RЮGEN – БУЯН?
Наслушавшись Задорнова, решил я и сам выяснить – а были ли на этом острове русские? Ещё в прошлом, тринадцатом году, не срослось, а нынче и погода обещает быть, и термины кончились, а, самое главное, напарник согласен и даже уже выехал из своего прекрасного Фрайбурга. Более того – шестьсот кило одолел на велосипеде. И всё ради того чтобы прокатиться со мной по Рюгену.
12го мая 14 года третьего тысячелетия мы тронулись на встречу друг другу на поездах местного значения.
Я благополучно добрался до Оснабрюка и тут меня в очередной раз поразили немцы. Сам-то я уже почти коренной – живу здесь тринадцать лет и три дня. Но когда сталкиваюсь вплотную с необычным, то тут же фиксирую на обратной стороне магазинного чека или, как тут случилось, на велосипедном билете. Не волнуйтесь. Случилось приятное.
Просто в Оснбрюке сложный вокзал, почти как в Новосибирске, и я, выведя вело на перрон, заозирался ища вверху, над головами указатель моего пути и увидев, ринулся за угол в нужном направлении. Вдруг услышал, что кто-то кричит слово «хер». И непонятно с большой буквы и с двумя «р» в конце или так как я написал. Но освободив и второе ухо от наушника плеерова, я разобрал «либе», ага, думаю, если сочетать слово либе – любовь и слово хер, то тогда, на территории Германии это будет означать «уважаемый господин», а не то, что вы подумали. А кто тут, в Оснабрюке самый уважаемый? Естессно я! Оглядываюсь и вижу – точно! Ко мне, на полусогнутых, летит-спотыкается моложавый восьмидесятилетний бюргер с шильдиком на груди. Понимаю – нарушил я что-то. Иду навстречу и вижу лучезарную улыбку в тридцать три жемчужины. Оказывается там, куда я иду, лестница, а мне с велосипедом предлагают прокатиться в лифте. Цузаммен, то есть вместе с ним. Спускаемся вниз и идем по переходу, потом опять поднимаемся в лифте и уже на подходе к третьему он видит еще одну страждущую, как и я помощи, и начинает ей объяснять «что и где» , а я проваливаюсь на минусовый этаж и выхожу на перрон. Выясняю на табло что поезд опаздывает на пятнадцать минут и вдруг вижу того же старикана с жемчугами во рту. Он, оказывается, удовлетворил дамку и засомневался – а верно ли я его понял и поэтому пришел проверить. Дал мне ещё рекомендации где стоять чтобы попасть в вагон для велосипедистов. И проводил до места остановки именно этого вагона.
Когда же в России научатся не отмахиваться – вон там выход и дальше спросите… . В общем – идите товарищ Герр на хер… .
Но вот уже и поезд подошел, и я вижу своего Вольфа. Фамилия такая. Зовут Александр. Вы его знаете по моему отчёту о путешествии по Рейну. Он помогает повесить мой велосипед на крючок с персонально нумерованным велосипедным местом. И мы начинаем движение в сторону Бергена на Рюгене.
По дороге я был неприятно удивлён беспечностью немецких машинистов. Когда на очередной станции наш цугфюрер (машинист) вышел и не закрыл дверь в кабину я просто удивился, но когда вместо него, через десять минут (!) вошел другой и начал рулить с открытой дверью… . Тут я задал себе вопрос – они что, ничего не боятся? А ведь в вагоне было полно чёрных!
В России боятся обувной коробки под лавкой, а тут такая беспечность!
Дорога была скучной и однообразной – поля расчерченные на правильные овалы и квадраты, и яркозелёные леса с аккуратными городками. Порадовал Берген. Из названия ясно было, что город горный. Ведь Берг это гора. А мы ехали по ровному. И только приближаясь к городку Путбус, в двадцати километрах от Бергена, мы немного горок преодолели. В Путбусе есть музей часов, но он настолько мал, а Александр так нетерпелив, что я не стал испытывать и не пошел туда. Зато в парке, где паслись олени, я услышал родной запах колбы. Её тут море и называется она Берлаух по-немецки! И я, конечно, несмотря на то, что она числится в красной книжице, сорвал пучок. На выезде из города мы обнаружили дом, стоящий на крыше. Такой странный музей. За шесть евро нам разрешили в нём побыть минут шесть. Больше времени на осмотр нам и не понадобилось.
