Вспоминая Хачатуряна
У меня нет личных впечатлений о Ереване. Что я только не перевидел за свою жизнь, но никогда не бывал в этом самом первом и самом древнем городе мира от праотца Ноя, не ходил по тротуарам, прикасаясь к светозарным и кремовым стенам зданий, сложенных из местных туфов, не слышал гулкие разборки шумного Аракса, ворочающего валуны на крутых перекатах, не видел розовеющий на восходе солнца, недосягаемый Арарат, грозный Эчмиадзинский кафедральный собор.
Моё представление о великом городе составлено, как из разрозненных кусочков мозаики, из знакомства с историей древнего государства Урарту, сказаний о всемирном потопе, о “Ковчеге”, в котором размешалось “каждой твари по паре”, из живописных полотен Мартироса Сарьяна, из “Маленькой железной двери в стене” Мариэтты Шагинян, из встреч с суровыми армянскими церквами-цитаделями в Саках и Феодосии, из морских картин Ивана Айвазовского, шансонов Шарля Азнавура, запоминающихся образов артиста Армена Борисовича Джигарханяна, сногсшибательного юмора Михаила Галустяна, из представлений о кумире моей юности Володе Енгибаряне - трёхкратном чемпионе СССР, трёхкратном чемпионе Европы и чемпионе Олимпийских игр по боксу, из выступлений канадского ансамбля песни и пляски “Наири”, из колдовских строчек русского поэта Сергея Есенина:
“Шаганэ ты моя, Шаганэ!
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне”.
Мой питерский друг – выпускник института кино-инженеров потчевал меня блюдами армянской национальной кухни, сдабривая неповторимые рецепты анекдотами из незабываемой серии “Говорит Армянское радио”. Пожилая армянка, член муниципального совета города Монреаля учила меня, неуча, прямо на брифинге креститься по-православному. Как-то горячим летом мне пришлось лечить мой “Понтиак-Вэйф” в “армянском” гараже и промасленные слесаря, не советские и никогда не говорившие по-русски, заботливо спасали меня холодной водичкой из морозильника от изнуряющей городской жары. В благодарность за их доброту, я напомнил своим неожиданным друзьям весёлую песенку из черно-белого советского кино, виденное в далёкои детстве:
«Лихо надета набок папаха,
Ветер доносит топот коня.
Мальчик веселый из Карабаха –
Так называют всюду меня!»
Ребята дружно подхватили мелодию: оказалось, она им хорошо знакома.
У меня нет воспоминаний о Ереване, но я полон им и живу предощущением этого великого города. Оно возникает во мне от величественной музыки композитора Арама Хачатуряна. От его непревзойдённого балета “Гаянэ” со сверкающими саблями в Мариинском театре, куда мы бегали своей студенческой толпушкой.
В далёком 1959 году Арам Ильич в очередной раз наехал из Москвы в Тбилиси, к родственникам. Собралась почти вся родня. У армян родня, это не так, как у нас многих, говорящих на русском, раз-два и обчёлся. Армянская семья — это широко разветвлённые и спаянные кланы, включающие в себя до семи-десяти фамилий, благодаря чему, собственно, древнейший народ сохранил во враждебной среде свою религию, культуру и целостность.
Великий композитор родился 24 мая (6 июня) 1903 в селе Коджоры неподалёку от Тбилиси. В Москве великий композитор жил с 1921 года. Москвичём был его старший брат, театральный режиссер Сурен Хачатурян. Ко времени посещения Тбилиси в 1959 году Арам Ильич Хачатурян был четырежды Лауреатом Сталинской премии, секретарём Союза композиторов СССР, Президентом Советской ассоциации дружбы и культурного сотрудничества со странами Латинской Америки. На встречу со знаменитостью и семейной гордостью собрались все. Была в тот день среди гостей и семья талантливого ереванского инженера-строителя Арташеса Аваковича Агабабяна с женой Рузаной — страстной любительницей музыки, которую обожала больше, чем всё садово-парковое хозяйство города где, она работала агрономом.
