они о нём уже много слышали.
       Среди солдат кавказской национальности существовало негласное правило. Как только где-то кого-то обидели из своих, они тут же собирались и устраивали разборки. И если в какой-нибудь роте лиц этой национальности было больше, то регулярно происходили драки с жестокими избиениями и издевательствами. В целях борьбы с подобным явлением, командование приняло решение создать "отдельный взвод". В солдатской среде их называли «Чёрным батальоном». Дисциплина в нём была на самом низком уровне. Жили они своей жизнью и  у них действовали свои законы. Их командиры часто менялись, так как, чтобы справиться с ними и навести хоть какой-то порядок, требовался командир с железным характером. А таких в их части были единицы.
       Чаще командиры поступали так, как проще было для них. Особо провинившихся и бурых солдат из других рот переводили на перевоспитание к чёрным, не заботясь об их дальнейшей участи и закрывая глаза на зверства, происходящие в их кругу. Любимым занятием батальоновцев было играть в футбол, где роль мяча играл попавший к ним солдат не их национальности. Причём, футболить надо было так, чтоб "живой мяч" отлетал как можно дальше. Иногда подобные "турниры" длились по несколько часов, и никому до них не было дела. Лейтенанты-двухгодичники соваться к ним боялись, так как могли  и сами стать "мячом", а тем, кто был звания повыше, такое положение было выгодно - страх попасть в логово "чёрного батальона" держал дисциплину среди солдат. В то же время, особо отличившихся батальоновцев тоже можно было перевести на перевоспитание в русские роты, где им так же спуску не давали, хоть и обращались с ними немного мягче.
       "Батальоновцы" часто устраивали вылазки, пытаясь нагнать страху на окружающих. Незадолго перед этим, они устроили разборки в одной из палаток идущих сзади. Тогда после этого случая, ещё будучи не в курсе, чьих рук это  дело,  комиссия проезжала по всем палаткам и проверяла кулаки у солдат, чтоб выявить участников. Приезжали и к ним.
       Почему они пришли сегодня к их палатке, ребята не знали. Было ли это связано с несчастьем, произошедшим с Каримом, или может быть, они отмечали что-то своё и теперь пришли поразвлечься, было непонятно. Они были пьяными и некоторые еле стояли на ногах. Но ребята хорошо понимали, зачем они сюда заявились.
       - Сейчас будет жарко! - выдохнул Виктор и осторожно выглянул.
       Вся палатка была окружена людьми, которые веселились от того, что в палатке проснулись и их уже боятся.
       - Да их, наверное, больше сотни…- присвистнул Виктор.
       - А нас всего одиннадцать… Получается, что их почти в десять раз больше…
       - Сколько бы их ни было, нам придётся драться. Эти звери нас не оставят, - сказал Виктор, закатывая рукава.
       Ребята молча вышли из палатки и стали плечом к плечу.
       Завязалась драка.
       К счастью, у гостей тоже не было оружия, и их преимущество было только в количестве. Но так, как они были пьяны, то противостоять ребятам им было не просто.
       То, что происходило дальше, нельзя было назвать простой дракой. Это была жестокая бойня!
       Ребята дрались отчаянно, пуская в ход всё, что попадало под руки. Привыкшие столько раз ходить рядом со смертью, сейчас они не жалели ни себя, ни их. Злость на этих непрошеных гостей придавала им сил и жестокости.
       Зачем они сюда заявились?! Кто их сюда звал?! Разве ребятам мало проблем и без них?!
       Свои и чужие смешались в темноте. Тайга наполнилась криками и стонами, слышались удары и хруст костей. Ребята готовы были загрызть любого, кто брал верх над кем-нибудь из товарищей.
       Сколько времени это продолжалось они не заметили. Но внезапно стало тихо. Несколько человек из гостей скрылись в тайге, а остальные остались лежать на земле.
       Начинало светать, и ребята осмотрелись по сторонам. Вся площадка вокруг палатки была устелена корчащимися телами. Их лица были синие и опухшие, у многих на лице была кровь. У некоторых были переломаны конечности, и они не могли пошевелиться. Все, кто ещё мог ходить, убежали. Своих на земле ребята не видели.
       Оказывать гостям первую помощь они не собирались, они их сюда не звали!
       Ребята вернулись в палатку и привели себя в порядок. Смыли с рук  кровь, побрились и оделись.
       Откуда командование так быстро узнало о случившемся, так никто и не понял. Но солнце ещё не успело хорошо взойти, как ребята услышали звук вертолёта.
       Первым из вертолёта выскочил ротный. Он подбежал к палатке и от того, что он увидел, его глаза полезли на лоб.
       - Что здесь произошло?! - закричал он, - Быстро строиться!!!
       Ребята вышли из палатки и построились. Их одежда была целой, и выглядели они так, как будто ничего не случилось. И хоть им тоже сильно досталось, но держались они достойно.
       Из вертолёта вышли ещё люди в военной форме и направились к ним.
       - Понаехали…- проворчал Виктор. - Сейчас будет…
       Чистенькие, выбритые без единого шрама они стояли в строю, как ни в чём не бывало. Полная противоположность тем, кто лежал на земле. Выдавали их только набитые кулаки, которые они старались спрятать.
       Громов осмотрел ребят. Он был доволен, что никто из них не пострадал, но не подавал вида.
       - Под трибунал пойдёте!!! Вы не люди, вы звери! - начал кричать он на них, когда члены комиссии подошли ближе. - Ваше счастье, что вы никого не убили!
       Пострадавших собрали и погрузили в вертолёт, где им оказывали первую помощь.
       Началось разбирательство. Ребят постоянно расспрашивали и постоянно на них кричали, угрожая трибуналом:
       - Вы больше никогда не будете драться! - кричал на них прибывший майор.- Мы вам поставим штампы в военные билеты! И если вы в течении 20-ти лет кого-то побьёте, вас посадят без разговоров! Имейте это в виду! Вы опасны для общества! Вы дикари, и ваше место здесь, в лесу!
       Им сунули под нос какие-то документы и приказали подписать. Иначе - трибунал!
На этом расследование закончилось, и комиссия направилась к вертолёту.
       Громов еще задержался возле ребят. Теперь он уже не скрывал своего восхищения ими:
       - Ну, ребята, вы молодцы! - заявил он им. - Этих тварей ещё никто не побил, а вы смогли. Я Гром, а Вы мои Молнии!!! Молодцы!
       Капитан ушёл к вертолёту, который после этого поднялся в воздух.
       У ребят болело всё тело, но в душе им было приятно. После всего пережитого этой ночью, после мучительных допросов днём, последние слова капитана им понравились, и они зауважали его ещё больше.
       День подходил к концу. Уставшие ребята пришли в палатку, разожгли огонь. К вечеру заметно похолодало, и они запаслись дровами.
       - Похоже, наш старый друг, Дед Мороз, уже близко, - сказал Лёшка, потирая от холода руки.
       - А так было хорошо! - сказал Сергей. - Но так мало!
       - Да, лето тут очень короткое, - согласились ребята.
       Им ещё так хотелось тепла! Прошлая зима им доставила много хлопот, и им очень не хотелось, чтобы она снова возвращалась.
       Мороз не заставил себя долго ждать. Ночью ребята проснулись от холода. Огонь в топке погас, и в палатке сразу похолодало. Они быстро разожгли огонь по новой, и уже до утра не давали ему потухнуть. Для повара настали тяжёлые ночи, смотреть за огнём входило в его обязанности. К утру мороз набрал полную силу.
       Ребята достали свою тёплую одежду, которая лежала у них с прошлой зимы. Тем, кто выходил на трассу, выдавали поролоновые куртки, называемые «бамовками» и ватники чёрного цвета. Они были очень лёгкими и удобными. Неудобно было только то, что в них нельзя было приближаться близко к огню. От жара костра они таяли. Но в них было намного теплее, чем в той одежде, что им выдали вначале в части. Здесь они уже не ходили в валенках, а в фетровых сапогах. Эти сапоги тоже нельзя было сушить у костра, от этого они уменьшались в размере. Нашлись прошлогодние шапки и тонкие рукавицы. Теперь им всё это очень пригодилось.
       Не успев ещё хорошо отвыкнуть, ребятам приходилось снова привыкать к суровости местного климата.
       Они пришли на сопку. На краю площадки установили металлическую бочку и залили в неё соляру. Потом подожгли. Здесь ребята могли греться. Когда приходилось ремонтировать технику, руки замерзали так, что, кроме как у этой бочки, согреть их было невозможно. Работать в рукавицах не всегда было удобно. Металл был очень холодным, и прикасаться к нему было тяжёлой мукой. Работа шла очень медленно. Закрутив всего один болт, приходилось бежать к бочке греть руки, чтоб не получить обморожения. То же касалось и штанг - после каждой замены нужно было бежать греться. В кабине, хоть и было тепло, но не настолько, чтобы согреться после контакта с металлом. Руки коченели, и пальцы не слушались. Хотя -50-ти ещё не было, но было уже очень холодно.
       Легче было только в палатке. Здесь пока горел огонь, было тепло. Но стоило пламени ослабнуть, как в палатке становилось холодно, почти как снаружи, особенно на нижнем ярусе. Ночью ребята часто вскакивали, чтоб подложить в топку дров. Проспать было невозможно, холод их будил сразу. Тонкие одеяла не грели, а лишь чуть-чуть удерживали тепло.
       Бельё они стирали по очереди, и то друг другу. Тот, кто снимал бельё, укутывался во все одеяла и в тот день на работу не выходил. Ребята стирали ему и развешивали на просушку. Стирали с бензином, чтобы уничтожить появляющихся вшей. Никто никогда не возражал, никто не обижался. Каждый знал, что иначе нельзя.
       Холод стоял жуткий. Если в палатке и на рабочем месте ещё можно было согреться, то по пути до палатки у них другой возможности не было, кроме как бежать. Поэтому, они часто так и делали.
       Однажды они прибежали в палатку поздно вечером. Ребята сильно замёрзли и проголодались. Как только они вошли, увидели, что ужин готов и ждёт их. Над котлом с кашей поднимался пар, на ужин была перловка. Горячая каша была бы им сейчас очень кстати. Они не стали долго ждать и сразу принялись за еду.
       Андрей  с большим аппетитом наворачивал кашу.  Вдруг он остановился.
       - Мишка, ты что не мог крупу перебрать? - крикнул он повару.
       Во рту что-то хрустело, и он с трудом всё проглотил.
       - Да перебирал я! - отозвался повар.
       Андрей ещё немного поводил во рту языком и, вдруг, тихо сказал:
       - Ребята, я, кажется, свой зуб съел…
       Ребята чуть не подавились кашей. Хоть это и было большой неприятностью, но было смешно. Смеяться над несчастьем друга им было неудобно, и теперь они давились кашей, изо всех сил сдерживая себя. Первым не выдержал Сергей. Каша вылетела у него изо рта, и он покатился со смеху. За ним не выдержали и остальные. Теперь смеялись не только с Андрея, но и с Кирилла, который весь измазался кашей. Кто-то подавился, и ему начали хлопать по спине, тот закашлял, но смеяться не перестал. Начали смеяться и с него. Андрей от них не отставал. Он тоже смеялся, прощупывая языком то место, где ещё недавно был зуб. Зуба не было, и он не мог поверить, что он сам его съел, да ещё и с таким трудом проглотил.
       - Ну, Глеб, ты и голодный! - держался за живот Сергей. - Уже начинаешь есть сам себя.
       - Теперь, у кого зуб упадет, отдавайте его Глебу, - хохотал Яшкин.
       - Вы по ночам, когда спите, рот закрывайте, а то утром проснётесь без зубов, - уже икая, проговорил Сергей, - Глеб их все вырвет и съест.
       - Точно! На гражданке люди за золотые зубы боятся, а нам придётся бояться за собственные, - поддержал его Олег.
       - Ты, когда на гражданку пойдёшь, иди работать стоматологом, - советовал ему Лёшка. - Там голодным ходить не будешь.
       Андрей от души смеялся. Он не обижался на шутки друзей, он очень любил их всех и радовался, когда им было хорошо. Ему очень нравилось, когда ребята вот так вот веселились, хоть на время забывая о своих бедах. Конечно, жаль было зуба, но разве его вернёшь?
       Когда все немного успокоились, Виктор спросил:
       - Как это тебя угораздило?
       - Не знаю. Видно, зуб не выдержал резкой перемены температур. Мы ведь пришли с мороза и сразу взялись за кашу. Вот он и раскрошился, - ответил Андрей.
       - Да, зимой тут зубы часто ломаются, - сказал Виктор. - Но, чтобы кто-то себе их съел, вижу впервые.
       Ребята опять начали хохотать.
       - Смейтесь, смейтесь, - сказал Андрей. - Радуйтесь.
       - Да уж! Ты  собственный зуб съел и не заметил, опять, завёлся Сергей, - так ты и язык проглотишь.
       - Ну, знаешь, Кирюха, чтобы язык проглотить, каша должна быть очень вкусной, - отшучивался Андрей. - А она у нас без тушёнки.
       - Вот-вот! Вместо тушёнки ты его и проглотишь, - не унимался Сергей, - только, жевать тебе, к тому времени, будет нечем, зубов не останется.
       Они ещё долго шутили по этому поводу, пока совсем не устали и не уложились спать. Утром Андрей не вставал - не его смена.
       - Эй, Глеб, идём с нами! - крикнули ребята, которые собирались на работу.
       - Ага! Счас! Чтоб вы целый день с меня ржали? - сонно отозвался Андрей.
       - А мы и так с тебя целый день ржать будем,  - веселились ребята.
       - А я не услышу, - буркнул Андрей.
       - Ребята, зубы берегите! Глеб с вами остаётся! - крикнул Олег тем, кто сегодня тоже был не на смене.
       - Да идите вы уже! Спать мешаете! - крикнул Андрей, запустив в них сапогом.
       Ребята выскочили из палатки и с громким хохотом отправились на работу.

       Прошло ещё несколько дней. В тот день их на смене было четверо. Они заканчивали разбуривать очередной слой сопки, и оставалось уже немного, а оставлять на завтра не хотелось. Ребята проработали до ночи и, когда закончили, уже стемнело. К палатке пришлось идти в темноте. Они шли быстро, чтобы не замёрзнуть. Вдруг, между деревьями показались какие-то огоньки.
       - Что это там за фонарики? - спросил Сергей.
       - Где? - удивились ребята.
       - Да вон там, за деревьями, - ответил он.
       - Какие ещё фонарики? Светлячков сейчас нет, замёрзли, - тревожно сказал Андрей.
       Тут огоньки стали ближе, и все их заметили. Они двигались в разные стороны за деревьями и постоянно приближались.
       - Ребята, это не светлячки, это волки! - крикнул Андрей. - У волков ночью глаза светятся!
       Ребята рванули к палатке. Они никогда не сталкивались с хищниками так близко и теперь хорошо понимали, как чувствовал себя Михаил, когда встретился с медведем. Они бежали так быстро, как только могли. Огоньки от них не отставали - волки начали охоту. Андрей рванул  вперёд и  вбежал в палатку. Остальные влетели за ним. Те, кто был в палатке, испугались, наверное, не меньше них. Они видели страх на лицах ребят и не знали, что случилось. Вбежавшие ребята были бледные, страшно перепуганные и не могли сказать ни слова. Особенно был перепуган парень, бежавший последним.
       - В чём дело? - крикнул Виктор.
       - Волки! - выдохнул Андрей и больше сказать ничего не мог.
       Сердце страшно колотилось и, казалось, что оно сейчас выскочит. Дыхание никак не могло прийти в норму. И только отдышавшись, они смогли объяснить, в чем дело. Виктор выглянул из палатки. Вокруг, то тут, то там, мелькали огоньками голодные волчьи глаза. Волки не уходили, а ждали в лесу, может кто-нибудь к ним выйдет. Их было много.
       - Да там фонариков в лесу - целая иллюминация, - сказал Виктор, возвращаясь к ребятам. - Но вы не бойтесь, сюда они не сунутся. Они боятся огня.
       Волки ещё долго блуждали среди деревьев, пока, наконец, ушли. Лишь тогда ребята успокоились и уже могли шутить.
       - Как вы бежали? - спросил Лешка. - Вам не приходило в голову влезть на дерево?
       - Спроси что-нибудь полегче! - ответил Сергей. - Тут растёт одна лиственница, попробуй, взберись.
       Здесь, и вправду, росли одни лиственницы. Ствол у них длинный, и ветки начинаются у самой верхушки. Да и на ёлку взобраться было трудно.
       - Глеб, а чего ты, действительно, не залез на дерево, ты же гимнаст? -спросил Кирилл. - Мы бы убежали, а ты бы сидел на дереве до утра. И волки бы тебя стерегли. Был бы в полной безопасности.
       После этого случая ребята задумались. Хорошо, что волки, в этот раз, их не догнали. А кто знает, что может случиться в следующий раз. Кто ещё может встретиться им на пути?
