Я не тот, кем раньше был.
Знаю уж, какой я, и без них.
И пусть говорят вокруг они,
Что будто всё известно им.
Знает ли кто лучше меня,
Что во мне и чего стою я?
Или, может, нету никого,
Кто бы видел бы всё насквозь.
А завтра буду я совсем другой.
Завтра выйду дальше по прямой.
И сверну, быть может, не туда,
И сетовать я буду, но не зря.
А завтра и она будет не та.
Снова загорится на небе звезда.
И помечтаем снова до зари,
Как бы нам вместе до конца дойти.
Всё, чего ищу и хочется найти,
Это — как врагов всех победить
Посреди неведомой судьбы,
Где правят всем иные короли.
И так и не известно никому,
Что я играю с ними же в войну,
Что сам себе навеки я король,
И в праве управлять своей судьбой.
Вантала вновь наблюдал за братом и его супругой в очередной тихо пролетающий день продолжающегося морского возвращения к родным берегам... Алекс и Кэтрин так и сторонились друг друга...
От Генриха Вантала узнал, что, как только Андре закончил свой рассказ, Кэтрин укуталась плотнее в паранджу и ушла обратно в каюту. Мать последовала за дочерью. С тех пор Андре сам не свой и не знает, что сказать Алексу.
Алекс же всё и так понимал без лишних объяснений, но оставался каждый день в стороне, и лишь его взгляд разочарования к судьбе порой встречался с неуверенностью Кэтрин...
«Что творится порой с душами и мыслями людей?» – Вантала задавался вопросами. Быть ли ему вновь участником их судеб? Вновь ли вмешиваться? Повредит ли это или поможет? Но пока,... он курил трубку в стороне.
Тем временем Стефани подошла к Алексу, сидевшему среди играющих на гитарах в вечернем отдыхе моряков...
– Разрешите? – вопросила она, позвав его отойти в сторону.
Вечер уже спускался и становилось прохладно. Застёгивая висевший до того на плече камзол, Алекс подошёл к Стефани.
– Простите, что раньше не поговорила с вами, – начала она, взволнованно потирая ладони. – Нам всем в данном случае приходится свыкаться со столькими фактами.
– Я всё прекрасно понимаю, – кивнул спокойный Алекс.
– Я очень рада, – немного легче вздохнула она тогда и оглянулась на оставшуюся сидеть в стороне дочь. – Кэтрин в замешательстве. Ей тяжело. Я знаю, что вы ей супруг, как вы познакомились и как боролись за счастье. Да и ей всё это известно. Однако она перестаёт верить и мне... Поймите её... Прошу дать время.
– Я это и делаю, – ответил Алекс, желая так же оглянуться на возлюбленную, но... нет.
– Прошу прощения, – подошёл к ним Вантала, слышавший всю беседу, пока курил трубку возле соседней мачты.
– Пожалуйста, – кивнул Алекс.
– А почему бы тебе не делать всё так, как раньше? – продолжал Вантала.
– Как? – не понимал растерянный он.
– Ты знаешь её лучше, чем кто иной здесь, – улыбнулся Вантала. – Что может её расслабить? Что ей нравится? Чем ты её очаровал?
Вантала смолк. Больше вопросов, которые бы подтолкнули на действия, он не хотел задавать. Этого уже было достаточно. Алекс кивнул, уставившись на отвернувшуюся Кэтрин. И, может быть, не решился бы пока сделать шаг, но один из моряков, что перестал играть на гитаре, позвал:
– Алекс, сыграй же ты! Наслышаны, что петь умеешь задушевно и что все песни своей единственно любимой посвящаешь!
– Это заговор? – взглянул Алекс на Ванталу, но, увидев искреннее удивление, отправился к тому моряку.