Гаянэ-Арам на руках-1959 Началось фотографирование и девятилетняя дочка Арташеса Аваковича забралась на колени к великому родственнику с удовольствием подхватившему её. Не первый раз встречался Арам Ильич с малышкой. В далёком 1950 году, когда сразу после рождения решался выбор имени девочки, спервоначалу хотели назвать её Андринэ. Вмешался композитор. И девочку назвали Гаянэ. А вскоре, в 1952-м, Арам Ильич переименовал и свой знаменитый балет. “Гаянэ” вместо безликого “Счастье”.
-Ну, и как твои дела, Гаянэ? – участливо полюбопытствовал Арам Ильич. – Как успехи?
-Я учусь в музыкальной школе имени Ипполитова-Иванова! – бойко отвечала девчушка.- Я очень люблю музыку и учусь играть на скрипке.
-Это очень хорошо! – похвалил Хачатурян.- А теперь смотри в обьектив.
Спустя почти ровно пятьдесят пять лет после этой памятной встречи Гаянэ рассказывает:
-Мы не были прямыми родственниками. Я прихожусь Хачатуряну внучатой племянницей. Но та встреча, запечатлённая на фотографии, как бы озаряла весь мой жизненный путь.
В возрасте шести с половиной лет Гаянэ Агабабян – девочка из очень-очень музыкальной семьи стала посещать школу имени Ипполитова-Иванова в Тбилиси, а затем Спендиарова в Ереване, училище имени Романоса Меликяна. Музыкальное образование Гаянэ, будучи преподавателем музыки и имея двоих детей, завершила в Государственной консерватории Комитас. И все эти годы продолжается её преподавательско-просветительская деятельность, двенадцать лет из которых она обучала скрипке детишек в школе имени Спендиарова, в школе, которую считает — альмаматер.
Судьба распорядилась так, что после “перестройки” Гаянэ побывала в нескольких странах и как бы тяжело ни приходилось быть эмигранткой, скрипачка никогда не расставалась со своей любимой скрипкой, которой более полувека. Таков возраст и семейного пианино сопутствующего Гаяне во всех её переездах с восьми лет и побывавшее в “заморских “странах. Преданность музыке непобедима.
В этом году, выступая вместе с членами своей семьи на Пурим в CaldwellResidencesдля пожилых, скрипачка, исполнила на своём раритете массу популярных мелодий, включая Hungariandance № 5 Брамса.
В семье госпожи Агабабян почти все музыканты: сын Давид по отцу Шахбазян — прекрасный пианист, ставший, в конечном счёте, учёным-биохимиком, дочь Ева Шахбазян – выпускница Тель-авивской Музыкальной академии по классу альт-скрипка. Ева сотрудничает в скрипичном Оркестре мира и воспитывает троих чудненьких девочек, вместе с мамой и бабушкой принимающих участие в благотворительных концертах.
Гаянэ вспоминает:
«В 1963 году мы переехали из Тбилиси в Ереван и поселились как раз на улице Арама Хачатуряна. Однажды днём, слышу, мама Рузана со второго этажа зовёт кого-то:
-Арам, Арам, иди сюда!
Оказалось, гениальный композитор шёл внизу по тротуару, с любопытством осматривая улицу, названную его именем.
-Хорошая улица!- Сказал Хачатурян, заходя к нам в дом».
Есть ещё один немаловажный штрих для биографии великого композитора. По счастливой случайности часть семьи Агабабян стали носителями широко известной фамилии. Хачатуряном оказался муж Евы Шахбазян – дочери Гаянэ, тоже Арам. В Монреале молодой Арам Хачатурян, виолончелист и гитарист, обладающий прекрасным голосом, содержит авторемонтную мастерскую, что иногда наводит на шутку.
Но чего не бывает в жизни?! Носителями фамилии и ни чуть не родственниками являются ещё два десятка других выдающихся Хачатурянов. Среди них ливанская певица Айлин Хачатурян, белорусский футболист Андрей Хачатурян, Армен Хачатурян — военный прокурор Армении недавних лет, грузинская художница Гаянэ Хачатурян, украинский филолог Хачатур Хачатурян, наконец, американский музыкант Энди Хачатурян.
На фото вверху (слева направо): Дочь Арама Хачатуряна — Неля, жена старшего брата Сурена - Арусяк, премянник Вениамин, сын Арама — Карен, Арам Хачатурян, девятилетняя Гаяне Абабаян.
By Vladimir Morgan
Опубликовано:
http://wemontreal.com/?p=27743