Италия…
Она зачерпнула носом воздух и выдохнула: »Вот она какая, Италия-то»…- родилась мысль почти из ниоткуда. Она – это я, а точнее одно из моих любимых Я, у которого, или вернее у которой, всегда исполняются желания, и у которой не существует сомнений.
Но, начнем сначала. А любое начало события там, где оно только рождается в мыслях, где появляется нежный росток пришедшего на ум предложения: «А почему бы и нет? Хочу это! А не погулять ли по Италии?!»
Идея полностью принадлежала моей второй Я, она же ее и продумывала.
Не помню точно, когда ей впервые пришла мысль поездки в Италию. Может быть, тогда, когда мы находились в Германии, несколько лет назад, когда на вопрос: «Куда ты хочешь поехать?», мелькнула мысль: «Париж? Рим? Париж!!!» Париж – был на первом месте, и это не нужно было оспаривать.
Может быть, причиной желания послужил улыбающийся и всегда приветливый итальянец, угостивший ее пару раз мороженым, и тем самым закрепил в ее голове мысль о поездке в Италию.
Или, виной всему была статья, что через 100 лет Венеция точно утонет, и снова, как будто из ниоткуда взявшаяся мысль о том, что нельзя полноценно жить в этом мире, с навсегда потерянной возможностью, увидеть Венецию. «А вдруг потонет? Вдруг, я не успею ее посмотреть? Это было бы ужасно! И разве не в этом суть нашего бытия – успевать впитывать все самое прекрасное!»
Возможно, это был спортивный интерес. Лондон- Париж- Берлин, что там еще Рим? Каждый коллекционер гордится и лелеет свою коллекцию, неважно из чего она состоит.
А, возможно, все было намного банальнее.… Первая пачка итальянских спагетти – таких невероятно длинных макарон, которые варятся всего 5 минут, и продаются в таких красочных пакетиках. Не помню наверняка, когда впервые они появились в нашем городе, но возможно, это и послужило каким-то толчком дальнейшего зарождения желания: И-та-ли-я!!!
Поэтому, приходится признать, что если бы не спагетти с истинно итальянским качеством не было бы в дальнейшем ни Рима, ни Венеции, ни Пизы в ее жизни.
И, так, однажды она знала, была уверена, что хочет увидеть Рим, Италию. Но, кто не знает, что, значит, желать нечто, что находится за пределами 1000 и более км, оттого, кто это желает.… Это значит, в какой-то мере получать неудовлетворение происходящим в здесь и сейчас.
В то время я работала, тогда, как моя вторая Я силилась, но не могла меня понять. По ее мнению, та моя работа меня только отдаляла от получения желаемого. Возможно, в чем-то она была права. И я в чем могла, пыталась уступить ей. Я представляла другую работу, а как следствие ее – путешествия.
Но, нельзя в нашем мире безответственно думать о чем бы то ни было. И моя бывшая работа почуяла мое нежелание холить ее и лелеять и как обиженная собака, которая уличила одного из домочадцев в обмане, она выплюнула меня из своей огромной пасти, успев обслюнявить, но еще не проглотить, так как почуяла во мне что-то неприемлемое для своего пищеварения. Было 1 марта 2005 года. Я в радости и гармонии с собой шла по улицам. Состояние, которое меня посетило, иначе можно было бы назвать – Эйфория. Моя вторая Я мне громко аплодировала и просила на бис. Сладкое, пьянящее чувство свободы, удивленное и весьма польщенное моим ликованием принесло мне Италию, вернее моей второй Я.
Она сидела в автобусе на последнем месте. Переезд был длинный, целую ночь. Кто-то спал. Кто-то, как и она смотрел в окно. Она знала, что завтра в 8:00 утра будет Венеция. Но, для нее очень важным было прочувствовать этот момент пересечения, познать конец Германии, начала Италии. Она любила эти моменты жизни, от начала исполнения желания до исполнения желания – в этом состоянии крылось что-то настоящее, сильное. За окном были Альпы. Невероятно красивые вершины, покрытые снегом, и хотелось вылететь, выбежать из автобуса и стать сразу всеми этими горами, вершинами, раствориться в них без остатка. Временами глаза слипались, но, от мысли, что она сможет что-то пропустить, она разлепляла веки и упорно смотрела наружу.