Дальше наш путь лежал на юго-восток острова. Там, на берегу, мы решили заночевать. И туда настойчиво тянул меня Александр. В том месте, на карте, было нарисовано несколько палаток. Вы подумали, что он любит ночевать в палатке? Правильно! Но только как цивилизатор. То есть на кемпинг плаце. И чтобы был тёплый туалет рядом и душ. Тоже тёплый. Вот и едем туда ночевать. По пути обнаруживается гора и на ней, как пишут на указателе – Kutscher Schloss. Кучер по-немецки – возница. Любопытствуя, лезем в гору. Замок, конечно, новодел, но сделан, видимо на месте заезжего двора и туристов привлекает немало. Даже проложена железная дорога и ходит дополнительно ещё и поездОк на резиновых колесах с тремя вагончиками и двумя пассажирами. Не сезон ещё! В замке музея нет. Ресторан.
И вот мы уже всё осмотрели и скатились с горы. Через полчаса езды начинаем присматривать шильд с изображением палатки. На пустынной береговой дороге догоняем какого-то Херра. Алекс спрашивает его на швабском диалекте:
- Entschuldigen Sie bitte, wir suchen ein Kemping Plaz…
Тот реагирует моментально отскоком в бок и выдаёт:
- моя не понимает!!!
- А почему не понимаете, а тут гуляете?
-- Шутит Саня. И тут же сам видит пресловутый шильд с палаткой. О! Нашли. По аллее проезжаем к самой конторе и вызываем начальника. При его появлении я разворачиваюсь и качу к выходу, чтобы Александру было легче закруглить разговор и свалить вину на меня. Мол, он не хочет, и я не буду. Устраиваемся на берегу, сразу за забором этого кемпинга. Хотя всего девять рублей с палатки, но принцип ночевать бесплатно нерушим. Место на пушистом мху и под соснами. В двадцати метрах песчаный пляж и за ним море. Балтика! Ночью было прохладновато - плюс 5. Пожалел о забытой свече. Не мешало бы подтопить в палатке.
Утром Александр меня растолкал – ведь уже полдевятого! Я сдуру подорвался и даже на часы не глянул. А уже когда за кофе, сваренный и поданный мне в койку Алексом, принялся, то увидел мутное выражение его физии, и понял что пролетел! Было только шесть часов. Чтоб я в походе так рано покидал спальник? Не бывало.
Долго ехали по дороге вдоль ещё Гитлером выстроенного санатория для своих вояк. Теперь это руины.
В восемь утра приехали в город Заснитц. Здесь есть подводная лодка-музей. Я туда хочу. Пока ждали открытия подлодки, я вернулся к виденному на подъезде указателю на Военное захоронение. В лесу нашел и сфотографировал. Все погибшие там были убиты с 10 по 24 апреля 45 года. Два дня не убивали -- 15 и 16 апреля. Там же, в первом ряду лежит «Неизвестный Советский зольдат».
Возвращаясь с кладбища, обнаружил ворота ржавые и незакрытые. Открыл и поехал по аллее. Метров пятьсот ехал и видел в кустах заброшенные казармы. У прогуливающейся с собачкой дамы узнал, что всего двадцать лет назад здесь были ГДРовские моряки. Теперь руины.