       Настал день взрыва. Они ждали, что прилетит вертолёт, но на этот раз взрывчатку привезли на грузовиках.
       - Болота замёрзли, сейчас можно к вам добраться и по земле, - объяснил им ротный.
       Ребята доложили ротному о происшествии с волками.
       - Будьте осторожны, - сказал им Громов. - Волки - хищники опасные. В одиночку не ходите, загрызут. И вообще, ночью старайтесь не ходить, лучше ночуйте в машинах, если не успеваете засветло. К чёрту эту работу, для меня ваши жизни важнее.
       - Тогда, заберите нас отсюда, - пошутили ребята.
       - Если бы это от меня зависело, вы бы тут ни минуты не оставались, -серьёзно ответил Громов. - И хватит об этом. Выгружайте взрывчатку.
       В этот раз взрывчатки было много. Площадка, которую они подготовили, была большой и, чтоб её подорвать, одной машины было недостаточно. Они опустили шнуры ДШ в скважины и начали наполнять отверстия тротилом. Когда всё было готово, Громов отправил ребят на безопасное расстояние, а грузовики в укрытие. У площадки он остался с Андреем.
       Они начали соединять шнуры между собой. Ходили очень осторожно, чтобы не создать искру от удара камня о камень. Последний шнур соединили с машинкой. Отойдя в укрытие, ротный повернул ручку. Взрыва не последовало. Капитан побледнел. Он повернул ручку ещё и ещё, но это не дало никакого результата.
       - Вот чёрт! - выругался он и посмотрел на Андрея, - Интересно, в чём дело?
       - Нужно проверить соединения, - ответил Андрей.
       - Это я и сам знаю. И ещё знаю, как это опасно, - сказал капитан. - В любой момент может произойти взрыв. Ну что ж, солдат, пойдём жизнями рисковать?...
       Андрею рисковать жизнью не хотелось. Но разве у него был выбор? Капитан шагнул вперёд, и Андрею ничего не оставалось, кроме как идти за ним. Перед глазами в этот момент пронеслась вся  жизнь. Почему-то очень остро вспомнился сержант Еремеев, его глаза.
       - Если что, лучше погибнуть, чем так… - подумал он.
       Они осторожно вышли на площадку и стали проверять соединения. Это было очень опасно. Почему не произошёл взрыв, было неизвестно, и в любой момент всё могло взлететь на воздух. Но они не нашли ничего, что могло бы помешать взрыву.
       - Дело в машинке, - сказал ротный. - Нужна искра. А ну-ка пойдём.
       - Куда?
       - К машинам, за аккумулятором.
       Они направились в ту сторону, где скрылись грузовики. В грузовиках водителей не было, очевидно, они ушли с ребятами. Когда они открыли капот, Андрей присвистнул. Аккумулятор был большой и весил около 50-ти кг. Капитан приказал Андрею снять его и нести к площадке. Тащить нужно было около трёх километров. Когда они дошли, Андрей уже рук не чувствовал.
       Они подсоединили аккумулятор и произвели взрыв. К счастью Андрея, аккумулятор нести обратно не пришлось. Об этом должны были позаботиться водители. Когда Громов с Андреем пришли к ребятам, ребята обрадовались. Они видели, что их слишком долго нет, и уже давно переживали.
       - В чём дело? - спросил Виктор у ротного. - Почему так долго?
       - Небольшая поломка в машинке, - объяснил ротный и, обращаясь к Смирнову, сказал:
- Ну, солдат, пришёл твой час. Вышел приказ об увольнении. Так что, скоро ваши муки закончатся.
       Ребята знали, что уже скоро настанет этот день и давно его ждали. Ждали и боялись. Дембеля ждали, потому что им давно осточертела эта жизнь здесь. И боялись, потому что знали, как трудно расставаться с друзьями.
       Первыми уходили Смирнов и Орлов.
       Когда кто-то умирает, все плачут оттого, что знают, что больше никогда его не увидят. Когда солдаты уходят из армии, друзья плачут по той же причине.
       Когда солдаты уходят из армии, друзья плачут. Когда уходили друзья с трассы, ребята рыдали!
       Только сейчас Андрей понял, что происходило в душах его друзей, когда весной они провожали тех, с кем служили до этого. Только сейчас почувствовал всю ту боль, которая приходит в такой день.
       Андрей очень любил этих ребят. Ему никогда даже не приходило в голову обвинить их за то, что они взяли его с собой на этот гиблый участок. Хотя здесь и было очень трудно, но он всегда был благодарен Смирнову за то, что он защитил его тогда и взял к себе, как товарища. Он всегда был благодарен этим ребятам за то, что они научили его жить по-братски. Научили его любить жизнь и дорожить ею. Научили думать не только о себе, а прежде всего, о товарищах. Делили с ним все беды, которые им пришлось пережить.
       И так думал не только он, так думали все.
       Ребята искренне радовались за друзей, но их сердце сжималось от боли и обливалось кровью. Девять месяцев, проведённых вместе, сделали их чем-то одним целым. И вот теперь от этого целого часть должна оторваться.
       Слёзы удел женщин… Мужчины не должны плакать…
       Но они плакали…Лишь в такие минуты они могли позволить себе, чтобы собственная слабость брала верх над ними. Крепкие, здоровые мужчины сегодня  плакали. Плакали от своего бессилия. Плакали, оттого что знали, что не в силах что-либо изменить.
       Пришёл день, которого они так ждали и так боялись.
       День расставания с друзьями… Расставания навсегда!
       Одни уходят, чтобы жить… Другие остаются, чтобы выжить…
       Сколько ещё страданий им предстоит пережить? Сколько новых друзей предстоит снова найти и снова расстаться. Уходившие ребята всё это уже не раз пережили, и теперь им приходится переживать всё снова.
       Чтобы всё это понять, нужно всё это пережить самим. Но пережить не только один день расставания. А пережить всё то, что пережили эти ребята вместе, плечом к плечу друг с другом. Они пережили и они сегодня  плакали…
       Ещё до ухода ребят остающиеся друзья решили сделать им подарок. Андрей как-то подошёл к Сергею и предложил:
       - Кирилл, давай подарим что-нибудь ребятам.
       - Что мы им подарим? Здесь нет магазинов, чтобы что-нибудь купить.
       - Мы можем скинуться, чтоб им легче было добраться домой. Дорога дальняя, добираться долго. Деньги им в дороге не помешают.
       - Да, ты прав. Это самое лучшее, что мы можем для них сделать, - сразу же согласился Сергей.
       Деньги у них были. Им платили по девять копеек за метр скважин, и они их тратили только на то, чтобы купить сигареты, когда кто-то ездил в часть. Больше их тратить им было не на что. А ребятам они сейчас могли бы очень пригодиться.
       Они рассказали об этом остальным. Все сразу же согласились. Они собрали деньги и отдали Виктору и Лёшке. Ребята были благодарны друзьям, проявившим такую заботу о них.
       После ухода Виктора Смирнова и Алексея Орлова, ребятам пришлось снова взять себя в руки и продолжать работать. Было трудно привыкнуть, что этих ребят нет рядом.
       Но пришлось… Душевная боль постепенно утихала, пока не утихла совсем…

      




















                Часть третья
       ***
Там не было войны, Сибирь не знает
Боёв, когда летят осколки вверх,
Там взрывы только мирные звучали,
И рёв машин, и заливной солдатский смех.

Безусые совсем ещё мальчишки,
Попали в край суровый и чужой,
И на глазах зелёные парнишки,
Вдруг повзрослев, вставали вместе в строй.

Взрослели парни, расправляли плечи.
И не давали отдыха рукам,
Тянули трассу, чтоб тянулась вечно
Дорога сквозь Сибирь, с названьем БАМ.

       Уже прошёл год с тех пор, как Андрей впервые попал в этот край. Сколько всего произошло с ними за это время! Впереди ещё год- столько же, сколько прошло. Что ещё их ждёт? Сколько ещё испытаний придётся им пережить?
       Уйти с трассы они не могли. Строгие военные правила этого им не позволяли. Уйти отсюда можно было только искалеченными или в гробу. Меняли только молодых и то, лишь тех, кто ребятам не подходил по здоровью, по силам или даже по характеру.
       Ребята шли вперёд.
       Они двигались с востока на запад, зная, что впереди есть люди и, когда-нибудь, они до них дойдут. Ротный обещал им, что после стыковки их переведут в часть и там они дослужат оставшиеся дни до увольнения.
       - Когда дойдём, вы все получите медали, ребятки, - говорил он им. - Знаете, что такое Бамовская медаль?
       Они знали. Бамовская медаль была утверждена ещё в семидесятые годы и была самой почётной в это время.
       - Вы все её заслуживаете, - говорил Громов. - Вы не можете её не получить. Вот увидите, вы уедете отсюда героями.
       Ребята верили и продолжали идти вперёд.
       Приближался Новый год. Прошлый Новый год Андрей встречал в части, под одеялом, в обнимку с друзьями.
       Перед Новым годом приехал ротный, поздравил их, вручил значки. Андрею объявил, что ему присуждается звание ефрейтора. Андрей отказался.
       - Почему? - спросил капитан.
       - Не буду я "собакой", товарищ капитан, - ответил Андрей, (тогда тут так звали ефрейтора). - Лучше рядовым останусь.
       - Ладно, посмотрим, - ответил Громов.
       Потом, Андрей узнал, что ротный выполнил его просьбу, Андрей так и остался рядовым.
       Ротный оставил им маленький телевизор, чтобы они могли посмотреть передачи и встретить Новый год. Это был крохотный телевизор, работавший от аккумулятора.
       Потом ротный уехал, у него была семья, и он должен был встречать Новый год дома. Военный городок находился в Утином, рядом с частью. Жизнь здесь отличалась своими трудностями. Деревянные домики отапливались дровами, которые постоянно нужно было заготавливать впрок. Вода была только привозная. Женщины, приехавшие вслед за своими мужьями, воспитывали и растили детей и всеми силами старались создать, по возможности, условия для этого. Эти женщины-декабристки (да, их можно так назвать), были надёжным тылом для своих мужей. Всегда их поддерживали и стойко переносили все испытания, которые подносил этот суровый край.
       Ребята ждали, когда начнётся бой курантов и не заметили, что Наркулов и Карпов тихо вышли. Перед самым Новым годом они услышали шум и в палатку ввалились… Дед Мороз и Снегурочка! Это было так неожиданно, что ребята вскочили со своих мест.
       Дед Мороз был высокий, стройный, белолицый и розовощёкий. С ватной бородой из старого матраса, в шинели на изнанку и весь в каких-то лентах. Ребята сразу же узнали в нём Саньку Карпова. В таком наряде он им понравился, а от Снегурочки они были просто в восторге - стройная, высокая, вся укутанная белыми простынями. Но, почему-то, слишком смуглая. Это был Наркулов, он был смуглолицым парнем и в роли снегурочки выглядел забавно.
       - Просто красавица! - весело одобряли ребята. - Теперь у нас будет настоящий Новый год.
       Ещё больше они обрадовались, когда Дед Мороз подарил им подарки. Он пришёл с мешком, в котором лежало две бутылки водки и пара банок сгущёнки. Откуда ребята раздобыли водку, никто не знал. Достать водку на трассе было сложно. Может быть, ротный привёз, хотя он этого никогда не делал. Он лишь раз угостил их по чуть-чуть, когда ему присвоили звание капитана. Возможно, что ребята где-то достали водку раньше, когда были в части, и берегли для такого случая.
       - Вот теперь, у нас точно будет настоящий Новый год, - сказал Дед Мороз, вынимая водку. - Правда, это не шампанское, но, думаю, праздновать с этим можно.
       - Да это  лучше шампанского! - воскликнули ребята.
       Пробили куранты. Наступил 1984 год.
       Никто из ребят не знал, удастся ли выжить и дожить до следующего года. Сегодня они радовались, что дожили до этого. Никто не знал, что их ждёт в новом году, но все знали, что этот год будет для них ещё трудным.
       Они радовались Новому году… Под музыку из телевизора танцевали по очереди со снегурочкой. Шутили и смеялись. Было весело.
       Потом начали вспоминать гражданку, своих друзей, родственников, всех, кто остался дома. Стало грустно...
       После праздника приехал ротный и объявил, что Наркулов и Шведюк увольняются. Душевная боль, ушедшая после ухода Смирнова и Орлова, вернулась снова. Вернулась с новой силой. Снова было тяжело... Лучше бы они ушли тогда все вместе, и ребятам бы не пришлось дважды переживать одну и ту же боль.
       Наркулов был хорошим и весёлым парнем, ребята его любили и уважали. Его шутки всегда всех веселили и поддерживали. Олег был ни чуть не хуже. Им всем так не хватает Смирнова и Орлова, а теперь не будет хватать и их - Шведюка и Наркулова. Ребята прощались со слезами на глазах. Они фотографировались вместе, обменивались адресами и очень надеялись, что, может быть, когда-нибудь, доведётся встретиться. У Карпова был из дома фотоаппарат. Когда у них была плёнка, он всех фотографировал, и у них могла остаться в память о друге его фотография.
       Потом ушёл повар. Он ещё не был дембелем, но оставаться на трассе больше не хотел. Ему было очень трудно, ведь, когда все уходили на работу, он оставался в тайге один. Он всё время просился в роту, и ротный согласился найти ему замену. Ребята прощались с Михаилом, но знали, что встретятся с ним в части. Ему оставалось служить ещё год.
       Из дембелей оставался только Яшкин. Ребята знали, что скоро будут провожать и его. После ухода Смирнова, Орлова, Шведюка, Наркулова и Михаила их осталось восемь человек: Александр Яшкин, Александр Карпов, Андрей Глеб, Сергей Кирилов, Валерий Томберг, Адам, Бота и Ягоян.
       Молодое пополнение часто менялось. Бывало, что новенькие находились здесь всего пару дней, а потом ребята их отправляли. Оставляли самых сильных, самых выносливых. Иначе было нельзя. Они отвечали за их жизни. Почти всегда здесь оставалось 12 человек. За старшего теперь у них был Саня Карпов. Он был единственным сержантом и прибыл сюда после сержантской школы. Ему оставалось служить полгода. Это был высокий, под метр девяносто, светлый, красивый парень. Все ребята его любили и уважали.
       Начинался пик морозов, время, когда всех с трассы отправляли в часть. Работать в это время было невозможно, морозы опускались ниже метки -50. Мороз крепчал и давил так, что в лесу деревья растрескивались. Не выдерживало и железо. Под натиском мороза оно становилось хрупким и часто ломалось. Лишь стоило применить силу, и стальной болт крошился. Нужно было немало усилий, чтобы потом заменить его.
       Но всех отправить в часть было нельзя, они находились далеко, и было решено  технику оставить на месте. Поэтому кому-то надо было оставаться её охранять. Получилось так, что это выпало на долю Андрея. Ротный обещал, что это всего на пару дней, а  потом его подменят. Но пару дней затянулись на неделю. Эта неделя будет сниться ему много лет в кошмарных снах, когда он один в тайге среди гудящей техники. Когда от мороза некуда скрыться и чтобы не замёрзнуть, надо постоянно двигаться. Когда он постоянно пилил дрова и жёг огромные кострища, рискуя либо сгореть, либо замёрзнуть. И нельзя было спать, потому что уснуть - означало умереть.
        Спустя неделю к нему прислали смену, но увидев своего друга Сергея, Андрей не согласился оставлять его одного в тайге, так как уже знал, как это тяжело одному. Он остался с другом, и они продежурили всё оставшееся время сильных морозов, пока не прибыли остальные ребята. Вдвоём было легче, уже можно было спать по очереди, зная, что в случае чего, есть кому придти на помощь. Прошло ещё две недели, прежде чем морозы стали чуть мягче и уже при -40 всех ребят вернули на трассу.
      Вскоре прибыло пополнение. Им прислали нового повара. Его тоже звали Михаилом, по фамилии Шмелёв. Ребята привезли Евдокимова и Рудакова. Евдокимов и Рудаков очень быстро вписались в этот дружный коллектив.
       Евдокимов был смышлёный, белобрысый парень из Волгограда. Он почему-то сразу бросился в глаза Андрею, и он сразу решил, что это будет его напарник. Рудаков был чернявый, крепкого телосложения и понравился Сергею за то, что был серьёзным и рассудительным.  Оказалось, что оба парня женаты.
После увольнения стариков, приходилось добирать молодых ребят, после учебки, которая заканчивалась как раз после морозов. Добирали из того что было, хотя не всегда парни соответствовали тем требованиям, которые были здесь необходимы. Особенно те, которых не ребята выбирали, а  им присылали. Один из таких им достался в этот раз, умственные способности на низшем уровне, полное нежелание работать и "моя твоя не понимай или понимай очень слабо".