Каждые 4 часа автобус останавливался на стоянку. И вот она, Италия, полуночная остановка в какой-то забегаловке. Первое ощущение от Италии, которое впечаталось в ее сознание – это запах. Запах был пряный и слегка сластил. Так явно не пахло ни в Англии, ни в Германии. Может быть, кому-то этот запах показался чересчур навязчивым, может быть, кто-то вообще его не заметил, но ей он нравился. Было в нем что-то от нашатырного спирта после глубокого обморока. Он бодрил. Громкая музыка. Похоже, люди, обитающие здесь, любили чувствовать себя комфортно. У WC, или по русски, у туалета сидел странный тип и громко что-то кричал, может быть, казалось громко, от специфической резкости его голоса. «И, это итальянец?» - она представляла себе их совсем не так, но прятала свое разочарование за воспоминанием другого итальянца, с которым она знакомилась в Германии. Этот же был нечто! Он выглядел резким, развязным и плюс ко всему дохленьким. «Не судите, да не судимы будите!» «Что же и итальянцы – люди. А люди бывают разные». Она тихонько прошла в туалет. То, открытие, которое она там сделала, до сих пор вызывает улыбку. Такого она не помнила ни в одной из посещенных ею стран. Помимо мыла, туалетной бумаги, сушилки – все атрибуты цивильного туалета, в этом оказался коробок уже привычной ей конструкции со щелью для евро-центов, но с непривычным содержанием, вместо мыла, там были то ли духи, то ли одеколон. Видимо, у итальянцев слабое обоняние, то ли их душа постоянно требовала праздника для носа.
Наконец-то, автобус прибыл на стоянку у моря. Там, где-то в нем, а точнее в утреннем тумане затерялась Венеция. Нелепо выглядели они, сонные, взлахмаченные людишки – непонятно почему, неизвестно зачем оказавшиеся собранные в копашащуюся кучку людей у автобуса. Вспомнилась картина «Бурлаки на Волге». Странная штука – память, постоянно подбрасывает образы, запечатленные когда-то давно. Хотя… сходство возможно и было.
Было прохладно, но приятно, так бывает, когда после физических упражнений приятно побаливают мышцы.
Их всех загрузили в маленький катерок. Она сидела и смотрела в окошко.
- Смотрите, какая зеленая вода! – восклицали вокруг.
- Обратите внимание направо, это виднеется здание…
Она почти и не слушала их всех. Перед ней была Венеция, Венеция, которой, может уже не быть через 100 лет, а через 2000 лет ее забудут, или о ней будут ходить легенды.
Она ничего о ней не знала, ну если только то, что существует площадь, где собираются голуби, а осенью эту площадь затапливают дожди; что, где-то в бесконечности мостов есть мост, под которым следует целоваться.
Плитка, которой было вымощено абсолютно все, солнышко, приветливо махающее им, множественность улочек, как в большем лабиринте для подопытных мышей. «Где-то лежит в мышеловке сыр. А мы все тут ходим и не понимаем, что нас так сюда по началу влекет, а потом отталкивает. Запах сыра, свежего, с чуть солоноватым привкусом – и вот 1000 туристов, спешат посетить этот город на воде. Запах ржавого железа от мышеловки – и вот люди уже бегут прочь». Вот и разгадка Венеции!
Ей она понравилась. Эдакая инородность, необычность, древность, романтичность пленили ее. Но, было в ней и что-то настораживающее… Люди? Люди, смеющиеся, хмурые, говорливые и угрюмо молчащие не совсем соответствовали этому старинному городу, или ее представлению о нем. В таком, дымкой обволакивающей романтичности, городе должны жить другие люди. «А что? Возможно, они там и жили: 1000 лет назад. А сейчас люди стали другими в чем-то, а стены старого города остались прежними».
Венеция улыбалась, как будто чувствуя ее одобрение.
Потом был катер назад, уезжать было легко, возможно оттого, что впереди ждали другие города.
