(басня)
Жила спокойно в джунглях Обезьяна,
Рвала бананы, кушала кокосы,
Не видела лесов в соседних странах,
Не задавала глупые вопросы.
Жила привольно и растила деток,
Увлечена семейною заботой,
Самец семейства следовал заветам,
В кругу зверей считался патриотом.
О нём с почтеньем звери говорили,
И даже хищники ему не угрожали,
С почтеньем относился Лев к Горилле
И крокодилы даже уважали.
И вдруг такой жилец приличный
В другом краю себе подобных обнаружил,
Узнал, что там они живут отлично,
И захотелось жить ему не хуже.
Созвал родню Горилла на собранье,
Решил к семье приматов обратиться
И получить от них единое желанье –
С своим соседом воссоединиться.
И согласились многие с охотой:
Чтоб им хозяева открыли двери.
Но возразили звери-патриоты –
Других пород и видов звери.
Они рычали, выли, восклицали:
«Давайте жить, как прежде, дружно!
Не становитесь в джунглях подлецами!
И обезьянничать совсем не нужно!»
Им отвечали обезьяны с ветки
Гудящим своим голосом утробным:
«Уйдем туда, хоть даже в клетку,
К своей родне, к себе подобным.
Прощайте и бананы, и кокосы!
Пусть будет хуже даже пища,
Согласны мы и на одни отбросы,
Пусть зоопарки будут нам жилищем!»
Тут загудели даже бегемоты:
«Всегда мы уважали обезьянок,
Вас почитали мы как патриотов,
В мозгах у вас не ведали изъяна.
И вы, мартышки с красным задом,
Ужели вы теперь не патриоты –
Хотите жить не в джунглях, в зоосадах?
Надеяться на ссуды и на льготы?»
Ответила вертлявая Мартышка:
«Не все ль равно мне, где и как питаться?
Я – патриотка, хоть и без умишка,
Могу везде кривляться, подчиняться».
И Бегемот спросил Орангутанга:
«А ты что в жизни своей ценишь?
Ты всех макак повыше рангом,
Ты тоже родине изменишь?»
Сказал примат отличной масти,
Аргументируя солидно:
«Достиг я здесь высокой власти
И там я тоже буду видным».
Кричали попугаи, утконосы,
Звучали джунгли шумным бредом…
И это всё многоголосье
Оформили как «референдум».
М о р а л ь
Мораль у басни однозначна:
Будь хоть мартышками, ослами,
Жить хочется везде удачно,
В любом краю, с любыми львами.