Разгул настоящей стихии я видела только один раз в жизни, но эта картина и сейчас стоит у меня пред глазами.
В то лето дожди перепадали нечасто. Опасались серьёзной засухи, переживали за урожай. Но вот где-то за Уралом зародился могучий циклон и начались ливни. Синоптики обещали, что скоро этот циклон придёт в наши места и спадёт, наконец, изнурительная жара.
Дня через три ливни с градом, с порывистым ветром прошли в Москве. На следующий день мы ждали их у себя в городе.
С самого утра у меня нестерпимо, до тошноты болела голова. Звонили подруги, тоже жаловались на самочувствие. После обеда головная боль как-то очень быстро прошла, и я занялась домашними делами. Небо к тому времени уже сплошь затянуло тучами.
Мои близкие были хоть и не дома, но в безопасности, голова не болела, поэтому я спокойно ожидала обещанной синоптиками непогоды.
Между тем за окном темнело, и скоро комнаты заполнил сумрак, но не вечерний синий сумрак, а совсем другой, зеленоватый, непривычный, тревожный.
Ветер стал налетать порывами, и каждый последующий порыв был сильнее, злее предыдущего.
Один из таких порывов вбросил в открытое окно бабочку, которая, неловко потрепыхавшись, выправилась, несколько раз облетела полутёмную комнату и устремилась к свету. Я быстро закрыла окно, но бабочка и не собиралась улетать. Она спокойно уселась на тюль, сложила крылышки, потом развернула. Какая же она была яркая, нарядная!
Порывы ветра за окном следовали один за другим. По тротуару неслось множество пустых пакетов, потом с глухим стуком, подпрыгивая, стали катиться пластиковые бутылки, загромыхали алюминиевые банки. И скоро то, что мчалось по улице, уже нельзя было назвать ветром - это был шквал.
Вдруг ветер прекратился, и через мгновение на землю обрушилась... нет, даже не стена дождя - стена воды. Всё, что я видела за окном, сразу потеряло свои цвета, смазалось, расплылось...
Я поспешила на кухню, и вовремя: там в незакрытую форточку лились потоки, на полу стояла большая лужа. Бросилась вытирать, а когда подняла голову, оцепенела от ужаса: за окном на месте привычного сквера не было ничего. Только темнел неясно различимый за стеной дождя дом на противоположной стороне улицы. Мысли мгновенно покинули мою голову, и в ней зазвенела пустота. Слава Богу, деревья через несколько мгновений вдруг встали на своих прежних местах. Потом снова пропали.
Стоя у окна, я с каким-то суеверным страхом вглядывалась в происходящее. Ветер, сопровождавший ливень, был так силён, что под его порывами гнулись сорокалетние липы, берёзы, клёны. Налетел ещё один невероятно сильный порыв, и по стёклам застучали градины.
...Больше часа я провела у окна, наблюдая за разгулом стихии. Людей на улице не было вообще. Легковые машины встали, съехав на обочины. Только могучий «Икарус», надрывно рыча, полз по дороге навстречу ветру и мощным потокам воды.
Наконец ливень и ветер начали терять свою силу. Стихия усмирялась, небо понемногу светлело.
Когда дождь совсем прекратился, я открыла окно и стала наблюдать за моей прекрасной гостьей — бабочкой. Некоторое время она сидела неподвижно. Почувствовав струю свежего воздуха, свернула и развернула крылышки, прогулялась по занавеске. Затем слетела на подоконник, помедлила немного и выпорхнула в окно.
К ужину собралась вся семья, и мы целый вечер делились впечатлениями от стихии, свидетелями которой нам привелось быть.
А утром сын увидел на подоконнике в своей комнате маленького шмеля. Значит, мы пережидали стихию не вдвоём с бабочкой, а втроём. Бархатный шмелик с белой пушистой попкой уткнулся головкой в уголок. Считается, что насекомые, не умеют думать и чувствовать, но, честное слово, он показался таким трогательным и несчастным.
Сын спешил, поэтому спасение шмеля поручил мне. Тем более, что в этом деле у меня имеется немалый опыт. В таких случаях я делаю из бумаги большой кулёк, маленьким кусочком бумажки сталкиваю туда насекомое и одним движением закрываю.
Так поступила и на этот раз, а выйдя на балкон, открыла кулёк. Через минуту-другую шмелик выполз. Огляделся, оживился, пробежался по краю кулька. Потом поднялся и стал летать возле меня кругами. Круги эти увеличивались, увеличивались, и наконец шмель растворился на фоне листвы.
Лети, лети, маленькое Божье созданье! И пусть твою шмелиную жизнь больше не потревожит никакая стихия, а будет в ней только солнце, зелень и сладкий нектар.