Вернувшись на берег, перекусил с Александром чем Бог послал, и посетил самым первым в это утро, за семь евро, английскую подлодку 60 года выпуска. Было мне с чем сравнить – побывал я как-то на нашей лодке 75 года. Пятнадцать лет разница, а как будто наоборот – аглицкая моложе. Сохранность лучше и, самое главное, оборудование современнее и качественнее чем на нашей. Пародокс. Но факт и в том, что здесь я не увидел карцера, а увидел наоборот три! Туалета. Да плюс еще и капитанский санузел. Кожаные матрасы на матросских, широких койках расположенных в кубриках, а не как у нас под и над трубами… В оправдание только могу предположить что наша, наверное, много ходила в походы и оттого потёрлась. Но наглядно видно, что буржуйским матрозам было помягче спать. А наши и под трубами, на полу выспятся и будут довольны. И сортира им на всех одного хватит.
Дальнейший путь пролегал по узкой пляжной косе. Но мы ехали по асфальту на самый северный мыс Рюгена Кап Аркона. После одной косы мы ехали по другой. Но воды не видели. Всё очень зеленО. Дороги здесь, из экономии сделаны только в две колеи, и через пару сотен метров сделаны небольшие площадки, чтобы водители могли пропустить встречных.
Наконец мы на шпице – острие Рюгена – северное окончание острова. Тут маяк и подземная база ГДРовских подлодок. На базе под землёй побывать не удалось и мы увидели только ворота через которые лодки снабжались , а вот как они попадали под землю, осталось тайной. Входа с моря мы не нашли.
Мы еще полюбовались морскими видами со смотровой площадки и начали возвращаться к югу. Ехали по самой кромке высоченного обрыва поросшего лесом. Тропинка узкая, но посыпана щебнем. Александр внимательно изучил карту и сосредоточился на очередном изображении кемпинга. Что ж, посмотрим… . Остров в северной части степной с рощицами и огромными полями. Все ночлежные, на мой взгляд, места недоступны – дорог к рощам нет, а по полю не пойдешь. Поэтому едем в то зелёное пятнышко-лес на карте, где и нарисована палатка.
И вот мы уже моемся в душе и ставим палатки среди немногочисленных обитателей общественной ночлежки. Алекс заявил, что если мы утром уедем до появления шефа, то и платить не будем. А если шеф нас застанет, то платит Саня! Веря в то, что мы не проспим с таким напарником как сэр Вольф, я согласился. Скрепя сердце. Всё-таки не очень честно мыться в чужом душе.
Ночь прошла в тревоге. Алекс кашлял, застёгивал и расстёгивал палатку, гремя молниями, шуршал переодеваясь, а с рассветом начал разбирать свой походный дом и паковать вещи. Кряхтя при этом явно специально, чтобы и я не дрых, и участвовал в сборах. Терпел я до семи часов, а потом не выдержал и потребовал кофе в постель. Оно явилось не одно, а с салом и печеньем. Пришлось и мне сворачивать монатки. И вот мы бесшумно выкатываемся с кемпинга и благополучно доезжаем до поворота. Теперь нас не догонят и Алекс может спокойно считать своими те 25 евро, что не отдал за нас двоих шефу стоянки. Радуясь русской смекалке, мы сверяем спидометры. За два дня мы проехали 135 километров. Мой врёт и добавляет к каждой сотне еще 6-7 кило.
Опять едем вдоль живописного берега. Лебеди плавают тут не стаями или парами, как принято в других местах, а по одному через сто метров. Делаю фото и когда возвращаюсь, обнаруживаю, что мой конь упал. Устал наверное.
Остров состоит наполовину из заливов и проливов. И мы подъезжаем к парому, чтобы переправиться с малого полуострова на большой остров. Пять минут, и мы уже катим на своих колёсах с парома. Через двадцать километров от парома мы попадаем опять в город Берген. Отсюда Алексу хочется уехать домой. Поэтому на вокзале пытаемся взять билет. Билетов на сегодня нет! И такое, оказывается, бывает в Германии. Берёт он на завтра и собирается в пригороде ночевать. Я уговариваю ехать до Штральзунда. Это город в тридцати километрах от Бергена и дополнительно можно будет посетить славянские древние поселения. Вот они – на карте. Алекс на Штральзунд соглашается, а на поселения нет. Тогда делимся – я обязуюсь к шести вечера быть в Штральзунде, но своим путём, а Алекс поедет по-прямой. Пьём прощальный кофе и, ему на запад. Мне в другую сторонУ. На юг, то есть. Погода солнечная и не жаркая. Идеально для велопрогулки.