       Жизнь пошла по второму кругу: старики учили новеньких, как нужно выживать в здешних условиях. Новичкам было  трудно, но они, понемногу, привыкали. Ребята постоянно смотрели за ними, постоянно помогали, чтоб они могли привыкнуть, чтоб им было легче. Но молодой, которого прислали из части, так и не привык...
       Однажды они проснулись утром и в палатке его не обнаружили. Его нигде не было. Будучи из тёплых краёв, парень не смог выдержать здешних морозов и убежал.
       - Дурак! Куда он отправился? - переживали ребята. - Пропадёт ведь один в лесу.
       Они искали его по окрестности, но найти не смогли. Они даже не знали, в какую сторону он ушёл. Ротный, прилетевший на взрыв, сразу отменил все работы, и все занялись поиском. Он сообщил о пропавшем парне и к поиску подключились и остальные. Его искали два дня, и нашли на одной из сопок. Как он провёл эти дни в тайге один, в этот страшный мороз, никто не знал. Как ему удалось выжить, казалось чудом. Когда его нашли, он был жив, но идти не мог. Его ноги были полностью обморожены. Бедного парня подобрали и отвезли в часть.
       Уже позже, когда ребят снова привезли отдохнуть в роту, они с ним встретились в санчасти. У парня не было ног, но он был очень доволен. Когда он их увидел, он радостно воскликнул:
       - Ребята, я домой еду!
       У Андрея сжалось сердце. Из всех присутствующих, он один был при случае, когда сержанту Еремееву оторвало руку и ногу. Он один видел его глаза и всегда их помнил.
       - А этот дурак радуется! - ему стоило больших усилий, чтобы не вмазать ему по довольной физиономии.
       - Дурак! - процедил он сквозь зубы, сжав до боли кулаки. - Кому ты там такой нужен?
       Парень не обращал внимания на слова Андрея. Он всё время радовался и рассказывал, как дома хорошо. Андрей не выдержал, не в силах больше на него смотреть. Он сплюнул и вышел из санчасти.

       Вскоре пришла очередь уходить Яшкину.
       Когда ему сообщили, что пришло время увольняться, он отказался. Он решил ещё остаться. Почему он так решил, никому не объяснял. Может потому, что хотел заработать, или может, было что-то личное, и он не хотел возвращаться домой. А может и потому, что не хотел расставаться с ребятами. Он знал, что пока ему не будет замены, он будет с ними. Может быть, он не хотел причинять больше боли себе и ребятам. Так или иначе, но он остался.
       Но с ребятами он был недолго. Уже через три недели пришёл ротный и сказал, что он уже гражданский, а гражданским нельзя находиться вместе с солдатами. Яшкин был добрым и хорошим парнем. Его все любили и уважали. Было, тоже очень жаль с ним расставаться. Но у ребят была надежда, что, если он будет работать недалеко, то они, может быть, ещё увидятся.
       Советский Союз - огромная страна. Поэтому здесь служили ребята из разных концов света. И, чтобы после армии встретиться, должно было произойти что-нибудь важное или какое-нибудь чудо. Байкало-Амурская Магистраль - маленький участок на карте большой страны, и здесь встретиться было больше шансов.
       И вправду, Саня всё время находился где-то неподалёку и часто приходил к ним. Они не знали, где точно он находится, но всё время чувствовали его присутствие. Теперь он был свободным человеком и мог переезжать, куда захочет. Ребята всегда были рады видеть своего друга. Теперь они его звали Сверчком, так там сокращённо называли сверхсрочников.
       Зима всё ещё была в полном разгаре, и  ребятам приходилось туго. Теперь им регулярно подвозили горючее и продукты. Однажды подъехала машина с горючим, и Андрей не поверил своим глазам. За рулём был Николай друг детства и одноклассник. С тех пор, как они расстались, они не встречались и ничего не знали друг о друге. Андрей знал, что друг служит где-то рядом, но где именно и как, он не знал. Это была их первая встреча, и как потом оказалось, здесь последняя.
       Николай выскочил из машины и бросился к другу.
       - Анискин! Чертяка! Не замёрз! - крепко обнимал его Андрей.
       - Андрюха, задушишь, - простонал Николай.
       - Как я рад! Как ты? - отпустил его Андрей.
       - Нормально! - отвечал Николай.
       Потом он рассказывал о своей службе. Он попал в Февральскую часть. Первые полгода ему было очень трудно. Дедовщина там бушевала во всю, и молодым доставалось сильно. Лишь теперь, спустя год, он почувствовал себя лучше. Теперь ему дали новую машину, и он развозит горючее, куда пошлют. За раз он везёт 12 тонн. Сегодня его прислали на трассу, к ним.
       Они потом ещё долго сидели и разговаривали. Когда Николай уехал, уже вечерело.
       Уже потом Андрей узнал, что Николай в ту ночь до части не доехал.
       Чтоб добраться до части, ему предстояло переехать высокий мост через реку. Заезжая на мост, Николай не справился с управлением, и его снесло вниз. Вместе с грузовиком Николай свалился в реку, и лишь чудом ему удалось выбраться. Его спасли, но падение не прошло для него даром. Его подлечили и демобилизовали. Его состояние здоровья не позволяло ему продолжать службу. Он уехал домой, а Андрею оставалось служить ещё немного меньше года.
       Дни на трассе тянулись медленно. Тяжёлая работа изматывала. Мороз всё ещё давил и когда какая-то из машин ломалась, и её нужно было ремонтировать, они разводили под ней небольшой костёр, иначе она могла замёрзнуть. На площадке они часто разводили большие костры, у которых можно было греться.
       У ребят открывались новые раны, и болезнь обострялась. На их ноги было страшно смотреть. Да и смотреть можно было нечасто, в такой холод выставлять кожу наружу было опасно. Спали одетыми, и часто бывало так, что, проснувшись утром, они обнаруживали, что волосы примёрзли к подушке.
       Ребята работали по сменам. Старались управиться засветло, чтобы не идти ночью по тайге. Если днём было много работы, и они знали, что не справятся до вечера, они предупреждали смену и оставались ночевать в буровых. Техника никогда не глушилась, и в кабине было достаточно тепло, чтобы переночевать. Утром приходила смена, и ребята возвращались в палатку.
       В этот день, ребята задержались. У них была серьёзная поломка, нужно было всё сделать сегодня, иначе могло всё замерзнуть. Было уже довольно таки поздно, когда ребята закончили. Перекусив продуктами, прихваченными с собой, и долив топливо до упора, уставшие ребята разошлись по машинам. Они уснули и не услышали, как одна из машин заглохла.
       Это была буровая Андрея. Он крепко спал и ничего не услышал. Он был спокоен, зная, что горючего полный бак и хватит до утра. Но мороз прихватил соляру, и огромная машина затихла. Во сне Андрей не почувствовал, как коварный мороз подобрался к нему, он спал и ничего не чувствовал.
       Когда ребята проснулись, они сразу заметили, что с буровой Андрея что-то не так. Она не работала, и окна изнутри покрылись инеем. Ребята сразу поняли, что случилось и бросились к машине. Они знали, что Андрей находится там.
       Друг лежал неподвижно. Он спал, но попытки разбудить его ни к чему не приводили. Он был уже без сознания, но его сердце ещё билось. Никто не знал, сколько прошло времени с тех пор, как буровая заглохла. Ребята вытащили друга из кабины и потащили в тепло, бросив машину. Теперь им было не до неё, нужно было спасать друга. Как они его отогревали, как отправляли с трассы, Андрей не чувствовал. Когда он очнулся, он был уже в санчасти. Он открыл глаза и очень удивился.
       - Где я? - простонал он, но язык его не слушался, и всё тело болело.
       - Будет жить! - сказал доктор и, насыпав полный кулак таблеток, приказал Андрею всё это проглотить.
       Краем глаза Андрей заметил, что это был стрептоцид-лекарство, которое здесь применялось на все случаи жизни. Он тут же снова провалился в сон.
       Когда он проснулся, он был весь мокрый. Под действием одеял и таблеток он сильно вспотел. Он не знал, сколько времени проспал, но сейчас почувствовал себя лучше, чем когда проснулся в первый раз. Рядом со своей кроватью он увидел Сергея, своего одноклассника. Потом он узнал, что Сергей почти всё время находился рядом. Он сильно переживал за своего земляка и был очень рад, когда Андрей пришёл в себя.
       В санчасти Андрей провёл ещё три дня. На четвёртый день доктор сделал заключение, что он здоров и может продолжать службу. Его опять отправили на трассу.
       Друзья были рады снова видеть своего друга, особенно  Кирилл. Они были лучшими друзьями, и ему сейчас Андрея сильно не хватало. Андрей тоже был бесконечно счастлив. Он не знал, как выразить свою благодарность этим парням, спасшим ему жизнь. Приди они ему на помощь чуть позже, и его бы уже не было.
       - Ну как, Глеб, встречался с Дедом Морозом? - тряс его Сергей. -Живучий же ты!
       - Здорово же ты нас напугал! - обнимали его остальные ребята. - Мы думали, уже всё, больше тебя не увидим.
       - Глеб не мог просто так умереть, - довольно говорил Сергей . - Это же Глеб! Он мой лучший друг, а он, просто так, друзей не бросает. Или, хотел слинять с трассы? А? Признавайся! Хотел бросить друзей и слинять?
       Андрей в ответ лишь улыбался.
       - Ага! Хотел слинять! - засмеялся Кирилов, хлопая его по плечу. - Но мы тебе не дали! Думаешь, на том свете лучше? А, кстати, как оно там, на том свете-то?
       - Я не знаю, - равнодушно ответил Андрей. - Я ничего не помню.
       - Во даёт! - не унимался Кирилов. - Побывал на том свете и не посмотрел, как там? Это может только Глеб.
       - А как моя буровая? - спросил Андрей.
       - О! Она в порядке! Уже! - ответил Сергей. - Но сколько мы с ней намучились, пока завели. Пока мы тебя откачивали, она совсем замёрзла.
       Андрей не стал расспрашивать ребят, как они его нашли и как спасали. Он видел радость в их глазах и был благодарен им за всё.
       Началась прежняя жизнь на трассе. Ребята уже не спали в буровых в одиночку. Случай с Андреем их научил, и они больше не рисковали.
       - Лучше спать в тесноте, но в безопасности, - решили они.
       Хотя, случись такое снова, могли замёрзнуть и несколько человек, они всегда были сильно уставшими. Поэтому, они ночью часто просыпались и посматривали за соседними машинами.
       По календарю уже была весна. Где-то там, дома, уже начал таять снег, набухли почки. Люди начали готовиться к посевной. А здесь, всё еще стоял жуткий мороз, который беспощадно обжигал лица и руки. От самого лёгкого обморожения облезала кожа, и было очень больно. У Андрея пальцы на ногах обмёрзли и опухли. Прикасаться к ним было больно, но уходить с трассы он не собирался. Он любил этих ребят, с которыми так много пережил, которые спасли ему жизнь, и теперь он не хотел с ними расставаться только из-за этого. Он молча терпел и продолжал работать, тем более, что зима должна была скоро закончиться.
       Начало сильнее пригревать солнце. Мороз резко ослабевал, и скоро его совсем не стало. Начал таять снег, и очередная зима закончилась.
       Ребята радовались. Короткая весна - самое лучшее время. Ещё не проснулись насекомые, ещё не растаяли болота, но уже не холодно. Только в это время ребята чувствовали себя хорошо.
       Они радовались, что благополучно пережили зиму, что все живы, хотя и не здоровы. Раны не проходили. Там, где раньше были прыщи, оставались уродливые красные пятна. Прыщи выходили в другом месте, доставляя ребятам большие неприятности. Ребята боялись, чтобы их не было на лице. Они все были ещё молоды, вся жизнь была у них впереди, и им очень не хотелось, до конца своих дней носить проклятое бамовское клеймо на лице.
       У Андрея прыщей не было. Лишь однажды, маленький прыщик выскочил у него на ноге, но он его быстро выдавил. Потом ребята ему сказали, что этого нельзя было делать, ранка от прыща свободно могла перейти в розочку. Но видно, его организм был устойчив к бамовкам, и всё обошлось. Андрей видел страдания друзей и очень боялся этой болезни, он им сочувствовал, но помочь ничем не мог.
       Ребята двигались дальше. Они подошли к реке. Река была довольно таки большая, и через неё был перекинут старый деревянный мост. Откуда он тут взялся и как уцелел до сих пор, было непонятно. Возможно, что остался ещё с 50-х годов. Никаких подходов к мосту не было. Похоже, что его ставили зимой, и строители, чтобы добраться к нему, шли по зимнику, то есть по промёрзшему руслу реки.
       Ребята начали переправу. Им было все равно, какую машину переправлять первой. Они знали, что им нужно переправить дорогой и тяжёлый "КАМАТСУ" и больше всего переживали за него. Выдержит ли мост его? Если пройдёт он, пройдут и остальные.
       Очень медленно, трактор заехал на деревянное сооружение. Мост заскрипел под гусеницами тяжелой техники, но держал. Медленно трактор двинулся вперёд по мосту. Когда он добрался до другого берега, ребята успокоились. После него они могли свободно переправлять более лёгкие машины. Всё прошло благополучно. Переехав мост, они направились дальше к виднеющейся сопке.
       Техника опять начала чаще застревать. Бывало, что они застревали и зимой. Болота, наполненные растительностью, промерзали, но толстый слой растений создавал пористые подушки, угодить в которые было достаточно неприятно. Техника сразу садилась, и от гусениц вся эта масса превращалась в грязную кашу, из которой  не так-то просто было выбраться. Иногда они теряли по нескольку дней, чтобы вытащить застрявшую машину.
С наступлением весны болота стали совсем плохо проходимыми. К растительности прибавилась подтаявшая вода. Болота зарастали зеленью, и не всегда можно было определить, где болото, а где твёрдая земля. На вершинах сопок бурно таял снег, создавая многочисленные ручьи, которые с шумом спускались вниз и звенящим потоком мчались к рекам, которые уже успели оттаять и несли свои воды к более мощным рекам Сибири - Селемже и Норе.
       На крупных реках уже прошёл ледоход. Он всегда проходил стихийно, сметая всё на своём пути. Сначала лёд вздувался, затем трещал, и река просыпалась. Лёд начинал двигаться по течению, сначала медленно, затем ускоряя ход. На реке поднимался шум и треск. Иногда льдины лезли друг на друга, и образовывались горы льда. Река вроде как замирала, потом напрягалась и проталкивала эти глыбы, с грохотом выбрасывая их на берег. И если на месте затора попадал мост, река и его не щадила, сносила. Так, к примеру, весной 1981 года затором снесло мост через р.Быссу под Февральском.
Ледоход продолжался больше суток. А после ледохода начинался нерест рыбы. Рыба собиралась большими косяками и направлялась в места своего обитания.
       По пути ребята наткнулись на небольшую горную речушку, и заметили, что в ней много рыбы. Очевидно, она пришла из больших рек. Вода здесь была  чистой и прозрачной и, плавающая по дну рыба была хорошо видна.
       - Будет время, придём на рыбалку, - решили ребята и продолжили путь.
       Теперь у них снова начались проблемы с питанием. Им доставляли продукты на вертолёте, и они были всё хуже и хуже. Не было никакого разнообразия: крупа, сухая картошка, сгущёнка. Соли и сахара не привозили. В одном из мешков ребята обнаружили нечищеный ячмень.
       - Мы что, лошади? - возмутился Сергей.
       - Похоже, что для них, да, - ответил Бота.
       - Да это же есть невозможно! - воскликнул Карпов.
       - Может, они решили, что нам здесь семена для посева нужны? - пошутил Валерка.
       - Ага! Трактора у нас есть, не хватает только семян, - засмеялся Ягоян.
       Ребята убрали мешок с ячменем подальше, чтоб не напоминал о том безразличии, с каким к ним относились. Ячмень на БАМ доставляли для скота. Во многих частях были свои фермы, где выкармливали свиней для нужд части. Были и лошади. Но как можно было перепутать и отправить людям то, что предназначалось для животных, осталось загадкой.
       Через несколько дней прилетел ротный.
       - Ребята, у меня для вас плохие новости, - сказал он им. - Продуктов в скором времени не ждите. Заломился мост на реке, и перевозить их через реку невозможно. Вертушки не успевают, на этой стороне много народа. Кормить надо всех, но вы для них самая дальняя точка, поэтому я не уверен, что до вас что-то дойдёт. Горючего вам пока хватит, когда закончите, будете ждать. Всё ясно?
       Ребята переглянулись. До сих пор их и так кормили плохо, а сейчас их не будут кормить совсем.
       - Сколько времени им нужно, чтобы отремонтировать мост? - спросили они у ротного.
       - Не знаю. Поломка большая, машина "УРАГАН" с плитами провалилась на мосту. Сначала нужно её вытащить, а потом отремонтировать мост. Но работы ведутся, как только всё наладится, я буду у вас.