Взяв гитару и облокотившись на стоявшую возле бочку, он задумался. Окружающие смолкли. Застыла и смутившаяся Кэтрин, тут же прильнувшая в объятия матери. Все с трепетом ждали, когда пальцы Алекса прикоснутся ко струнам музыкального инструмента, а слух будет ласкать мелодия его души...
И Алекс заиграл нежность разбитого сердца, плач к любви, порой обращая несмелый взгляд на слушающую милую. Он пел и видел, как и остальные, что и в её глазах таилась большая грусть...
И нет и у звёзд того сиянья тоже.
И во вселенной нет больше такой.
И первый раз в молитвах вторю: «Боже,
Ты помоги вернуть её любовь».
И каждый день проходит по-другому,
Обычный вечер тоже стал иной...
Уходят её чувства как-то бестолково,
Ну а в моей душе горит огонь.
Я зову — не идёшь,
И безумно мне жаль,
Что не видишь огонь
И большую печаль...
Мои глаза зовут тебя на помощь,
И, может, ты откликнешься, придёшь.
От взрывов между нами вижу пропасть.
И кто построит теперь нужный мост?
В сердцах застыла дрожь и не уходит.
Её бы отогреть,... да нету сил.
Ты не зовёшь, ну, а душа всё просит:
«Откликнись, помоги же нас спасти».
Я боюсь, ты придёшь
И мне скажешь:"Прощай"...
Не поможет никто,
Я прошу – обещай...
Оставив гитару морякам, Алекс отошёл было вновь в сторону, но резко направил себя всё-таки к Кэтрин, которая пыталась незаметно вытирать слёзы. Она переживала так глубоко в себе, что и не заметила, как Алекс уже стоял рядом.
– Кэтрин, – ласково прозвучал его красивый голос, что низким звуком ласкал ей слух вновь, как она наслаждалась во время его пения.
– Нет, – отступила она.
Их взгляды на мгновение встретились, но Кэтрин тут же стала смотреть в пол. Немного вот так с нею помолчав, Алекс осмелился снова на слова:
– Помоги себе.
– Я не верю... Я вас не знаю. Не помню, – отрывисто молвила она.
– Последнее — правда.
– Мне жаль, простите, – так и не взглянув более, умчалась она, и был слышен лишь плач её бившейся в опасениях души.
Сорвавшись с места, и мать Кэтрин отправилась за нею. Больше никто пока не видел ни одну, ни другую...
– Полагаю, – отвлёк Ванталу от наблюдения за происходящим подошедший Виктор, который пытался всё время просто не вмешиваться.
– Что? – подмигнул ему чем-то довольный Вантала, так и не дождавшись продолжения речи.
– Полагаю, дамы ушли спать, – пожал он плечами.
– Наряд им надо получше перед тем, как к своим берегам вернёмся. Во дворце им стоит предстать во всей красе. Им отдали сундук, который брали с собой с нарядами и всем необходимым? – поинтересовался Вантала.
– Отдали. Да Кэтрин пока не решается. Матушка поддерживает, но всё скоро изменится, – ответил друг.
– Тогда следует дать... вина! – улыбнулся Вантала.
– Вина? – недовольный от услышанного подошёл Алекс.
– Да, дорогой мой, – кивнул брат. – От вина Кэтрин может расслабится, а, может, вспомнит всё и всех?
– Не думаю, – не соглашаясь, ответил с улыбкой от воспоминаний Алекс. – Она после вина наоборот всё с пробуждением забывала.
– А ты не отказывайся, попробуй! Может, на этот раз вино поможет, а не навредит, – хихикнул Виктор.
Больше Алекс не обсуждал ничего. Всем стало понятно, что он принял советы к сведению. Он взял протянутый ему подошедшим Генрихом фонарь и ушёл.
Так, Вантала, закурив трубку и прогуливаясь по стихшей палубе, погрузился вновь в желание поскорее вернуться к любимым рукам своей Элизы, которая где-то там, уже с новым их ребёнком, ждёт...
Продолжение - http://www.proza.ru/2014/05/31/1053