Вот я и убеждаюсь, что Задорнов не врал. Действительно проникновенье наше видно на планете и немцы это увековечили шильдом:
„Burgwall“.Что, собственно, и означает – крепостной вал.
Сам вал высотой около пяти метров и в диаметре метров двести. В «кратере» , где жили люди, предположительно племени Варягов, ничто, кроме травы, не растёт. Сам вал давно зарос диким лесом. В русский вал органично врезаны два памятника погибшим за короля и Дойчланд немцам.
Еду дальше и натыкаюсь на музей Арндта. Кто такой? Дома выясню. Но вот я уже дома и еще не выяснил. А нужно ли?
На карте вижу надпись „H;nnegreber“ – Гунновы могилы. Эту надпись я показал Сане, соблазняя его ехать со мной. Но он категорически отказался ехать и даже сказал, что куриные могилы его не интересуют. Ведь по- немецки Гунн звучит как Хунн. И также зовут курицу - Хунн.
На выезде из города расспрашиваю старушку в полисаднике про могилки «куриные». Тоже не сразу понимает, о чём это я…. Но наконец, она показывает мне пальцем рихтунг. Совпадает с указанием навигатора, и я еду туда, но проезжаю даже дальше чем обозначено на карте, а могилок барбаров всё нет. Барбарами немцы зовут наших варваров. И этих тоже нет. Случайно оглядываюсь и вижу шильд на котором написано «могилы гуннов». Понимаю что проехал лишних пять километров, и не долго раздумывая еду дальше. Куда и ехал. На паром. На прошлом пароме нам дали бумажку, что мы можем ещё на одном пароме бесплатно прокатиться. Но в кассе этого второго не прокатывает – доплатите один евро. Доплачиваю и еще трачу 3,50 на кусок кеты копченой. Свежая! Пятнадцать минут плаванья на пароме и я на материке. До Штральзунда около 20 километров. Время до назначенной встречи на вокзале еще есть, и я укладываюсь на солнцепёке. Рыба и пиво ненадолго вырубают, и я вытягиваюсь на своём любимом коврике. Спохватываюсь, когда до рандеву остается меньше двух часов. Резерв есть, и я не спеша собираюсь. Но только отъезжаю, как скорость падает – дорога раздвояется и мне нужно выбирать. Налево асфальтированная бундесштрасса, где нет велодорожки и ехать опасновато, а направо булыжная пустынная средневековая дорога. Решаю ехать по булыжнику. И еду по нему километров двенадцать. Жуть! Тут бы даже гелиевые велотрусы не помогли. Они, кстати, у меня в тороках где-то зарыты. Но я их как-то побаиваюсь и преклоняюсь перед Алексом – у него трусы, подозреваю что не одни есть, а кроме того и велоштаны, и кроссовки, и и и . Много чего помещается в его пяти мешках.
А у меня пара брюк, да кирзовые боты
Честно отмотав по этому булыжнику трясучие километры, я, наконец, въезжаю в Штральзунд и долго по нему еду. Он вытянут вдоль моря и Александр даже удивился, когда я ему позвонил и сказал что уже въехал в город, но опоздаю немного, потому что нави показывает ещё восемь километров. И правда, как я не жал на педали, а пришлось опоздать на четыре минуты. Но вот мы и опять обрели друг друга! Алекс в своём репертуаре – нашел на перроне стеклянную выгородку и собирается в ней ночевать. Меня, с моими планами ночевки в пригороде, он даже не слышит. Ну что ж, не ночевать же мне на вонючем вокзале, когда вокруг такая природа и море рядом. Вместе едем в привокзальные кусты, где я делаю последнюю попытку соблазнить его ночевать в них, в кустах то есть. Отлуп. Увы мне! Прощаемся, и я уезжаю в Росток.