       Он посмотрел на помрачневших ребят и добавил:
       - Мне жаль, ребята, но я не могу ничем больше вам помочь. Голодать будете не только вы, но и те, кто идёт сзади вас. Мы отрезаны от мира.
       Когда ребята остались одни, Сергей грустно сказал:
       - Ну вот! До сих пор нам есть нечего было, а сейчас и в кусты нечем бегать будет.
       Они совсем не переживали, что у них закончится горючее, и им нечем будет работать. Плевать они хотели на работу! Как выжить?
       Они решили экономить продукты. Но как? Есть и так хотелось постоянно. Но теперь у них будет больше свободного времени и, может быть, они смогут что-нибудь насобирать в лесу? Хотя, что там собирать, природа ещё не вырастила ничего съедобного. Они вспомнили о рыбе в реке.
       - Ребята, айда на рыбалку! - воскликнул Сергей. - Там ручей мелкий, может чего и словим.
       - У тебя есть удочки? - спросили ребята.
       - Нет. Но я видел по телевизору, как аборигены ловят рыбу палками. Чем мы хуже них? Пойдём, попробуем.
       Мысль об аборигенах ребят рассмешила.
       - Да, сравнение подходящее, - подтвердили они, глядя друг на друга.
       Они разделились. Несколько человек отправились на работу, дожигать остатки горючего. Остальные, во главе с Сергеем, пошли к реке. Ручей находился в нескольких километрах, и он им показался неглубоким. Вода в нём была такой чистой, что казалось, что здесь не более полуметра. У самого дна плавали довольно таки большие рыбины. Ребята наломали палок, зачистили их, как объяснил Сергей, и подошли к краю речки. Течения заметно не было, казалось, что вода стоит на месте. Сергей поднял палку над головой, прицелился и…
       - Вот чёрт! - воскликнул он, когда метровая палка не достигла дна. В воде она показалась совсем маленькой.
       - Какая же здесь глубина? - удивились ребята.
       - А на вид, кажется, что дно можно достать рукой.
       Сергей сунул руку в воду и быстро её выдернул - вода была ледяная. Горная речка, бравшая своё начало где-то из сопок, ещё не успела прогреться. На дне её ещё был виден лёд.
       - Руками её ловить тоже нельзя, - сделал вывод Адам.
       Они нашли палку подлиннее, измерили её и сунули в воду. Глубина оказалась больше двух метров. Быстрое течение выхватило палку у них из рук и унесло.
       - Вот это да! - снова удивились ребята. - А кажется, что вода стоит на месте.
       Они с сожалением посмотрели на плавающую рыбу. Здесь им больше делать было нечего, и они отправились обратно к палатке. Когда у них спросили, где рыба, Сергей с сожалением ответил:
       - Рыбка плавает по дну, хрен поймаешь хоть одну.
       Они рассказали ребятам, какая это речка. Настроение испортилось. Пережить голод рыба им не поможет. Грибов и ягод в лесу ещё не было, а орехи в этом месте не росли. Продукты уже почти закончились. Нетронутым оставался только мешок с ячменем. Когда продукты закончились совсем, ребята добрались и до него. Они набирали его горстями и щёлкали, как семечки. Только, как семечки не получалось - он чистился намного труднее и был намного твёрже.
       - Зато, когда его грызёшь, проходит время. И, если грызть его постоянно, не так есть хочется, - обманывали сами себя ребята.
       Охотиться им тоже было нечем. У них совсем не было никакого оружия. Единственный нож был у повара, но он его никому не доверял, да и пользы от него сейчас  было мало.
       Выход придумал  Сергей.
       - Ребята, здесь, в лесу, много диких собак. Они подходят близко, и, если на них поставить ловушки, может какая и попадёт. Я слыхал, что собак есть можно. Корейцы ими постоянно питаются.
       Он заметил недоверчивый взгляд ребят.
       - Ну, может ещё какая дичь попадёт, - добавил он.
       Это ребятам больше понравилось и они согласились. Сергей один знал, как ставить ловушки на животных и наставил их по кругу. Но дичь не попадалась, попадались только собаки.
       Когда первая собака попала в ловушку, все собрались вокруг неё. Несчастное животное беспомощно смотрело им в глаза.
       Андрей любил собак, любил страшно. Так, что никогда не пропускал ни одного бездомного щенка, и всегда тащил его домой, создавая домашним проблемы. Теперь он смотрел на собаку, и его душа сжалась.
       - Как её убить? - тихо спросил он.
       Ребята переглянулись. Кто будет убивать? Никто решиться на это не мог. Андрей протянул палку Сергею и дрогнувшим голосом сказал:
       - Ты это затеял, тебе и… - дальше договорить он не смог.
       Он отошёл в сторону, за ним отошли остальные, оставив Сергея наедине с животным.
       - Извини, подружка, - сказал Сергей, глядя на собаку. - Если я этого не сделаю, мы все умрём с голоду.
       Он замахнулся... Ребята услышали жалобный визг собаки, и у Андрея сжалось сердце, - в чём виновато бедное животное?
       Прошло ещё немало времени, прежде чем Сергей притащил тушу собаки без шкуры и внутренностей. Весь бледный, с дрожащими руками, он принёс ещё теплое мясо к котлу.
       - Отвари его получше, Шемеля, - сказал он повару. - Сегодня будем пировать.
       Когда мясо было готово, ребята собрались вокруг котла. Пахло отвратительно, но выглядело нормально. По плавающим в котле кускам, нельзя было определить из кого мясо. Сергей не стал долго ждать и начал снимать пробу:
       - Без соли не вкусно, но есть можно, - заключил он, пережёвывая кусочек мяса.
       Попробовали остальные.
       - Да, вполне съедобно, - согласились они.
       - Хорошо, - сказал Сергей. - только съедать всё зараз, нельзя. Собака довольно таки большая, и, если мы её сейчас съедим, нам леса будет мало. Лучше поделить и оставить часть на завтра. Тем более, кто знает, когда ещё что-нибудь попадёт и сколько нам ещё голодать.
       Ребята с ним согласились. Мясо они не ели уже больше года. Изголодавшиеся, сейчас они могли свободно объесться, и это могло бы для них плохо кончиться. И ещё нужно экономить.
       Они разделили мясо пополам. На двенадцать человек пол собаки было мало, но, всё же, это было лучше, чем ничего. Появилась надежда, что они выживут.
       Дальше, собаки стали их основной пищей. Их в лесу было много и они часто попадались в ловушки.
       Через несколько дней, они услышали звук приближающейся вертушки. Ребята обрадовались - раз летят, значит везут продукты.
       Когда вертолёт приземлился, из него вышел какой-то незнакомый капитан. Вслед за ним выскочила молодая овчарка. Ребята удивились. Кроме Громова, они на трассе никого не видели. Если кто и приезжал, то с ротным. Этот прилетел один, с собакой, с противогазом на боку. Никаких продуктов не было и в помине.
       Он подошёл к ребятам и приказал им построиться. Когда они построились, он начал медленно обходить строй. Это был злой и  противный тип. Он смотрел на них, не как на людей, а как на что-то второсортное. Он представился и объявил:
       - Я хочу проверить, как подготовлены бойцы нашей Армии. Сейчас будем тренировать команду "газовая атака".
        После этого он заставлял их по очереди, много раз подряд, одевать и снимать противогаз, проверяя время.
       - Плохо! Очень плохо! - кричал он и заставлял повторять снова и снова.
       Наконец, противогаз ему надоел, и он решил поменять задание.
       - Сейчас, будем выполнять команду "лежать", - объявил он ребятам.
       - Вот гад! - тихо проговорил Сергей, косясь на лужи под ногами.
       Капитан приказал:
       - Лежать!
       У ребят не было выбора, и они дружно плюхнулись прямо в лужу.
       Когда они встали, Сергей зло смотрел на бегавшую вокруг собаку, злость на капитана теперь перешла на неё. Потренировав ребят ещё немного, погоняв их по тайге с командами «Вспышка справа!», «Вспышка слева!», совершенно измазав их в грязи, капитан решил, что достаточно и отправился к повару.
       - Сделай-ка мне чайку, солдат, - приказал он ему, заходя в палатку.
       Чем угощал его повар, ребята не знали. Они оставались снаружи, собака резвилась вокруг палатки. Сергей свистнул, и доверчивый пес подбежал к нему.
       - Ты что, с ума сошёл? - тихо спросил Андрей, поняв намерение друга. -Он нас за неё расстреляет! И… ты сможешь её убить? Она же не дикая…
       - Какая разница, от чего умереть? С голоду или от пули. А есть жуть как хочется… - равнодушно ответил Сергей и повел собаку в лес.
       Ему пришлось уйти довольно далеко, чтобы убить её и сварить. Так, чтобы запах дыма не чувствовался у палатки. Через пару часов он вернулся к ребятам.
       - Где капитан? - спросил он у них.
       - Дрыхнет в палатке, гад… - со злостью ответили ему.
       - Заметил, что собаки нет?
       - Ещё не выходил.
       - Ну и хорошо. Я там "бациллу" принёс (так они называли мясо), идите, ешьте. Только по очереди и по-быстрому.
       Ребята быстро расправились с мясом. Когда выспавшийся капитан, вышел из палатки, ребята сидели, как ни в чём не бывало. Они смотрели на него и ждали, что будет. Капитан сразу же заметил, что собаки нигде не видно. Он начал свистеть и звать её, но она не появлялась.
       - Где собака?!! - заорал он на ребят.
       - Откуда мы знаем, товарищ капитан? - ответил за всех Сергей. -Наверное, в лес убежала.
       - Как убежала? - не поверил капитан.
       - Вот так! - подтвердил Андрей. - Здесь знаете, сколько диких собак водится. Наверное, к ним и убежала. Зачем вы её с собой взяли?
       Капитан заскрипел зубами и от злости почернел.
       - Почему не смотрели?! - опять заорал он.
       - Так вы же не приказывали, - возразили ребята.
       Капитан вспомнил, что, действительно, не приказывал смотреть за собакой. Злой, он начал бегать вокруг палатки и свистеть.
       - Ты хоть далеко её убил? - спросил Карпов у Сергея. - Если начнёт искать по лесу, шкуру не найдёт?
       - Не бойся, я всё закопал и хвоей присыпал, пусть попробует доказать, что мы в чём-то виноваты, - довольно ухмыляясь, ответил Сергей.
       Ему нравилось смотреть на бегающего капитана. Он не мог забыть, как ему пришлось лечь в грязь и как его прыщи в это время заныли. Вода, просочившаяся через одежду, была им не на пользу. Теперь он сделал сразу два дела: накормил ребят и отомстил противному капитану, хотя жаль было собаку. Капитан ещё некоторое время звал собаку, но результата, конечно же, не было.
       - Чего расселись?!! - заорал взбешённый капитан, размахивая пистолетом. - Искать!! Искать всем!!! Это приказ!!!
       Ребята встали и со свистом разбрелись по окрестности, делая вид, что ищут собаку.
       В это время прилетел вертолёт. Капитан, ругаясь и проклиная тайгу, отправился к нему и улетел. Больше, ребята его не видели.
       - Как мы его, а? - рассмеялся Сергей.
       - Ага! Сначала он нас, а потом мы его, - ответил Андрей.
       - Да, тот ещё гад. Вместо того, чтоб спросить, чем мы тут питаемся, он нас носом в грязь, - с досадой ответил Карпов.
       - Может быть там, откуда нас кормят, сидит такой же гад, и шлёт людям лошадиный корм, - задумчиво проговорил Рудаков.
       - Подлецов на свете хватает, даже в армии, - согласились ребята.
       Шли дни. Собаки ловились в силки, и ребята уже не жалели их - голод брал своё. Убивал чаще всех Сергей, и ребята знали, что, если бы не он, они бы уже давно умерли с голоду. Исхудавшие, они бы столько времени не выдержали.
       Прошло ещё несколько дней, прежде чем они услышали звук вертолёта.
       - Отремонтировали мост, или везут опять кого-то из штаба? - вслух подумал Андрей.
       - Может, капитан возвращается за собакой? - предположил Карпов.
       - Ага! Пускай ищет! Я ему все места под кустиками покажу, - злобно ответил Сергей.
       Но, к их счастью, это были не из штаба. Наконец-то, на реке открылось движение, мост отремонтировали. Прилетел ротный и привёз ребятам продукты. Голодовка, продолжавшаяся около двух недель, закончилась. Громов с сочувствием смотрел на исхудавших ребят и был рад, что все они выжили.
       - Скоро подвезут топливо, и вы начнёте работать дальше - сообщил он им. - Мы уже недалеко до стыковки. До Мирошниченко осталось уже мало. Авария задержала работы, и теперь вам придётся браться за работу в полную силу. К вам прибудет подкрепление. Нам нужно управиться в срок. Те, что идут сзади вас, уже недалеко. Потерпите ещё немного, ребятки, чем скорее мы это закончим, тем скорее уйдём отсюда. Потом будет легче, вот увидите.
       Ребята верили и, как только привезли горючее, взялись за работу. Им хотелось скорее закончить эту проклятую работу, и они не жалели своих сил.
       К ним прибыло пополнение. Добавили ещё ребят и техники. Теперь взрывы гремели один за другим на разных участках, которые уже находились близко. На пути стали попадаться уже развороченные площадки. Тут уже работали  несколько групп буровзрывников. Палатки ребята уже сами не ставили. Для этого им присылали солдат из части, которые потом возвращались обратно.
       Теперь у них уже не было проблем с питанием. Продукты подвозили регулярно, появилась рыба, постоянно был хлеб. Начали привозить тушёнку 195* года выпуска. Она была очень вкусной, и ребята удивлялись, где и как её сохраняли столько лет.
       Началась сумасшедшая гонка. Техника не стояла ни днём, ни ночью. Громов регулярно прилетал к ним и всячески их подбадривал:
       - Потерпите, ребятки, ещё немного. Ещё пару недель и всё будет хорошо. Мы переведём вас в часть, и там вам будет легче, вот увидите.
       Оставались последние километры. Карпов до стыковки не дошёл. Пришёл приказ об увольнении. Приехал ротный, построил ребят и объявил, что дни службы этого парня закончились, пора домой. Ребята опять долго прощались. Мучительно, больно, со слезами на глазах. Ротный объявил Андрею, что ему предоставляется отпуск.
       - Сколько дней? - спросил Андрей.
       - Четырнадцать.
       - Не поеду… - коротко ответил Андрей.
       Ротный не стал спорить, сейчас люди на трассе были  нужны. Управившись с делами, капитан уехал.
       Ребята окружили Андрея.
       - Почему ты отказался?
       - А сколько ехать?
       - Поездом до Москвы - двенадцать суток.
       - Тогда, какой смысл? Я за время отпуска, доберусь только домой. На путь назад, времени не хватит, не то, чтоб ещё дома побыть.
       Им не сказали, что отпуск на БАМе считался без дороги домой. На дорогу давали ещё около двух недель.
       Александр Карпов уехал. Уже позже, ребятам сказали, что в части, перед отъездом, ему вручили Бамовскую медаль. Её получали все ребята, которые увольнялись с трассы раньше. Но вручалась она в части, и те, кто оставался в тайге, этого не видели, верили на слово.
       Ребята не жалели сил и двигались с одной мыслью:
       - Быстрее бы всё закончилось!
       Они добрались до последней точки, зная, что за ней их муки закончатся.
       Когда они взобрались на вершину сопки, они увидели ИХ. Впереди были ЛЮДИ! Они шли им навстречу и быстро всё подготавливали, чтобы успеть в срок.
       - Мы дошли… - тихо проговорил Сергей.
       Ребята стояли на вершине и не могли поверить своим глазам. Ещё немного, ещё один рывок, и всё закончится.
       Они дошли! Они выстояли! Они выжили!
       Сзади их догоняли с невероятной скоростью. Когда ребята взорвали свою последнюю площадку, им осталось подготовить место для стыковки. Им нужно было расчистить огромную площадь, для проведения праздника.
       Здесь была болотистая местность. Было тепло и болото было вязким. Для его расчистки со стороны Мирошниченко пригнали ещё один огромный трактор, намного больший, чем их "КАМАТСУ". Это был "ФИАТ", весом 87 тонн.
       Они повалили деревья по кругу, и огромные "МАГИРУСЫ" и "ТАТРЫ" начали засыпать площадь камнями, нагружая их из карьера. "ФИАТ" и "КАМАТСУ" разравнивали кучи камня на площади и утрамбовывали. Техника часто застревала в болоте, и её приходилось постоянно  вытаскивать.
       Наконец, работа была закончена. На месте топкого болота образовалась большая площадка, по которой мог безопасно проехать любой транспорт.
       Ребята дошли до своей конечной цели до места, к которому шли столько времени.
       - Отдыхайте, ребята, - сказал ротный. - Стерегите пока технику.
       Невозможно описать радость, охватившую их. Наконец-то всё закончилось! Наконец, они смогут уйти из этой проклятой тайги в часть, где смогут жить по-человечески!