Чтобы попасть во Флоренцию требовалось время. За окном был типичный итальянский пейзаж: разноцветные крыши домов (синие, желтые, красные), быстро проезжающие машины, угрюмые чересчур или улыбающиеся итальяшки. Вот и еще одна черта Италии в ее типичном восприятии. Итальянцам неведома середина в выражении эмоций. Если улыбаются, то масляно, невольно ощущаешь себя котлетой, которую пытаются пожарить, но налили слишком много растительного масла. Если злились, то выкладывали эту злость полностью.
О Флоренции она вообще узнала только в автобусе. Что это за город? Чем знаменит? Говорили, что это райское место для любителей красоты. Говорили, что люди, впадают в депрессию, покидая столь прекрасное место. Она ничего не думала о Флоренции, решила все увидеть сама и составить свое собственное мнение об этом городе.
Вышло так, что был первый день католической пасхи. Толпы людей ходили по центру города. Их гид, а точнее гидша с гордостью объясняла, что очень многие люди прибыли сегодня сюда.
Дождливо, прохладно, людно и шумно, а одним словом неуютно и боязно было ходить по улицам города. Лишь маленькая церквушка, да старинная мостовая рядом вызвали в ней отклик чего-то трепетного и волнующего. «Подумать только, здесь, где стою я сейчас, давным давно стоял Данте и проходила мимо Беатриче». Это странное столкновение времен будоражило воображение и прощало шум толпе.
Потом был собор. И почему люди так любят огромные здания-мутанты. Собор не впечатлил ее. Да, большой, да, красивый, да, знаменитый, но чего-то не хватало в нем. Как будто все те толпы людей, побывавшие в нем до нее, оценивающе разглядывающие его строение стерли что-то самое ценное в нем, растоптали сердце собора, а потом пришли уборщики и все вымыли и осталось это красивое сооружение без чего-то личного, глубинного. Некоторые плакали от красоты,- как объясняли они. «А, может быть, оттого, что что-то в нем неуловимо потеряно». – предположила она.
В новой части города стало еще грустней. Может быть, она просто устала от всех этих невероятно пестрых людей, слишком прочно стоящих на земле и лишенных аромата волшебной воздушности.
Вот, например, этот поросенок – Парчилино или Парчилитто – символ денег. Золотой пяточок. Каждый норовил прикоснуться к нему и кинуть монетку. Но, что-то не чувствовалось в них веры в волшебную силу этого домашнего животного. «Тогда зачем все они здесь?»- думала она. «Театр, притворство» - вот что раздражало ее. «Кинь монетку, потри пяточок и разбогатеешь!» Она ничего не имела против этого, чтобы сделать это, если веришь. Но, отсутствие веры напрочь убивало всю романтику происходящего.
Ей же хотелось романтичности, и тогда она решила полакомиться мороженым. Уже по тем ощущениям, которые возникли в теле, можно было сразу отказываться от этого желания, но она проигнорировала их. На ломанном английском с примесью немецкого она как думала, смогла донести до 2 девушек, делающих мороженое, свое пожелание. Результат превзошел все ожидания. Вместо ожидаемого обычного кругляша мороженого, она получила шедевр произведения искусства, как минимум пол кг роскоши с карамельным вкусом. В ступоре она смотрела на него, как на нечто ужасающее и чужеродное. Так, наверное, папа Карло посмотрел на только что ожившего Буратино. «Бойтесь желаний своих, ибо они сбываются».
Она взяла мороженое, когда не получилось от него отказаться, и побрела в смятении сознания. К счастью, на завтрак они почти ничего не ели, поэтому сейчас мороженое воспринималось легко.
Но, уже не хотелось ни достопримечательностей, ни города, и даже празднично наряженные 2 белые коровы с розовыми бантиками на хвостах не смогли изменить ее настроя. Вот какое упрямое существо – homo sapiens!
Этот город не смог расположить ее к себе.
Последнее, что ей показала Флоренция – это парк, в котором она оказалась случайно, ожидая прихода автобуса и человек, невозмутимо писающий на дерево. Вот она, Флоренция – прекраснейший город Италии – громадный собор. Коровы с бантиками, мороженое невероятного размера и описанное каким-то незнакомцем дерево. Город – лотерея, содержание которой постоянно перекручивают и тасуют, город для эксцентричных особ.
