Война забрала много народа. И в Шуриной семье были погибшие. У папы погибли два брата, у мамы-один вернулся инвалидом без руки, два-погибли, а один-пропал без вести. Именно этого парня и висела на стенке фотография. Другие братья не сумели до войны сфотографироваться. Дядя Вася был самый молодой из всех, шустрый, как говорила мама, он успел. Красивый юноша с густыми бровями чуть смущенно смотрел на девочку, когда она рассматривала фото. Как можно пропасть без вести, Шура не понимала. Мама не хотела об этом разговаривать, но со временем девочка поняла, что так написали с фронта. Мама и ее сестра ходили к гадалке, и она поведала, что Вася жив, но лучше бы умер. Мама о чем-то шепталась с отцом. Папа о дяде Васе не разговаривал. Как-то он сказал, что предатель хуже, чем убитый. Они на фронте предателей убивали без сожаления. Мама плакала после этих разговоров. Шура так и не поняла, кто предатель. Ведь,- не дядя Вася. Такой молодой и красивый, он ,просто, не мог быть предателем.
Однажды в дом девочки приехал гость. Он долго разговаривал с мамой и папой, мама горько плакала, но Шуре подслушать ничего не удалось, ее выпроводили из дома. Гость уехал. Мама стала чуть веселее, больше не гадала, жив ли брат. Когда девочка уже подросла, к маме приехала ее подруга молодости. Они вспоминали свою юность. Шура слушала разговоры, было интересно. И вдруг тетя Надя сказала маме, что ее муж видел Васю в Сибири среди пленных, работавших на лесоповале. Видел он его мельком, когда колонна шла мимо машины мужа. Он был большим партийным работником и ездил в месторасположение лагеря с какой-то проверкой. Смотреть на идущих пленных было нельзя, но муж не совсем отвернулся. Ему было интересно посмотреть на врагов народа. И среди их он увидел Васю. Спутать его он не мог, вместе выросли, друзьями были. Да и Вася его узнал. Он вздрогнул, остановился, но конвоир толкнул, и он прошел мимо.
Тетя Надя сказала, что муж узнал, что в лагере работают "власовцы", солдаты, что по приказу генерала Власова служили фашистам. Шура поняла, что дядя Вася был среди их. Но, что он предатель, девочка и сейчас не поверила. А мама ушла куда-то и вернулась с пожелтевшим листком бумаги. Написанное на листке чернильным карандашом расплылось, как позднее поняла девочка, от маминых слез. Это было письмо. Письмо было от Васи. Мама сказала, что приезжал человек и тайно передал это письмо. Имени не назвал. Шура прочитала женщинам письмо. Вася писал, что получил сообщение, что у брата Володи оторвало руку. Он клялся, что за любимого искалеченного брата он фашистам будет мстить беспощадно. И мстил. Но из-за гада генерала их объявили всех предателями. Вот теперь их захватили в плен солдаты советской армии. Их повезут в тыл на каторжные работы. Родных их арестуют и посадят. Вот, чтобы их не подвести, он забрал документы у умершего парня такого же возраста, а свои сунул ему. Так что больше нет на свете брата с их фамилией, а за мертвого, он надеется, их тягать не будут. Он надеется, что после войны разберутся, а он уж постарается выжить. Молодой, сильный, работать привык, авось, и повезет выжить. Письмо согласился передать солдат, как оказалось, земляк. Они по говору узнали, что земляки. Родной говор ни с чем не спутаешь. Дал бы Бог ему выжить. Долго плакали подруги. Мама спрашивала, почему муж Нади не попытался освободить Васю. Друзья же были. Надя сказала. что ему посоветовали не заводить разговора об этом. Сам сядет , как враг народа. Хорошо, что не сказал, что видел его, а то бы сел за то, что не отвернулся. А так просто поинтересовался, можно ли освободить пленного, если родные найдутся. А найтись никто не сможет. Переписка запрещена.
Прошло еще сколько-то лет. Однажды летом детвора играла около дома на лугу. К дому напротив дома Шуры подошел и сел на лавочку незнакомый мужчина, что слез в начале деревни с проехавшей машины. Он долго смотрел на детей и вдруг подозвал Шуру к себе. Девочка подошла. Мужчина попросил воды попить. Зойка, подруга, хотела вынести воды из дома. Ведь сидел он около ее дома. Но мужчина сказал, что хочет попить воды из колодца с журавлем, говорят, в нем вода вкуснее. Вода, и правда, была самая вкусная в деревне. Шура принесла воды в ведре и ковшик. Мужчина долго пил воду. На девочек не смотрел. Шуре показалось. что он плачет. На ее вопрос мужчина сказал, что вспотел сильно. Он умылся, вытер лицо носовым платком. Он был не то что бы старым. Седой, с густыми, дугой, темными бровями, с множеством морщинок на нестаром, вроде бы, лице. кого -то он напоминал. Но девочка не поняла, кого Он усадил девочек рядом и начал расспрашивать как живет деревня. Девчонки все рассказали. Особенно подробно он расспрашивал Шуру про ее семью, про родных и близких: воевали ли они, кто погиб, кто ранен. Услышав, что с фронта пришли только отец Шуры и Володя, брат мамы, он снова стал пить воду. И снова девочке показалось, что мужчина плачет.
Его интересовло, не арестовали ли кого в деревне после войны или в войну. Такого не было, чему он искренне порадовался. Спросил он, где родители. Девчонки все рассказали честно и открыто. Он еще долго сидел на лавочке, потом пошел по деревне вниз. Решив, что это шпион, подруги потихоньку проследовали за незнакомцем. Против дома маминой сестры он снова сел на лавочку и сидел и смотрел на запертый дом. Потом вернулся, попил снова воды и ушел в сторону района. И все это время Шуре казалось, что она видела этого мужчину раньше, и голос какой-то очень знакомый.
Вечером Шура рассказала маме и папе про странного мужчину. Мама разволновалась, побежала за сестрой . Шура снова повторила рассказ. Сестры решили, что это был дядя Вася. В газетах писали, что после смерти Сталина кого-то выпускали из лагерей. В этот раз папа с ними не спорил. Он сказал, что , наверное, все так и есть. Это был Вася. Он не открылся, кто он. Боялся за родных. Посмотрел на дом сестры и свой родной, на племянниц , узнал от девочек, что надо, и уехал. Не мог он подставить сестер и брата под репрессии. Потом все пошли к дяде Володе. Рассказали и ему. И, когда он заговорил, Шуре стало понятно, на чей голос похож голос незнакомца. Она вспомнила фотографию. На ней был тот мужчина, только молодой и не седой. Как она не узнала брови, Шура понять не могла. Ведь точно такие были у ее сестры. Мама всегда говорила, что брови у сестры Василкины.
Больше того мужчину Шура не видела. Мама и тетя Маша о брате не разговаривали. Часто они вместе ездили в район в церковь. Когда Шура была с мамой, она слышала, как она, поставив свечку за здравие, перечисляла имена детей, мужа, родных и среди их-Василия.