       Им разрешили сходить к гражданским и посмотреть на людей - на настоящих, не на солдат. Они прошли пешком пару километров, чтобы добраться до них.
       Здесь еще не было домов, люди тут жили в передвижных вагончиках и палатках.
       Тут Андрей впервые увидел "дутые" вагоны. Снаружи они были похожи на обычные цистерны, а внутри были устроены, как жилой дом. В таких "домах" было тепло. Ребята очень удивились, увидев такое жилище. С высоты сопки они думали, что это цистерны с горючим и не могли понять, зачем гражданским столько горючего перед стыковкой.
       Здесь были люди! Они были не похожи на тех, что оставались у них дома. Но и от ребят они сильно отличались. Это были не солдаты, к которым ребята так привыкли, это были настоящие, свободные люди, которые приехали сюда по своей воле, и могли уехать отсюда в любое время. Они были одеты в тёплые ватные куртки, в ватники, в меховые шапки и рукавицы. На ногах у них были меховые унты.
       Ребята зашли в вагончик, на котором была надпись "МАГАЗИН". Они вошли и замерли.
       У прилавка стояла ЖЕНЩИНА!
       За всё время  с тех пор, как они попали на трассу, они не видели ни одной женщины! Вокруг были одни мужчины. Молодые или старые, но мужчины. Рядом с частью жили семьи офицеров. Но в то время, когда ребята приезжали в часть, их жены туда не приходили. Они видели лишь одну женщину - мать погибшего Максима. Но разве могли они тогда думать о ней, как о женщине? Нет!... Тогда они вспоминали своих матерей.
       А сейчас перед ними стояла настоящая женщина. Это была молодая женщина, может и не красавица, вся укутанная в кучу одежды. Но для них она была самой красивой в мире! Ребята стояли и заворожено смотрели на неё.
       Что думала женщина, глядя на них, остаётся лишь догадываться. Но смотрела она на них с сожалением. Возможно, она тоже впервые увидела солдат в этом месте и, своим женским взглядом, сразу заметила измученный вид этих ребят.
       - Чего вам, ребятки? - с сочувствием в голосе, спросила она.
       Ребята опомнились и перевели глаза на товар. Особого выбора не было: печенье, сгущёнка, сигареты. Они набрали сигарет и сгущёнки, и вышли из магазина.
       Ребята столько времени обходились без женщин, что даже и не думали, что смотреть на них будет такой мукой. Потом они видели их много, но уже чувствовали себя спокойнее, чем в первый раз.
       Через пару дней их забрали на работу. Там они устанавливали дома из плит. Ребята в этом мало разбирались и делали всё так, как им говорили. В это время ими командовал майор, который им всё время говорил:
       - Я ваша тётя, и вы должны меня слушаться.
       Между собой ребята его так и называли: «Майор Тётя».
       Громова всё это время они не видели. Здесь было сильное движение, было много народа, все работали. Ребята работали там, куда их посылали.
       Однажды их послали в соседний посёлок. Андрей приехал в этот посёлок и первое, что он услышал, это знакомую речь. Люди здесь говорили на молдавском языке. Хотя он говорить на этом языке не мог, но понимал его достаточно хорошо, и, слышать его сейчас ему было радостно. Андрей знал, что люди здесь из его родных мест и был рад встрече с ними. Здесь он впервые увидел ребёнка.
       Он был поражён!
       - Что делает ребёнок в этом месте? В этом проклятом гиблом месте?
       Этого он не мог понять! Солдат привозили сюда силой, военные приезжали сюда по долгу службы, и их семьи приезжали за ними.  А гражданские люди приезжали сюда по своей воле и тащили с собой детей. Какой матерью нужно быть, чтоб притащить СЮДА РЕБЁНКА!!! Вырвать ребёнка из тёплых краёв, протащить через полсвета СЮДА? Если люди сами не знали, куда едут, то куда смотрели те, кто их сюда пропускал?
       Вернувшись к ребятам, Андрей ещё долго не мог прийти в себя.
       Тогда он ещё не знал, что на БАМе было много детей. Они жили обычной жизнью, как и все нормальные дети, радовались и грустили, учились в школе, помогали родителям.
       Когда их вернули на своё место, площадь была уже украшена, рельсы соединены. Теперь площадь трудно было узнать. Она была вся ярко освещена многочисленными лампочками. Стояла трибуна, украшенная транспарантами. Всё было пышно и красиво. Вокруг было много флагов и лозунгов.
       - Ничего себе! - удивился Сергей. - И когда только успели?
       - У них тоже сроки, - ответил Андрей. - Должны успеть, куда денутся.
       Громов подошёл к ребятам. Он им рассказал, что стыковка уже произошла. Она прошла без особых церемоний, тихо, без особого шума. Но планируется провести праздник, посвящённый этому.
       - Не переживайте, ребята, - сказал он им. - Вы ещё своё не упустите. Планируется ещё одна стыковка. В этот день планируется большое торжество. Будут устанавливать "золотое звено", приедут высокие гости. Вот увидите, вас будут встречать, как героев. Вы все получите "Бамовскую медаль". Вас, может быть, по телевизору покажут.
       Ротный привёз им их форму, чтобы они могли привести её в порядок.
       Праздник намечался на 9 мая.


***
Что такое БАМ?... Спросите у солдата,
Который на плечах своих тащил
Все тяготы по службе желдорбата,
Тянул дорогу из последних сил.

Что такое БАМ?... Спросите лейтенанта,
Который знал в лицо своих солдат,
Знал поимённо не одних сержантов,
А всех служивших у него ребят.

Что такое БАМ?... Спросите капитана,
Который понесёт по жизни всей
Груз на душе, а в сердце боль и рану,
За тех, кто не дожил до наших дней.

Что такое БАМ?... Спросите у комбата,
Который вынес на своих плечах
Ответственность за жизнь солдата.
Решал проблемы днём и при свечах.

                Часть четвёртая

       Через несколько дней Громов подошёл к ребятам. Он молчал, и по его мрачному выражению лица они поняли, что что-то не так, но никто не решался спросить его, в чём дело.
       Наконец Громов не выдержал и тихо произнёс:
       - Ребята, вам не разрешают присутствовать на празднике!
       Ребята сначала не поверили, но по глазам капитана поняли, что он говорит правду.
       - Они там решили, что вы будете выглядеть не так, как им нужно, -дрожащим голосом объяснил ротный. - Будут высокие гости. А для них важно, чтобы солдат Советской Армии выглядел с иголочки и блистал строевой подготовкой. Им наплевать, что у нас не было времени этому научиться.
       - И кто же будет на параде? - спросил Андрей, ставший у них теперь за главного.
       - Скоро прибудет эшелон с солдатами, - ответил ротный и ушёл.
       Он больше не мог смотреть в глаза этим ребятам, да и сам не мог поверить в это. Такое решение было принято наверху, и он должен выполнять приказ.
       Ребята стояли в растерянности. Сколько бед им пришлось пережить, чтобы дожить до этого дня и дойти до этого места. Сколько выстрадать от природы-матушки. И вот теперь их подставляют не лютый мороз и не дикий зверь, а люди, которые оказались бездушными существами, для которых рядовой солдат является частью так называемого "пушечного мяса", который должен выполнять приказы и не иметь никаких чувств. Люди, для которых важен не столько результат труда этой "серой массы", сколько показуха и очковтирательство. Им плевать на чувства ребят, руками которых был достигнут сегодняшний результат, им важно, чтобы всё выглядело красиво и пышно и чтоб солдат Советской Армии выглядел сытым и довольным, а для этого тощих и измученных можно заменить другими, из более благоустроенных и показательных частей. 
       Сколько раз этим ребятам пришлось страдать оттого, что для них не хватало ни продуктов, ни тёплой одежды и ничего для нормальной жизни. Они понимали, что они были для всех самой дальней точкой, в необжитой местности, и из-за гонки их не успевали всем обеспечить. Понимали и терпели. Терпели и шли вперёд. И вот сегодня, их вот так, запросто втоптали в грязь, решив, что они лишние.
       - За что они провинились перед Родиной, что сделали не так? - думали ребята, не понимая тогда, что Родина, которая с ними так поступила - это часть системы. Часть одной большой машины, которая сминает всё на своём пути и ради достижения высоких целей не брезгует использовать самые низкие методы.
       Но это было ещё не всё.
       Через некоторое время начал съезжаться народ с разных участков БАМа. Прибыл и эшелон с военнослужащими. Эти солдаты оказались точно такими, как на красной площади - чистые, выглаженные и откормленные. С тех пор, как Андрей попал в армию, он впервые убедился, что такие солдаты бывают на самом деле.
Затем прибыло и высшее начальство. После небольших приготовлений начался парад. Прибывшие солдаты стройными рядами маршировали перед высокими гостями и телекамерами.
       - Во, дают! - усмехнулся Сергей, наблюдая за ними.
       Ребята всё это время находились в зарослях неподалёку и смотрели на церемонию. Здесь их было много, тех ребят, что шли сзади тоже на стыковку не пустили.
       - Откуда их пригнали? - спросил кто-то из ребят.
       - А кто их знает? Может даже с самой Москвы. Видали, какие вычуханные? - ответил Андрей.
       - Не то, что мы, зачуханные, - грустно ответил Сергей.
Им было грустно. Грустно и обидно, потому что здесь, в этом месте, соединялся Восточный БАМовский путь, забивался последний костыль, что было практическим завершением строительства железной Байкало-Амурской Магистрали на Восточном участке. И эти ребята приложили максимум усилий для того, чтобы этот момент приблизить и придти к завершению в срок, но вся слава сегодня достаётся другим военнослужащим, неизвестно откуда сюда прибывшим.
       А ещё через некоторое время началось... Ребята не могли поверить ни своим глазам, ни своим ушам. Начали вызывать солдат из строя и вручать им медали. Те самые, Бамовские. Громко в микрофон читались фамилии, солдаты выходили и получали их.
       - Они же наши медали получают! - не веря самому себе, проговорил Андрей.
       - Какое отношение они имеют к БАМу? - не понимали ребята, ведь было совершенно очевидно, что эти солдатики не только не были строителями БАМа, но и лом в руках не держали. И в  отличие от БАМовских солдат, времени на строевую подготовку у них было более чем достаточно.
       Больше смотреть на это ребята не могли.
       Обида! Горькая обида душила их… Обида и разочарование… Лучше погибнуть в тайге, чем терпеть такое. Если бы их после того, как они дошли, просто перевезли отсюда, им было бы намного легче. Но зачем их оставили здесь, чтоб они смотрели на всё это?
      - Они издеваются над нами? - думали ребята, до конца не понимая, что столкнулись с системой, для которой подобные издевательства в порядке вещей, которой совершенно безразлично, что чувствует простой солдат, и каково ему будет оставаться здесь. Убирать людей в план не входило, в план входило организовать всё красиво, чтобы произвести впечатление на высоких гостей. Тогда будут обеспечены и звёзды на погонах, и новые должности, и премии. А солдат должен терпеть и помалкивать. И беспрекословно выполнять приказ.
       Ребята ушли оттуда, перешли на ту сторону. Там были люди, простые гражданские люди, с которыми можно было просто поговорить и высказать свою боль. У них можно было достать простой водки и забыться. Забыться, чтоб забыть ту обиду, которую им нанесли.
       Они были простыми солдатами, и понять, почему их не взяли на митинг ребята ещё могли. Они, действительно, выглядели слишком измученными, и никакая форма не могла скрыть этого. Они прекрасно понимали, что сегодняшний митинг будет показан по телевизору и их внешний вид на такой большой стройке, обросшей легендами и ставшей чуть ли не самым красивым событием страны, по меньшей мере, испортит привычную картинку. Но за что эти чужие солдаты получали награды? Это не укладывалось у них в голове.
       Ребята раздобыли у гражданских водку и вернулись в палатку. Они не разговаривали, а просто лежали на своих кроватях и думали. По их щекам текли слёзы. Каждый думал о своём, но одна мысль была у всех:
       - За что? Родина, которую они так любили и которой так гордились, сейчас так их подло подставила.
       Скоро выпитая водка сделала своё дело, и они забылись тяжелым сном, из которого не хотелось просыпаться. Когда кто-нибудь просыпался, он вставал и наливал себе ещё водки.
       - Чтобы не думать! Чтобы не помнить! Чтобы не страдать!
       Но и это было ещё не всё!
       Через некоторое время ротный пришёл к ребятам. К этому часу водка у ребят закончилась, и они уже немного пришли в себя. Ротный их построил. Он долго смотрел на своих ребят и не знал, с чего начать. Сейчас ему было не просто...
       - Ребята, - наконец, хрипло произнёс он. - Мне очень жаль, но я не смог выполнить своего обещания. Всё зависело не от меня. Сегодня я не могу вручить вам медали, которые вы заслуживаете. Но я надеюсь, что к концу службы вы их получите. А сегодня вам назначили значки: "За открытие Восточного участка. Разъезд Мирошниченко". И сейчас я буду вам их вручать.
       Ему было стыдно вручать ребятам эти простенькие значки. Он знал, что они заслуживали большей награды, но ничего не мог с этим поделать. Так решили наверху. Когда значки закончились, ротный сказал:
       - Это ещё не все, ребята. У меня ещё есть приказ, который я должен выполнить.
       Ребята тревожно посмотрели на ротного: чего ещё от них хотят?
       - Мне приказали, лучших из вас отправить обратно на трассу, для зачистки. Вам предстоит вернуться обратно по пройденному пути. Вдоль трассы есть участки, где скалы опасно нависают, и вам нужно будет по возможности их разбурить и взорвать. Я ничем не могу вам помочь. Это приказ, и мы должны его выполнять. Пойдут две буровые.
       Сердце у ребят куда-то упало после того, как они поняли, кому из них предстоит возвращаться.
       Ротный начал читать фамилии:
       - Глеб, Кирилов, Рудаков, Евдокимов, Шмелёв. Остальных мы переводим в часть. Очень жаль, ребята, с вами расставаться, но выбора у нас нет.
       В тот день ротный не сказал им о том, что этих ребят не только возвращают, но и переводят в другую часть, и они больше никогда не встретятся. Нанести им ещё один удар он не мог, им и так уже много досталось. Он подошёл к ребятам и по-отцовски их обнял, зная, что уже никогда их не увидит.
       Но они этого не знали…. Они были слишком потрясены, чтоб самим догадаться об этом.
       До вечера они прощались с ребятами. Глебу и Кирилову оставалось служить ещё больше полугода, и они надеялись, что за это время ещё увидятся с ребятами в части. Ребята сочувствовали своим друзьям, но ничем помочь им не могли. Они были согласны возвращаться все вместе в тайгу, но приказ звучал иначе, и им пришлось подчиниться.
       Ребята расставались с надеждой, что ещё встретятся. Но встретиться больше не пришлось... Никогда…
       В той части, куда потом пришли ребята, из их отделения был только Валерий Томберг. Его тоже перевели в эту часть. Куда делись остальные ребята, они так и не узнали. Оставили ли их в той части или перевели ещё куда-то, осталось неизвестным. Их забрали, а пятерым предстояло идти назад.
       К ребятам подошёл знакомый майор. Они его раньше хорошо знали. Как-то зимой он был у них на трассе и провёл с ними около двух недель. Тогда он им сказал, что пришёл их проверять. Ребятам, хорошо знавшим и делавшим свою работу, не нравились проверяющие и, вначале, они его сильно невзлюбили. Чтобы он не догадался, что они могут выполнить норму за короткий срок, они ставили буровые на плавающий ход. Бур сверлил землю, но будучи не под давлением, он почти не входил в неё. Майор удивлялся, почему так долго идёт забуривание. Но так как он никогда не видел, как это делается, ребятам не стоило большого труда, чтоб его убедить, что всё так и должно быть.
       - Как же вы так быстро двигаетесь вперёд? - недоумевал майор, когда был на смене у Андрея.
       - Так и работаем, весь день и всю ночь, - врал Андрей. - Мучаемся.
       Ему уже давно надоел докучливый майор, который сидел всё время в тёплой кабине и засыпал парня нудными вопросами.
       - Ну, я тебе сделаю! - решил Андрей, выходя в очередной раз на мороз. Перед этим он выключил печку в кабине. - Сейчас ты у меня погреешься.
       Он залез под капот и отключил масляные краны от картера. Через несколько минут майор закричал:
       - Эй, солдат! Что случилось? Почему стало так холодно? Сделай что-нибудь!
       - Что я сделаю, товарищ майор? - ответил Андрей. - Мороз!
       - У вас что, всегда так? - недоверчиво спросил майор.
       - Не всегда, но очень часто, - соврал Андрей.
       - Что же делать? - испугался майор.
       Было уже за полночь, мороз поднялся до своей высшей точки, и в кабине сразу стало так холодно, что майор не стал ждать, выскочил наружу и начал притопывать на морозе.
       - Сейчас посмотрим, - пожалел его Андрей и снова всё включил.