Следующее чуда Италии – это падающая башня. Город Пиза. Сначала она думала, что это и есть вавилонская башня, которую строили, строили, а она и решила упасть. Оказалось, все не так. Пиза – вообще странное место. Двор чудес в котором 4 достопримечательности, одна из которых падающая башня, а вокруг негры, продающие сувениры. Создавалось впечатление, что джинн из алладиновой лампы исполняя чье-то желание перенес эти достопримечательности откуда-то из вне, настолько остальная обстановка не вписывалась с ними. Сочная зеленая травка, белые 3 здания, и наклонившаяся как в танце сама падающая башня – все это умиляло. Огромные мусорные баки с разноцветным мусором как навязчивая реклама преследовала в округе и получалась какая-то нестыковка. Как будто взяли мозайку, выкинули некоторые ее части, добавили к ней другую мозайку и построили Пизу.
Италия чем-то напоминала Россию через 50 лет в будущем, или может быть чем-то отражало Россию слегка утрируя ее обстановку в настоящем.
Италией она была сыта. Или может быть просто, не место человеку романтичному и витающему в облаках 85% времени бодрствования посреди разноцветных мусорок и пестрых людей.
Но, впереди еще был Рим. Хотя, честно говоря, уже не сильно-то и хотелось. Автобус остановился где-то далеко. Рим показался обычным, больше деловым, он не влюблял в себя как Париж, не улыбался загадочно как Лондон, и не предлагал свою верную дружбу как Берлин. Он смотрел на нее чуть с прохладцей, как будто спрашивая: «Что тебе я? Зачем ты здесь? По какому делу?» Она также недоверчиво отвечала ему шагами по плитке, не спеша восхищаться. Вот и двери Ватикана. Ватикан с мудростью древних говорил: «Здравствуй! Это я. Задержись!» Он был красивый и кажется вполне приветливый, за исключением плитки, которая хватала ее за шпильки туфель в самые неподходящие моменты, как будто шипела: «Лишь через мучения можно познать красоту Ватикана». Но ей было грустно. Зашли в собор Св.Петра. И опять же она почувствовала, что люди тянутся сюда из-за этой величины, огромности, как будто в попутке отыскать здесь свое счастье. Ее счастья тут точно не было. Здесь жило больше современного, чем старинного. А, может быть, ей просто не совсем понравился этот собор. Ощущение, что, то, для чего он был предназначен – ушло из него, а теперь в нем происходят другие вещи. Во всяком случае, это не то, ради чего она здесь.
Хождение по улицам Рима выигрывало по сравнению с другими итальянскими городами, здесь то ли воздух был свежей, то ли больше простора и веселья.
В Риме больше всего ей запомнился Пантеон – храм всех богов – единственное античное сооружение в городе, сохранившееся практически в неизменном виде. Серое здание, внутри ничего нет, а вместо потолка – круглая дыра. Простая конструкция вдыхала жизнь.
Да еще Колизей посредине раскопок древнего Рима. Вот что, по ее мнению, стоило увидеть. Наверное, сам Цезарь ходил по улочкам этого найденного города. Здесь в серых стенах фантазии пробуждались, и чувствовался азарт существования. И если, до этого фраза «Вечный город Рим» казалась ей насмешкой, то здесь она обретала силу и власть, и в незатейливости красок хотелось соглашаться: «Да, Рим – вечный город». Рим – это сочетание разностей, как ресторан для всех, где каждый может найти свое единственно-любимое и предпочитаемое блюдо.
Вот такая Италия… Непонятные итальянцы, больше настораживающие тем, что говорят на совершенно мне не понятном языке, на итальянском.
Солнце, чередующееся с дождем. Зеленая вода Венеции, жестокая плитка и минеральная вода то за 1 евро, то та же емкость за 2 евро, в зависимости от точки нахождения магазина.
Италия… Похожая на горячую и аппетитную булочку с режущими кусочками льда в начинке из сладких и соленых специй.