Гвардии рядовой. Биктимиров Б. Ф
http://www.proza.ru/2010/07/03/931
Автор - Люба Рубик
Опубликовано в газете "К коммунизму" 19.05.1985г
Из цикла военных очерков "Окопные были"
...Ночь выталкивала на луга туман позднего лета. Стылый к утру ветерок то кидался полынной горечью, то осыпал табунным запахом косяка, а то доносил в ночное прогорклый кизячный дымок тандыра — это матери его Шумихи пекли хлеб.
А Бату глядел в догоравший костер и думал о животных: вот бы так было, чтобы лошади никогда не болели, а снега в зиму были полегче и поменьше, а то птицам кормиться трудно.
И так всегда — кроме, как о животных, у него вроде и думать-мечтать не о чем было..
Так бы и прожил всю жизнь в ночном, с косяками; в лесу и на голубятне - дома его не видели. Любимое дело манило изучить его лучше.
Вскоре Бату Биктимиров постигал азы ветеринарии в Челябинском зооветтехникуме. Потом с упоением работал участковым зоотехником.
Может быть, так и прошла бы жизнь, счастливая от любимого дела в селе, если бы однажды тишину не разорвал крик соседки:
— О-о-о-ой, вай-вай, сыночек, война!..
...Хотелось сразу кинуться в бой. Повестка все не приходила, а его заявления в военкомате будто не замечали.
Но в 1942 дошел и до него черед. В Шумихинском РВК он хотел сразу попроситься в кавалерию или в хозчасть, чтобы быть ближе к животным, но постеснялся: еще подумают, что ищет место потеплее.
Так и шел рядовым по фронтовым дорогам. Летом — белесая пыль нехотя отплывала в кюветы и на плечи пехоте. Зимою не один километр проползал по-пластунски, с тайною завистью глядя на ездовых. Так хотелось запрячь коня, сесть в седло и ринуться на врага, крушить- его без пощады. Но он шел туда, где нужно: был автоматчиком, стрелком, минометчиком.
...Неуклюже-клочкастые облака клубились на посиневшем небе. После изнурительных боев четвертая рота четвертого батальона отсыпалась в резерве.
— Скучное это дело, резерв,— говорит Бату Фатыхович. — Вроде и отдохнуть бы не мешало, а сидишь, как на иголках: там, понимаешь, бой, а ты тут сиди, и чувствуй себя виноватым за гибель друзей.
Только недолго отдыхал резерв. Рота была ударной.
Командир полка Сулейманов поставил задачу: скрытно перебазироваться, ударить противнику в тыл, занять оборону и ждать подкрепления.
Под командованием Щубаря быстро снялись с места и оврагами да перелесками шли всю ночь, не привлекая внимания противника.
В шесть утра прямо с марша неожиданно набросились на врага: массированная шквальная артподготовка, затем выстрелы 76-мм пушек в упор, тупая стрекотня пулеметов заставили немцев обнаружить свои огневые точки. Их быстро подавили.
Но фашисты цеплялись за каждый камень и высотку, бросая в бой все новые и новые резервы.
Лавина огня обрушилась на хуторок, где осталась горстка бойцов. Вскоре подоспел и наш резерв, и немцы в панике бежали, оставляя орудия, документы, ящики с наградами, обоз с награбленным добром, продукты.
Бойцы долго шутили, расставляя на земле немецкие наградные кресты, имитируя кладбище.
Бату в это время расчесывал гривы лошадей, прикармливал и лечил больных животных. За этот бой ему вручили медаль «За оборону Ленинграда».
Впереди были бои за освобождение Латвии. Здесь его еще раз ранило.
...Получили солдаты приказ: разгромить врага, перерезать артерию снабжения — железнодорожную станцию на границе с Псковской областью.
До этого пехотинцы много дней и ночей были в боях и на марше.
Усталые и злые солдаты с таким ожесточением набросились на немцев и помогавших им националистов, что за короткое время рота выдвинулась далеко вперед наступающей части и попала в тыл врага.
Обезумевшие немцы хотели во что бы то ни стало удержать станцию и подтягивали все новые и новые силы. Не было метра, куда бы не угодил снаряд.
В этой огненной чехарде Бату не укрылся в землю, а стрелял и стрелял по врагу, пока разрывная пуля не попала в бедро, вырвав клок живого тела.
Нога отяжелела и не слушалась. А боль была такая адская, что солдат не раз терял сознание. Он нашел в себе силы свалиться в глубокую воронку и затих, глядя в небо.
...Через несколько часов потерявшего много крови Бату еле вытащили из воронки санитары. Пять дней пролежал он в медсанбате, глотая дым передовой вместе с таблетками. Потом попал в г. Сокол Вологодской области, в военный госпиталь.
Сквозное пулевое ранение не прошло бесследно. После нескольких операций и полугодового лечения нога так и не согнулась.
Нехитрое богатство принес Бату с фронта: костыли да удостоверение инвалида второй группы.
Он пришел домой через окружения, кровавую оборону, три фронта не для того, чтобы козырять удостоверением и искать место потеплее и полегче.
Бату Фатыхович закончил сельхозинститут. Жил и работал в Сибири.
В 1965 г. приехал в родную Башкирию. Посвятил свою жизнь ветеринарии.
Ветеран войны и труда ощущал заботу о себе всегда: по путевкам отдыхал и лечился в домах отдыха и санаториях. На льготных условиях купил автомобиль, получил благоустроенную квартиру.
Работал гл. ветврачом к-за им. Ленина и после ухода на пенсию.
Тяга к животным, сострадание к ним не утихли с годами. Бату Фатыхович был все также заботлив и передавал свой богатый опыт молодым.
А ведь работа ветврача — не умильное созерцание потешных теляток и поросяток. Это тяжелый труд, сопряженный с кровью, операциями по вскрытию нарывов, профилактика, лечение лошадей.
Случались и синяки, и шишки. Он охотно, с юмором об этом рассказывал.
А вот о войне... Позовут его, бывало, пионеры поделиться воспоминаниями, а ветеран говорил о войне скупо и неохотно, потому что ненавидел ее.
Она убила его боевых друзей.
Война сделала его инвалидом.
Война осиротила целое поколение.
Любовь Селезнева, директор Черкасского Дома культуры
д. Карашиды Уфимский р-он РБаш.
© Copyright: Люба Рубик, 2010
Свидетельство о публикации №210070300931