       - Нет, больше я ночью в буровую не сунусь, - сказал майор, грея руки, и Андрей был рад это слышать.
       Но майор оказался неплохим человеком. Потом он понял, что его обманывают, но не обиделся и не стал никого наказывать. Ему нравились эти весёлые ребята и дружба, которая была между ними. С Андреем они подружились.  Он понимал, что этот парень специально сделал ему холодно, но не обижался.
       - Знаешь ты, Глеб, своё дело, - качал головой майор.
     Вскоре майор стал тут своим. Здесь никто не смотрел на звание, и никто не видел в нём майора, а видели человека. Ему нравилось, как ребята общаются между собой, по-корефански, и он попросил Андрея:
       - Когда нет начальства, называй меня просто Керя. Мне так больше нравится, чем товарищ майор. Устал я от этих воинских званий, хочется пообщаться по-простому.
       Андрей  согласился. Едва не одичав в тайге, он не особо привык к военной дисциплине, и ему сейчас это далось легко.
      Тогда майор уехал довольный, и вот теперь они снова встретились.
       - Керя? Откуда ты взялся? - спросил Андрей, обнимая майора.
       - Меня приставили к вам, - довольно ответил майор. - Я буду вашим командиром.
       - А где Громов? - спросили ребята.
       - Громов в части, - соврал майор.
       Он не хотел пока говорить ребятам, что их перевели в другую часть и его вместе с ними.
       - Ну что, будем двигаться? - спросил он.
       - А разве у нас есть выбор? - ответил Сергей.
       - Ты прав, выбора у вас нет. Так что, по коням! - скомандовал майор и повёл их к поезду.
       На путях стоял тепловоз, а к нему были прицеплены одна платформа и один вагон.
       - На своих буровых заедете на эту платформу, - начал объяснять майор. - Жить будете в этом вагоне. Поезд будет перевозить вас до нужного места. Всё ясно?
       - Что ж тут не ясного? - ответил Андрей.
       - Очень хорошо. Я буду навещать вас. В добрый путь, ребята, - сказал он им, и они попрощались.
       Погрузив буровые, взрывчатку, запас продуктов и палатку, ребята двинулись в путь. Поезд двигался медленно. За час он проходил не больше шести километров. Это был один из первых поездов, двигавшийся по новой дороге, и ехать быстрее было опасно.
       Через некоторое время они добрались до первого места, где им предстояло работать. Ещё со школы взрывников они хорошо знали, что им нужно делать, и они смотрели на выступающую скалу с опаской. Эта скала имела около тридцати метров высоты, и им нужно было её подорвать. Бурить в этом месте было нельзя. Они взяли веревки, запаслись шашками и направились к сопке. Ребята обошли её с обратной стороны и взобрались на вершину, подошли к краю.
       - Высоко, - задумчиво сказал Сергей, который терпеть не мог высоту.
       - Страшно, но придётся, - проговорил Андрей.
       Они ещё некоторое время стояли на краю, никак не решаясь взяться за дело. Сначала нужно было закрепить конец верёвки. Сделав это, они ещё раз посмотрели вниз. Теперь им нужно было опускаться на верёвке вниз, вдоль скалы и закладывать, где можно шашки. Из-за проклятой дрожи в ногах они никак не могли решиться на свой первый в жизни спуск. Андрей высоты не боялся, но всё же чувствовал себя жутко.
       - Глеб, давай ты первый, - нерешительно предложил Сергей. - Ты же у нас шустрый, да и веса в тебе поменьше будет.
       - Что, страшно? - попытался взбодрить его Андрей.
       - Да терпеть я не могу эту проклятую высоту, - с досадой ответил Сергей. - Снизу, вроде ничего, а тут… - он покачал головой.
       - Ладно, Кирюха, не переживай. Все будет нормально, - взволнованным голосом сказал Андрей. - Смотри и учись.
       Он подмигнул ребятам и встал на край. Одно дело сказать, другое сделать. Он ещё раз посмотрел вниз, отвернулся и сказал:
       - Главное, не смотреть вниз!
       - Но ты же посмотрел, - сказал Сергей, которому предстояло спускаться за ним.
       - Лучше бы не смотрел, - с досадой ответил Андрей
       - Эх, не пропали в лесу и здесь не пропадём! - воскликнул он и, натянув верёвку, начал медленно спускаться.
       Было страшно.
       - Если сорвусь, лучше сразу насмерть, - думал Андрей. -Чтоб не мучиться.
       Физически спуск давался ему легко. Крепкие мускулы хорошо держали лёгкое тело. Немного освоившись, он заложил висевшие у него на поясе шашки под выступающие камни. Шнуры он пока не вставлял. Работа осложнялась тем, что шнуры были короткими, а, чтобы подорвать шашку, нужно было их поджигать. Пока шнур горел, нужно было быстро опускаться и уходить оттуда. Но они этого ещё не умели, поэтому решили пока потренироваться на спуске.
       - Ух, хорошо! - крикнул Андрей, почувствовав под ногами землю.
       Настала очередь Сергея. Андрей посмотрел вверх и увидел бледное, растерянное лицо друга.
       - Давай, Кирюха! Не бойся! Ощущение классное, попробуй, сам увидишь, - подбадривал его Андрей снизу, но друг всё не решался.
       - Я не трус, но я боюсь… - тихо сказал Сергей.
       - Ну, что ты? Смотри, я жив, здоров и ничего со мной не случилось. И с тобой будет всё в порядке! - кричал ему Андрей. - Только не смотри вниз!
       Ребята, стоявшие рядом с Сергеем, молча наблюдали. В этот раз они не спускались, но когда-нибудь им придётся это сделать. Сергей отвернулся от края, дрожащими руками натянул верёвку и начал спуск. Медленно, очень медленно, дрожа всем телом, он делал то, что очень не хотел делать. Но у него не было выбора, и он перешагнул край обрыва.
Он боялся, но всеми силами держал себя в руках и не паниковал. Он вложил шашки, где было можно, и осторожно спустился вниз. Успокоился он только тогда, когда почувствовал, как его друг схватил его за ноги и помог встать на землю. Андрей подхватил друга и посмотрел ему в лицо. Оно было бледным, но Сергей улыбался.
       - Ты молодец! - обнял Андрей друга. - Ты всё сделал правильно.
       - Глеб, я её сделал… - тихо проговорил Сергей, уткнувшись носом в плечо друга.
       - Ещё как сделал! - ответил Андрей, похлопав его по спине.
       Следующие спуски им давались легче. Было всё еще страшно, но они столько раз ходили рядом со смертью, что давно привыкли к ощущению опасности. Скоро страх, мешавший им, куда-то ушёл. Остались лишь боль и досада оттого, что приходится этим заниматься не по своей воле.
       Кроме спуска, им ещё нужно было натренироваться быстро подниматься. Для этого приходилось работать всем. Один опускался на несколько метров вниз, потом все его быстро поднимали. Жизнь того, кто опускался, зависела от тех, кто оставался наверху. Когда спуски и подъёмы у них получались быстро, пришло время поджигать шашки. Было очень опасно. Не успей они вовремя убраться со скалы, можно было попасть в зону взрыва.
       Ребята собрались наверху, закурили. Скала была высокой, и подрывать её надо было несколько раз.
       - Ну, ребята, не подведите, - сказал, докурив, Андрей.
       Он закрепил на себе верёвку и подошёл к краю. Будучи за старшего, он не хотел рисковать чьей-то жизнью, и решил в первый раз всё сделать сам.
       - Ну, я пошёл, - сказал он, натянув верёвку.
       Опустившись к шашкам, он осмотрелся. Шашки были недалеко одна от другой, и можно было их соединить между собой и поджечь одновременно. Это позволяло сэкономить время. Андрей вставил шнуры, соединил их и поджёг.
       - Давай! - крикнул он ребятам.
       Ребята его быстро вытащили, и все отошли от края. Прогремел взрыв, сорвавший верхнюю часть скалы. На следующий взрыв Андрею нужно было опускаться вниз.
Спустившись до середины, он заложил шашки и посмотрел вниз. Там валялась груда камней, и Андрей подумал:
       - Лишь бы не споткнуться об камни и успеть вовремя убраться отсюда.
       Но у него всё получилось, он всё успел. После взрыва начал спускаться Сергей. В этот раз груда внизу выросла, и перебираться через неё стало сложнее. Андрей стоял внизу и наблюдал за другом. У Сергея тоже всё хорошо получилось. Когда он опустился, Андрей помог ему перейти через камни, и они быстро отошли. Над тайгой гремели взрывы, разгонявшие всех птиц и зверей в округе. Груды камня срывались с места и катились вниз, многие падали на дорогу, заваливая путь. Сергей посмотрел на камни и возмущённо воскликнул:
       - Нам что, придется это всё ещё и разгребать?
       - А куда мы денемся? - ответил Андрей. - Всё разгребать не будем, а то, что на дороге, придётся расчистить.
       - У нас нет ни лопат, ни рукавиц, - сказал Рудаков. - Будем убирать руками?
       - Придётся.
       Завал, в этот раз был довольно таки большой. Сорвавшиеся камни увлекли за собой и деревья. И теперь всё это валялось у их ног, и их рукам нужно было всё это убирать. День подходил к концу, и они решили заняться завалом завтра.
       - На сегодня хватит, - сказал Андрей. - Завтра всё уберём, всё равно движения ещё нет..
       Они двинулись по путям вперёд до вагона. Поезд должен был отъезжать на три километра вперёд, чтобы разлетающиеся камни его не повредили. Уставшие ребята шли к поезду.
       - Как ты можешь так лазить, Глеб? - спросил Сергей у Андрея. - Прямо как скалолаз. Ты что, этим когда-нибудь занимался?
       - Я сегодня спускался в первый раз в жизни, - ответил Андрей.
       - Но ты же не боялся! - возразил Сергей.
       - Ого! Это тебе только так показалось, - рассмеялся Андрей. - Знаешь, как ноги дрожали?
       - Нашёл, кого спросить, - ответил Сергей. - Я же шёл за тобой.
       - И как шёл! - шутливым тоном ответил Андрей.
       - Хоть не вспоминай, - махнул рукой Сергей. - Если бы ты не пошёл вперёд, я бы ни за что не полез. Мне просто перед тобой было стыдно, и перед ребятами.
       - Да уж! Со стыда весь день жизнью рисковал! - засмеялся Андрей.
       - Не веришь? - воскликнул Сергей. -Вот я тебе сейчас задам!
       Он погнался за отбежавшим другом. Хоть они и сильно устали, но настроение у них было хорошее. К ним опять вернулась способность радоваться, без которой они не смогли бы выжить там, на трассе, в тайге. Сейчас они радовались, что благополучно прожили ещё один день здесь и смогли сделать то, что сделали. Их ведь никто не учил лазить по скалам, и для них это было очень трудно. Но они это сделали.
       Сергей догнал Андрея и прыгнул ему на спину. Со смехом они покатились по земле.
       - Ты мне не веришь? - бубнил Сергей. - Нет? А ну признавайся!
       - Неа! - отвечал Андрей, и Сергей ещё сильнее прижимал его к земле.
       - Ребята, подерётесь! - смеялись Рудаков и Евдокимов.
       - Нет, мы не подерёмся, - не унимался Сергей. - Но Глеб должен мне поверить, иначе я его не отпущу. - Ну, говори, веришь или не веришь?
       - Ещё спроси: любишь или не любишь, - весело отвечал Андрей.
       - Вот я тебе сейчас! - насел на него Сергей.
       - Ладно, верю, верю, - согласился Андрей. - Только отпусти, а то задушишь.
       - Вот то-то же! - отпуская друга, довольно ответил Сергей.
       - А чему я должен был поверить-то? - спросил, поднимаясь, Андрей.
       - А я и сам уже не помню, - равнодушно ответил Сергей, и все снова засмеялись.
       Так, шутя и смеясь, они дошли до вагона, не заметив, как прошли три километра.
       В вагоне они поужинали. Теперь из продуктов у них были в основном консервы. Здесь у них уже иногда был хлеб. Не чёрный, как в части, а белый. Когда они его в первый раз попробовали, они удивились - такого вкусного хлеба они никогда не пробовали. Было ли это действительно так, или это им показалось после долгого перерыва, они не знали, но ели хлеб с большим удовольствием, и он у них быстро заканчивался. Консервы, крупы и сгущенка - это все чем они питались всё это время.
       Дальше их жизнь продолжалась по тому же плану. Они подъезжали к месту, где торчали камни, опускались по очереди вдоль скалы и подрывали мешавшие части горы. Иногда обходились без взрыва, подчищали всё кирками. Андрею приходилось опускаться часто, так как он был самым худым из всех, и его легче было удерживать на верёвке. Он и не возражал, ему нравились спуски, хоть это и было опасно.
       Завалы разбирали руками. Тут им помогали машинисты с поезда. Их было двое, и они были гражданскими. Они постоянно находились в поезде, и ребята с ними общались только тогда, когда нужно было расчистить завал. И то у них не всегда была возможность помогать. Когда поезд отходил далеко, они оставались охранять технику.
       Здесь уже не было так дико, как в тайге. Вдоль пути проходила дорога, по которой постоянно проезжали гружёные машины. Иногда дорога уходила в сторону, но потом опять возвращалась к путям, и ребята почти постоянно видели рядом людей.
       Случалось, по железной дороге проезжали груженые товарные поезда в несколько вагонов и однажды у них случилась неприятность.
       Они подорвали очередную скалу, после чего образовался большой завал, который пришлось долго разбирать. В это время на путях появился поезд. Ребята не сильно удивились, так как поезда здесь уже видели и, когда пути были завалены, поезд ждал. Но это оказался не товарняк. Это был первый пассажирский поезд, который пустили по этой дороге. В нём было много пассажиров. Когда поезд остановился, из него выскочил офицер и начал кричать на ребят.
       - Чего вы от нас хотите? - спросил Андрей. - Откуда мы знали, что будет поезд. Нас никто не предупреждал.
       - Быстро всё расчищайте! - строго приказал офицер и ушёл в вагон.
       - Вот гад! - обиделся Сергей. - Вместо того, чтоб помочь, ещё и приказывают. Думают, так легко всё разобрать, да ещё и быстро.
       Пассажиры в поезде начали возмущаться. Было жарко, и им не нравилось, что поезд стоит. Ребятам было обидно, так как все возмущались, но никто не выходил им помочь. Камни в этот раз были большие, и ребята не могли их сдвинуть с места. Наконец из поезда вышли несколько пассажиров и помогли ребятам убрать завал.
       Поезд уехал. Причём, вместе с их поездом, так как здесь проходил всего один путь, и им негде было разминуться. Хорошо, что перед этим они поставили палатку. Было уже жарко, и ребята часто ставили палатку в лесу, где было прохладнее.
       Ребята не спешили. Они часто делали себе выходной. В такие дни они ходили в лес, по грибы и ягоды. Теперь уже можно было купаться, и они часто ходили на реку. Мелких рек на пути было много. Если их не было на пути, они заходили немного дальше в лес, зная, что река или озеро им обязательно попадётся.
       Так они наткнулись на "Марьину гору". Это было очень красивое место. Там было озеро необыкновенной красоты с кристально чистой водой. Было уже тепло, поверхность успела прогреться и ребята не смогли удержаться, чтоб не искупаться.
       Но озеро было с секретом, в нём нельзя было купаться рядом друг с другом. Там, где кто-то проплыл, вода смешивалась и сразу же становилась ледяной. Ни о каком нырянии не могло быть и речи.
       Ребята поплавали у самого берега и вышли из воды, не имея желания больше рисковать.
       - Жаль, что нельзя купаться долго, - сказал Сергей.
       - Да, в озёрах тут опасно. Пойдем лучше, найдем реку, где вода потеплее будет, - решили ребята.
       Время у них было, и они пошли через лес и вскоре наткнулись на речку. Она была не глубокой, и вода в ней была несколько теплее, чем в озере. Из-за вечной мерзлоты реки в этом краю редко прогревались. В более глубоких местах даже летом на дне можно было видеть лёд.
       Здесь было много рыбы. В прозрачной воде она была хорошо видна и от её вида ребята совершенно забыли о температуре реки.
       - Вот это да! - воскликнули ребята. - Столько рыбы, хорошо что у нас  мешки с собой, сейчас наловим.
       Мешки они носили с собой всегда, когда шли в лес, на тот случай, если попадётся что-нибудь съестное. Они начали гоняться за рыбой, но она уплывала от них, не давая им шансов. Один из ребят погнался за рыбой вниз по течению. Вдруг он закричал:
       - Ребята, идите сюда! Быстрее!
       Все подумали, что что-то случилось и бросились к нему. Когда они подбежали ближе, все остановились, как вкопанные. То, что они увидели, потрясло их так, что они онемели. Дно реки было усыпано желтыми камнями, и они ярко сверкали на солнце из-под чистой воды.
       - Это золото, - почему-то тихо произнёс Андрей.