Дорога в Росток.
Двенадцать километров от вокзала Штральзунда, и я залегаю за электрощитом, в кустах, на задах какой-то автобазы.
На ужин у меня суп лапша с колбасой и остатки вина пачкового. Конфетка типа любимого батончика скрашивает вечер. Проехано за эти дни двести двадцать километров. Регулирую свой спидометр и ложусь спать.
Утром продолжил путь, но прежде, в третий раз, два предыдущих раза были вечером, обнюхал всю местность в поисках мины заложенной каким-то недоноском, недонёсшим свой обед до туалета и, по видимому, отложившим свою личинку в опасной от моего носа близости…. Но источник обнаруживается позже, когда я, навьючив своего скакуна, вывожу его из куста. Оказывается мина висит у меня на переднем колесе. Приходится таскать вело за рога поперёк влажного газона, пока личинка перестаёт раздражать меня.
Можно ехать и радоваться прекрасной солнечной погоде сняв рубаху. По пути посещаю придорожную выставку резчика по дереву. Хожу по всему огороду, где у него расставлены скульптуры и даже захожу на веранду.
Тут тоже никого. Только деревянная тётя без головы. Но, почему-то, даже и без нижнего белья. Ох уж эти мужики. Не нужны им, безголовым, ни лишние тряпки, ни даже головы. А зря! Ведь в женской голове, говорят, бывает до килограмма мозгов!
Но расстаюсь и с ней, деревянной, и еду к своей шпринг Нине. До неё еще завтра пилить на поезде полдня.
Еду, еду и часам к четырём всё-таки, въезжаю в Росток. Огромный город ошеломляет! Пилю вдоль набережной и далее в музей кораблестроения. Пятнадцать километров по городу это много. И конца еще не видно.
Музей меня удивил. Во первых, я увидел в нем корабль из бетона.
А во-вторых, побывал на большущем сухогрузе набитом экспонатами и с широчайшими лестницами. Лестницы меня поразили. Захотелось в кругоевропейский круиз на большом корабле. И я узнал, наконец, для чего нужны большие трубы кораблям. Не те, что красно-чёрные, а те, что торчат в разных частях палубы. Это были выхлопные трубы! А много их потому, что дизелей много. А вы думали для бельевых веревок?
В музейном туалете удалось умыться тёплой водой и набрать в бутылку с собой. Теперь нужно искать лесок на берегу залива для ночлега. По дороге сюда я уже присмотрел местечко в виде пустыря возле нефтебазы. Туда и зарулил. Долго выбирал и, наконец, поставил палатку под дубом.
Ночь прошла с приключением. В три часа явился козёл и так громко прохрипел, что меня подкинуло на матрасе. Хрипел с полчаса, но я не вышел. Ответил ему вначале рычанием, а потом спел «По долинам и по взгорьям». Он, порыкивая, удалился к воде, а потом и совсем затих.
Росток
Город, на второй день, мне понравился. Центр старинный, погода солнечная, музей монастыря очень интересный. Там экскурсоводице я задал вопрос – зачем у Христа, распятого над алтарём, на животе то ли пуговица, то ли видеокамера? Она озадачилась и ушла, пообещав, что мы встретимся.
- У входа. Уточнил я.
Однако она меня отловила в лабиринте переходов раньше. Вот ведь какие немецкие искуствоведицы порядочные и воспитанные.
Сразу у выхода из монастыря я наткнулся на невиданное, для Германии, действо. Смысл его я не понял, но, наверное, это был парад девственниц. Такого количества девушек молоденьких, из коих большинство было в юбках, а треть из них еще и в розовых юбках, я не припомню. Парад невест. Но мне было пора на поезд и я, закусив вкуснейшей колбасой по имени «Померанцева колбаса», уехал из земли Мекленбург Передней Померании. На хаузе. В пути были другие приключения, но о них отдельно.