Вантала со своими спутниками скорее вошёл в каюту, куда им привели трясущегося странного темнокожего бедняка, который так и твердил на их родном языке с мягким акцентом:
– Я сам. Я придти. Я сказать. Я от госпожи Стефани, герцогини Пэр...
– Кто ты?! – схватив того за шиворот, встряхнул перед собой Андре, но Вантала и Алекс, отстранив его, темпераментного, в сторону, усадили гостя за стол перед собой.
– Рассказывай! – сложив руки с плёткой у своей груди, встал перед темнокожим в грозности намёка на жестокий допрос Виктор, но тому подобное давление было не нужно.
– Я сам. Я искать вас, чтобы сказать от Стефани! Я помогать! – воскликнул тот в тот же миг и смолк от склонившегося над ним в грозности глаз Ванталы:
– Ты поможешь её и Кэтрин вывести из стен дворца.
– Там много стражи, мне не знать, только с прогулки, только похитить, но я не могу, я не знать, – взволнованно перечислял напуганный бедняк.
– Кто ты? – настороженно спросил Алекс.
– Омар, я служить в дворец, я помогать Стефани, – ответил тут же тот. – Я искать вас, найти, когда доложить о корабле от ваша земля, – оглядывая всех слушателей, запинался он. – В два дня прогулки на водопад. Как освободить, я не знать. Я показать место! Охрана будет.
– Молодец какой, – высказался Виктор, пока все молчали от услышанного. – Если он вернётся во дворец, его не станет.
– Там иные законы, – согласился Вантала и кивнул этому темнокожему бедняку на выход. – Показывай, где они будут через два дня!
И вскоре все следовали вместе с Омаром по узким улочкам цветущего города. Пройдя бедные уголки, где однотонность и тяжесть жизни так и витала вокруг, они вышли к красивым садам богатых домов.
Невольно любуясь рассаженными вокруг этих знатных жилищ цветочными клумбами, Вантала, как и его спутники, отметил себе большую любовь этой страны к цветам. Не смотря на то, что здесь кружилось то тепло, что редко навещало родные края, растительность не высыхала, а разрасталась в жизнь.
Пока они следовали за темнокожим путником, тот рассказал им, хоть и на ломанном языке, о том, что, например, эти тюльпаны, которые им повстречались на одной из клумб города, из сорта «махбуб» – одного из самого дорогого. Цена за эти луковицы достигала баснословных сумм, как до тысячи серебряных монет. Но сортов тюльпанов на их турецкой земле уже было неимоверное количество. Попутчик сказал, что у них уже есть около семисот сортов тюльпанов с тех пор, как в правление Ахмеда III их завезли в страну из Голландии и началась настоящая эпоха этих цветов.
И не только потому, что они были так нежны и восхитительны, но и потому, что турецкое название «тюльпан» ни что иное, как анаграмма слова «полумесяц», а тот – символ ислама.
Отводя внимание от цветов и обращая внимание на птичьи домики, что встречались абсолютно на всех особняках и мечетях, Вантала не мог не удержаться и не спросить, на что попутчик им поведал о заботливом отношении турецких жителей к птицам.
При всём при том причина вопроса была проста, поскольку эти домики домиками назвать было вовсе даже неудобно. Это были настоящие дворцы для птиц вместе с приставленными к ним слугами, которые постоянно следили за чистотой этих дворцов и чтобы питание у птиц не пропадало. Также, Омар поведал и о том, что именно у них, как он уверен, открыт самый первый на всём белом свете лазарет для отбившихся или раненых птиц.
Такого сказочного украшения жизни ни Вантала, ни остальные его спутники не встречали нигде, хоть и могли себе представить, что на этой огромной земле есть райски места и не только от природы, но и сотворённые руками людей. И, возможно, не только у Ванталы, но и его друзей мелькнула мысль о том, почему не все на свете пытаются создать рай своими руками и не только для животных или птиц.
Опять же вспомнилась часто слышимая в жизни фраза: «Судьбу делаем мы сами»...
И всё равно, как ни крути, Вантала и его спутники испытывали обоюдное отвращение от подобных рассказов, когда простым людям райской жизни не строит никто...
«Сколько ни говори, речью судьбу не построишь и никого не заставишь что-либо изменить и улучшить, пока силы сильнейших этого мира не объединятся для подобного. А кто сильнее, тот и выживет», – размышлял Вантала, но и это его не успокаивало, как и друзей.
Они пытались отвлечься на окружение, но переживания и чёрные полосы жизни не отступали будто, а из-за происходящего в судьбах они сами не могли отпустить от себя эти беды...
Вантала опять чувствовал себя одиноким и беспомощным что-либо глобально изменить. Но раз он здесь, то есть шанс начать менять что-то хотя бы в своей жизни, своей судьбе.
Восхищаясь вновь интересными рассказами такого открытого душою и гордого за свою страну попутчика, все молча переглядывались, а беспокойство в душах сжимало внутри всё сильнее. Омар продолжал вести их через город и богатства знатных улиц в вечернем свете... Вскоре, наконец-то, такое путешествие всё же закончилось...
Они прошли по кипарисовым аллеям, которые вывели к окружённой цветами беседке. Наслаждаясь прохладой, исходившей от фонтанов, которые там были построены в немалом количестве, все остановились на краю холма.
Оттуда вид падал на весь райский город, что там, в низине, был неимоверного размера и в то же время так мелок, что можно почувствовать себя настоящим богом, который наблюдает за жизнью, наслаждается своим прекрасным творением и не хочет притронуться к нему, чтобы поменять хоть что-нибудь...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/05/31/1010