       Ребята, никогда не видевшие настоящего золота, сразу же ему поверили. Они были уверены, что открыли золотую жилу. Андрей достал один камень со дна. Он блестел на солнце и, на вид, был похож на золото. Внутри он тоже был желтым. Ребята начали собирать камни. Они забыли о рыбе, и радовались, что станут богатыми.
       - Когда пойдём на гражданку, мы будем богаты, и ни в чём не будем нуждаться, - думали они.
       У них даже не было мысли, что им не позволят всё это забрать с собой. Сейчас, главное насобирать побольше, а потом они что-нибудь придумают.
       Теперь они не могли думать ни о чём, кроме как о золоте. Они набрали полные мешки и, взвалив их на спину, потащили к палатке. Тащить нужно было около пяти километров, через заросли и болота, поэтому ребята постоянно останавливались, чтобы отдохнуть. Мешки были тяжёлые, но никто и не думал их хоть чуть-чуть освободить. Все пыхтели, кряхтели, но тащили до места, где разбили палатку.
       - Завтра ещё пойдём, - решили ребята, заталкивая мешки под кровать.
       "Золотая лихорадка" закончилась на следующее утро, когда они начали собираться на реку. Андрею захотелось ещё раз посмотреть на золото, и он достал свой мешок. Когда он достал один камень, он не поверил своим глазам - камень был чёрным.
       - Наверное, в спешке прихватил его с золотом, - подумал он, доставая другой.
       И этот камень был таким же чёрным. Он быстро высыпал весь мешок и увидел, что всё золото, как в сказке, превратилось в черные, как уголь, камни. Он позвал ребят. Они долго рассматривали свои камни и не могли поверить, что из богатых они снова превратились в несчастных и голодных. Первым рассмеялся Сергей:
       - Ну и дураки же мы! Простой камень за золото приняли!
       - Камень он, конечно, не простой, но и не золотой, - сказал Рудаков.
       - Да, точно! - ответил Евдокимов. -А в реке так красиво блестел!
       Ребята тогда не знали, что это были за камни. Находясь в воде, они были похожи на золото, а при контакте с воздухом, становились чёрными.
       Это были пириты. В народе их ещё называют «обманками», из-за их сходства с золотом. Во все времена на них часто попадались.
       Ребята ещё долго смеялись по этому поводу, и благодарили Андрея за то, что он открыл свой мешок до того, как они отправились на реку во второй раз.
       - А представляете, - громко смеялся Сергей. - Если бы мы на своём горбу притащили еще по мешку. А?
       - Теперь понятно, кто у нас самый жадный, - не успокаивался Сергей, намекая на парня, который принёс больше всех. - А тащил! Так тащил, что чуть пупок не развязался!
       - Можно подумать, что ты не тащил!
       - Да, отстану я от вас, как же! - соглашался Сергей. - Думаете, я не хотел быть богатым?
       - Ну и как оно? - спросили ребята.
       - А вы и не знаете? - насмешливым тоном ответил Сергей.
       Ребята ещё долго смеялись.
       - Знаете, ребята, экзамен на жадность мы провалили с треском, - сказал, наконец, Рудаков.
       - Да, и зря рыбы не наловили, - ответил Андрей.
       - Точно! - подтвердил Рудаков, - Я совсем забыл о рыбе. Кроме, как о золоте, я ни о чём больше не думал.
       Ребята с ним согласились. В тот день они забыли обо всём. "Золотая лихорадка" была сильнее их, и теперь им уже было стыдно самим за себя.
       - Хорошо, что всё это так закончилось, - вдруг, задумчиво сказал Андрей. - А то, кто знает, к чему бы это привело.
       Ему, вдруг, подумалось, что из-за золота они могли совсем озвереть и передраться друг с другом, а, может, и хуже. От этой мысли ему стало не по себе.
       - Будь проклято золото, если оно делает из человека зверя! - подумал Андрей.
       На обратном пути ребята уже встречали маленькие посёлки, где было много людей. Все работали, строили дома, склады, вокзалы. Гражданские везде их хорошо встречали. Они сочувствовали солдатам и всячески им помогали, особенно продуктами. Теперь уже у ребят появилась возможность больше ознакомиться с жизнью этих людей.
       Их жизнь здесь тоже отличалась своими особенностями, особенно зимой.    
       Все люди были приезжие. БАМ считался молодёжной стройкой. По призыву комсомольских организаций сюда съезжалась молодёжь со всей огромной страны. БАМ нуждался в молодых инициативных специалистах. Люди приезжали часто вместе с семьёй. Многие семьи создавались уже здесь, несмотря на суровость климата и порой нестерпимые условия быта. Жизнь продолжалась, молодёжь встречалась, влюблялась, создавала семьи, заводила и растила первых бамовских детей.
       И каждый старался устроить своё жильё, приспосабливаясь к местным условиям. Зимой самым сложным было противостоять знаменитому Бамовскому троеборью - дрова, вода, помои. В самые суровые морозы в тех домах, где не было централизованного отопления, приходилось постоянно поддерживать огонь в топках. Котельные строились сразу, как только начиналось осваивание места под посёлок. Но они не всегда могли охватить все помещения. Некоторым приходилось жить в вагончиках, отапливаемых буржуйками.
       Вода была в основном привозная. Зимой мороз сковывал все реки, поэтому воду людям доставляли на специальных машинах, называемых водовозками. Эти машины были устроены так, что при работающем двигателе вода в цистернах не замерзала.
       На трассе ребятам довелось познакомиться с такой машиной. Однажды зимой к ним привезли воду, но что-то там случилось, и машина заглохла. Пока они мучились, чтоб её завести, вода начала замерзать и раздувать цистерну. Им пришлось в срочном порядке отцеплять цистерну и размораживать её на костре.
       В батальонах воду добывали изо льда. Именно так и можно сказать, добывали. Часто солдат отправляли на замёрзшие реки долбить лёд и загружать его в машины, которые потом везли его в части, где его размораживали и получали воду.
       И только у самых крупных рек, которые не промерзали насквозь, можно было достать воду из проруби.
       С мусором и помоями тоже были проблемы. Всё, что выбрасывалось или выливалось, сразу замерзало и образовывало огромные кучи. А весной всё это оттаивало, и запах от всего разносился по всей округе. Поначалу, всё это зарывалось прямо на месте. Но мерзлота в этих краях была неустойчивой, и когда снимался верхний слой грунта, мерзлота нарушалась, и на этом месте возникало вечное болото. Поэтому по посёлкам регулярно проезжала мусоровозка, вывозившая мусор в предназначенные для этого места. А помои сливали в один короб, сколоченный из досок. И когда он наполнялся, весь этот куб ледяных помоев обвязывали тросами вместе с коробом и тракторами волокли на свалку.
       Не меньше проблем создавали и туалеты. Их не вкапывали в землю, а сооружали над поверхностью.
       Люди приспосабливались, как могли. Изобретательности некоторых можно только восхищаться. Одни только маленькие самодельные холодильники чего стоят! Их делали из простых почтовых ящичков, устанавливая их прямо в форточку, используя природный мороз. Сам ящик находился по ту сторону окна, а складывать или вынимать из него продукты можно было через форточку.
       Летом люди заготавливали впрок ягоды и грибы. Для ягод делались специальные совки. В тайге были поляны, где ягод было так много, что при помощи совка ведро ягод можно было насобирать очень быстро. Разнообразие и количество ягод поражало. Даже зимой вечнозелёная брусника могла порадовать свежими ягодами.
       И не смотря на сложные условия, дети учились в школе. Детей было ещё немного. И учителей не хватало, в основном это были жёны военных. Школы строились в местах наибольшего скопления воинских частей. Там было проще строить помещения, приспособленные к зимним морозам. Рядом со школой строились общежития-интернаты для детей и учителей дальних районов. Их доставляли на автобусах, а из отдалённых мест и мест, где ещё не была насыпана дорога - на вертолётах. Вертолётов на БАМе не хватало, и их использовали только там, где без них обойтись было невозможно. Но, несмотря на это, про детей не забывали и старались доставить их вовремя. Перелетать в вертолёте было холодно, мёрзли ноги, но детишки всегда с нетерпением его ждали и радовались, когда слышали его звук над тайгой. Переезжать в автобусе бывало ещё холоднее, это занимало больше времени, а автобусы не всегда были утеплены. Всю учебную неделю дети находились в школе и общежитии, а учителя жили в вагончиках или щитовых домах. Домой попадали только на выходные и каникулы. Занятия в школах не отменялись даже при -50. Иногда у детей замерзали чернила в ручках, и приходилось писать карандашами.
       Сейчас у детей были летние каникулы.
       Наши ребята двигались дальше, переходя от посёлка к посёлку. Майор вначале часто навещал их. Иногда проводил с ними несколько дней, но потом куда-то исчез, и ребята не знали почему.
       Теперь они часто встречались с Яшкиным. Он всегда знал, где они находятся, и постоянно их находил. Ребята всегда были рады другу, и всегда было жаль с ним расставаться.
       Прошло короткое лето. Начала приближаться зима. Однажды, Яшкин пришёл к ним и сказал:
       - Не могу я больше. Наверное, скоро уеду, ещё одну зиму зимовать здесь не хочу.
       Ребятам стало грустно. Увидев, как они расстроились, Саня воскликнул:
       - Да ладно вам! Не раскисайте! Я же ещё не уезжаю, ещё увидимся.
       - Попрощаться придёшь? - спросил Андрей.
       - А как же! - ответил Саня, хотя знал, что не придёт.
       Он не мог придти. Он не мог снова причинить боль этим ребятам. Ребятам, с которыми он провёл так много времени и столько пережил. Он был скромным, добрым парнем и не хотел, чтобы из-за него страдали другие.
       Он страдал сам!
       Он в последний раз посмотрел на ребят, подмигнул им и отвернулся, чтобы не показать выступивших слёз. Санька ушёл, и больше ребята его не видели. Они ещё долго надеялись, что друг появится, но он больше так и не пришёл. Лишь потом ребята узнали, что он всё-таки уехал.

       Жизнь пошла своим ходом, ребята шли дальше. Весь этот путь они проходили раньше, но тогда здесь не было ни селений, ни людей. Тогда здесь стояли только колышки, на которых были прибиты таблички, с названием будущих посёлков.
       Однажды они повстречали огромного лося. Сначала они не поняли, что это. Он шёл по путям, и издалека казалось, что это кто-то на чем-то едет.
       - Кого-то к нам несёт, - решили ребята.
       Лось подошёл ближе и, не доходя до них, свернул в тайгу. Это было большое и красивое животное. Несколько мгновений ребята могли любоваться его величием и силой. Лось скрылся в зарослях, оставив ребятам незабываемое впечатление.
       Когда машинист сказал им, что они подъезжают к месту, где находится их часть, они обрадовались. Наконец-то, они встретятся с ребятами, которых так давно не видели. Вот уже видны здания казарм…
       Подъехав ближе, они сразу поняли, что здесь что-то не так. Ни палаток, ни вагончиков не было. Вокруг, никакой техники, никакого движения. Стояли только щитовые дома, в которых раньше находились казармы. Ребята спрыгнули с поезда и направились к ним.
       Внутри было пусто. Ни солдат, ни кроватей, ни-че-го! Лишь сквозняк гулял по пустому бараку.
       - Куда все делись? -  удивлённо спросил Сергей.
       - А чёрт их знает! - ответил Андрей. - Если перевели в другое место, может, с нашими ещё увидимся. А ,если часть расформировали…
       У ребят сердце сжалось. Если части больше нет, то и шансов с кем-нибудь встретиться, у них тоже нет.
       Они двинулись дальше. Здесь уже местность для них была незнакома. Тут проходили раньше них.
       Всё было нормально, если бы не одно: дорога была новой, и поезд часто соскакивал с рельсов. Когда это случалось, им приходилось туго. Они, с помощью "лягушек" ставили его на место. Это было трудно. Сами "лягушки" были очень тяжёлые.
       Однажды ночью ребята проснулись от страшного грохота. Не поняв в чём дело и страшно перепугавшись, они выскочили из вагона. Оказалось, что это их вагон сошёл с рельсов.
       До утра поезд стоял. Утром нужно было поставить вагон на место. Они достали из локомотива железные "лягушки", которые с трудом могли поднять шесть человек. Притащили их к соскочившему вагону, установили под колёса рядом с рельсами. Поезд медленно затянул вагон на место. Как оказалось, вагон ставить на место легче, чем локомотив. Они загрузили "лягушки" обратно и поезд двинулся дальше. До конца пути оставалось уже недолго.
       Всю дорогу буровыми они не пользовались. Техника всё время стояла на платформе, ребята обходились без неё. Но машинистам приходилось постоянно находиться в поезде и её охранять. Народа вокруг было много, и в любой момент кто-то мог скрутить нужную ему деталь. Надо было всегда быть начеку.
       Неожиданно появился майор.
       - Керя! - обрадовались ребята. - Ты где пропадал?
       - Я был в отпуске, - довольно ответил отдохнувший майор. - А как у вас тут дела?
       - Всё нормально, - ответил Андрей. - Двигаемся.
       - Хорошо, что двигаетесь, - сказал майор. - Ещё немного. Дойдёте до "Федькиного ключа", а потом в часть.
       - В какую? - спросил Андрей, глядя в глаза майору. - Чем идти в другую часть, лучше оставаться здесь.
       - Я вас хорошо понимаю, ребята, - сказал майор. - Но ничем помочь не могу. Мы делаем то, что нам приказывают.
       И только сейчас ребята узнали, что в той части они больше не служат. Их давно перевели в другую, и стало ясно, что связь с ребятами потеряна. Остались лишь фотографии и воспоминания.
       - Почему вы раньше нам не сказали, что нас перевели? - спросил Сергей.
       - А разве вам от этого было бы легче? - ответил майор. - Всё равно, ничего бы не изменилось.
       Ребята согласились, что майор прав, и не стали с ним спорить.
       - А где часть? - спросили они.
       - Часть перевели в Свободный. Здесь им больше делать нечего. А буровзрывную роту расформировали, она больше не нужна.
       Ребята двинулись дальше. До "Федькиного ключа" было уже недалеко.
       - Почему "Федькин ключ"? - спросили ребята у местных, когда добрались до посёлка. - Откуда такое название?
       Им рассказали, что рядом из сопки течёт сильный родник. Вода в нём ледяная. Когда-то давно один человек (был ли он геологом, солдатом или простым человеком, никто не знал) пришёл к этому ключу. Стояла жара и ему очень хотелось пить. Попив из родника, он сразу же упал. От ледяной воды он умер на месте. Звали его Фёдором и, поэтому родник назвали Федькиным ключом, а от него и посёлок.
       "Федькин ключ" был конечной остановкой.
       Ребята выгрузились, отпустили поезд и разбили палатку. Место для этого они выбрали у того самого родника, о котором им рассказывали местные. У них ещё оставалась одна скала, которую им нужно было зачистить. Но они решили заняться ею попозже. Потом им оставалось дождаться, чтобы за ними приехали и забрали в часть.
       В посёлке они встретили человека, который был похож на гражданских заросших бичей, но был в военной форме. Увидев ребят, он бросился к ним и начал их обнимать. Ребята были удивлены, но потом оказалось, что этот парень здесь уже давно. Он служил в армии и был уже дембелем, когда его оставили здесь одного охранять технику. Ему пообещали, что скоро за ним приедут, но, очевидно, о нём забыли. Здесь он находился уже больше года.
       - Как бы и про нас так не забыли, - задумчиво сказал Рудаков, узнав историю солдата.
       - Керя нас не оставит, - уверил ребят Андрей, хотя, после этого, и сам не знал, что думать.
       Куда им деваться, если о них забудут? В том месте, где они служили раньше, части больше не было. Где находится та часть, куда их перевели, они не имели понятия. Они даже не знали номера той части. Вся надежда была на майора.
      Здесь им нужно было выгрузить технику с платформ. Ничего беды не предвещало, казалось, дело обычное. Но, как оказалось, их беды ещё не закончены. Как случилось так, что Рудаков попал под буровую так никто и не понял. Они лишь услышали страшный крик. Когда они подбежали, Рудаков лежал на земле и кричал не своим голосом. Его нога находилась в неправильном положении, а кость выше колена была полностью перебита.
       Что с ним случилось, ребята так и не поняли. Рассказать парень ничего не мог, он только скрипел зубами и стонал. Ребята сделали шины и привязали к ноге. Из посёлка прибежали гражданские. Они положили Рудакова в машину и отправили в больницу. Больше ребята его не видели. Лишь потом они узнали, что нога у парня осталась, но смог ли он потом ходить, осталось для них тайной.
       Ребятам было жаль пострадавшего парня. Пережив столько на трассе, и пройдя весь обратный путь до конца, было несправедливо, что с ним такое случилось в последний день.
       Ребята выгрузили технику, привели её в порядок и подготовили к сдаче. На этом их работа на трассе закончилась. Отделение трассовиков-смертников прекратило своё существование, теперь уже окончательно.
       За ребятами приехали. Их забрали в часть, вместе с забытым солдатом, которого сразу же отправили домой. После всего, ребятам очень не хотелось приходить в новую часть, но у них не было выбора.
       Их привезли вечером, показали их места. Ребята легли спать, ни с кем не разговаривая. Они здесь никого не знали, все были чужие.
       Но ночью их подняли. Дедовщина здесь гуляла в полном расцвете. Никто не знал, кто эти ребята, и решили, что им прислали молодых. Ребята, молча, построились.
       - Чего так удивляетесь? - спросил их солдат-старослужащий, который их поднял. - Вы разве не знаете, что молодой должен подчиняться деду.
       - Какой молодой?! - грубо спросил Андрей.
       Он и так был недоволен, что попал сюда. А теперь их ещё и разбудили. Подчиняться он не собирался.
       В это время к нему подбежал один из солдат и бросился его обнимать. Это был Юзбин. С Андреем он был знаком ещё с учебки. Там они были неплохими друзьями. Юзбин был с Крыма. Вместе с ним тогда был ещё его земляк Делаз.
       - Глеб! - радостно кричал Юзбин. - Ты? Откуда ты здесь взялся? Не думал, что когда-нибудь увидимся!
       Андрей сразу его узнал.
       - А где Делаз? - спросил он, освобождаясь из его объятий.
       - Он тоже здесь, - ответил старый друг. - Он будет рад тебя видеть. Мы часто тебя вспоминали.
       Ребята шумели на всю казарму.
       - Этих не трогать, - строго приказал Юзбин, который был к этому времени старшим сержантом. - Это «деды».
       - Этих тоже не трогать, - сказал Андрей, указав на Евдокимова и Шмелева, которым оставалось служить ещё год. - Они - бывшие трассовики.
       - Понял, - согласился Юзбин. - Все поняли?
       В это время откуда-то выскочил Валерка и бросился ребятам на шею. Он услышал шум и, узнав причину, не мог сдержать свою радость. С тех пор, как они расстались, прошло несколько месяцев. Валерий был один всё это время в чужой части и сильно скучал по своим друзьям.
       Прошло несколько дней. Андрею было здесь скучно и нудно. Энергичный, привыкший постоянно чем-то заниматься, он не мог целыми днями лежать и ничего не делать. В наряды его не посылали, уважали.
       Когда он лежал, всё время вспоминалась трасса и друзья, с которыми пришлось расстаться. Ему становилось очень грустно. Здесь такой дружбы, какая была у них там, не было. Старики издевались над молодыми, но Андрей ничего не мог с этим поделать. Тут был такой закон. Смотреть на это он тоже не мог и лишь скрипел зубами. Однажды, ротный всех построил и спросил:
       - Пилорамщики есть?
       Андрей никогда не работал на пилораме, но теперь у него появилась возможность уйти отсюда, и он решил её не терять.
       - Я! - ответил он из строя.
       - Хорошо, - посмотрев на него, сказал ротный. - Возьми себе ещё двоих и ступай на пилораму.
       Андрей обратился к Сергею:
       - Пойдёшь со мной?
       - Извини, не хочу, - ответил тот. - С меня хватит, наработался. Теперь буду отдыхать. Я не пойму, зачем тебе это нужно?
       - Надоело здесь торчать, - ответил Андрей. - Нудно. Там хоть развеюсь.
       - А, да, я и забыл, ты же у нас непоседа, - ответил Сергей. - Ну что ж, увидимся?
       - Конечно, увидимся! - ответил Андрей, пожимая другу руку. - Пилорама здесь рядом, я ночевать буду сюда приходить.
       Он взял с собой Валерку и Евдокимова. Ребята сразу же согласились. Им не очень хотелось работать, но и здесь оставаться им не хотелось. Здесь был другой закон, другие правила, другое общество.
       Работа на пилораме оказалась для них не трудной. Правда, они долго не могли её запустить, так как ни у кого не было опыта. Но потом они разобрались, что к чему, и у них всё получалось. Они попросили ещё солдат и быстро выполняли заказ.
       Пилорама была новой, и никто из начальства не имел понятия, как она работает. Только удивлялись, что доски выходят кривые. Но Андрей умел убеждать, и ему не стоило большого труда убедить всех, что он специалист в этом деле. Он понятия не имел, почему доски всё время выходят неровные, поэтому постоянно делал вид, что пилы затупились. Он снимал их и шёл точить к гражданским, давая возможность отдыхать ребятам. С пилами на спине, он свободно ходил по городу и никто его не задерживал. Потом гражданские объяснили, что нужно делать, чтоб пилорама работала правильно.
       Это время оказалось для Андрея самым лучшим с тех пор, как он попал в армию. Через несколько дней после того, как они попали на пилораму, в одном из вагончиков, где жил старший прапорщик случился пожар. Прапорщик не выжил, задохнулся. Его тело перенесли в один из складов, находившийся прямо напротив пилорамы. Было уже холодно и дверь в склад держали открытой, чтобы к покойнику был доступ свежего воздуха. Склад в то время никто не охранял.
       - Давай сходим, посмотрим, чего там в складе, - предложил Андрей ребятам.
       - Ты что? - ответил Валерка. - Там покойник, страшно.
       - Ну и что, что покойник? - ответил Андрей. - Он же мёртвый.
       Андрей покойников не боялся. Страх перед ними ушёл ещё в детстве, когда он обнаружил повесившегося чабана. Он тогда рано утром прибежал к отцу, где тот работал. Отец ушёл с овцами на пастбище и в домик, где жили чабаны, ещё никто не наведывался. Мальчик вошёл туда и сильно перепугался, обнаружив повешенного. А через несколько лет на его глазах убился насмерть сосед. Он был стар, но влез на стог сена и не удержался. Мальчик видел, как взрослые прикладывали верхнюю часть расколовшегося черепа к голове и опять был сильно напуган. Потом он пережил этот страх и понял, что покойников бояться не нужно, они мёртвые.
       И сейчас Андрей сам направился в склад. Когда он вошёл, остановился, как вкопанный, потому что такого разнообразия продуктов он не видел даже на гражданке.
       - И где всё это было, когда мы были там? - с обидой подумал Андрей.
       Он набрал всего, чего хотел.
       - Плевать, если накажут, - думал Андрей, набирая полные карманы конфет, консервов и всего, что видел. - Сегодня мы с ребятами поедим, а потом, будь что будет.
       Когда Андрей вернулся, ребята были рады тому, что он им принёс. Особенно их радовали конфеты, которых они так давно не видели.
       - Хоть бы покойника подольше держали, - сказал Андрей. - Поживём за это время.
       В складе была и картошка, не сухая, а самая настоящая картошка! Андрей убедил ротного, что им некогда ходить в часть на обед, и они могут себе готовить сами, жарить картошку. Ротный согласился и разрешил им наведываться в склад за продуктами.
       - Только смотрите мне там, аккуратно, ничего лишнего не трогать, -строго приказал он им.
       Андрею только этого и надо было. Он сам ходил на склад, и приносил продукты. Идти с ним никто не хотел, все боялись покойника, которого продержали ещё долго.
За это время ребята набрали в весе и выглядели уже не такими худыми, как когда пришли с трассы.
       Однажды Андрей снова встретился с майором.
       - Керя? Привет, что-то тебя давно не было видно!
       Тот сделал удивлённый вид.
       - Глеб? Ты ещё здесь? Я думал, что ты уже давно дома.
       - Пока не увольняли.
       Майор хлопнул его по плечу и коротко сказал:
       - Гладь шинель, солдат. Пришло твоё время.
       Сказав это, он направился к штабу. Приказ об увольнении уже давно пришёл, но к этому дню из этого батальона ещё никого не увольняли, и Андрей подумал, что майор пошутил. Он поверил ему лишь на следующий день.
       Весь батальон построили. Вышел начальник штаба и сказал:
       - Сегодня из нашего батальона увольняются трое человек.
       Он прочитал фамилии. Андрей не поверил своим ушам, его фамилия была первой в списке. Двоих других Андрей не знал, их сюда тоже перевели недавно.
       Невозможно описать радость, охватившую его.
       Наконец, этот день настал! Он дожил до этого дня! Он выжил! У него целы руки и ноги и ни одной "Бамовской розочки"! Он жив, почти здоров, и скоро едет домой!
       Почти здоров, потому что его часто беспокоил радикулит и обмороженные пальцы на ногах. Случай на трассе не прошёл для него даром.
       Ребята его поздравляли. Юзбин не мог поверить, что его друг уходит первым из части.
       - Я в этой части почти два года. Я уже старший сержант, а меня ещё не отпускают.
       - Глеб у нас шустрый, - грустно говорил Сергей. - Всегда везде лезет первым.
       Ребята, бывшие с ним на трассе, снова грустили. Теперь они не плакали оттого, что остаются здесь. Здесь, в части жизнь для них была намного легче, законы дедовщины на них не распространялись. Слёзы на глазах у них появились от того, что они расстаются с человеком, которого любили и уважали.
       Они скинулись ему на дорогу. Вышло около 400 рублей.
       - Может, хватит на самолёт, - сказал с надеждой Сергей. - Быстрее доберёшься.
       - Не знаю, посмотрим, - ответил Андрей.
       Настали минуты прощания. Он обнялся с друзьями.
       Потом с Сергеем... Крепко, настолько крепко, насколько было можно. С лучшим другом, с которым они прошли весь путь и с которым они уже, быть может, не увидятся больше никогда. Вместе они пережили все тяготы и лишения воинской службы. Вместе учились терпеть боль потерь и обид. Вместе становились настоящими мужчинами. И вот сегодня они расставались... Они стояли так несколько минут и по щекам текли слёзы, горькие, мучительные слёзы прощания. Потом Андрей мягко оттолкнул друга и дрогнувшим голосом сказал:
       - Ну всё, бывай Кирюха!
       - Пиши! - тихо сказал Сергей, вслед уходящему другу.
       Андрей сел в поезд, двигавшийся из Ургала. Когда он попал в вагон, он не поверил своим глазам. Весь вагон был набит птичьими тушами. Здесь находился всего один человек, тоже солдат, который развозил туши по военным частям и жил здесь очень хорошо.
       - Вот это служба, - усмехнулся Андрей.
       Ему снова стало обидно. Уже дважды он убедился, что продукты на БАМе были (там, на складе, и здесь). Но почему же тогда их на трассе так плохо кормили? Где всё это было, когда они были там, когда голодали?
       Дорогу до Трансиба Андрей прожил хорошо. Солдат готовил вкусно, и Андрей ел с аппетитом. После складов, он не боялся, что это повредит желудку.
       Потом он сел в поезд "Владивосток - Москва", на самолёт денег не хватило. Поезд ехал одиннадцать суток, и ему с трудом удалось растянуть деньги на питание. Всю дорогу Андрей вспоминал ребят, с которыми довелось встречаться в армии. С болью вспоминал трассу и ребят, с которыми пришлось расстаться.
       Приближался большой город - Москва.
       Настало время собираться, поезд прибывал на вокзал. Андрей достал альбом, чтобы еще раз посмотреть на лица своих друзей. Он открыл его, и на первой же фотографии увидел сержанта Еремеева. Он стоял во весь рост, с сигаретой в руке, с целыми руками и ногами. В горле сразу сдавило, сил сдерживать слезы уже не осталось, и они ручьями потекли по щекам.
       - Сколько ещё мне плакать! - подумал Андрей и захлопнул альбом.
       Он положил его на столик, не в силах больше смотреть. Поезд остановился. Андрей быстро собрался и вышел, не оглядываясь. Альбом остался лежать на столике.
       Потом Андрей сильно жалел об этом, но тогда не смог поступить иначе. Боль, настигшая его в тот миг, была настолько сильной, что он испугался, что эта боль будет приходить к нему всегда, если он оставит альбом у себя. Он не хотел этого...он решил, что теперь у него начнётся другая жизнь и весь этот ад необходимо забыть навсегда.
       Оставляя альбом, Андрей забыл, что в нём остались все домашние адреса всех друзей. Когда он об этом вспомнил, было поздно, и он понял, что связь с друзьями потеряна навсегда. Ведь он даже не знал фамилий некоторых друзей. Да и его все звали Глебом, а не Андреем.
 Виктор Смирнов, Лёшка Орлов, Олег Шведюк были из Мордовии.
Наркулов из Казахстана...
Санька Яшкин… Об этом парне Андрей ничего не знал. Он никогда никому не рассказывал, кто он и откуда.
Сергей Кирилов… Он был родом из Керчи. Но он был сыном военного, и кто знает, куда его забросит жизнь.
Санька Карпов - из Краснодарского края.
Корим, Мусса, Бота, Адам… Все эти парни были из Казахстана, причём Мусса и Адам были двоюродными братьями.
Валерка - Казахский немец.
Евдокимов из Волгограда.
Шмелев – украинец из-под Львова.
Мишка повар - с Юга Молдавии.
       Это всё, что Андрей знал о ребятах...За время службы с ними они прошли вместе около 150 км от ст. Меун до р-да Мирошниченко. Сквозь тайгу напролом, через болота и топи, взрывая и круша на своём пути горные преграды, одни впереди всех, разделяя поровну все тяготы воинской службы, и надеясь лишь друг на друга.
       В Москве было прохладно. Стоял декабрь месяц и все уже ходили в зимней одежде. Андрею было жарко. Тяжёлый воздух большого города сильно отличался от того, чем он привык дышать там, на Дальнем Востоке. Андрей задыхался. Он снял шинель и повесил на плечо. Патруль подошёл к нему сразу, как только заметил.
       - Почему честь не отдаёшь, солдат, - строго спросили у него.
       - Не умею, - равнодушно ответил Андрей.
       Он не мог смотреть на этих солдат с уважением. Он хорошо помнил тех, что прибыли на стыковку и ему почему-то всегда казалось, что они были из Москвы. Патрульным не понравилась наглость солдата, и они повели его в комендатуру. Старший посмотрел его документы и сразу же отдал.
       - Чего вы прицепились к парню? Он с БАМа, - понимающе, сказал он.
       Очевидно, он был наслышан о том, как там служилось.
       - Только ты, это, когда подходит патруль, честь отдавай. Хоть как-нибудь, как умеешь, - сказал он Андрею.
       Андрей отправился на вокзал. Ему нужно было ждать своего поезда до утра. Патруль часто проходил мимо него, и он спешил отдавать им честь. Но старался делать это как можно безразличнее. Он не хотел упускать возможность поиздеваться над ними и довёл их до того, что эти ребята уже старались его обходить.
       Сев в поезд, Андрей добрался домой. Никто в селе не заметил, как он приехал. Первыми, кого он встретил, были его родные. Все были очень рады.
       Дома его ждало письмо от Саньки Карпова.
       - Ну что, Глеб, дожил?... - прочел Андрей на первой строке.
       - Дожил... - мысленно ответил он, сжимая комок в горле. - Больше я не буду плакать! Я дома!...
       Был вечер. Послышался стук в дверь и Андрей вышел. На пороге стоял Николай. Он пришёл, чтобы пригласить родителей Андрея на свадьбу, так как на следующий день он женился. Увидев Андрея, он забыл о свадьбе, и они провели вместе почти до утра.
       Сергей вернулся домой через месяц. Когда Андрей спросил, почему его так долго не было, Сергей ответил:
       - "Дембельский аккорд".
       Он рассказал, что когда их перевели в Свободный, они там занимались электролинией. В конце им дали задание поставить несколько столбов. Обещали, что если управятся быстро, уволят раньше. Они согласились, домой сильно хотелось. Ямы для столбов они копали вручную. Земля была очень твёрдой, уже наступили крепкие морозы. Поэтому, перед началом работы на месте, где нужно было копать, они поджигали костёр. От него земля оттаивала на несколько сантиметров, и на эту глубину можно было копать. Потом они жгли новый костёр и так до тех пор, пока яма не достигала нужной глубины. Это занимало много времени, но пока они не закончили, их не увольняли. Получилось так, что, вместо того, чтоб приехать домой раньше, они задержались.
       Начиналась старая - новая жизнь. Теперь это была не та жизнь, что была до армии.
Теперь Андрей смотрел на неё по-другому. Он знал её цену...
* * *
БАМ-трасса- это память и вопросы…
Вопросы самому себе,
О том, что было так, а не иначе,
О том, как отразилось на судьбе.
Кому-то звёзды на погоны,
И тяжкий груз за чью-то жизнь.
Кому-то скрип зубов и стоны,
И груз обиды на всю жизнь…
БАМ-трасса- это то, что ты оставил
В своей душе и в памяти своей
БАМ-трасса- это молодость и «слава»,
Что с тобой идёт по жизни всей.
БАМ-трасса- школа мужества и братства,
Она с тобой по жизни навсегда!
Для тех, кто понял, что такое трасса,
Она не прекратится никогда!